Свой путь Петра Хренова

По всем приметам весна! Недавно геологи отметили свой профессиональный праздник. Совсем скоро эти неугомонные «романтики-ходоки» извлекут на свет божий рюкзаки и уйдут в составе отрядов и партий в горы да дебри таёжные. По крайней мере, так всегда было в далёкие уже годы в том же Восточно-Сибирском институте геологии, геофизики и минерального сырья (ВостСибНИИГГиМС), созданном в 1964 году. Государство тогда прекрасно понимало, как нужно комплексное геологическое изучение крупнейших регионов страны. И началось оно в Сибири планомерно и централизованно.

Первым директором ВостСибНИИГГиМСа стал Константин Александрович Савинский. Задач тогда перед институтом поставили много: изучение геологического строения Иркутской области и Якутской АССР, изучение проявлений нефти и газа, создание методики и технологии буровых работ на нефть и газ, изучение экономики минерального сырья и геолого-разведочных работ. Трудно пришлось новоиспечённому директору – всё приходилось начинать с нуля. Ведь даже не было здания, где можно было собрать специалистов, а рабочие места были разбросаны по 12 точкам города. Основной корпус находился в здании бывшей канцелярии генерал-губернатора Сибири, а новое здание для института строилось с большим трудом в течение нескольких лет.

В начале 70-х министерские чиновники посчитали, что институт нуждается в переменах и в новом, более жёстком руководителе. Предложение поступило Петру Михайловичу Хренову, который был на то время председателем комиссии по проверке деятельности ВостСибНИИГГиМСа.

Малая родина

Родом новый директор из крестьян. Отец был грамотным человеком и вполне успешно выполнял обязанности управляющего в одном из помещичьих хозяйств в окрестностях деревни Растовка Тагаевской волости Симбирской губернии.

Пётр никогда так и не узнал, почему его малолетним ребёнком отдали на проживание в семью хуторянина, бывшего крепостного. Мама, Екатерина Сергеевна, дочь священника, ему об этом никогда не рассказывала.

На хуторе мальчику жилось вполне комфортно. Место было весьма живописным. Недалеко от огородов поблескивало зеркало заросшего камышами и белыми кувшинками пруда. Отец частенько приезжал к Пете, и они на зорьке удили рыбу.

К осенней охоте на хутор приезжали шумными компаниями друзья и знакомые старшего брата Бориса. Борис и приобщил Петю с малолетства к охоте.

Школьные годы

В 1927 году его направили в школу – единственную на несколько деревень в пяти километрах от хутора.

Каждое утро с матерчатой сумкой, сшитой мамой, он отправлялся за знаниями. Ходьба его не тяготила. Вот только морозы зимой донимали, но он ни разу не пропустил занятия – упорно шёл километр за километром, порой по колено в снегу, по заметённой вьюгой тропе.

Через год семья переехала на временное местожительство, в Ульяновск. Отец вскоре уехал в соседнюю область искать работу, но неожиданно заболел и вернулся. Его положили в больницу, но спасти не смогли. Трудно было Екатерине Сергеевне с двумя детьми, но ребятишки нашли выход из положения – стали разводить кроликов. За счёт этого и сводили концы с концами.

Когда Борис уехал в Иркутск, матушка сняла квартиру поменьше – «в одно окно» и устроилась работать учительницей на мизерную зарплату. Потом стало немного полегче, когда её перевели в бригадиры полеводческой бригады. Пётр, понимая, как нелегко матери, помогал ей как мог: собирал овощи и картошку, которая зачастую заменяла хлеб.

Те годы в Поволжье были неурожайными, тяжёлыми, народ голодал. Им помогала сестра отца Вера, что проживала в полсотни вёрст от Ульяновска – каждое лето Пётр гостил у неё. Много нового узнавал он на этих летних каникулах. Муж тёти Веры, директор школы, где преподавала русский язык его тётушка, поведал ему много интересных и поучительных историй. А однажды, уже в школе, он случайно получил доступ к запасникам местной библиотеки, и перед ним открылись бесценные сокровища русской и мировой литературы: Дж. Лондон, А. Дюма, Ф. Купер, «История государства Российского» Н. М. Карамзина и многие другие шедевры. В школе после этого его любимыми предметами стали география и литература.

И вот выпускной вечер! Директор объявляет: «Хренову Петру вручаем аттестат зрелости с отличием и книгу Марка Твена «Избранное» с дарственной надписью от гороно». Эту книжку Пётр Михайлович хранил долгие годы и подарил на выпускной своей внучке-отличнице Юленьке.

В Иркутск! В Иркутск!

