Не жди лётной погоды |
03 Марта 2011 г. |
Дмитрий Иванович Власов работал в оперативном отделе Ленинградского штаба партизанского движения, одновременно возглавлял одну из баз, на которой готовились и снаряжались для засылки в тыл противника партизанские отряды и группы. Он вспоминал.
«Война показала, кто оказал существенную помощь советским войскам в ускорении разгрома врага. К сожалению, далеко не полностью раскрыта страница помощи партизанам — лётчикам гражданского воздушного флота. Авиаторы, помогая партизанам, проявляли изумительную храбрость и преданность делу. Но особенно следует выделить лётчиков и работников батальона обслуживания третьей эскадрильи четвёртого полка, обеспечивающего полёты на самолётах По-2. В первый год войны гитлеровцы с пренебрежением называли По-2 «Рус-фанер». Но когда по ночам внезапно появлялись эти легкокрылые машины в тылу и на головы сыпались бомбы — отношение к ним переменилось. Всё чаще во вражеских донесениях По-2 стали называть «партизанским самолётом» и даже «лёгким бомбардировщиком». Немецкое командование установило даже награду в две тысячи марок за каждый сбитый По-2, но, пожалуй, ни один из вражеских зенитчиков этой награды так и не получил. Пилоты только посмеивались над незадачливыми ловцами удачи. Лётчики любили самолёт Николая Николаевича Поликарпова за относительную бесшумность, универсальность и безопасность, за высокую маневренность. По-2 разил врага и спасал людей — воинов, получивших ранения, соединял, приносил радостные вести из дома в самые трудные дни. Думается, что партизанский самолёт По-2 заслужил право был воздвигнутым на постамент в селе Александровском, откуда начинались его рейды в тыл врага. Применение авиации в партизанской войне на территории Ленинградской области в корне изменило содержание боевой деятельности народных мстителей. Оно позволило значительно расширить масштабы борьбы, направить её на решающие участки, оперативно изменять структуру подразделений, исключило ненужные переживания и выходы отрядов из тыла врага за боеприпасами и продовольствием» Впоследствии германский историк Дамс сказал: «Немецкое отступление из района между озером Ильмень и Чудским озером сопровождалось тяжёлыми жертвами. Повсюду в засаде находились партизаны. Немецкие колонны попадали на расставленными ими заграждения. Несколько дивизий было окружено и они погибли в боях. Сотни машин застряли. Военные склады пришлось взорвать и сжечь...» Псков. Сентябрь 1943 года Ночь выдалась звёздной и тихой. Длинные тени от сосен падали на полосу немецкого запасного аэродрома, на который по дерзкому плану подпольщиков должен был приземлиться самолёт с Большой земли и забрать секретаря подпольного горкома партии В. Ф. Михайлова с радисткой Максимовой. Аэродром находился в тринадцати километрах от Пскова. Партизаны в ожидании самолёта затаились неподалёку от полосы в кустарнике. Михайлов, взглянув на часы, которые показывали полночь, начал волноваться: если перехвачена и расшифрована радиограмма, гестапо подготовило ловушку. Днём над лесом кружил По-2, у немцев есть такая машина, могут использовать для приманки. Но мы не уславливались о времени прилёта, а в сутках 24 часа, - попытались успокоить секретаря Максимова. В нашем распоряжении только ночь и не будем рисковать. Сегодня сделам проверку. При подходе самолёта группе рассредоточиться и быть готовой к бою. Сигналов не подавать. С такими документами к врагу нельзя попадать, - Михайлов хлопнул рукой по сумке. Рокот мотора был едва уловим, вскоре над полосой чёрной тенью промелькнул самолёт. Партизаны проводили его взглядом, но он появился вновь. – Может, зажечь костры? - спросил Михайлова партизан. – Нет, товарищи, отходим. Есть другой план. В небольшой ложбинке Михайлов приказал развернуть рацию и зашифровать текст: «Ждём в том же место один час. Мотором докажи, что свой». Оставшуюся часть ночи и день партизаны провели в лесу. Когда стало смеркаться, Михайлов собрал группу: - Встречаем самолёт, охрана аэродрома, наверное, обратила внимание на появление его прошлой ночью, поэтому до прилёта По-2 необходимо обезвредить комендатуру. Солдат немного, но шуму наделать могут. Самолёт появился и заскользил с неба к полосе, дважды взревев мотором, в ответ вспыхнули в ночи два костра. Когда По-2 приземлился, партизаны с автоматами наизготовку двинулись к машине. Несколько человек Михайлов оставил в лесу для прикрытия. Стволы пулемётов взяли самолёт на мушку... Иркутск, 1985 год Письмо, которое пришло из Ленинграда, начиналось так: « Уважаемый Владимир Леонтьевич! Вам пишет бывший начальник Александровской партизанской базы Власов. Может помните? Я собираю материалы о лётчиках 4-го авиаполка ГВФ, летавших к партизанам. В Ленинграде живут ваши товарищи В. В. Сиротин, М.