"Ах, война, что же ты, подлая, сделала..." |
29 Июля 2013 г. |
Есть такой необычный поэтический сборник «Имена на поверке». Это стихи поэтов погибших на Великой Отечественной войне, многие в первые её дни. Им не было и двадцати: Всеволоду Багрицкому, Павлу Когану, Захару Городисскому. Сергей Неровчатов сказал: «Нетрудно представить, какое сильное и яркое пополнение получила бы литература России, если бы эта талантливая молодёжь смогла развернуться в полную свою силу. Но и то, что сделано, рисует перед нами волнующую картину чистого и даровитого поколения...»
Захар Городисский в одном из эшелонов, направляющегося в июне на войну написал: Здесь всё по-прежнему: Смеющиеся лица... Жара и пыль...Красавцы тополя, А где-то там, На западной границе, Перемешались небо и земля» Легенды Брестской крепости Мне нужно было попасть в Западную Украину, где на границе с Польшей напротив города Хелм находится село Кустычи. Там должна быть могила брата, погибшего 1 мая 1944 года, и все годы считавшегося без вести пропавшим. Дорога пролегала через Брест и я остановился, чтобы побывать в Брестской крепости. В музее цитадели хранятся посмертные надписи защитников крепости нацарапанные штыком или пулей на уцелевших стенах крепостных строений, в проёмах окон и дверей, на сводах подвалов, на устоях моста.... В надписях горечь расставания с жизнью, сознание исполненного долга и завет о мщении. «Нас было пятеро: Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов. Мы приняли бой 22.VI. 1941. Умрём, но не уйдём!» — было написано на кирпичах наружной стены близ Тереспольских ворот. В западной части казарм в одном из помещений: «Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрём как герои. Июль 1941 г». В центре крепостного двора полуразрушенное здание церкви, которая была переоборудована под клуб. На штукатурке, где находилась будка киномеханика, выцарапана надпись: «Нас было трое москвичей — Иванов, Степанчиков, Жунтяев, которые обороняли эту церковь, и мы дали клятву: умрём, но не уйдём отсюда. Июль 1941 г.» Эта надпись была снята и перенесена в Центральный музей армии в Москве. Ниже находилась ещё одна надпись, которая не сохранилась, её знают только по рассказам солдат, служивших в крепости в первые годы после войны и много раз читавших её. Эта надпись продолжение первой: «Я остался один, Степанчиков и Жунтяев погибли. Немцы в самой церкви. Осталась последняя граната, но живым не сдамся. Товарищи! Отомстите за нас!» Выяснилось удивительное. Немецкий документ утверждал, что крепость сопротивлялась девять дней и пала к 1 июля 1941 года, но жители Бреста говорили, что до конца июля и даже в первых числах августа из крепости слышалась стрельба, гитлеровцы привозили оттуда в города, где был размещён их армейский госпиталь, своих раненых офицеров и солдат. В 1950 году научный сотрудник московского музея обнаружил надпись: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Подписано не было, но стояла дата — «20 июля 1941 года». Так удалось установить, что крепость сопротивлялась ещё и на 29-й день войны. ...В 1941 году Брестская крепость оставалась крепостью только по названию. Стойкость крепостного гарнизона нельзя объяснить мощью укреплений. В ночь на 22 июня 1941 года гарнизон крепости был небольшим и насчитывал в общей сложности около двух полков пехоты. Фельдмаршал фон Клюге, который командовал 4-й немецкой армией, наступавшей на Брест, надеялся овладеть цитаделью в первые же часы боёв. Он решил создать здесь подавляющее превосходство в силе. В приграничную полосу напротив Брестской крепости был выдвинут целый армейский корпус генерала Шрота — три свежие, недавно пополненные дивизии, из которых одна — 45-я дивизия — когда-то первой вошла в Варшаву и Париж. Она была славой в германской армии и считалась любимицей фюрера. Эта дивизия должна была нанести главный удар по Брестской крепости. У противника было более чем десятикратное превосходство в силах. Превосходство возрастало во много раз благодаря полной внезапности ночного нападения. Гитлеровцы делали ставку на короткую войну, так называемую «однократную победу», достигнутую одним смертельным для противника ударом. Клаузевиц, Мольтке, Шлиффен — создатели теории «блицкрига». Этот план разрабатывался не только в тиши кабинетов, а на полях сражений Европы. «План Барбаросса» тоже был планом молниеносной, скоротечной войны против Советского Союза. ...В Брестскую крепость советские войска пришли в 1939 году. Со своими старыми укреплениями в то время её уже невозможно было считать крепостью. Был век авиации, танков, мощной артиллерии и тяжёлых миномётов. Земляные валы, полутораметровые кирпичные стены были не в силах устоять перед огнём пушек. Казармы цитадели и складские помещения, находившиеся в толще валов можно было использовать для размещения воинских частей и необходимых запасов. Как казарма и склад Брестская крепость осталась военным объектом. Командование решило построить на берегу Западного Буга обширный укрепрайон, в который и должна была войти Брестская крепость, но предстояло переоборудовать некоторые крепостные форты, соорудить бетонные доты с орудиями и пулемётами, устроить противотанковые рвы и надолбы. В течение 1940 и первой половины 1941 года наши войска занимались строительством под руководством генерал-лейтенанта Дмитрия Михайловича Карбышева. Его мы считали земляком, он в Иркутской области строил железнодорожные мосты. Долгие годы тема Брестской крепости и её защитников оставалась закрытой, даже в семидесятые годы мой материал «Крепость над Бугом» цензура сняла с полосы газеты «Восточно-Сибирская правда», но правды о настоящих героях