В 1938 году Пётр решает ехать в Иркутск. Здесь его без экзаменов принимают в горно-металлургический институт (ИГМИ).

Когда началась война, Пётр пошёл в военкомат. В июле его направили в Читу, обучаться на полковых миномётчиков. А уже в декабре вся их группа пополнила дивизию, выведенную из тяжёлых боёв под Москвой. Они уже готовились к отправке на фронт, и вдруг их вызвал комиссар, зачитывает приказ: «Всех студентов технических вузов выпускных курсов освободить для завершения высшего образования. Приказ обсуждению не подлежит».

Учёба продолжилась. В мае 1944 года Пётр получает диплом с отличием и назначается в комбинат «ВостСиболово».

С 1944 по 1945 годы Хренов работает на разведке коренного оловянного месторождения на россыпях по реке Ашинге. Его группой были обнаружены хорошие признаки проявлений олова, подтверждено его промышленное содержание. В 1946 году П. М. Хренова назначают начальником Хинганской экспедиции, а затем, по поручению президиума АН СССР, утверждают учёным секретарём горно-геологической секции. Теперь он уже наряду с виднейшими представителями геологии участвует в работе научных конференций.

Создание филиала АН СССР

В 1949 году вышло постановление ЦК ВКП(б) за подписью Сталина об организации Сибирского филиала АН СССР. Хренов просит перевести его в филиал. И вскоре его зачисляют на должность младшего научного сотрудника.

Он возглавлял лабораторию рудных фармаций, когда в 1950 году в Тункинской долине, в районе села Монды близ границы с Монголией, произошло мощное 10- балльное землетрясение. Пётр был участником обследования последствий этого землетрясения. Полученные им результаты легли затем в основу сейсмологического направления института, стали темой его кандидатской диссертации, которую он успешно защитил в 1957 году.

К этому времени в филиале АН уже сформировались некоторые институты, в частности институт геологии, но ещё не было общего генплана по их размещению, производственных и жилых помещений для сотрудников.

Дачная эпопея

В начале 60-х годов в Иркутске началось повальное «увлечение» дачами. Не обошло оно и научных работников. Они с женой, Эльвирой Васильевной, взяв у знакомых в долг огромные по тем временам пять тысяч рублей, тоже взяли себе участок на 28 километре Байкальского тракта.

Место под дачи оказалось чудесным: на берегу Иркутского моря, рядом с пашнями колхоза. И вот теперь, спустя 50 лет, высаженные Петром Михайловичем лиственницы и ели вымахали до облачных высот и стали предметом для восхищения соседей! Разрослись и кусты бело-розовых пионов – любимых цветов Эльвиры Васильевны.

Не боги горшки обжигают

В июле 1962 года Петра Михайловича пригласил к себе директор ИЗК М. М. Одинцов. С хитринкой в глазах молвил:

– Вот что, Петро, собирайся-ка в Швейцарию, полетишь на AZOPRO (сессия Международной ассоциации учёных по изучению глубинных недр земной коры).

– Да я ж английский не знаю!

– Ничего, ты парень настырный, словарь возьмёшь. Не боги горшки обжигают.

Вот так по линии AZOPRO посчастливилось ему побывать во многих зарубежных странах: Швейцарии, Франции, Югославии, Норвегии, Польше, Монголии. Впоследствии он уже сам подготовил сессию на Байкале, которая, по отзывам иностранцев, оказалась самой лучшей.

В 1972 году Пётр Хренов получает назначение на должность директора ВотСибНИИГГиМСа. Тогда-то он и наметил для себя важную цель – собрать весь коллектив учёных-геологов в одном месте. Основной корпус института был готов тогда лишь на 30–40%, но и этот долгострой Хренов сдвинул с мёртвой точки – не устоял подрядчик «Ангарстрой» перед натиском нового директора, который каждую неделю «бомбил» своими запросами строителей – просил, требовал, убеждал. И убедил! Вскоре безжизненное здание института ожило: в него вселились нефтяники, картографы, геофизики, заработали многочисленные лаборатории.

К открытию института со Слюдянского карьера привезли и установили у входа блок белого мрамора и валун розового. (Они и сейчас там лежат около разорённого уже института.)

Особой гордостью Хренова стало составление и издание геологических карт Восточной Сибири, Монголии, зоны БАМа. Это и на сегодня единственная серия карт, не имеющих аналогов в России. Главные составители этих карт – З. М. Колесникова, В. А. Новиков, А. А. Подвезко и Г. К. Еникеев – в первой половине 70-х годов исходили эту территорию вдоль и поперёк.

