НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
2024-10-31-01-50-58
Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной...

Негромкая песня Булата Окуджавы

08 Мая 2014 г.

okujava

9 мая Булату Окуджаве исполнилось бы 90 лет. В память о всенародно любимом барде «Российская газета» предлагает «перечитать» его биографию, а также необыкновенно проникновенный песни, стихи и рассказы.

Он писал о войне всю жизнь - циклы стихотворений и песен, по-окуджавски негромких и полных смыслами, повесть "Будь здоров, школяр!", рассказы... Так у читателя и слушателя сложился образ лирического героя этих произведений - обычного молодого человека, по собственному желанию оказавшегося на фронте, - солдата-добровольца, чернорабочего войны. Вспомним этого героя.

"До свидания, мальчики!"

"Пишите свои повестки сами, у меня рука не поднимается это делать", - военком был сломлен упорством Булата и его друга, не достигших еще призывного возраста, но каждый день требовавших отправить их на фронт.

Окуджава закончил в мае 41-го девятый класс и отчаянно рвался на передовую, ушел из школы, работал на заводе учеником токаря, занимаясь изо дня в день, по 14-16 часов, ровировкой стволов огнемета. Парни написали и разнесли друг другу повестки, и через несколько дней Окуджава мог посмеяться над собственным внешним видом - "в обмотках, с кривыми ногами, с тонкой шеей, большая пилотка на голове..."

Вспоминая самого себя таким, он и написал в конце 50-х: "Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли..." Ряды "поднявших головы мальчиков", не успел сам Булат понюхать пороху в учебном минометном дивизионе, быстро начали редеть: из тринадцати друзей с предвоенной фотографии всей арбатской компании четверо были убиты в первые месяцы войны. Выжили только Булат и его друг Сережа, прошедший всю войну, а у девочек, подаривших "платьица белые сестренкам своим", война отняла женихов, мужей, да и самих покалечила.

У совершенно лирической песни о войне, разлучающей друзей, оказалась непростая судьба: когда в 1961-м худсовет Всесоюзной студии грамзаписи принимал записанные Окуджавой песни, то "Песенку о веселом барабанщике", "Комсомольскую богиню" и "Песенку о Леньке Королеве" он одобрил к выпуску единогласно, а вот "До свидания, мальчики!" - отверг. Возможно, худсовет во главе с поэтом Щипачевым смутили слова автора "Пусть болтают, что верить вам не во что, что идете войной наугад..."

"Будь здоров, школяр!"

"За спиной у меня автомат, на боку - две гранаты, с другого бока противогаз. Очень воинственный вид. Очень. Говорят, воинственность - признак трусости. А я трус?"

 Впрочем, вопрос, который задает себе герой фронтовой повести Окуджавы "Будь здоров, школяр!" сам автор повести смог задать себе лишь через долгие месяцы после призыва - он начал службу в запасном батальоне, дислоцированном в Кахетии.

Минометную батарею, в которой отправился служить бывший школяр, а ныне боец Окуджава, придавали разным частям Северо-Кавказского фронта, постоянно перебрасывая с места на место. Он, как и его герой, о котором все узнали после выхода повести в сборнике "Тарусские страницы" в 1961-м, таскал ящики с минами ("Каждое движение привычно до черта. Десять шагов назад. Холодного 16-килограммового "поросенка" - в ладони. Десять шагов вперед. Можно даже с закрытыми глазами"), ходил в наряды, стрелял по врагу ("Стрелял, куда все стреляли. По приказу. Может быть, и убил кого-нибудь") - словом, был как все.

В "Школяре" есть точное воспроизведение первых дней на войне, когда от недосыпа и недоедания все спутано в голове у новобранца: однообразные фронтовые будни, интерес к юной связистке, огорчения по поводу пропавшей ложки и - досада из-за того, что и не повоевал совсем, а ранило. Рядовой Окуджава, как и его герой, даже и не понял, как это случилось:

"А Сашка по одной швыряет ложки. И вдруг одна попадает мне в ногу. - Больно, - говорю я, - что ты ложки раскидываешь? - А я не в тебя, - говорит Сашка. А ноге все больней и больней. Я хочу встать, но левая нога моя не выпрямляется... Опускаю ватные штаны. В белой кальсонине дырочка, и оттуда ползет кровь. Моя кровь...

- "Рама", - говорит Коля, - хорошо, что не в голову".

