Игорь Ясулович: «Я называл себя родоначальником советской киноэротики» |
18 Июня 2018 г. |
«Когда речь заходила о главных ролях, мне часто говорили, что я не вписываюсь в визуальные стандарты — мол, внешность излишне интеллигентная. И не давали», — о своей кино- и театральной карьере, учителях и кумирах, о любви, одной и на всю жизнь, актер рассказал Игорь Ясулович — Игорь Николаевич, вы сыграли в десятках спектаклей и фильмов, и, конечно же, вас знают все. Однако спроси любого про артиста Ясуловича, в первую очередь вспомнят бедолагу инженера Щукина из «12 стульев», оставшегося голышом на лестничной площадке... — Так и есть, но что поделать. Конечно, в молодые годы всем хочется «медных труб», но очень мало тех, кому они трубят. И даже если показалось, что схватил Бога за бороду, везение может быть краткосрочным. А идеально складывается только у единиц. Что же касается меня, я своей творческой жизнью доволен. Многие фильмы, где играл, получили зрительское признание, работать довелось с блистательными режиссерами, а для актера это великое счастье. Поэтому, когда Леонид Гайдай предложил роль в своей экранизации обожаемого мною романа Ильфа и Петрова, я не сомневался ни секунды. (С улыбкой.) А сыграв, стал гордо называть себя родоначальником советской киноэротики. Хотя, если честно, первенство в этом «звании» все-таки принадлежит Евгению Леонову с его ролью в «Полосатом рейсе». Да, пионером-первопроходцем был он. Мое появление нагишом на лестнице снимали на «Мосфильме». Гайдай скрупулезно обсудил со мной каждую деталь пластики в этом эпизоде, после чего я разделся, и меня с головы до ног обмазали пеной. Но тут возникла неожиданная проблема: из-за жары в павильоне пена эта мгновенно растворялась, стекала по телу, слезила глаза. Пришлось максимально ускорить процесс подготовки и самой съемки. В итоге ограничились двумя дублями. А если говорить о главных ролях, то тут огромное значение имеет, пришелся ли типаж актера ко времени. Мне говорили, что я не вписываюсь в визуальные стандарты, поясняли: мол, внешность излишне интеллигентная. В то время были востребованы другие лица, и они, надо признать, были прекрасны. Конечно, меня такая ситуация немного огорчала, но не сильно. Мне кажется, что в нашем деле, как, впрочем, и в любом другом, гораздо важнее не что ты делаешь, а как справляешься с этим. Для меня всегда на первом месте стоял сам факт того, что есть работа. Я ведь пришел в профессию потому, что без нее не представлял своей жизни. В картине «12 стульев» актер сыграл мужа Эллочки-людоедки. С Арчилом Гомиашвили — Что же к этому подвигло? — Абсолютно случайно все произошло, и усматриваю в этом перст судьбы. Я окончил школу в Таллине, там же занимался в театральной студии. Дело в том, что отец мой был корабелом — работал начальником техотдела Дунайской флотилии и главным инженером на кораблестроительном заводе, закончил службу в звании капитана первого ранга. Незаурядный был человек. В военные годы служил на торпедных катерах инженером-механиком. Его работа подразумевала постоянные переназначения и переезды с одного места на другое, благодаря чему наша семья постоянно моталась по стране, пока наконец мы не осели в Таллине. Родители хотели, чтобы я по примеру старшего брата Бориса поступил в политехнический институт и стал инженером. Но я еще в школе однозначно решил пойти в артисты. Мне повезло оказаться в театральном кружке, который вел известный артист таллинского Русского драматического театра Иван Россомахин. И играли мы наши спектакли, между прочим, прямо на сцене драмтеатра, что было очень престижно. К слову, там вместе со мной учились Лариса Лужина, Виталий Коняев — актер Малого театра, питерская актриса Лиля Малкина, Володя Коренев — исполнитель главной роли в фильме «Человек-амфибия». Поступать в театральный институт я отправился в Москву. Спасибо родителям — не возражали и не отговаривали. Они