НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2025-04-08-07-13-40
Продолжаем рассказы жителей Иркутска, в детстве – узников фашистских концлагерей. Эти немолодые уже люди пронесли через всю жизнь тяжелые воспоминания об испытаниях, выпавших на их неокрепшие детские души, но не сломившие их...
2025-04-16-00-37-32
13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
2025-04-15-06-26-33
Исполнилось 340 лет со дня рождения Иоганна Себастьяна Баха.
2025-04-16-01-06-40
Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.
2025-04-17-11-31-24
Ветеран труда, ветеран военной службы, к. т. н., член-корреспондент АН авиации и воздухоплавания Иван Львович Марков – потомственный сибиряк (родился в деревне Шорохова Киренского района в большой крестьянской семье). После школы, окончив в 1970 году ИВАТУ по специальности «авиационный техник», был...

Первые заработки

29 Ноября 2013 г.

alt

Ахметгалеева Галина Гавриловна. Родилась в 1939 году в городе Уссурийске. Окончила Областное училище культуры и филологический факультет Иркутского государственного университета. Автор двух поэтических книг: «Проба песенных сил» и «Родина по детству» (Честно говоря, абсолютно непонятное мне название). Член литературного объединения при Союзе писателей России. Живёт в Иркутске.

 Первые заработки

altПриехав в посёлок, мы года два жили у маминой сестрёнки Анны Михайловны. Она работала в пекарне, которая располагалась напротив её дома. Мне в это время было около четырёх лет. В особо тяжёлые дни, когда не оставалось даже крупы на похлёбку, тётя Аня в обеденный перерыв говорила: «Пойдём на заработки», брала меня за руку и вела в пекарню.

Дело в том, что я быстро запоминала стихи и знала наизусть содержание нашей единственной книги «Гуси-лебеди» – с колыбельными, присказками и прибаутками, со словами песен-игр. Мама учила меня рассказывать стихи громко и выразительно. Ёще с её подачи я выучивала стихи, которые помнила мама из довоенных книжек, когда-то читанных старшей сестре. Среди них – целая поэма о Чукотке, мальчике Феде, сыне охотника, которого унесло на льдине в море, и его злоключениях… Заканчивалась эта история хорошо: его обнаруживали лётчики и возвращали отцу.

Я запомнила из разговоров взрослых, что пропускной режим был строжайший – работниц буквально ощупывали на выходе, территория строго охранялась. Как пропускали в пекарню тётю Аню со мной – осталось загадкой.

Пекарня замечательно пахла маслом и хлебом. Мы проходили в цех, где на столах всегда громоздились чёрные формы для выпечки хлеба. Тётя Аня ставила меня на белую табуретку. Вокруг располагались женщины в белых куртках и колпаках.

Я «выступала» столько времени, сколько его было у работниц… Помню, меня беспокоило, что часть женщин стояла сзади меня; поэтому я, потихоньку переступая, поворачивалась, чтобы и к другим зрителям оказаться лицом. А между тем стоять на высокой табуретке было боязно и без поворотов…

Но неудобства окупались с лихвой, когда все хлопали; меня снимали с табуретки, отламывали уголок буханки, который я тут же съедала. Тётя Аня вела меня домой, приговаривая: «Ну вот мы и поработали… Ещё поживём…» и возвращалась в пекарню.

Я помню, что хлеб был очень горячим и липким; я даже обжигалась, когда его ела.

По-видимому, мама обновляла к следующему выходу мой «репертуар».

Мои «заработки» закончились с нашим переездом на новое место – к Семёновым. А до конца войны оставалось ещё два долгих года.

 

Большая лепёшка

Однажды тётя Аня поспешно вбежала в дом, закрыла дверь на крючок и взволнованно попросила: «Раздевайте меня скорей!» Мама бросилась к ней, тётя Аня что-то ей сказала, и обе счастливые засмеялись.

Мама быстро задёрнула занавески на всех окнах и бегом вернулась к тёте Ане, которая уже снимала кофту… Я стояла и смотрела , ничего не понимая. От подмышек до пояса тётя была забинтована широкими марлевыми полосами, и мама, путаясь в началах и концах, начала их разматывать. Тётя Аня просила: «Снимай, я уже не могу!»

Было ясно одно: с тётей что-то случилось, но почему они с мамой такие весёлые?

И вдруг я увидела – о ужас! – что мама снимает с тела своей сестрёнки что-то, похожее на слой кожи, а под ним – ещё кожа, такая же белая и рябоватая, как и снятый слой!

Между тем снятую «кожу» тётя держала в руках, а мама быстро вытерла плиту на печке, и этот рябоватый слой женщины положили на плиту. Мама подбросила дров в печку, а тётя Аня начала одеваться…

И тут она увидела меня, напуганную и бледную, застывшую на месте, и сказала мне: «Подойди к печке, потрогай – это тесто. Сегодня мы будем есть большую лепёшку!»

С того дня я караулила у двери тётю Аню, приходящую с работы, но она ничего больше не приносила; проходила мимо меня, опустив глаза, усталая и бледная.

Прости меня, тётя Аня, что выдала тебя, несмотря на строгий запрет рассказывать об этом. Но тебя и мамы уже нет, а «мёртвые сраму не имут».

Спасибо тебе за лепёшку!

Уважаемый читатель МГ! Поставьте, пожалуйста, отметку о своем впечатлении от прочитанного. А если вам есть что сказать более подробно - выскажитесь в комментрии!

  • ПОНРАВИЛОСЬ

( 1 проголосовал )

  • НЕ ПОНРАВИЛОСЬ

( 0 проголосовали )

  • Расскажите об этом своим друзьям!