По волнам памяти

Тамара Андреевна Константинова родилась 1 апреля 1941 года в Слюдянке. После окончания школы работала машинисткой в газете «Ленинское знамя». В 1980 г. окончила Культпросветучилище и получила специальность «Клубный работник. Руководитель самодеятельного театрального коллектива».

Работа в культуре, а затем в отделе социальной защиты населения подвигла на литературную деятельность. Очерки и зарисовки о людях Слюдянского района постоянно публиковались в местной печати. Позже появились живо написанные рассказы из собственной жизни, они печатались в коллективных сборниках литобъединения «Прибой», активной участницей которого Т.А. Константиновна стала с 2016 года. Тогда же у неё вышла первая книжка под названием «Житие мое», за ней – «Здравствуй, мама…» – документальная повесть по письмам сына о его армейской жизни. К 80­летнему юбилею Тамара Андреевна издала третью книгу: «Чем пахнут настоящие розы», которая и послужила основой данной публикации.

***

Я из Слюдянки

Интересно, можно ли сфотографировать мысли. Как бы это выглядело? Что такое мысли? Они ведь в каких-то образах, картинах, запахах, звуках, действиях.

Почему мне эта мысль пришла в голову? Я вдруг неожиданно вспомнила картинку, которая в разных вариациях неизменно повторяется всю мою жизнь. Это родной Байкал! А почему? Потому, что это моя родина, я родилась на Байкале, я живу на Байкале.

Вот детские картинки. Мы целой ватагой мальчишек и девчонок, живущих в одном дворе, уходим на сопку. С этой сопки мы видим свой дом, свой двор, наших родителей, они видят нас. Мы вроде у них не под ногами, но и на виду.

Время от времени кого-нибудь из нас кличут домой: или надо бежать в магазин или на базар, или пришла пора обедать. Связь на высшем уровне! Никаких тебе телефонов и никаких «Алё­алё!».

Боже мой! А вид-то какой! Насколько хватает глаз – Байкал! Дух захватывает от этого величия, от необъятности, от красоты и простора! Сердечко замирает, какое-то щемящее чувство тоски и радости одновременно. Мы были малы и объяснить всего этого не могли. Было просто хорошо и радостно.

А вот следующая картинка-мысль. На выезде из города на берегу Байкала и по сей день стоит знаменитая водокачка. Вот в этом районе и дальше вплоть до Сухого ручья мы шли по берегу, иногда отворачивая камни в воде, распугивая рыбёшек.

Если кто-то из ребят брал «острогу», палку с привязанной на конце вилкой, и котелок, то возвращались домой с добычей. И «шириков», и икры было вдоволь.

Байкал кормил, и лес кормил. Природа давала и пищу, и отдых. Целыми семьями горняки, железнодорожники, слюдянщики и прочий люд в воскресенье шли на Байкал с сумками, полными снеди, и гармошками, гитарами, балалайками. В общем, у кого какая музыка в доме водилась.

Шли мимо нашего дома. Я потому всё это прекрасно и запомнила. Случалось, и в последний путь шли мимо, а случалось и не мимо, а из нашего дома. Это я тоже помню.

И вот мы выросли и повзрослели. Так вот, к мысли о мысли сфотографированной. Это, наверное, была бы лента, опоясывающая земной шар в тысячи сотен раз. Прошло столько лет, а почти ничего не забылось!

И как бы жизнь ни складывалась, и где бы она ни проходила, память, то есть мысль, неизменно возвращается к родному краю. Почти как в песне: «Отпустить меня не хочет родина моя»…

Каникулы

Новогодние, длинные, долгожданные. С ёлками, с подарками, с новогодними застольями. Ах, как хорошо! Как здорово! А ещё, уютно устроившись в кресле или на диване, можно смотреть по телевизору старые, такие знакомые фильмы.

Кажется, так и должно быть.

Только эти самые «каникулы» все проводят по-разному. Это уж кому как удается.

Припоминаются разные «Новые годы». Иногда с удивлением думаешь: «А это, правда, было со мною?..».

Мы живём в Посёлке, а Новый год идём встречать на Гагарина. Нормально, ничего вроде особенного нет. Но спешим мы не в Дом культуры, не в ресторан, а к родственникам в квартиру. Кажется, к чему длинное до пят, красивое шёлковое платье, ведь сидеть мы будем добрую половину ночи в доме, а другую – кататься на горке. Но именно так хотелось мне быть одетой тогда.

