НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Фронт и тыл Павла Саушкина

20 Ноября 2012 г.

alt

Литва. Строительная часть под командованием полковника Орлова с марта 1941 года создавала в десяти километрах от границы долговременную огневую точку – дот. Основными орудиями труда у красноармейцев были лопаты, ломы, кирки, большие зубила и кувалды. С их помощью от больших округлых камней-валунов откалывали куски, разбивали их на мелкие части и доставляли к месту сооружения дота.

Работа была тяжёлая, потому кормили строителей сытно. Закупал продукты у местного населения техник-интендант 2-го ранга Павел Саушкин, с отличием окончивший в 1940 году в Харькове курсы начсостава. Строительство дота предусматривалось завершить только в августе 1941 года. Как вспоминает Саушкин, обстановка на строительстве этого важного военного объекта была спокойной. Жизнь была безоблачной, безмятежной. Ничто не предвещало войну. Успокоительным было сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года, в котором указывалось, что слухи о намерении фашистской Германии напасть на СССР лишены всякой почвы. Многие командиры после сообщения ТАСС стали вызывать к себе своих жён и детей.

Красноармейцы жили в бараках на окраине населённого пункта Пайвонис. В свободное время общались с литовцами, слушали их грустные песни. Удивлялись, что стакана водки у них вполне хватало на десять мужчин.

В небе почти ежедневно появлялись немецкие самолеты, пролетали на небольшой высоте, по-видимому, фотографировали аэродромы и другие важные объекты. Сбивать их было запрещено, чтобы не осложнить советско-германские отношения. Под речи о дружбе с Германией пограничники имели приказ: «На выстрелы не отвечать». В газетах обещали, если что, малой кровью разгромить врага на его территории.

22 июня 1941 года. Саушкин в эту ночь был дежурным в своей воинской части. Утром было тепло и тихо. Небо ясное, безоблачное, на деревьях щебетали птицы. Вдруг со стороны заставы стали доноситься глухие автоматные и винтовочные выстрелы. От начальника заставы на взмыленном коне примчался вестовой за помощью. Но красноармейцы-строители помочь пограничникам ничем не могли: ни винтовок, ни автоматов у них не было. Только командный состав имел оружие – револьверы. Что сталось с пограничной заставой, Саушкин не знает. Предполагает, что в одночасье она была уничтожена...

Красноармейцы-строители небольшими группами в стороне от дорог и больших сёл стали уходить на восток. Туда же стремительно отходили воинские части, ведя непрерывные бои в полуокружении с вооруженным до зубов врагом. Саушкину и его попутчикам довелось испытать и артобстрелы, и бомбёжки. От близких разрывов бомб и снарядов у некоторых людей чуть не лопались перепонки, из ушей текла кровь. Горели сёла и поля с созревающей пшеницей. Земля дрожала под ногами от взрывов. Проходя вблизи наших аэродромов, Павел Евгеньевич видел остовы сгоревших самолетов, огромные воронки на взлётных полосах и искорёженные деревья по их сторонам. Сгоревшие самолеты так и не успели подняться в небо, не успели вступить в бой с вражеской авиацией. Было больно смотреть на эту картину...

Через несколько дней Саушкин нашёл свою воинскую часть. Полковник Орлов направил его в распоряжение Северо-Западного фронта, штаб которого находился в Новгороде. Саушкин получил назначение в 183-ю дивизию на должность начальника административно-хозяйственной части. В страшные дни отступлений им много было пережито. Не раз инженер-интендант был на волоске от смерти. Штаб дивизии часто подвергался бомбардировкам и артобстрелам.

– Во время очередной бомбардировки, – вспоминает Саушкин, – я быстро спрыгнул в щель (окоп для укрытия от авиационных бомб). В эту же щель запрыгнул и один мой сослуживец, который почти лёг на меня. Осколком бомбы он был убит. Не поступи он так – пришлось бы мне отправиться к праотцам.

Рассказал Саушкин и про два аналогичных случая. Вот первый.

– В начале августа 41-го года я стоял рядом с начальником секретной части дивизии недалеко от штаба. У меня на голове была пилотка, у него – каска. Осколком от снаряда была пробита его каска и голова. Он скончался на моих глазах, судьба и на этот раз уберегла меня от смерти.

Второй:

– На дороге стояла полуторка. Шофер и красноармеец возле неё о чём-то оживлённо говорили, а затем разом испуганно уставились в небо на приближающийся немецкий бомбардировщик. Подходя к ним, я заметил летящую авиабомбу на машину, крикнул: «бомба!» и пулей кинулся в придорожную канаву, прижался к её дну. Шофер и красноармеец залезли под машину. Оглушенный, стряхнув с себя землю, взглянул на дорогу: на месте, где стояла полуторка, была большая воронка. И не было ни машины, ни шофера, ни красноармейца...

Штабу дивизии приходилось часто менять места дислокации. Больше трёх суток штаб на одном месте не оставался. Саушкину запомнился начальник штаба дивизии майор Ткачев. Запомнился своей смелостью и спокойствием в экстремальных условиях. Во время бомбёжек и артобстрела Ткачев не прыгал в щели, не покидал своего поста, хладнокровно, без нервозности отдавал подчинённым нужные распоряжения. Павел Евгеньевич сокрушается, что не знает дальнейшей судьбы этого мужественного человека.

