О братьях наших меньших. Короткие рассказы

Северяне практически все являются наследственными рыбаками и охотниками. Для них охотничья собака – сибирская лайка – основной незаменимый атрибут в охотничьем деле. Она и добытчица, и сторож, и верный друг. С толковой собакой – богатая охота.

Муж работал охотоведом-егерем, эта работа связана с тайгой. В нашем домашнем хозяйстве всегда были две-три охотничьи собаки. Научить собаку работать в тайге, или, как говорят охотники, «натаскать», – большой труд, и уйдет на это ни один год. Вот об одной такой собачке и будет мой рассказ.

Как-то мужу подарили на день рождения щенка из питомника – мечту охотника! Бывает, что среди животных есть красивые особи. И этот щеночек, размером с мою ладошку, был ну такой хорошенький! Видно, что породистый: шерстка густая, черная, на груди белая звездочка, ушки остренькие и хвостик крендельком, глазки с рыжинкой, злые, и урчит, как медвежонок. Взяла на руки, прижала к себе сиротиночку. А он почувствовал теплоту и мордашкой тычется, ищет грудь. Муж постелил в коридоре в уголке подстилку, напоил новосела молочком. Щенок успокоился, и так на этой подстилке безмятежно уснул. Назвали его Черный, по цвету шерсти.

Рос щенок быстро, привык к нам, знает свое место. А на улице лютый мороз – январь. Муж на работе, а я воюю с Черным одна, приучила его ходить на улицу. Как заскребет лапкой в дверь – идем. Он через порог едва переползет, с крылечка скатывается колобком, а потом обратно бежит. И такой хитренький – когда мужа дома нет, он ко мне ластится, лижет руки. Вот такая любовь. Но вдруг Черный заболел. Повезли мы его в ветлечебницу. Диагноз – чумка. Никто не верил, что выживет. А мне-то щенка так жалко, тихонечко стонет, ничего не ест, не спит, уже и с лежанки не встает. Придумала, как напоить: на небольшую бутылочку натянула соску и стала давать антибиотики, куриный бульон. Кто-то посоветовал водкой поить. Я втихушку от мужа стала и водку ему по капелькам давать… Смотрю – держится щенок, живет! И уже пытается встать на лапки, за мной начал таскаться по дому. Хвостишко дрожит, сам качается, но упорно идет, повизгивает от боли, но терпит. Молочко пьет пока через соску, но уже пытается шкодить! Так я его и вылечила. Выросла такая собачара – грудь широкая, ноги крепкие! В тайге никого не боялся, шел на сохатого, смело облаивал берлоги. Бывало, с хозяином и самого медведя добывали. Понимал мужа Черный с одного взгляда, жеста. Помогал добывать белку и соболя. Я всегда была спокойна за мужа, когда он брал Черного с собой в тайгу. Знала, что он его защитит и не бросит в беде.

Как-то долго не было меня дома, лежала в больнице. Иду по двору, а Черный с радостью кинулся ко мне, с такой жалостью в глазах, будто говорил: «Хозяйка! Все будет хорошо, не волнуйся!» Потрепала ласково за уши пса, и Черный понял, что мне нехорошо. Поджав хвост, он горестно утянулся в свою будку.

Говорят, что животные ничего не понимают. Не верю! Они все понимают и чувствуют, говорить только не могут. Долгие мои наблюдения за поведением собак показали, что они наделены такими чувствами, как верность, преданность, знают они, что такое любовь и ревность. Они быстро усваивают повадки человека, запоминают его запах, любую интонацию в его голосе и даже слова.

Черный прожил с нами пятнадцать лет. Он умер от старости. Муж завернул его в свой старый плащ и, как положено, предал земле. И двор наш сразу осиротел.

Больше такой собаки, как Черный, у нас не было.