Этой летавшей над позициями "Рамой", немецким самолетом-разведчиком, который и стрелял-то для развлечения, Окуджава был ранен и тем спасен. Сам он об этом рассказал через годы в "Разговоре с сыном":

Когда на земле бушевала война

и были убийства в цене,

он раной одной откупился сполна

от смерти на этой войне.

"Нам в холодных

теплушках не спалось"

После ранения в декабре 42-го и госпиталя он записался в гаубичную бригаду - там был лучше продаттестат, да и все было серьезнее, чем с минометами. И тут были передислокации, эшелоны, оборудование позиций для тяжелых пушек ("их надо погрузить в землю независимо от грунта. И все роют, все роют и роют. Всю войну я рыл"). Именно в это время он сочинил первую песню - стихи, к которым придумалась вдруг мелодия, по его словам, очень подражательная - как, впрочем, и сам текст. Но песню пел весь полк:

Нам в холодных теплушках не спалось,

Но не гаснул всю ночь огонек.

Потому ль, что мешала усталость

Или фронт был совсем недалек.

Ни остальных строк, ни мелодии до нас не дошло - поэт, кажется, и сам их не помнил.

"Ковырялся я в земле, пока у меня не открылась рана, - вспоминал Окуджава свою дальнейшую фронтовую карьеру. - Отправили в госпиталь, а потом дали отпуск по ранениюна три месяца, и я поехал в Тбилиси. Встал на учет и, чтобы не тратить времени, экстерном стал сдавать экзамены за 10-й класс". Военный опыт Окуджавы на этом закончился - но его хватило на то, чтоб получить право говорить от имени фронтовиков. Когда в 1964 году на концерте поэта спросили, как он относится к погромному стихотворению Николая Грибачева "Нет, мальчики!" - он имел полное моральное право ответить: "Я перестал быть мальчиком на фронте в 1942 году".

"Бери шинель,

пошли домой"

"А чуть в стороне лежат тела убитых. Их снегом запорошило. Шинели белые, лица белые. Семь белых людей лежат и молчат. Это убитые. Наши. Мы укладываем всех. Они лежат в шинелях. У всех новые сапоги. Мы молча орудуем лопатами. Вот уже и сапоги скрылись под слоем земли. И на холмике лежит каска. А чья - неизвестно".

Герой "Будь здоров, школяр!" хоронил погибших в бою товарищей - а его визави из "Бери шинель", песни Окуджавы 1975 года, выживший на фронте солдат, наоборот, не хочет видеть их в могиле, но хочет - рядом. Многие ветераны считают, что эта песня очень точно передает ощущения, которые испытывали солдаты в мае 1945 года - радость победы одновременно с тоской по погибшим. Для самого Окуджавы в словах "война нас гнула и косила, пришел конец и ей самой" звучит безусловное торжество. Война побеждена, а для него, простого солдата, она - "вещь противоестественная, отнимающая у человека природой данное право на жизнь. Я ранен ею на всю жизнь и до сих пор еще часто вижу во сне погибших товарищей, развороченную воронками землю. Я ненавижу войну..." - говорил Окуджава в одном из интервью.

Случилось так, что эта песня прозвучала сразу в двух фильмах о фронтовиках - "От зари до зари" и "Аты-баты, шли солдаты". Леонид Быков, режиссер и исполнитель главной роли в "Аты-баты..." просто лишился дара речи, узнав, что песня уже использована - сам он просто услышал ее однажды по радио. Она Быкову так понравилась, что он снял сотни метров пленки для этой песни и, даже узнав, что она уже звучит в другом фильме, не отказался от своей идеи, но сократил текст и в его фильме "Бери шинель..." сразу начинается с третьего куплета. Под песню фронтовика Окуджавы герой Быкова, ефрейтор Святкин, встает перед движущимся на него танком, как символ русского солдата, приносящего себя в жертву войне.

"Марш 10-го десантного батальона"

К 1970 году Окуджава писал песни уже крайне редко, увлекшись исторической прозой. И когда режиссер "Белорусского вокзала" Андрей Смирнов приехал к нему домой и рассказал о своей задумке - украсить фильм песней, которую как бы сложил участник войны, пусть и не очень умело, но искренне - поначалу отказался от предложения. Тогда Смирнов привез его на "Мосфильм" и показал отснятое. Когда зажегся свет, режиссер увидел: глаза у поэта горят, он взволнован.

- Неожиданно вспомнился фронт, - рассказывал Окуджава. - Я как бы воочию увидел этого самодеятельного фронтового поэта, думающего в окопе об однополчанах. И тут же сами собой возникли слова "Мы за ценой не постоим..."

