Неугомонная наша Надюша |
19 Августа 2011 г. |
Так о ней отзываются до сих пор и те, с кем она работала на магнитной разведке в Борзинской геофизической партии Даурской экспедиции, начиная с 1961 года по 1965 год, с кем 30 лет, до выхода на пенсию, трудилась на картографической фабрике Министерства обороны.
Надежда Константиновна Полякова (в девичестве Карелина) родилась 9 августа 1941 года в посёлке Шахта Харапор Борзинского района Читинской области. В 1965 году переехала на постоянное место жительства в Иркутск и связала свою судьбу с картографией. К месту заметить, до недавнего времени само название «Военно-картографическая фабрика» было в секрете, для непосвящённых это была войсковая часть 63709. Надежда Константиновна дважды избиралась председателем профкома. Многие работники до сих пор благодарны ей за полученные квартиры и дачные участки в садоводстве, которые она «пробила» в своё время. Душой коллектива она стала не только из-за того, что была принципиальна в решении непростых производственных и бытовых проблем, хорошо играла в волейбол и настольный теннис, участвовала в лыжных соревнованиях, была отличным организатором досуга и не терпела сплетен. Обладая замечательными вокальными данными, была она запевалой в художественной самодеятельности. Певуньей она слыла ещё со школьных времён, как и её сёстры Вера и Любовь. Их даже прозвали «трио Маринич». Отдавая всю себя работе как производственной, так и общественной и не заметила, как к ней начала подкрадываться слепота. Составлять сложные листы с секретными объектами многих стран мира — труд не только ответственный, но и очень кропотливый. Дал себя знать ещё в детстве повреждённый глаз. Да и работа на поточной линии Томского электролампового завода, видимо, тоже наложила свой негативный отпечаток. Будучи ещё и наставником у начинающих картографов, тоже перегружала зрение, контролируя качество выпускаемой продукции. В последствии ей пришлось перейти в плановый отдел. В 1996 году погиб сын. Это ещё сильнее повлияло на зрение. Началась отслойка сетчатки. В МНТКа ей сделали ряд операций, но не помогло. В 2000 году ей пожизненно назначили инвалидность первой группы. Не помогли и сложные операции в железнодорожной больнице... Полная слепота стала большим потрясением. Ведь большую часть информации человек получает через зрение. Многие в такой ситуации теряют над собой контроль, спиваются, уходят из жизни. Но Надежда Константиновна сумела побороть нахлынувшую депрессию. Занялась зарядкой, обливалась ледяной водой в тёплое время, а зимой обтиралась снегом, продолжает вести здоровый образ жизни с ещё большим рвением, не давая себе распускаться. В свои 70 лет она спокойно может принять «позу лотоса». Она постоянно ищет себе работу, а на дачном участке её всегда – хоть отбавляй. Даже более молодые подружки, которых у неё достаточно много, удивляются тому, как она управляется с домашним хозяйством. Ориентироваться в квартире и огороде она может почти наравне со зрячими, а иногда даже лучше многих. Тут её выручают профессиональные знания картографии. Она знает, куда и сколько шагов нужно сделать, чтобы найти нужное место. А считать шаги и расстояние она научилась, ещё работая в геодезической партии на магнитной разведке в Даурии. Дело в том, что топографы, производя профильную разбивку участков, расставляют пикеты, но их то сильным ветром разбросает, то чабаны повыдёргивают колышки для костра, и приходится мерить шагами расстояния от точки до точки... Как это было недавно... 60-е годы прошлого века. Даурская экспедиция базировалась в посёлке Шахта Харапор. Там же 79-й разъезд железной дороги, Шерлова Гора. Наверное и по сей день высятся в тех местах терриконы выработанных горных пород — памятники нашей бесхозяйственности, так как до рекультивации тогда никому не было дела. Пустующей земли у нас хоть отбавляй… Даурские степи со стоящими столбиками то тут, то там сурками-тарбаганами, летний зной и зимние холода с бешеными ветрами и малоснежностью – полигон для выживания, становления настоящего сибирского характера. Наша Борзинская геофизическая партия работала круглый год. В камералке отсиживаться было некогда. В непогоду и сильный ветер в поле работать было нельзя по техническому регламенту, но таких дней в году бывало мало. Так что «пахали» мы круглый световой день без выходных и проходных. В партии, кроме магнитной и электроразведки, был ещё и топоотряд. Топографы осуществляли профильную разбивку участков. Как правило, пикеты – колышки – расставлялись через 40 метров. Но когда встречались сильные аномалии, то замеры для оконтуривания рудного тела приходилось производить и через метр. Оплата была мизерная. Взрослые на рабочие места шли с неохотой. В летние каникулы эти вакансии занимали старшеклассники. Парнишки работали помощниками топографов, таская рюкзаки с пикетами, а в лесных массивах прорубали просеки для профилей. Девчонки работали «записаторами» у техников-операторов магнитной разведки. Более крепких и смышлёных парней принимали на электроразведку. Там вычислителю нужно было не только таскать целый день 18-ти килограммовую батарею, но и электрод при дипольной съёмке, тащить провод, на лагорифмической линейке делать расчёты и записывать простым карандашом в журнал