Возможно, многие коллеги считали, что П. М. Хренов бывал резок, даже непримирим в словах и суждениях, особенно если это касалось дела, но истинные профессионалы, которые шли с ним по этому делу бок о бок, всегда считали за честь быть рядом с ним. Как, впрочем, и он всегда гордился ими: «Что бы я мог сделать без таких замечательных знатоков, как Б. А. Фукс, А. С. Анциферов, Д. И. Дробот, В. В. Казанский, В. В. Павленко, Л. В. Николаева, Р. Н. Преснова, Г. Ф. Файнштейн...» – тепло вспоминал он впоследствии.

В институте меж тем появлялись новые направления, лаборатории, выпускались тематические сборники, защищались диссертации. Он и сам обобщил, свёл воедино весь полученный по металлогении материал и в 1978 году защитил докторскую диссертацию.

Исключительный интерес проявлял Пётр Михайлович и к результатам исследований своих коллег. Он постоянно помогал готовить научные публикации, пытливо вникал в проблемы коллег, отодвигая свои важные задачи в сторону. И результат говорит сам за себя: П. М. Хренов подготовил 20 кандидатов наук и сам в соавторстве написал более двухсот научных статей. Вряд ли кто может сегодня похвастаться таким « урожаем»?

А кроме науки что?

Конечно, в жизни каждого человека есть не только работа. Так и у Петра Михайловича. Он заядлый филателист. Темы, которые его интересуют, – живопись, природа, космос. Одних марок в его коллекции более сорока тысяч штук. А рыбалка? Охота? В своё время около него собралась фанатичная компания рыбаков: Н. Коробейников, Э. Чечель, А. Барышев, Н. Евсюков. А с Николаем Коробейниковым они дружат и по сей день.

Частенько на рыбалку Пётр Михайлович подбивал и Эльвиру Васильевну, и одного из внуков – Алёшу. Он с теплотой вспоминает, как однажды на Ольхоне после улова стали делить рыбу на три кучки, по числу рыбаков. Алёша исполнял роль беспристрастного судьи: отвернувшись на вопрос Коробейникова «кому?», мгновенно отвечал: «Деду, бабушке, мне»...

Пост сдал

Во время «грозовых» событий 1989 года Пётр Михайлович, после 17-летнего директорства, вынужден был «сдать» свой пост.

А его неуёмная душа требовала выхода энергии. Заслуженный геолог РСФСР и Бурятии (только список его наград мог бы занять добрую часть этой публикации) стал заниматься проблемами геологической экологии, воздействия техногенеза на окружающую среду. Его публикации не раз обращали на себя внимание общественности («Накроет ли Байкал третья волна?», «Чужая кладовая» и др.).

Эпилог

В начале апреля геологи, как всегда, отмечали свой профессиональный праздник. Для Хреновых этот день стал сродни семейному празднику: в садовом домике на 28 километре Байкальского тракта собралась вся многочисленная их семья – дети, внуки, правнуки, всего больше дюжины человек. Все поздравляли деда. Были, конечно, и соседи – Семейкины, Быстровы... Идут на пироги, которые мастерски печёт Галина Петровна, дочь Петра Михайловича. А более всего – на байки хозяина, рассказывать которые он уж больно горазд – память старейшего геолога нашего края сохранила много удивительного из геологической и мирской жизни. Ведь в декабре минувшего года Петру Михайловичу исполнилось 97 лет. А он по-прежнему бодр и подвижен, открыт для друзей и коллег, рад каждой встрече, каждому звонку. И, несмотря на жизненные невзгоды, старается держаться и не раскисать, отправляясь каждую весну на любимую дачу – послушать шум своих елей, подышать пронзительным запахом воды с ангарского залива, а чуть позже ощутить ласковые прикосновения внуков и правнуков, услышать их голоса. Всё бы хорошо, но вот зрение подкачало. После нескольких операций улучшения не наступило.

Но он, несмотря на эти жизненные невзгоды и потерю любимой жены Эльвиры Васильевны, старается держаться и не раскисать. Видимо, всё-таки недаром слово «Пётр» означает «камень».

Здоровья Вам, Пётр Михайлович! И стихи, которые ещё в восьмидесятые годы написал инженер-геолог Э. В. Лешкевич:

Как трудно б не было идти –

Завалы, топи на пути.

И не проехать – не пройти,

Но можно где-то обойти.

Иль вовсе в сторону уйти.

Но ты идёшь своим путём,

Хоть трижды будешь проклят в нём,

Чужой дорогой не пройдёшь,

Чужую жизнь не проживёшь!

• Расскажите об этом своим друзьям!