М. Лобан, Н. П. Цибисов, М. Ф Боев и К. Н. Силин. В газете «Невская заря» я опубликовал очерк о ваших делах, а затем в сборнике «Псковщина партизанская» вышел мой рассказ, книгу я выслал в дар вашему аэрофлотскому музею. Теперь прошу вас вспомнить и описать случай, как вы вывозили из-за линии фронта секретаря подпольного горкома ВКП(б) Пскова В. Ф. Михалова и его радистку Максимову. Кто давал задание? На каком типе самолёта летали и как всё было? Псковские партизаны считают, что Михайлова вывез пилот Николай Алексеев, так думают и некоторые ваши однополчане, но мне удалось доказать, что летали в Псков Вы. И ещё в Иркутской области живёт пилот Федотов, он также из вашего авиаполка. Если узнаете его адрес, напишите, С дружеским приветом, Д. Власов». Бывший лётчик аэрофлота Владимир Леонтьевич Семёнов, кому было адресовано письмо, вспомнил о событиях сорокалетней давности... Село Александровское. Партизанская база, 1943 год Первые семь лёгких самолётов приземлились на поле за селом в середине августа 1942 года, для них соорудили капониры, а в лесу вырыли землянки для батальона аэродромного обслуживания, в селе разместилась партизанская база. Возглавил её Власов. Уже в сентябре 1942 года авиаторы установили связь с двенадцатью партизанскими отрядами и сбросили им около двух тонн продовольствия. 10 сентября в Тосненский район вылетел весь полк и десантировал группу Фокина. Получив продовольствие, боеприпасы, рации и батареи, группы и отряды в лесах возобновили боевую работу. Полёты к партизанам стали обычным делом. Февраль 1943 года был самым нелётным месяцем. Туманы редко открывали небо. Густые, как молоко, они лишили полк боеспособности. В это время партизаны наносили удары по Витебской и Варшавской железным дорогам. Они ждали самолёты, как манны с неба. И надо было летать. --Всем отдыхать, - с горечью говорил комэска, а ты, Семёнов, обратился он к своему заместителю, - останешься, - приказать не могу, прошу, слетай. И Семёнов летел. В лесах его По-2 уже ждали, горели костры, лётчик сбрасывал тюки, парашютистов и спешил назад. Так повторялось почти весь месяц, но однажды он не сумел вернуться до тумана. Потерял время: груз смог сбросить только с третьего захода. Вскоре он понял, что землю застилает туман. Горючего в баках только до Александровского. Семёнов начал снижаться. Ещё были какие-то прорехи в тумане, теплилась надежда на посадку у своих. Он дал мотору газ. «Может слышат?» Впереди мелькнула вспышка. Ракета! «Наводят, ребята, ждут!» - обрадовался пилот. Не спеша, подбирая газ, снижал машину к тому месту, где увидел вспышку. Вот шасси коснулось земли, самолёт подпрыгнул и покатился. Семёнов до ряби в глазах смотрел вперёд, все ещё не веря в удачу. Летчик точно попал на полосу. Прибежали товарищи, начали его качать. Не спала вся эскадрилья. Комэска не смотрел в глаза, молча пожал руку, а утром, когда Семёнов выспался, за чаем сказал: «Как полегче станет, дам дней на десять отпуск в Иркутск». Но просветов не было ни весной, ни летом, а в сентябре лётчик написал рапорт на обещанный отпуск. Комполка на рапорт даже внимания не обратил, а вручил пакет: «Вскроешь в 19 часов». Из воспоминаний В. Л. Семёнова «Я понял, что предстоит полёт с посадкой в тылу врга, и не ошибся. Вечером в эскадрилье появился незнакомый майор, который нашёл меня и приказал вскрыть пакет. В записке указывалось, что я должен получить задание от этого майора. Задание было необычным. Посадку предстояло произвести на немецком аэродроме возле Пскова, взять на борт секретаря Псковского горкома партии с радистской и доставить на Большую Землю. Я приблизительно знал местонахождение этого аэродрома и взял курс после набора высоты на Псковское озеро. После прохождения линии фронта стал ориентироваться по немецким маякам, взял южнее Новгорода, ближе к Ильмень озеру. Ночь звёздная, не потеряешься, но и ухо востро держать надо. Неровен час — нарвёшься на ночных истребителей. Опасения мои оказались не напрасны. Взглянул в сторону города и увидел, что несётся на меня чёрная тень, искры из патрубков двигателя так и сыплются. Сердце замерло, но среагировало быстрее, чем фашист ударил из пулемётов. Спасибо конструктору Поликарпову за его маневренную машину. Я только ручку от себя — и сорвался в глубокое пике. Падал так с полутора тысяч до 100 метров. Затем вывел самолёт в горизонтальный полёт и пошёл к озеру. На сотне метров так и шёл до Пскова. Сделал два захода на аэродром — нет сигналов. Думаю: «Неужели ошибся?» И тут недалеко от города увидел костёр. Пошёл на огонь, а снизу пулемётные трассы ударили. Я свечой в небо и скользнул на обратный курс. До рассвета надо было успеть линию фронта проскочить. Добрался домой благополучно, доложил командованию о полёте и отправился спать. К вечеру меня вызвал начальник штаба полка майор Троицкий и приказал лететь снова: «Над аэродромов дважды изменишь режим работы двигателя. Когда вспыхнут два костра, можешь садиться». До Пскова долетел без приключений. Чтобы вторично судьбу не испытывать, сразу пошёл на бреющем над Ильмень-озером, подальше от Новгорода. Над аэродромом выполнил всё, как велено. Костры зажглись, и я сел. Остановился в конце полосы, вижу — из кустов выходит группа людей. – Я, Михайлов, - представился один из них Наградили меня за этот сотый полёт к партизанам орденом Красного Знамени и дали отпуск в Иркутск аж на 30 дней.» P.S. Много лет после войны трудился Владимир Леонитьевич в гражданской авиации. Летал на Ан-12, пока не стало подводить зрение. Выросли у него сыновья, внуки, дожил до правнуков, но годы взяли своё... Радистка Максимова, которую Семёнов вывез из немецкого тыла, оказалась Еленой Ивановной Яковлевой, которая в 50-60 годы работала главным редактором газеты «Восточно-Сибирская правда».
Тэги: |
|