определившиеся значения, а на полях журнала делать абрис рельефа профиля. А даурские степи с редкими увалами и лесными колками и скальными участками на первых порах доставляли определённые неудобства. Во-первых, все бригады были на виду, так как профили шли параллельно друг другу и обозревались на многие километры. Так что уединиться при необходимости было крайне трудно. Спрятаться было негде, а туалетов там никто не строил. А в нашей партии работала сплошь молодёжь. Операторы – недавние выпускницы Иркутского геологоразведочного техникума Галина Тракай, Алла Кулебякина, Рая Языкова. С тех пор прошло уже 50 лет, и мы общаемся с ними до сих пор, также как и с топографом Ниной Балатовой. Правда, чаще по телефону, но иногда и видимся... К примеру, они в Смоленщину к Надюше на 60-летие приезжали. Ждём их и на этот юбилей. А в те давние годы среди операторов-магнитчиков из мужиков был я один, а записаторами у меня были девятиклассницы. Мне-то и самому в то время было около 20 лет. Смотрю, дивчина мнётся, стесняется. Говорю: «Я со своей треногой пошёл к следующему пикету не оглядываясь, так что не беспокойся!» С водой тоже была напряжёнка. Так что 15-ти часовой рабочий день на жуткой жаре до 43-х градусов обходились бутербродом, закусывая его диким луком-мангыром. Благо, если где-то рядом оказывалась речушка или родник. Один год мы отрабатывали вообще безводный участок, и нам платили безводные. Но жара в то лето была такая, что, к нашей радости, в некоторых местах протаяла вечная мерзлота и забили роднички. Иногда на нашем пути попадались большие заросли марьиного корня. Среди белого марева цветов ярко выделялись красные бутоны. Вот тут у девчонок был настоящий праздник. Дожили ли эти природные сады до наших дней – неведомо. Скорее всего, всё сгубили на корню любители лёгкой наживы. А в зимнюю стужу, помнится, мы отрабатывали участок за посёлком Шерлова Гора. Привезли нас на буровую вместе со сменой. Смотрим, неподалёку лисица мышкует, а нам нужно работать на профиле. Только начали работу, как по низине поднялся ветер. Прибор зашкаливает. Брак не приветствуется. А что делать? Уехать не на чем. Добираться далеко. Говорю девчонкам: «Пойдёмте на дорогу, может, какой сеновоз подвернётся!» Прошли километров пять-семь. Стоять-то и ждать у моря погоды – и вовсе задубеешь. И вдруг догоняют нас две машины с сеном под бастриг. Девчонки кое-как втиснулись в кабину, а мне пришлось лезть на верх. Так вот и добрались до камералки. Начальник партии говорит: «А что это вы заявились так рано?» Вышел на улицу, посмотрел на огромную трубу Шерловской ТЭЦ, а из неё дым прямёхонько поднимается вверх. «Значит так, – сказал Владимир Иванович Буетов, – вы, девчонки, идите по домам, а мы с Володей поедем проверим, что у вас там зашкаливает!» Надо сказать, начальник партии был двухметрового роста, втиснулся он в кабину нашего Газ-63, а я в кузов. Поехали. На самой вершине отыскали пикет. Он сам встал за магнитометр. Так-сяк, почесал свой седой затылок. «Действительно, зашкаливает. Давай спустимся вниз». Прошли метров двести. Нет пикетов. Но вскоре нашли. Поставил он треногу, уже точно зная, – работы не будет, так как там и вовсе сквозило. «Что за чертовщина! Развёл он ручищи. Из трубы дым прямёхонёк, а тут такая канитель». Я-то был одет по-полевому, а он в одежде для камералки. Вверх к машине, которой сюда невозможно было спуститься, пришлось выбираться пешим ходом. Смотрю, у моего шефа уже и нос посинел. Приехали в экспедицию. Он мне и говорит уже в нашей мастерской, чтобы наши жёны не слышали: «Вовка, знаю, что ты непьющий, но вот тебе деньги. Сходи в магазин, купи бутылку и пачку папирос! Мы бы по пути купили, да у меня деньги остались в сейфе». В то время мы уже были женаты и дружили семьями. Так что отношения у нас были панибратские. Своей жене он сказал, что мы будем ремонтировать треноги и налаживать ещё кое-что. В 1963 году меня призвали в армию в Иркутский топографический отряд, а следом за мной Владимира Ивановича пригласили на должность главного геофизика в Мегетскую экспедицию, затем в геологоуправление. И много лет спустя этот эпизод мы вспоминали не один раз. Хотя он на другой же день извинился перед нами за то, что не поверил. Владимира Ивановича уже нет, а его жена Нина Павловна ещё здравствует, и мы с ней частенько перезваниваемся. Пути Господни неисповедимы. А время неумолимо бежит по своим профилям, заставляя одних взрослеть, других стареть. Вот уже и внучка Машутка по результатам ЕГЭ зачислена в наш университет на радиофизику. Поступить в ИГУ её уговорили завкафедрой и декан. Кстати, первый дочкин однокашник. Он-то и сказал о династии: дед, то есть я, его закончил, дочь, Анжелика Владимировна – тоже, а теперь предстоит это сделать и Марии Сергеевне. На том и порешили. Так что к юбилею моей Надежды Константиновны это очень весомый подарок. Все мы, наша большая родня и многочисленные друзья от души и чистого сердца поздравляем эту славную, не стареющую душой прекрасную и неуёмную подругу жизни – дорогую Надежду Константиновну, Надюшку! Медицина не стоит на месте. Она уже многим людям вернула слух, вернёт и зрение. Так стоит жить и ради этого, и ради внука Романа, которому только 11 лет, и ради всего сущего на земле!
Тэги: |
|