НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Иркутск в моей судьбе

06 Октября 2011 г.

alt

 

Я родилась в Татарстане, в начале 1940 года мои родители в поисках лучшей доли приехали в Сибирь. Поселились в д. Поливаниха, которой сейчас не существует. Мне было 4 года, а братишке 2 недели, поэтому я не помню дороги. По словам мамы, ехали долго с пересадками. Через 1,5 года началась война, отец сразу ушёл на фронт, а тут родился ещё один братишка, но жил он очень мало, почти сразу умер от воспаления лёгких. Я его даже не помню. Жили в бараках, в каждом было по 4 комнаты, в каждой комнате по семье. Своих домов у нас не было. Печки были железные, в доме было холодно всегда. Жили бедно, даже не было постельного белья, спали прямо на матрасах.

Мы с братишкой спали на одной кровати валетом. А ещё к нам подселяли эвакуированных. У нас жила женщина с сыном, моим ровесником из Ленинграда. Матери наши работали в лесу, валили лес, связывали в плоты и сплавляли по Ушаковке. Я не помню, чтобы у мамы были валенки, ходила она в кирзовых сапогах, даже зимой.

Питались мы так же как и все в войну. Дома, сколько я себя помню, самой лучшей пищей для нас была лепёшка из тёртой сырой картошки, жареная на растительном масле. Сахар в чай не сыпали, мама нам чайную ложку положит на стол, мы хлебом макали и ели.

После войны в школе проверяли детей врачи и почти у всех было малокровие. В1944 году я пошла в школу. Весной 1945 года приехал отец, слава Богу, живой.

Работать в Поливанихе не стал, уволился, и мы переехали в Учхоз, который находился за Первомайским в конце пади Долгой. Здесь тоже своих квартир не было, все жили в бараках, в каждом по несколько квартир.

Школы здесь не было. Учиться нас возили в Кузьмиху. Там была начальная школа. Но возили на лошади в санях только год, а потом перестали, и мы ходили пешком. Зимой ветер, снег, а мы в телогреечках, тропинку нашу занесло, сами протаптываем дорожку. В школу приходили мокрые, вспотевшие.

Родители нас не провожали, жить было как-то безопаснее, чем сейчас. Многие болели. Часто. У меня проблемы с почками были с детства, что сказалось с возрастом.

После 4-го класса я училась в городе в 40-й школе 2 года, жила на квартире у знакомых.

Когда началось строительство ГЭС, много понаехало строителей.

Стали строить посёлки для строителей, 3-й, 6-й и 7-й посёлки. На 3-м посёлке построили новую 2-х этажную деревянную школу-семилетку № 46.

И я, чтобы жить дома, перешла в эту школу. Здесь первое время было просторно, актовый зал был. В 7-м классе вступила в комсомол. Билеты получать ходили поздно вечером в райком, который находился на ул. Маяковского, где остановка «Райсовет». От Кузьмихи до Райкома шли пешком через д. Титово, Глазково.

После школы отец повёз меня устраивать учиться на портниху в общество глухих, так как я была слабослышащей. Предприятие находилось на улице Партизанской, 28, недалеко от рынка. Надо было работать, помогать родителям, так как после войны у нас появились ещё трое детей: две сестрёнки и братишка, а я была старшая.

Там я выучилась на портниху верхней женской одежды, и там же осталась работать на всю жизнь. Научилась разговаривать жестами.

Я знаю, в обществе негативное отношение к глухим, потому что они машут руками.

Представьте себе, когда ребёнок родится, до двух лет он говорить не умеет, он показывает всё руками. Со временем он научится говорить, потому что он слышит, а если ребёнок не слышит и родители с ним не занимаются, что ему остаётся делать? Объясняться жестами.

Сначала мы жили по квартирам в разных районах города, в общежитии мест не хватало. В 1957 году у нас на предприятии построили новое трёхэтажное здание и многие получили места в общежитии. В 1953 году летом нас, четырёх учащихся, отправили на один месяц строить арку у главного входа в ЦПКиО. Эту арку строили комсомольцы всего города, которых командировали предприятия.

Подъёмного крана не было. Раствор и кирпич поднимали вверх на носилках по лесам. Целый месяц мы ходили на эту стройку. Так что частица моего труда в строительстве города есть.

В Иркутске выросли мои дети и двое внуков уже взрослые, ещё двое подрастают. На предприятии проработала почти 50 лет. Первое время, пока училась, жила дома.

Каждый день ходила пешком. Транспорта никакого не было. Дорога проходила через гору, так как посёлок находился в пади. Через гору пройдёшь до деревни Титово, здесь был переезд через железную дорогу (раньше моста не было). Дальше идёшь по железной дороге до вокзала, а там на трамвае до рынка. Трамвай был только первый маршрут. Ходил от трампарка до вокзала. Потом у нас на предприятии стали строить жильё. Когда замуж вышла — получила одну комнату с общей кухней недалеко от предприятия на улице Горной.

За 50 лет, что я живу в Иркутске, появились новые микрорайоны — Первомайский, Университетский, Студгородок, Академгородок, Приморский, Юбилейный, Солнечный. На месте Студгородка был пустырь, просёлочная дорога проходила на Глазковское кладбище. В родительский день по этой дороге люди ходили на это кладбище. Пешком, транспорта никакого не было. Частных машин были единицы.

Мне посчастливилось отмечать трёхсотлетие Иркутска. Мне тогда было 25 лет.

Праздновали на стадионе «Труд». Конечно, сейчас отмечают 350-летие лучше, чем тогда. Ведь жизнь идёт, несмотря на некоторые недостатки. Город растёт, преображается. Но мне уже сходить посмотреть на праздник сил нет. Только по телевизору. Плохо, что позакрывались все предприятия. Даже наше специальное предприятие закрыли и продали, а людей сократили, и их на работу не везде берут. Многие живут на одну инвалидную пенсию.

На месте Учхоза сейчас красуются дачи и коттеджи. В пятидесятых годах прошлого столетия Учхоз расформировали, объединили его с Учхозом сельхозинститута, и все строения разобрали и увезли в ИСХИ. Многие мои односельчане уехали туда или в другие места.

Очень жаль, что я потеряла связь со своими бывшими подружками детства. Может, кто откликнется. Адрес мой будет в редакции. Многих, наверное уже нет в живых.

Особенно хотелось бы узнать судьбу бывшей Кустовой Ульяны, Вяткиных Нины и Зины, Яковлевых ребят и Люси, и других. Фамилии все бывшие.

alt

Посылаю фото моих подружек детства, опубликуйте, может, кто узнает себя.

  • Расскажите об этом своим друзьям!