Скоро Окуджава принес готовую песню. Перед тем как сесть за рояль, он в присутствии Альфреда Шнитке, автора музыки к фильму, предупредил, что со стихами родилась и "какая-то там мелодия", но пусть они судят только о стихах. И неуверенным голосом, тыкая пальцем по клавишам, начал петь. Еле допел до конца, поняв, что музыка не получилась, но слова, может быть...

И вдруг Шнитке: "А по-моему, даже очень получилась, спойте-ка еще раз". И тут же сам запел с Окуджавой дуэтом. И тогда запела вся группа...

Шнитке сделал аранжировку песни в виде марша, тот стал звучать на парадах и вошел в сборники русских военных маршей. А Окуджава, увидев однажды по телевизору почетный караул, марширующий под эту музыку, по его словам, впервые отнесся к своей музыкальной карьере серьезно. У школяра в памяти были хорошие образцы: он знал настоящие окопные песни.

Известные музыканты назвали свои любимые песни Окуджавы

Фронтовик Окуджава был голосом своего поколения - негромким и проникновенным. Время от времени ему надоедало петь, он откладывал гитару - он же поэт! Хотя стихи его, кажется, неразлучны с его же мелодиями… А еще он писатель: помните его "Путешествия дилетантов" или "Похождения Шипова"? Жаль, если забыли. "Уходит взвод в туман, в туман, в туман. А прошлое ясней, ясней, ясней"…

В этом году 9 мая - девяностолетний юбилей Булата Окуджавы. В совпадении Дня Победы с днем рождения поэта, 17-летним добровольцем ушедшего когда-то на фронт, есть не одна лишь календарная случайность, но еще и небесная справедливость. Пафосно, наверное, звучит - но этот праздник, для России священный, давно уже накрепко связан с песнями Окуджавы. "До свидания, мальчики". "Нам нужна одна победа". "Вы слышите, грохочут сапоги". "Бери шинель, пошли домой!". Песни, которые знает каждый.

А были и другие, совсем не о войне, а о том, ради чего войну победили, - о любви, о человечности, о том, что роднее, о смысле всего. Веселые и грустные, легкие и умные. "Исторический роман", "Сентиментальный марш", "Песенка об Арбате", "Виноградная косточка", "Дежурный по апрелю", "Капли датского короля", "Ваше благородие"… Они звучали в кинофильмах, на улицах и на концертах и до сих пор звучат - в них целая эпоха.

Был, между прочим, и период, в девяностых, когда Окуджаву не на шутку и всерьез травили за то самое, за что еще вчера любили, - за строчки вроде "комиссаров в пыльных шлемах". Кому-то, может, ничего, а Булата Шалвовича это ранило сильно. Откуда, вы думаете, у поэтов на сердце рубцы? "Поэтов травили, ловили/ На слове, им сети плели"… "О, как им смешны, представляю,/ Посмертные тосты в их честь", - тихо напевал Окуджава.

Он был по-прежнему и молод, и азартен, и годы не брали свое. Как-то в тех же девяностых он позвал к себе молодых поэтов - "куртуазных маньеристов": посмеялись, наговорили друг другу комплиментов. Но все же смотрели они на Окуджаву, делился потом Вадим Степанцов, любя - как ветерана поэзии, чей поезд ушел. Ну что же, ушел, так ушел. У него была своя прекрасная компания - "Счастливчик Пушкин" и "Антон Палыч Чехов однажды заметил...". Был свой "надежды маленький оркестрик". Естественно, под управлением любви. В 97-м друзья проводили его в Париж - лечить больное сердце. Операцию он не вынес.

Его поезд ушел - вместе с его эпохой? С этой мыслью кто-то явно поспешил. Этих "кто-то" уже и не вспомнишь - а Окуджаву все так же слышат, помнят, читают, поют. В канун его дня рождения "РГ" расспросила известных музыкантов и кинорежиссеров об их любимых песнях Окуджавы.

Олег Митяев, музыкант, бард:

"Почему невозможно назвать одну любимую песню Окуджавы? Потому что их же целая коллекция. В последние годы своей жизни он не очень любил выступать с песнями. Говорил нам: "Давайте я буду отвечать на вопросы, а вы - петь песни"… И мы с товарищем, выучив песни Окуджавы, иногда с ним выступали… Своей нежностью и изящностью мне очень нравится песня "Голубой шарик". Ну, помните: "Девочка плачет: шарик улетел"? Короткая, гениальная простота. Как и во всех его песнях, которые до сих пор исполняет народ.