То время было моё. Наше…

И уж совсем «моё» – встреча Нового года в рабочем коллективе, и я в нём самая молодая. Гуляем вскладчину, на праздничный стол – кто чего принесёт. А мне бабушка наготовила целый таз самой «демократичной» послевоенной закус­ки – винегрет. Веселились и пели, шутили и танцевали от души. Как могли, как умели. Вспоминаю этот замечательный коллектив редакции газеты, как порядочное, умное, честное сообщество взрослых, достойных во всех отношениях людей…

Погода в новогоднюю ночь тоже бывает разной. В тот Новый год случилось так, что уже заканчивался декабрь, а снега всё не было. Земля от мороза потрескалась, в сапогах ходить холодно, а в валенках по голой земле – неудобно. Но к встрече Нового года всё равно готовились. Наводили порядок, припасали всякую вкуснятину. Наряжали ёлки. Украшали шарами, картонными и целлулоидными зайчиками, снежинками бумажными и цепями, раскрашенными и склеенными в звенья. Гирлянд электрических тогда не было в продаже, но зато на ветки ёлки вешали конфеты, печенье.

В общем, ёлка была, что надо! Богатая ёлка!

Ну вот, всё готово: холодец, винегрет, стряпня, причем всё это было у всех наших соседей, а ёлки – только в двух квартирах. У нас, конечно, есть – мы уже давно её ставим. Да, всё готово! А снега нет!

И всё-таки бой курантов по радио возвестил о том, что праздник наступил. И так случилось, что наши соседи от мала до велика собрались именно в нашей квартире. Встрече Нового года все рады: тут тебе и песни, и тосты, частушки и пляски. Благо есть и музыка: у бабушки балалайка, у тёти – гитара. И обе хорошо и мастерски играют. А шестиквартирный дом живёт дружно, как одна семья.

Когда навеселились и стали расходиться по своим квартирам, вдруг увидели, как медленно и тихо падали первые снежинки, совсем маленькие. Они падали на землю и уже чуть-чуть её прикрыли. Шёл четвертый час наступившего Нового, 1961 года. Мы так радовались, так восторженно плясали по этому первому снегу, что земля во дворе снова потемнела.

Но, главное, он всё-таки пришёл! Наш прекрасный, сибирский настоящий снег и настоящий Новый год!..

А в этом году снега выпало столько, что никакая техника не может с ним справиться. А он всё идёт, падает большими хлопьями и маленькими снежинками. Дует ветер, за ночь приглаживает сугробы, прилизывает дороги и наметает, как в лесу, холмики и бугорочки.

Утром первого января картина за окном – сказочная! Белое безмолвие! Тишина! Кажется, город в каком-то волшебном сне. Взрослый народ, понятно, отдыхает после встречи Нового года. И только дети ближе к обеду спешат на горки с санками, с «ватрушками».

Появляются редкие прохожие. Спешить как бы некуда: первые два дня многие торговые точки и учреждения закрыты, в том числе открытый рынок и уличные прилавки, где с них торгуют свои и приезжие продавцы из соседней Тунки. Ну кто же поедет «за тридевять земель» в спящий город?!

А ночью всю эту неземную красоту обнимает лунный свет. Картина потрясающая! Я всё это видела из окна. Невозможно оставаться в постели, когда Луна-волшебница не просто заглянула через штору в окошко, она вошла в комнату и залила чудесным светом всё пространство.

Я вообще люблю Луну, не знаю почему. Не могу объяснить состояние души, но я вижу прекрасные картины под этим чарующим светом. Знакомые предметы, дома, деревья погружаются в сказку и не понять, в детскую или новую, взрослую.

И что это за состояние?! Может, и правда, душа остаётся молодой. Если это так, то не знаю, печалиться мне или радоваться: оболочка-то моя, увы, давно перешагнула порог молодости.

Радость радостью, но мне грустно. Так уж случилось, что радуюсь я за людей в соседних домах, глядя на празднично освещённые окна…

Мне нынче пришлось – вопреки многолетней, сложившейся в нашей семье традиции быть в праздники всем вместе – встречать рождение Нового года в тишине вдвоём с красавицей Луной и её прекрасным волшебным светом.

Благодарна судьбе, что могу радоваться такому подарку природы, как лунный свет.

Каникулы ещё продолжаются…

Ночь

Опять не спится… И почему не спится?

А некогда: словно фильмы смотрю разные: то длинные, то короткие, одни очень яркие, другие тусклые. Есть, вроде как, целыми сериями и даже озвученные – это ведь те события, которые пережиты недавно и ждут ещё осмысления.

Задаю себе вопрос: «А как я во всё это вписываюсь? И оно мне надо?» И решаю: «Утро вечера мудренее…» Но сон, по-прежнему, не приходит и сейчас понятно, почему. Просто ещё рано, ещё только четыре часа…

Известно, когда не спишь, где только в мыслях не побываешь, чего только не вспомнишь. И это правда.

