НА КАЛЕНДАРЕ

Фильм «Летят журавли»: картина, непохожая на Советский Союз

Екатерина Соловьёва, histrf.ru   
22 Октября 2022 г.

12 октября 1957 года состоялась премьера знаменитого советского фильма «Летят журавли», снятого Михаилом Калатозовым по мотивам пьесы Виктора Розова «Вечно живые». Эту историю о великой любви и великой победе полюбили миллионы зрителей во всем мире. Ярким подтверждением тому стал главный приз Международного Каннского кинофестиваля, на который картина была номинирована в 1958 году. С тех пор ни один советский фильм больше не получал «Золотую пальмовую ветвь».

 Фильм «Летят журавли»: картина, непохожая на Советский Союз

И наши сограждане, и жители зарубежья с восторгом и слезами на глазах следили за судьбой двух влюбленных, которых навсегда разлучила страшная война.

Эта картина, бесспорно, обладает невероятной эмоциональной силой и повествует о том, как война безжалостно вторгалась в людские жизни, коверкала души людей, которые, казалось, были полны любви и надежды на будущее. «Летят журавли» – не притча, но, скорее, простой и искренний рассказ о верности и предательстве, о тяжких испытаниях, которые не каждый может пройти с честью, и об искуплении, которое может стать залогом возрождения к новой жизни.

Увы, сегодня почти никого из тех, кто снимался в этой картине, уже нет в живых. Ушли такие великие актеры, как Татьяна Самойлова, сыгравшая Веронику, скончался и Алексей Баталов, исполнитель роли Бориса. Умер Николай Сморчков, исполнивший роль раненого солдата, который, находясь в госпитале, где работает героиня Самойловой, узнает о предательстве невесты. Из-за его припадка и реакции окружающих Вероника впервые понимает, что совершила ужасный поступок, предав любимого, и это в корне меняет ее жизнь.

Как-то в интервью «Истории.РФ» Николай Сморчков поделился своими воспоминаниями о съемках в легендарном фильме Михаила Калатозова.

«Это должен быть накал правдивости!»

– Николай Гаврилович, расскажите, как вы получили роль?

– Перед картиной «Летят журавли» я снимался у режиссера Михаила Константиновича Калатозова в фильме «Верные друзья», поэтому был с ним знаком. Там у меня была небольшая роль, которая мне очень не нравилась, – комсорг (секретарь комсомольской организации. – Прим. ред.). Он все время спрашивал меня почему, а я говорил, что не люблю невыписанные роли и какие-то нечеловеческие слова. В общем, в этом фильме я снялся, а через три года он позвал меня и сказал: «У меня есть очень небольшой по объему эпизод, но он – самый главный в моей картине. И я, и оператор, и съемочная группа – все мы очень серьезно к этому относимся. Если мы найдем правильного актера, тогда фильм у нас получится, а если не найдем – нас ждет провал». Он рассказал, что главная героиня, Вероника, изменила своему возлюбленному, не дождалась его с войны. А в госпиталь, где она работает, попадает мальчик, которого в деревне не дождалась невеста. Калатозов сказал, что в этом маленьком эпизодике должен быть невероятный накал, потому что только тут Вероника поняла, какой неверный шаг она совершила в своей жизни. «Это нужно нам для всего фильма, для героини, должен быть накал правдивости! Вот, почитайте», – сказал Михаил Константинович, дал мне сценарий и вышел из кабинета. Я почитал минут 5–10 и, когда он пришел, сказал, что это мне очень интересно. «Интересно-то интересно, а вы сделаете или нет?» – спросил Калатозов. Я посмотрел на него и сказал: «Сделаю!» И тогда он сказал мне пойти и передать ассистенту, что меня утвердили.

– Вы ведь и сами – дитя Великой Отечественной. Любовь к кинематографу проявилась еще в военном детстве?

– Да, я родился в 1930 году; когда началась война, мне было 11 лет. Конечно, это был уже очень сознательный возраст, я все это помню. А кино я заразился, наверно, с трех-пяти лет. У нас в поселке был киноклуб. Я один раз сходил туда и уже не мог оторваться: меня притянуло к этому, как магнитом, до конца дней – я дня не мог прожить, чтобы не попасть на картину. Ради этого я подметал в клубе полы, таскал что-то, расставлял стулья – и так до десятого класса. А потом никакого вопроса о том, куда идти учиться, уже не стояло – только институт кинематографии. В 1948 году я поступил во ВГИК. Конкурс тогда был большой – 800 человек на место. Так получилось, что меня взял к себе на курс Сергей Герасимов. Я учился вместе с Колей Рыбниковым и Аллой Ларионовой; и мы буквально сидели на стульях великих актеров, которые выпустились до нас: это Инна Макарова, Клара Лучко, Сергей Бондарчук... Вот такая была жизнь.

