НА КАЛЕНДАРЕ

Поэт Яков Полонский: «По моим стихам можно проследить всю жизнь мою»

Валерий ПЕРЕДЕРИН, Зеленоград, lgz.ru   
10 Января 2020 г.

В середине XIX века было написано стихотворение «Песня цыганки» («Мой костёр в тумане светит...») Его автор – Яков Петрович Полонский – поэт, прозаик, публицист.

Поэт Яков Полонский: «По моим стихам можно проследить всю жизнь мою».

Яков родился первым из семи детей 19 декабря 1819 года в Рязани, в семье обедневшего дворянина.

«Жизнь наша была тихая и смирная. Моя мать олицетво­ряла любовь и кротость... люби­ла литературу, читала всё, что попадало под руку, и записы­вала в тетради полюбившиеся ей романсы, песни, стихотво­рения... Только отец мой, Пётр Григорьевич, высокий худоща­вый брюнет, был несколько сух и вспыльчив...» К этому следу­ет добавить, что «честность его доходила до педантизма» – вспоминал поэт.

Мальчик не отличался хоро­шим здоровьем: его мучили то головные боли, то лихорадки. Как-то он невольно подслу­шал разговор матери со стран­ницей, которая сказала: «Ох, матушка! Не хочется вас огор­чать, а не жилец он у вас, не жилец он у вас на этом свете!.. Недолго ему осталось на белом свете жить!»

Обладая хорошей памятью, Яков быстро заучивал стихо­творения, которые мать читала детям вслух, а к восьми годам выучился писать, читать, осваивал французский и увлёк­ся рисованием. Читал он всё, что находил в доме. Например, басни Крылова, сказки Дми­триева и кое-какие трагедии Озерова.

Когда Якову исполнилось десять лет, скоропостижно скончалась мать. Её похорони­ли в Ольговом монастыре. По службе отец вскоре уехал на Кавказ, и заботы о детях легли на тётушек Веру и Анну Яков­левну Кафтыревых. Перед отъ­ездом отец определил Якова в первый класс рязанской гим­назии. Здесь он начал сочинять стихи.

Годом начала творчества Полонского, по мнению неко­торых его биографов, можно считать 1837-й, когда он вручил одно из своих стихотворений будущему императору России Александру II. За стихотворе­ние юный сочинитель получил золотые часы.

* * *

В Москве Яков познакомил­ся с Аполлоном Григорьевым, а через него – с Афанасием Фетом, о котором написал: «...Я уже чуял в нём истинно­го поэта и не раз отдавал ему на суд свои студенческие сти­хотворения, и достаточно мне вспомнить, что я отдавал их не одному Фету, но и своим това­рищам и всем, кого ни встре­чал, и при малейшем осужде­нии или невыгодном замеча­нии рвал их...»

Как жилось студенту Полон­скому, можно судить по его вос­поминаниям: «Пока моя бабуш­ка была жива, я был обеспечен, но и тогда денег у меня не было, я ходил в университет пешком и зимой в самые сильные моро­зы в одной студенческой шине­ли и без галош. Я считался уже богачом, если у меня в жилет­ном кармане заводился дву­гривенный; по обыкновению я тратил эти деньги на чашку кофе в ближайшей кондитер­ской... Часто посещать театры я, однако, не мог по недостатку средств...»

После смерти бабушки Яко­ву пришлось существовать «на грошовые уроки не дороже пятидесяти копеек за урок, но просить о присылке денег из Рязани мне было совестно». Он стал учителем детей князя В.И. Мещерского.

Дебют Полонского в печа­ти состоялся в 1840 году. Поэт отправил в журнал «Москвитя­нин» стихотворение «Священ­ный благовест торжественно звучит...».

* * *

В 1844 году вышел в свет сборник стихов Полонского «Гаммы». Рецензент «Отече­ственных записок» П.Н. Куд­рявцев так отозвался о сбор­нике: «Полонский обладает в некоторой степени тем, что можно назвать чистым элемен­том поэзии и без чего никакие умные и глубокие мысли, ника­кая учёность не сделает челове­ка поэтом».

В том же году Полонский с приятелем поехал в Одессу. Подходящей работы не оказа­лось, и пришлось зарабатывать частными уроками и редкими публикациями.

Кто-то из друзей Полонско­го выпустил без его согласия книжку «Стихотворений», кото­рую раскритиковал В.Г. Белин­ский. Желания сочинять у авто­ра убавилось.

В 1846 году одесский гене­рал-губернатор М.С. Ворон­цов стал наместником Кавка­за. Многие чиновники из его окружения двинулись вслед за шефом в Тифлис. Вместе с ними поехал и Полонский.

Он написал драму «Даре­джана, царица Имеретинская». Несмотря на защиту Воронцо­ва, цензура не пропустила дра­му для показа. Лишь в 1852 году в журнале «Москвитянин» она была напечатана со значитель­ными цензорскими купюрами.

* * *

В 1851 году Полонский покинул Кавказ. Возвращаясь, поэт навестил в Рязани боль­ного отца, побывал в Москве, затем поехал в Петербург. Позже он рассказал в пись­ме к Фету: «Когда в 50-х годах я жил в Питере и нуждался, я за 4 фельетона в «Санкт-Петер­бургских новостях» получал от Краевского 50 рублей в месяц – и за то говорил судьбе спаси­бо. Писать в последние годы царствования Николая I было невозможно; цензура разоря­ла вконец; мои новые пове­сти: «Статуя весны», «Груня» и др. – были цензурою запре­щены; стихи вычёркивались; надо было бороться с цензором из-за каждого слова. Получить место я не мог – писатели были в загоне... словом, страшное, тяжёлое время я прожил в эти 50-е годы».