Кукушечка

Никогда я не видела эту серенькую птичку, только слышала. Наш дачный кооператив располагался на живописном берегу Лены, назывался Родник – в честь родника, бьющего рядом из-под скалы. Против дач, на той стороне реки, шла небольшая полоска сенокоса, и за ней начинались горы с густым лесом. Всегда там стояла тишина, только иногда слышался рокот сенокосилки или по реке звук моторной лодки. В том лесу жила кукушка. Иногда ранним утром выйду на крыльцо дачи и потихоньку спрашиваю у кукушки: «Кукушка, кукушка, сколько мне осталось жить?» Она сначала молчит, а потом начинает куковать: «Ку-ку, ку-ку!»… Да так хорошо слышно, еще отзывается эхо с таким мелодичным звуком, которого не часто услышишь в природе. И не пойму, где эхо, а где кукушка, и так играем с ней, пока ей не надоест. И такое ощущение, что она со мной беседует, видит меня. С той горы, где живет кукушка, хорошо просматривался наш кооператив.

А я фантазирую, представляю, что она сидит вон на той кедрушке – протяни руку, и она прилетит ко мне. Тогда спрошу: «О чем ты хотела мне спеть, кукушечка?»

С тех пор прошло двадцать лет. С каким бы удовольствием сейчас поговорила бы я с той кукушечкой о прошлой жизни, о тех изменениях, что случились за эти годы!

Дача была у нас там двадцать пять лет. Вся наша жизнь проходила на глазах у кукушечки, у этого лесного свидетеля. Она отсчитывала наши годы. Как росли наши детки, внуки, как мы старели, болели, работали. А мы не задумывались о будущем, не знали еще, что будем мечтать и вспоминать о дачной тишине и кукушке-подружке. Как быстро пролетели годы! Неужели и мои двадцать отсчитала кукушка?

У всех есть свои часики-кукушки, которые отсчитывают наши годы…

Кузнечик и бабочка

Жил да был в огороде кузнечик. Такой зелененький, веселенький, без всякой заботы прыгал на своих тоненьких ножках и заливисто стрекотал, словно скрипач на скрипке. Как-то прыгал, прыгал он по зеленой тропинке и оказался на цветочной клумбе. А на ней росли желтые бархатцы, синие васильки, разноцветные астры.

Цветочный аромат разносился по всей округе. Поднял глазки кузнечик наверх, а на синем васильке сидит бабочка необыкновенной красоты! Замер он, глядя на нее. И любовь обожгла его маленькое зелененькое сердце. Такую бабочку он увидел впервые. У бабочки огромные глаза, кудрявые усики, а крылышки цветные, как радуга. Такая она воздушная, перелетает с цветка на цветок, будто целуется с каждым.

Залюбовался кузнечик бабочкой, осмелел и ласково застрекотал: «Милая бабочка! Я в тебя влюблен. Лети ко мне в зеленую травку!»

Бабочка посмотрела вниз на кузнечика и ответила: «Нет, милый кузнечик, лети ты ко мне! Посидим на цветочках, попьем нектара, подышим благоухающим ароматом! Мы дети цветов. А хочешь, мы с тобой слетаем на пушистое облако? С высоты ты увидишь красоту нашей земли!»

Услышав нежный голос бабочки, кузнечик забыл, что он умеет только прыгать, он весь напрягся, подтянулся и что было сил прыгнул на цветок к любимой бабочке. Вдруг он почувствовал, как на спине выросли у него крылышки. И они парой полетели в небесную даль к белому облаку.

Счастливый кузнечик опьянел не только от любви к прекрасной бабочке – его охватило неповторимое чувство высоты, которое дало возможность увидеть красоту земли. Летают две влюбленные пташки с цветка на цветок, с облака на облако. Чувство любви дает огромную силу не только пташкам, но и всему живому на земле. Вырастают крылья, летишь в небесную даль и паришь до тех пор, пока любовь живет в твоем сердце.

• Расскажите об этом своим друзьям!