– Как вы готовились к этой роли? Сложно было играть на пределе эмоций?

– Я прочитал не только этот эпизод, но и весь сценарий и тогда понял, что это действительно нужно для картины. В результате через какое-то время меня вызвали на съемки. Все очень волновались. Мне забинтовали руки и голову, сказали: «Давайте попробуем». Так получилось, что я все эти дни держал это в голове – мне настолько хотелось это выплеснуть! И тут, наконец, появилась возможность: я выговорился. Повисла пауза, а затем Калатозов сказал: «Вы знаете, это очень хорошо, вот так и надо делать». После этого меня оставили в покое, мы стали готовиться к репетициям.

 Фильм «Летят журавли»: картина, непохожая на Советский Союз

– Как складывались ваши отношения с коллегами по съемочной площадке? В этой сцене вы снимались с легендарными Василием Меркурьевым и Татьяной Самойловой.

– С Василием Васильевичем мы были знакомы очень хорошо, мы вместе снимались в «Верных друзьях». Все знали, что Меркурьев не любит много репетиций – это был очень большой актер, он всегда был настолько хорошо подготовлен. Мы начали прогонять эту сцену, а перед репетицией мне сказали: «Вы играйте кое-как, немножечко – берегите всю энергию». И я, послушавшись совета съемочной группы, стал играть вполсилы. Василий Васильевич на всю площадку закричал: «Он же ничего не делает!» – мол, кого вы взяли! Но Сергей Урусевский, оператор, подбежал к нему и все объяснил. Потом мы стали снимать, и все было отлично. Я видел глаза Меркурьева – они были почти в слезах, когда я рвал бинты и орал: «Все сволочи! Жить не хочу!» Я спросил Михаила Константиновича: «Можно я возьму тарелку с кашей, которую мне принесли, и брошу ее в стенку?» Калатозов разрешил. У меня даже пошла кровь, и все были в ужасе: подумали, что я уже теряю сознание. На самом деле это мне в зубы попала нитка от бинта, а у меня слабые десны – кровь идет, даже когда я дома чищу зубы. Через несколько дней я встретился в гримерной с Таней Самойловой. Она увидела меня, раскрыла глаза: «Вы знаете, смотрели этот материал всем худсоветом! Все спрашивали, кто это, но никто не знал, как ваша фамилия». Наверно, она была увлечена и обрадована больше, чем я.

«Такие фильмы были противопоказаны, но поэтому его и заметили»

– Какую роль эти съемки сыграли в вашей дальнейшей актерской карьере?

– Прошло какое-то время, и Калатозов вызвал меня к себе и предложил сняться у него в «Красной палатке». Мы на два месяца отправились на Северный полюс, на Землю Франца-Иосифа, куда летал Чкалов. Это был маленький эпизод, всего один съемочный день. Я был очень благодарен Калатозову. Он сделал это в благодарность за ту мою работу в фильме «Летят журавли». Так что это оказался лучший эпизод в моей жизни.

– В 1958 году картина «Летят журавли» получила «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале, став единственным советским фильмом, удостоенным этой награды. Однако на родине новость о международном успехе восприняли прохладно. Почему?

– После того как фильм вышел на экраны, я узнал, что мнения на его счет разделились. Часть критиков и членов худсовета не понимали, как может быть положительной героиня, которая не дождалась своего возлюбленного, – какая же это героиня?

 Фильм «Летят журавли»: картина, непохожая на Советский Союз

– И все-таки фильм «Летят журавли» стал признанной легендой! Его посмотрели миллионы людей во всем мире – и в Советском Союзе, и во Франции, ГДР, Польше, Чехословакии... Как вы думаете, почему именно это кино о войне вызвало такой резонанс и любовь зрителей в разных странах?

– Героиней вдруг стала женщина, которая не дождалась любимого с войны, а ведь это было исключено. До этого таких картин у нас не было, они были просто противопоказаны. Я не знаю, как это дошло до Каннского фестиваля, но думаю, что с большим трудом. Все привыкли к нашему социалистическому реализму, а здесь вдруг привезли картину, непохожую на Советский Союз. Поэтому ее и заметили!

На нашем сайте читайте также:

По инф. istrf.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!