не утаишь. Экскурсовод музея Брестской крепости сказала мне, что в Иркутской области живёт в посёлке Утулик Слюдянского район, награждённый за оборону крепости медалью «За отвагу» Фёдор Степанович Савченко, командир роты18-го отдельного пульбата, командир дота. В музее много материалов и о тех, кто освобождал Брест 28 июля 1944 года. Целая экспозиция посвящена 263-му истребительному авиационному полку, командиром которого был иркутянин Пётр Егоров. После освобождения Бреста, полк стал называться Брестским. Егоров дошёл до Берлина, в мирное время командовал авиадивизией, работал в иркутском аэропорту в службе управления воздушным движением. Полковник в отставке был участником Парада Победы 24 июня 1945 года. С Фёдором Степановичем Савченко мы сидели на берегу Байкала, а он, утирая слёзы, вспоминал ночь на 22 июня 1941 года. Укрепрайон, где служил Савченко, простирался на 180 километров, его дот находился неподалеку от крепости и жил он с семьёй в Речице, так как для семейных в гарнизонном хозяйстве мест не оказалось. Жена ждала ребёнка. Он потерял всё через несколько минут после начала обстрела и бомбёжки. Не смог Савченко пробраться к доту и едва попал в крепость. Шёл 18-й день боёв, когда подошли к концу боеприпасы. Их оставалось двое, контуженных и голодных. Решились выбираться, будь, что будет. Выползти из крепости удалось, пошли лесом на восток. Прятались днём в болоте, но плена не избежали: немцы повсюду искали защитников крепости. От первого лагеря для военнопленных Бяла Подляска до последнего в Нюрнберге, уже в 1945 году. Когда приближался Второй фронт, немцы решили ликвидировать узников концлареря, но Фёдору повезло ещё раз: во время бомбёжки удалось бежать. Савченко попал к американцам. Союзники, узнав, что он защитник Брестской крепости, предлагали жить в Соединённых Щтатах, но Савченко настоял на возвращении в Советский Союз. Так стал жителем Утулика и уважаемым в посёлке человеком. Его много раз избирали председателем поссовета. Позже не удалось разыскать, ещё одного защитника крепости, жизнь которого была связана с Иркутском. В ноябре 1950 года под развалинами брестских казарм был обнаружен так называемый «Приказ № 1». Это были обрывки бумаги, второпях написанные карандашом, - боевой приказ, который 24 июня 1941 года набросали командиры, возглавлявшие оборону центральной крепости. «Приказ № 1» остался единственным документом относящимся к Брестской обороне. Из приказа стали известны фамилии руководителей обороны центральной цитадели: полковой комиссар Фомин, капитан Зубачёв, старший лейтенант Семененко, лейтенант Виноградов и комсорг Матевосян. На центральном участке крепости обороной руководил выпускник Иркутского горно-металлургического института Самвел Матевосян. Один из лучших учеников профессора Обручева. Его личное дело по нынешний день хранится в архиве Иркутского государственного технического университета. Матевосян в августе 1954 года разыскал писатель Сергей Смирнов. «Это был плотный, приземистый, крепко сколоченный человек, — пишет Смирнов, — быстрый, энергичный, порывистый в движениях. Когда мы были на пляже и разделись, то я обратил внимание на тело Матевосяна. Оно было сплошь иссечено рубцами боевых ран». Военную службу Матевосян начал в Бресте. Он добровольно пошёл служить в армию в 1939 году. Матевосян пользовался авторитетом среди товарищей и его избрали секретарём полкового бюро ВЛКСМ в 84-м стрелковом полку. В 1940 году он стал заместителем политрука. С первых минут войны Самвел руководил одним из участков обороны 84-го полка, был-ближайшим помощником полкового комиссара Фомина. Уже в этот первый день, убедившись в смелости и мужестве Матевосяна, Фомин приказал ему надеть свою вторую запасную гимнастёрку со знаками различия полкового комиссара. В крепости было мало старших командиров, и комиссар заявил бойцам, что от имени командования присваивает временно Матевосяну это звание и назначает его своим первым заместителем. С тех пор и до того момента, как он вышел из строя, Матевосян руководил боями на важном участке обороны центральной крепости, участвуя во всех контратаках. Уже с первых дней он был дважды ранен. Сначала пуля немецкого автоматчика, выстрелившего почти в упор, рассекла ему кожу на голове. Потом гитлеровский офицер, с которым Матевосян схватился врукопашную, изрезал ему кинжалом спину. Но эти раны не мешали сражаться бок о бок с бойцами. На третий день, когда Матевосян с товарищами отбивал атаку врага у трёхарочных ворот, осколок немецкого снаряда вырвал ему часть бедра. Матевосяна в тяжёлом состоянии отнесли в крепостной подвал, и там спустя много дней без сознания был захвачен фашистами в плен. Гитлеровцы отправили его в лагерь, который организовали в Южном военном городке Бреста. Там был свой госпиталь, где наши военнопленные врачи лечили раненых. Матевосян пробыл там три месяца и, как только рана зажила и он смог ходить, осенью с шестью бойцами проползли под колючей проволокой и ушли в окрестные леса. Так Матевосян оказался в партизанском отряде. Во время одной из стычек с гитлеровцами был тяжело ранен. Уходя от карателей партизаны оставили его до выздоровления в украинской деревне. Там он устроился работать в артель по ремонту обуви. Вскоре принял участие в деятельности луцких подпольщиков. В начале 1944 года наши войска подошли к Луцку и подпольщики подняли восстание. Наши войска быстро овладели городом. Матевосян попал в гвардейскую штурмовую роту, был ещё трижды ранен, получил два ордена Отечественной войны, Красной Звезды. Участвовал в штурме Берлина и расписался на стене рейхстага. После демобилизации уехал в Армению.
Тэги: |
|