Окуджава - выдающийся акын, выражающий главную мысль поколения. Чем старше становишься, тем больше проникаешься атмосферой эпохи Окуджавы. У нас проходил большой фестиваль песни и поэзии, где исполнялись песни на стихи Окуджавы, Ахматовой, Вертинского. Мы вручили премию "Дежурный по апрелю" Александру Городницкому и Дмитрию Сухареву. Так что, можно сказать, Окуджава и сегодня - камертон интеллигентных людей, мечтающих о вере, надежде, любви. Он велик своей честностью и искренностью.

Выбирают из поэтов его поколения - кого оставить в вечности - не смертные люди, а сама вечность. Могу твердо сказать, что Булат Шалвович со своими песнями - нестареющее достояние мировой культуры".

Джаник Файзиев, режиссер, продюсер:

"Я вырос под сенью тихого пения Окуджавы. Почему песня "Дождик осенний" на его слова и музыку Исаака Шварца, которая звучит в фильме "Турецкий гамбит", легко подошла ко времени, в котором происходят события этой картины? Нам надо было найти песню, которая могла бы жить в девятнадцатом веке, - но современно звучала бы и в наши дни. И "Дождик осенний" подошел идеально...

Наверное, первой его песней, которая произвела на меня неизгладимое впечатление, была "По смоленской дороге"… Хотя нет, трудно сказать, какая именно из песен. Окуджава был и остается для меня частью культурного ландшафта. Вот нет у меня фото горы Джомолунгмы, она не стоит у меня перед глазами, - но я знаю, что она есть, и она огромна, и составляет часть моего понимания мира… Я не знаю, слушает ли сегодня молодежь песни Окуджавы, она живет в ином ритме, в иных реалиях. Не думаю, что кто-то из молодых людей с ходу назовет определенную песню Окуджавы, как любимую. Как сказал Ходасевич, "обо всем в одних стихах не скажешь".

А на съемках "Турецкого гамбита", кстати, была интересная история, связанная с Окуджавой. Один специалист по оружию сказал, что героя застрелили из пистолета, который выпущен впервые как раз в том году, когда происходят события в фильме. И вряд ли это оружие могли успеть применить в боевых действиях. На что наш консультант-историк возразила: "Окуджава в таком случае сказал бы: "Это был опытный образец". К фильму придирались историки еще не раз - так что я потом часто отвечал этими словами Окуджавы. Выручил он меня. Видимо, ему после публикации своих исторических романов тоже приходилось иметь дело с теми, кто всегда уверен, что знает истину в последней инстанции". (Смеется)

Гарри Бардин, режиссер-мультипликатор:

"Самая любимая песня Окуджавы для меня - "Арбат". Булат Окуджава, как всякий настоящий поэт, - вне времени. Военных песен у него много. Сегодня для многих была бы как раз актуальна его песня "Бери шинель, пошли домой". Но что бы он ни писал - все было о любви, о людях".

Александр Городницкий, поэт, бард:

"90 лет Булата Окуджавы - важная дата. С одной стороны, он главный основоположник замечательного жанра авторской песни, возникшего на рубеже 60-х годов прошлого века. А с другой стороны, это человек, своей жизнью полностью воплотивший и подтвердивший все идеалы, которые он воспел в стихах и песнях. О самом главном в Булате Окуджаве говорит его короткое стихотворение:

Совесть, Благородство и Достоинство --

вот оно, святое наше воинство.

Протяни ему свою ладонь,

за него не страшно и в огонь.

Лик его высок и удивителен.

Посвяти ему свой краткий век.

Может, и не станешь победителем,

но зато умрешь, как человек.

Вот это чувство собственного достоинства, понятие чести и благородства - главная несущая конструкция всего творчества и жизни Булата Шалвовича. Он же фронтовик, имел ранения, он кровью заплатил за свои идеалы.

А любимых песен Окуджавы у меня две. Первая - "Песенка о моряках" ("Над синей улицей портовой всю ночь сияют маяки…"), потому что вся моя жизнь связана с океаном. А вторая, конечно, "Нам нужна одна победа" из фильма "Белорусский вокзал". В ней и боль, и радость праздника Победы. Я военное время застал, я блокадный ленинградец. Был тогда ребенком, но эта песня всегда вызывает у меня трагические воспоминания… И я горжусь, что когда-то был удостоен литературной премии Булата Окуджавы. Он символ эпохи и один из символов нашей литературы и морали".

Беседовала Анастасия Рогова

alt

  • Расскажите об этом своим друзьям!