видели, насколько я увлечен этим делом. Приехал уже на закате приемной сессии. Как все абитуриенты, ходил по кругу — от одного театрального вуза к другому. В нескольких местах срезался. А во ВГИКе получилась невероятная история — говорю же, перст судьбы. С Анной Халилулиной в спектакле Деклана Доннеллана «Буря» (2011) — То есть фортуна все-таки развернулась к вам лицом. Что же произошло во ВГИКе? — В списках поступивших моей фамилии не оказалось. И вот поздно вечером мы, компания абитуриентов-неудачников, сели в троллейбус возле института, чтобы разъехаться по местам жительства. Девчонки плакали, у меня, конечно же, тоже кошки на душе скребли, но я виду не подавал, старался их развеселить — болтал чего-то, кривлялся, словом, валял дурака. На следующей остановке в троллейбус вошли члены приемной комиссии, которых мы не заметили. А потом я узнал, что Александр Александрович Бендер, педагог по актерскому мастерству, глядя на меня, шутовски раскованного, сказал декану — Гургену Арташесовичу Тавризяну: «Слушай, а давай все-таки этого парня пропустим». А тот ответил: «Ладно, Бог с ним, пускай учится». И вот представляете, прихожу в институт забирать документы, а мне сообщают, что я допущен до общеобразовательных экзаменов. Оглушенный счастьем, отправляюсь сдавать историю СССР и... получаю двойку. Потрясение — это не то слово. Я был в шоке, убит. И тут ко мне подходит Бендер и говорит: «Ладно, приходи завтра. Только перед тем, как пойдешь сдавать, дай мне знать». — Интересно, почему он так к вам проникся? Есть идеи? — Никаких! Сам не понимаю. Так вот, всю ночь я штудировал экзаменационные билеты. Успел прочитать все, кроме последнего. По закону жанра мне попался именно он. А Бендера я звать не стал — постеснялся. Но ребята-абитуриенты, которые были в курсе ситуации, сообщили ему. Благодаря чему с грехом пополам мне была поставлена троечка. Так я стал вгиковцем — в 16 лет. Причем студентом мастерской самого Михаила Ильича Ромма. В картине «Гостья из будущего» партнером Ясуловича стал козел по кличке Наполеон. С Алешей Фомкиным Человек кристальной порядочности, он оказал колоссальное влияние на меня. Личностью своей воспитывал, человеческими качествами. И разве только меня? Всех, кто с ним соприкасался. Очень уважительно к нам относился, принимая такими, какие мы есть. Вот маленькая деталь. Я умел пародировать педагогов. И когда Ромму исполнилось 60 лет, мы, приветствуя его в нашей аудитории, придумали такое поздравление: всех педагогов усадили и стали их изображать. Я был в образе Михаила Ильича. После завершения все были в восторге, а Ромм, отсмеявшись, спросил: «Неужели я действительно так гримасничаю?!» И все с радостью заорали: «Да!» Когда Михаил Ильич приступил к лекции, он был неузнаваем — читал крайне сдержанно, без эмоций и характерной мимики, только по обыкновению продолжал курить. (С улыбкой.) Правда, хватило его сдержанности не более чем на четверть часа. В какой-то момент он забыл о «смене имиджа» и вернулся в свой естественный облик... С гордостью вспоминаю о том, что снимался в его интеллектуальной драме «Девять дней одного года», причем единственный из нашего курса. Мне представилась возможность увидеть, как Михаил Ильич работает на съемочной площадке с актерами, да еще с какими: Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский, Кирилл Лавров, Татьяна Лаврова... Которые, кстати, при ближайшем рассмотрении оказались людьми совершенно не звездными, сразу предложили перейти с ними на «ты». Короче говоря, на протяжении всей работы я пребывал в ощущении абсолютного счастья. Игорь Ясулович (слева) в роли молодого ученого в фильме «Девять дней одного года» — А кто еще учился вместе с вами? — Мне посчастливилось оказаться в этом вузе в особый период времени. Оттепель, дыхание свободы, атмосфера творческого полета. Студенческая компания была потрясающая. В свободное время мы все