В 1856 году Полонский запи­сал в дневнике: «Не знаю, отче­го я чувствую невольное отвра­щение от всякого политическо­го стихотворения; мне кажется, что в самом искреннем полити­ческом стихотворении столько же лжи и неправды, сколько в самой политике».

В Петербурге Полонский подружился с семейством архи­тектора А.И. Штакеншнейдера, его женой Марией Фёдоровной и дочерью Еленой, которая ста­ла его другом и первым биогра­фом. В «Дневнике и записках» она писала: «...Он никогда не рисуется и не играет никакой роли, а всегда является таким, каков он есть... Он, кажется, на самом деле имеет дар слышать, как растёт трава».

В 1859 году Добролюбов бла­гожелательно отреагировал на новые вышедшие сборни­ки Полонского. Иное мнение имел критик Д.И. Писарев: «Г.г. Фет, Полонский, Щерби­на, Греков и многие другие микроскопические поэтики забудутся так же скоро, как те журнальные книжки, в кото­рых они печатаются... Они счи­тают себя художниками, имея на это звание такие же права, как модистка, выдумавшая новую куафюру».

* * *

В Париже Полонский позна­комился с Еленой Устюжской.

Вскоре они обвенчались. Но в начале 1860 года Полонский упал с дрожек и повредил ногу, став калекой на всю жизнь; от тяжёлой болезни умер сын, а в июле скончалась жена.

Её памяти поэт посвятил сти­хи: «Безумие горя», «Я читаю книгу песен...», «Когда б любовь твоя мне спутницей была...», «Чайка».

Тургенев заметил: «Я не знаю стихотворений на рус­ском языке, которые по теп­лоте чувств, по унылой гармо­нии тона стояли бы выше этой «Чайки». Это стихотворение оценил и Фет: «Это священная прелесть. Если бы я не считал себя одним из самых крупных, искренних, а потому и грациоз­ных лириков на земном шаре, поправдивее, например, Гейне, то, конечно, не дорожил бы так тобою как поэтом».

В 1860 году Полонский ушёл из «Русского слова» и опреде­лился чиновником в Комитет иностранной цензуры, затем в Совет Главного управления по делам печати.

* * *

Бывая у Тютчевых, Полон­ский обратил внимание на дочь Фёдора Ивановича двадцати­трёхлетнюю Марию. Через пол­года он сделал ей предложение, но получил отказ.

13 мая 1866 года он встретил в доме врача Конради юную Жозефину Антоновну Рюль­ман. 2 июня 1866 года Яков Петрович сделал ей письмен­ное предложение. 17 июля они обвенчались. В браке у них родилось трое детей.

* * *

Для празднования пяти­десятилетия литературной деятельности Полонского по инициативе поэта А. Май­кова в 1896 году был создан подготовительный комитет, а 10 апреля следующего года состоялось чествование юби­ляра. На его имя поступило множество писем, телеграмм, подарков от поэтов, писате­лей, работников искусства и общественных деятелей. Великий князь Константин Романов преподнёс ему адрес с автографом своего стихотво­рения «Незабвенных поэтов бессмертную лиру...».

* * *

В 1869–70 гг. вышел четы­рёхтомник поэзии Полонского, а в 1881 году – сборник стихов «На закате».

В 1885–86 гг. в Петербурге издали полное собрание его сочинений в десяти томах.

В 1889 году Полонский был избран членом-корреспонден­том Российской академии наук по отделению русского языка и словесности. Император Алек­сандр III захотел лично позна­комиться с новым членкором и пригласил на беседу с завтра­ком в кругу своей семьи.

В 1890 увидел свет ещё один сборник стихов Полонско­го – «Вечерний звон». В пись­ме к Фету Полонский отметил: «По моим стихам можно про­следить всю жизнь мою».

* * *

В августе 1898 года Яков Петрович написал последнее четверостишие – «Ещё не всё мне довелось увидеть...».

Умер Полонский в Петербур­ге 30 октября 1898 года. Отпева­ли тело в Пантелеймоновской церкви. Первоначально похо­роны состоялись за стенами Льговского монастыря, а вес­ной 1958 года прах перезахоро­нили на территории Рязанского кремля.

75 стихотворений Полонско­го были положены на музыку А.С. Даргомыжским, С.И. Танеевым, П.И. Чайковским, А.Г. Рубинштейном, С.В. Рахма­ниновым, М.М. Ивановым и др.

Александр Блок писал: «С раннего детства я помню постоянно набегавшие на меня лирические волны, еле свя­занные ещё с чьим-то именем. Запомнилось разве имя Полон­ского и первое впечатление от его строф».

В 1935 и 1954 годах в Боль­шой серии «Библиотека поэта» вышли два солидных издания его лирики, подготовленные к печати Б.М. Эйхенбаумом. В последующие годы массо­выми тиражами выпускались сборники стихотворений поэта.

В 2000 году в Рязани широ­ко отметили 180-летие со дня рождения Полонского. В 2011 году рязанский писатель Евгений Крупин издал первый том книги о Полонском «Потай­ные ящики».

Философ, литератур­ный критик и публицист Н.Н. Страхов писал о Полон­ском: «...Любовь к человече­ству, стремление к свету науки, благоговение перед искусством и перед всеми родами духов­ного величия – вот постоян­ные черты поэзии Полонского. Если он не был провозвестни­ком этих идей, то всегда был их верным поклонником».

Жизнь замечательных людей. Раньше за книгами из этой серии люди просто гонялись, и счастлив был тот, кто имел подобную подборку изданий у себя в домашней библиотеке. Сейчас с искомой информацией о выдающихся личностях стало гораздо проще, в том числе узнать о многих интересных людях можно и на сайте «Мои года»:

Есть у нас публикации и о культуре:

По инф. lgz.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!