В конце августа 1941 года южнее Старой Руссы (город недалеко от озера Ильмень) во время отхода дивизии на восточный берег реки Ловать Саушкин подорвался на противопехотной мине. Ему оторвало ногу. Война для него закончилась. Потянулись недели и месяцы лечения в госпиталях в городах Улан-Удэ, Кургане, Иркутске. В Иркутске он лечился в эвакогоспитале, размещённом в здании средней школы № 13 (улица Тимирязева). В этом госпитале, считает Павел Евгеньевич, уход за ранеными, их лечение было поставлено лучше, чем в предыдущих госпиталях. Правда, среди раненых наблюдались игры в карты на деньги, выпивки. Замполит госпиталя назначил Саушкина политруком хирургического отделения. Павел Евгеньевич между палатами организовал соревнования за чистоту, внешний вид больных, их дисциплинированность. Итоги соревнования отражались в стенгазетах и «боевых листках». Дисциплина среди раненых заметно поднялась...

Саушкин после выздоровления с отличием закончил Всесоюзный юридический институт, стал работать в Иркутской областной прокуратуре. С 1953 года вплоть до 1970 занимал должность заместителя прокурора области. Одновременно на юридическом факультете Иркутского госуниверситета читал курс «прокурорский надзор». Преподавал в юридической школе историю государства и права. Занимался и общественной работой: в течение многих лет в областном обществе «Знание» был заместителем председателя секции «Государство и право». За активное участие в общественной работе награжден Почетной грамотой Генерального прокурора СССР и ВЦСПС. За ратные подвиги в начальный период войны награждён орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды.

Исчерпывающую оценку трудовой деятельности юристу Павлу Евгеньевичу Саушкину дал бывший прокурор Восточно-Сибирской железной дороги Георгий Яковлевич Барский в своём поздравлении: «...Ваши высокие профессиональные качества, эрудиция, уважительное отношение к своим коллегам по работе быстро выдвинули Вас на руководящую должность прокуратуры Иркутской области. Моё становление как прокурорского работника прошло под Вашим влиянием. Благодарен судьбе, что многие годы, работая с вами, я набирался опыта, знаний, эти качества помогли мне в дальнейшем на самостоятельной работе».

Так могли сказать про Павла Евгеньевича все его коллеги по работе.

– Павел Евгеньевич, в период работы заместителем прокурора области какие эпизоды Вам лучше всего запомнились?

– В те далёкие годы раскрываемость особо опасных преступлений составляла 96-97 процентов. Отдельные преступления раскрывались с большим трудом.

...Старые жители Иркутска, возможно, помнят историю загадочного исчезновения в канун 1952 года пятнадцатилетней девушки Веры Винниковой. Была она красивая, живая, общительная. В её поисках участвовало много сотрудников милиции, но безрезультатно – Верочка словно сквозь землю провалилась.

Подозрение пало на некого Иосифа Лейфера – вертлявого мужчину-ловеласа лет тридцати – тридцати двух. Стало известно, что в период войны за какие-то махинации он находился в заключении. Освободившись, приехал в Иркутск к своему старшему брату, который был в интимных отношениях с матерью Верочки – Раисой Ефимовной Винниковой. Раиса Ефимовна всеми фибрами своей души чувствовала, что в исчезновении дочери повинен прибывший в город новый донжуан, который уже успел положить глаз ещё и на молодую женщину-врача. Эта женщина-врач хотела быть женой Лейфера и следователя вводила в заблуждение – клялась, что предновогодний день провела в обществе жениха Иосифа. Целый год следователь Белоусов добивался от Лейфера признания своей вины, используя силовой метод: сажал донжуана в камеру, не жалел голосовых связок. И всё напрасно. Лейфер, тёртый калач, отметал напрочь доводы следователя.

Мать Веры не хотела мириться с нулевым результатом следствия. Поехала в Москву и добилась приема у К.Е. Ворошилова – председателя Президиума Верховного Совета СССР.

В Иркутск командируется следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Александр Михайлович Ромашев. Как вспоминает Саушкин, этот следователь внешне ничем не выделялся – среднего роста, средних лет, носил гражданскую одежду, скупой на слова. Но небольшие серые глаза выдавали его пытливый ум. В помощь Ромашеву дали молодого энергичного следователя областной прокуратуры Георгия Яковлевича Барского. И эти два следователя за короткий срок сумели добиться признания матерым преступником вины в гибели девушки. Иосиф решил убрать со своего пути забеременевшую от него Верочку. Понимал, что придётся вернуться на тюремные нары за совращение несовершеннолетней.

...В канун Нового года приглашает Верочку на прогулку в лес, с улыбочкой распивает с ней шампанское и топором убивает.

Лейфер за это убийство думал отделаться десятью годами лишения свободы, зная, что в пятидесятых годах на расстрел преступников был наложен мораторий. Но Раиса Ефимовна добилась для Иосифа Лейфера сделать исключение – расстрелять, что и было осуществлено.

Похожее преступление в то далёкое время совершил помощник капитана одного парохода на реке Лене в районе города Киренска. Он изнасиловал девушку, убил её и вытолкал в иллюминатор. По предположению Саушкина, это убийство расследовал следователь, участник минувшей войны, Николай Луковкин, который шаг за шагом заставил преступника сознаться в содеянном.

3 ноября этого года Павлу Евгеньевичу Саушкину исполнилось 97 лет. Он часто болеет, но в свои немолодые годы сохранил удивительную память и ясный ум.

Николай Алферов, член Союза журналистов России

  • Расскажите об этом своим друзьям!