объединялись, выпивали, дурачились, устраивали замечательные игры, в шарады обожали играть... Боже, какие люди учились на режиссерском факультете! Кого ни назови — личность. Только что выпустился Василий Шукшин. А Андрон Кончаловский еще снимал дипломную работу. Он уже был с консерваторским образованием и иногда играл в аудитории на фортепиано. Именно в его исполнении я впервые услышал рок-н-ролл. Мы с ним даже в каких-то этюдах вместе участвовали. И Андрюша Смирнов в ту пору учился, хотя он мой ровесник, а на режиссеров брали людей постарше, с жизненным опытом. У Бори Яшина, например (советский кинорежиссер. — Прим. «ТН»), вообще было звание капитана третьего ранга. А Баадур Цуладзе, Георгий Шенгелая, Отар Иоселиани! Кстати, на актерском тогда же училась Софико Чиаурели. И ВГИК мы в шутку называли Военно-грузинским институтом кинематографии — у нас была военная кафедра, и это давало освобождение от армии. Я очень близко дружил с Женей Харитоновым и Людой Абрамовой, прямо неразлучная троица у нас была. Еще во время учебы Люда снялась в фильме «713-й просит посадку» и там, на съемках встретилась с Володей Высоцким. Тогда же они и поженились. Я тоже примерно тогда же связал себя узами брака. И мы вместе собирались у них на Каретном, первые записи там делали. К завершению учебы в институте мы решили создать театр пантомимы — «Эктемим». Чудом нам удалось это осуществить, и мы объездили с гастролями полстраны. В каждом городе на наших спектаклях были аншлаги, овации, цветы, девушки-поклонницы. Мы чувствовали себя на гребне успеха... Увы, счастье было недолгим — почему-то нас закрыли и перевели в труппу Театра-студии киноактера. С Татьяной Васильевой в фильме «Самая обаятельная и привлекательная» — Там вы что-то новое для себя открыли? — Еще бы! Можно сказать, я там продолжил обучение. Ведь выходили на сцену поистине великие артисты: Борис Андреев, Нонна Мордюкова, Сергей Мартинсон... Акустика в театре была ужасающая, артисты, чтобы быть услышанными в зале, рвали себе голосовые связки, а звук все равно еле долетал до зрителей. Но когда говорил Мартинсон, его было слышно в любой, даже самой отдаленной точке. Одно слово — мастер. И с Эрастом Гариным посчастливилось работать — четыре года, мы репетировали «Горе от ума». Наблюдение за актером такого уровня мастерства — бесценно. Например, когда роль у нас не шла — бывает такое, ну, не получается, и все тут, застопорилось, — он говорил в своей характерной манере: «Оставим пока, тут погнить должно». И это абсолютно правильно. Он был мейерхольдовским артистом и всю жизнь мучился от того, что произошло с его учителем. Даже умирая, все повторял: «За что они его, за что?!» Знаете, мне очень нравится мысль, которую сформулировал итальянский ученый и философ Умберто Эко: «Надо помнить о том, что мы карлики, стоящие на плечах гигантов». И это на самом деле так. Когда я думаю о том, что имел честь быть учеником таких людей, осознаю это особо остро. Поверите ли, до сих пор, выходя на сцену или снимаясь в кино, я пользуюсь теми навыками, которые получил от них. Фото с сайта russia.tv А если вернуться в прошлое, то в 1993 году Театр киноактера посчитали нерентабельным и ликвидировали. Мне повезло: я перешел в труппу Московского ТЮЗа, который возглавляют два уникальных режиссера — Генриетта Яновская и Кама Гинкас. Они возродили театр, создав в нем очень близкий мне театральный стиль, объединяющий в каждом актере психологию, эксцентрику и пластику. — В гайдаевской комедии «Бриллиантовая рука» ваша роль гражданина с собачкой построена именно на вашей пластичности. Так изначально задумано или рисунок образа был найден непосредственно во время съемок? — Гайдай сразу так придумал — его вдохновили пластические миниатюры великого мима Марселя Марсо, некогда приезжавшего в Москву. У него, кстати, была сценка с собакой, тянущей его на поводке. Так вот, узнав о нашем театре пантомимы, Леонид