Однажды решила я воспользоваться отъездом свекрови и попробовать самостоятельно хлеб испечь. Я, конечно, была уверена, что смогу. А почему нет?! Я хорошо пекла всё, кроме хлеба. Да и грех не испечь вкуснятину при наличии-то качественных деревенских продуктов. Но оказалось, что сдобная булочка – одно, а по всем правилам выпеченный хлеб – совсем другое! А ведь когда-то я не умела и косить, и корову доить. Научилась же.

В эту свою мечту и тайну я посвятила только Пашу, боясь, чтобы о ней не узнала моя подруга-золовка Маруся, которая на день «по сто» раз забегает потому, что живёт напротив через дорогу.

На большой капустный лист, как это делает свекровь, посадить булку хлеба и сунуть её на лопате в русскую печь, мне не удалось. Мне её, что называется «посадить», вообще не удалось. Я её почти вылила, не помню в какую-то сковороду с низкими бортиками, облегчённо вздохнула и засунула в печь…

В общем, скотина наша была рада такому подарку, а тайну моего хлебопечения муж сохранил.

А спустя некоторое время, когда я научилась-таки печь хлеб, баба Вера дала свою оценку:

– Всё, дочкẚ! Ты меня «перевершила» (это её слово). Теперь пеки сама. У меня такой вкусный хлеб не получается.

И мы, конечно, обе этому были рады. Она – тому, что передала эту заботу в другие руки, а я тому, что научилась. Хлеб ведь – это, правда, всему голова.

В следующий раз моя свекровь устроила мне, что называется, настоящее испытание. Оно «по полной» окунуло меня в деревенскую жизнь. Она опять уехала в гости к своей старшей дочери, зная, что корова вот-вот отелиться должна. А почему золовка моя в этот день ни разу к нам не заглянула, не знаю. В общем, как настоящий «ЕГЭ»!

И начала я буквально носиться от крыльца до загона и обратно. Когда я поняла, что и корове, и мне невмоготу, я с выпученными от страха глазами и трясущимися руками побежала к соседке бабе Насте. Это вторая, после свекрови, моя любимая деревенская бабулька.

Заикаясь, я кое-как пыталась ей сказать про всё, что случилось: и я боюсь, и мне жалко корову.

Она всё поняла, успокоив меня: «Мы справимся, мы ей поможем. Неси какую-нибудь «ряднушку», чтобы телёночек сразу оказался на чистой ткани».

Я маленько выдохнула, хотя подумала: «Как поможем, как справимся?» Силы у меня в ту пору были цыплячьи, и сама я была почти как воробушек. Одежду-то носила 42­44 размера.

И вот две маломощные фигуры в четыре руки тянут телёнка, помогая коровушке. Как только она от него освободилась, тут же встала, грозно выставила рога и с мычанием резко развернулась к телёнку. Но тут же ведь стояли и мы. Я настолько испугалась, что, не помня себя от страха, одним махом взлетела на изгородь. Мне стало так обидно:

– Ведь мы же ей помогали, а она?..

Баба Настя рассмеялась:

– Да не нужны мы ей. Она сейчас телёнка будет облизывать. А мы подождём, роды ещё не закончились.

Ой, как у меня потом болели руки и ноги, но я ещё одну деревенскую науку освоила, по крайней мере, ознакомилась…

Время тянется, а память подкидывает в жаркую ночь бессонницы всё новые полешки-мысли…

Через несколько дней день рождения сына – ему было бы 55 лет, а на другой день – день памяти его отца, а ещё через неделю – сорок дней ухода из жизни моей любимой старшей сестры – тёти Валентины. В связи с этим тоже кое-что всплывает. Так, например, надо сходить на почту и получить мою возвратившуюся посылку, которую я высылала Вале, а она так и не успела получить её сама. Это печально.

Потому как-то забывается, что подходит и праздник женский, да и весна почти уже на дворе…

Стою у окна. Вижу, у «Связного» маячит фигура, кто-то ждёт «микрик». Так и есть, пассажир на Иркутск. Проводила его взглядом, уехал. В окнах соседнего дома света ещё нет.

Вообще-то уже семь часов утра. Раздумываю: ложиться всё-таки спать или умываться. А захочу спать – упаду днём. А сейчас ночь закончилась. Умываюсь, кипячу чай и сажусь за эту писанину. Ещё одна ночь прошла.

Да, а ведь верно: «Кто-то сделал очень мудро и послал навстречу утро – будет завтра лучше, чем вчера. Не бывает худа без добра».

И у меня на это «лучшее завтра» есть надежда.

• Расскажите об этом своим друзьям!