Бутерброд с ковидлом (грустный фельетон)

– Мы все умрём!

Соседка тётя Нюра, женщина неопределённого пожилого возраста, громыхнула пустым мусорным ведром. Почесала затылок и продолжила:

– Вопрос лишь во времени.

Я тут же понял, что это надолго: наша соседка когда-то преподавала научный коммунизм. И любила поговорить на философские темы.

И надо было мне так влипнуть – нет, чтобы сразу сквозануть мимо, но так ведь потянуло поздороваться, остановившись. Да ещё про здоровье спросить!

– Тёть Нюра, а можно я уж побегу до аптеки, а то ведь раньше времени помру? – взмолился я.

– А чего туда бегать? – бодро спросила соседка. – Как говорил один премьер, лекарств нет, но вы держитесь! Можешь не бегать. Там всё пусто. Кроме пургена ничего нет. Но если разобраться, пурген – самое лучшее лекарство против этого вашего гадвидла. Выпей пару таблеток, и никакого кашля не будет.

Тут она, конечно, права. После слабительного сильно не покашляешь.

Пока я соображал, тётя Нюра устроилась на скамеечки возле подъезда, да ещё и меня рядом усадила.

– Зашугали народ с этим вирусом, – проворчала тётя Нюра, плюща мундштук у «беломорины». Сколько её знаю, столько она и курит исключительно «Беломорканал». – А чего в нём такого, нового, в вирусе? Вон, врачи в голос говорят – не жрите сладкого, ваш ковид любит глюкозу. Оно и так было понятно. И диабет любит сладкое. И рак тоже без сладкого жить не может. Про пурген, опять же. Не зря сказала. Диарею вирусом хорошо лечить. Десять раз подумаешь, чем кашлять начнёшь. И вообще, в этом новом веке каких только страшилок не напридумывали.

Она пыхнула папиросой:

– Возьми хотя бы холестерин проклятый. Десятки разных колбас и сортов мяса в магазинах. Жрём без удержу жирную пищу, заедаем тортиками. А в наше время? Раз в месяц купила палку докторской колбасы, и вся семья счастливая. Никакой закупорки вен или там ожирения нет. Так за этой колбасой ещё очередь выстоять нужно! – мечтательно вздохнула тётя Нюра. – Это тебе и фитнес, и чат, и сауна. А сейчас? Лежишь на диване, заказала по телефону еды. Тебе всё притащат. Ешь, сколько влезет. Потом на здоровье жалуемся, мол, дикий вирус одолел. Лень нас одолела! – отрубила соседка. – Вот и едим теперь бутерброд с ковидлом!

Старушка помолчала, выкинула папиросу и поправила маску. Я уж надумал слинять, но она продолжила, вцепившись мне в рукав.

– А зубы?! Как мы лечили зубы! Дольку чеснока в дупло, а сверху сто граммов водки, – причмокнула тётя Нюра. – Ну, или наоборот. Я уж точно не помню. Главное, как рукой всё снимало. А что сейчас? Пломба пять тысяч рублей и никакого тебе удовольствия.

Возразить было трудно, и я кивнул головой.

– Я вот думаю, что против этой падлы лекарства всё равно ещё нет, – пробурчала соседка. – Тогда зачем мне эти все заморочки с рентгеном и снимками? Лишние знания – лишние печали. Думаю, эта болячка сама пройдёт. Ну, поломает тебя, рученьки-ноженьки повыкручивает. Так и грипп не лучше бывает. Пей морс, грызи лимон со шкуркой, гуляй на балконе. И спи. Сейчас аптекари столько таблеток напридумывали, что никаких денег не хватит. У нас в деревне провизор просто мужиков лечила: вот тебе таблетка. Ломай пополам. Левая половина – чтоб голова не болела, а правая против ревматизма. И ведь помогало. Правда, мужики таблетку самогоном запивали.

Тётя Нюра помолчала. Потом затушила папиросу и спросила:

– Ну, чего там оперштаб сообщает народу? Скоро помрём?

Я от этого вопроса аж подпрыгнул. А соседка засмеялась. Потом затихла. Тишина повисла у подъезда. Я собрался уходить.

– А ты боишься? – внезапно очнулась тётя Нюра.

– Да как сказать… – пожал я плечами.

– А я боюсь… – прошептала соседка. – Хочу хотя бы ещё пару лет прожить.

Она встала, поправила снова маску и, громыхая ведром, поковыляла домой.

Такой вот грустный фельетон.

Тут не до смеха.

• Расскажите об этом своим друзьям!