Иович позвал меня на эпизод, в котором маленький песик тянет гражданина на газон, где выгуливать собак запрещается. А он, бедный, от этого мучается. И моей задачей было ювелирно, при помощи тела продемонстрировать, как собака (которой практически не видно) тянет меня, я сопротивляюсь, и в финале сцены выясняется, что песик крохотный, в чем вся хохма и заключается. Нонна Мордюкова, как всегда, была блистательна, она буквально затягивала партнеров в свое энергетическое поле. Мне рассказывали, что у нее случались эксцессы с разными актерами, но со мной ничего такого не было. В перерывах между дублями мы замечательно общались, а один раз даже на прогулочном кораблике вместе катались. Снимали-то в Сочи. — Вам везет на сцены с животными: в «Бриллиантовой руке» вы с собачкой, в «Гостье из будущего» — с козлом... — (С улыбкой.) Да, его звали Наполеон, а снимали мы этот эпизод в Ботаническом саду. Я немножко волновался — думал, надо как-то пообщаться со своим парнокопытным партнером, пообвыкнуться, навыки дрессуры перенять. Но дрессировщик меня успокоил. «Не переживай, — сказал, — все пройдет нормально, сам увидишь. Не торопи события, в нужный момент я тебе открою главный секрет. А пока потерпи». Ну, я терпеливо ждал. И вот уже время съемки, вот-вот объявят: «Мотор!» — а я все не знаю, как же мне быть. Притом что козел должен бежать за мной, догонять. Я в большом волнении интересуюсь: «Так все-таки что делать-то?!» И дрессировщик безмятежно говорит: «Достань сигареты и покажи козлу». А я тогда был курильщиком. Ну, вынимаю пачку и протягиваю сигарету в сторону козла, сильно сомневаясь в успехе. И вдруг Наполеон ка-а-ак рванет ко мне! Так дальше и бегал, словно веревкой привязанный. Я был поражен, а дрессировщик смеялся: «Думаешь, я козла приучил к вредной привычке? Ничего подобного. И никаких чудес. Просто табак — это трава. Природа свое берет...» — Вы являете редкое в актерской среде исключение — верный муж, женаты один раз... — Да, так уж вышло. Просто мне повезло встретить свою единственную женщину, как говорится, половинку. Наталья Юрьевна — дочка известного кинорежиссера Юрия Павловича Егорова (среди фильмов: «Добровольцы», «Однажды двадцать лет спустя», «Отцы и деды». — Прим. «ТН»). Сама — выпускница исторического факультета МГУ, искусствовед, преподает искусствоведение и театральную сценографию в Школе-студии МХАТ. С любимой женой — Натальей Егоровой Познакомились мы с Наташей еще в студенчестве, в общей компании. Благодаря Севе Абдулову, с которым дружили — каждый со своей стороны. Вот он-то и пригласил нас в числе других друзей-приятелей в ресторан. Мне Наталья сразу же приглянулась, очевидно, я ей тоже. У нас сразу закрутился роман, и мы скоро расписались. Просто в один прекрасный день заехали в ЗАГС и тихо отметили это событие в кругу родных и близких. С той поры минуло без малого пятьдесят пять лет, и среди них не было ни одного года, когда я не чувствовал бы себя счастливым. — Сын последовал вашему примеру — я имею в виду профессию? — Поначалу да. Алеша талантливый человек. Он великолепный музыкант: прекрасно играет на гитаре, на духовых инструментах. А в кино работать начал с детства. Но после того как снялся в полутора десятка фильмов, от актерского дела отошел. Увлекся монтажом, режиссурой и даже продюсированием. Сейчас он продюсер детского кино. — А в личной жизни Алексей оказался таким же однолюбом, как его отец? — Вот тут нет, у Леши иначе сложилось. Он не единожды женат. В первом браке у него родилась дочка Вера — она уже окончила продюсерский факультет РАТИ, во втором — Глафира. Пока что Глаша не знает, чем ей хочется заниматься, но я поддержу любой выбор. Я вообще считаю, что главное дело родителей — поддерживать своих детей, а задача дедов и бабушек — оказывать всяческую поддержку внукам. (С улыбкой.) Тогда и возникает полная гармония. И в семье, и в жизни.
Источник:
Тэги: |
|