Елизавета Боярская: Джульетта времен холодной войны |
05 Июня 2015 г. |
Корреспондент «Труда» поговорила с Лизой во время краткого перерыва на съемках нового фильма «Ромео и Джульетта времен холодной войны». Природа на ней ни разу не отдохнула. Теперь в этом уже никто не сомневается, умолкли злые языки. Доказательство тому — десятки ролей в театре и кино, среди которых есть и очень яркие, запомнившиеся и полюбившиеся зрителю. Например, ленты «Адмиралъ» и «Ирония судьбы. Продолжение». А между тем Лиза Боярская вполне могла стать моей коллегой. Ну, почти: в школе, в выпускном классе всерьез увлеклась журналистикой. Собиралась даже поступать на отделение «пиар» факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. Но на подготовительных курсах вовремя поняла: нет, это не ее. А ее мир — это сцена и экран. Собственно, так было и у ее родителей: знаменитого мушкетера Михаила Боярского и его жены актрисы Ларисы Луппиан. И Лиза поступила к самому Льву Додину в Санкт-Петербургскую театральную академию. Сегодня она очень достойно продолжает актерскую династию. Ее муж — тоже актер, Максим Матвеев. Возможно, по этой стезе пойдет и их маленький сын Андрей. А пока она подает чаду пример своим фанатичным отношением к работе. У Боярской простоев нет. Вот и разговорились мы с Лизой во время краткого перерыва на съемках нового телефильма с рабочим названием «Ромео и Джульетта времен холодной войны» (производство кинокомпании «Централ Партнершип), в котором она играет... балерину. — Лиза, чем вас заинтересовал этот фильм? — В первую очередь возможностью поработать с режиссером Игорем Зайцевым. Мне нравятся его предыдущие картины, я много что видела. Также привлекло и то обстоятельство, что это аллегорическая, а не биографическая история. В ней Ромео и Джульетта, вымышленные персонажи из великой драмы Шекспира, оказались связаны с разворачивающимися в СССР событиями 1970-х. То, что происходит с нашими героями, повторяет сюжет спектакля «Ромео и Джульетта», который они танцуют. Знаете, очень интересный, захватывающий перевертыш. — Если в нескольких словах, какова она — ваша героиня-балерина? — Это честный, преданный и любящий человек. И по отношению к мужу, с которым не сложилось, и по отношению к человеку, которого она любила когда-то и который так внезапно снова ворвался в ее жизнь. Но мы-то живем в другую эпоху, в другой стране. Сложно представить себе ситуацию, когда твоя любовь может быть объявлена преступлением, государственной изменой. Как с этим жить даже очень любящим людям? Как с этим бороться? Наши герои поставлены в другие исторические обстоятельства, но, думаю, большие чувства — материя мало меняющаяся, и потому фильм найдет и понимание, и отклик у сегодняшнего зрителя. А чисто по-женски Мария, моя героиня, очень простая, открытая, чувствующая. Она не прима с тем железным стержнем в характере, какой была, например, Майя Плисецкая. Нет, обыкновенный человек перед лицом судьбы, нечаянно очутившийся не в ладах со страшной и неумолимой государственной машиной. — Пригодился ли на съемках ваш личный танцевальный опыт? — Еще как! Хотя у нас было всего два съемочных дня, посвященных собственно балету, так как наша история не столько про балет, сколько про человеческие отношения, но и в этих эпизодах требовалось соответствовать образу. В общем, я смогла что-то станцевать сама: тело-то помнит, ведь я занималась балетом почти 13 лет. Танец важен в моей жизни — и теперь вот совпал с нашей киноисторией. — Насколько вы знакомы с балетным миром? В чем его плюсы и минусы? — У меня много друзей из балетного мира. И я знакома с нашими великолепными примами. Мы в прекрасных отношениях с Дианой Вишневой, Ульяной Лопаткиной, Машей Абашовой. Я искренне перед ними преклоняюсь, восхищаюсь, боготворю! Для меня это идеалы красоты, грации, мастерства, таланта и трудолюбия. Балет — это очень и очень тяжелый труд, часто сквозь боль, через не могу... Я видела это со стороны и из-за кулис. Видела ноги и руки балерин и артистов балета... Бесконечные гастроли, разлука с семьей, необходимость всегда и во всем жестко держать себя в форме. Конечно, у тех, у кого все складывается успешно, есть возможность увидеть и другую, парадную сторону медали, вкусить абсолютную радость творчества, полета, танца. Это ведь самое большое наслаждение, когда хорошо идет спектакль, когда все получается, когда проживаются каждое движение и каждый поворот души. Хотя, прямо скажем, такое ощущение совершенства доступно на сцене далеко не каждому артисту. В общем, к балеринам и артистам балета я отношусь с огромным пиететом. Хотя хорошо знаю, что любая творческая профессия на самом деле сложна и временами мучительна. — В чем, на ваш взгляд, основное отличие актрисы от балерины? — Различия в физических данных, в возможностях тела. Кроме того, балерина в своем творчестве может достичь идеала и абсолюта, а актриса — нет. Никто не скажет, где в актерском мастерстве пройдена высшая точка. Этим и прекрасна профессия артиста: все время, до самого конца, идет творческий поиск, человек карабкается к вершине. — Как вам снимается в картине с партнером — Павлом Трубинером, вашим Ромео? — Мы раньше никогда не работали вместе, познакомились уже на пробах. И, к счастью, быстро подружились, безо всяких недопониманий и притирок. Паша — замечательный партнер: внимательный, фантазирующий, чувствующий. По-моему, наша кинопара вполне сложилась, во всяком случае мы получаем настоящее удовольствие от съемок. — А что скажете об Игоре Зайцеве? — Что он очень талантливый режиссер. И мне, повторю, давно хотелось с ним поработать, но сложилось только сейчас. Игорь — легкий, открытый и душевный человек с ярким чувством юмора. И меня совершенно очаровала его задумка, касающаяся нашей картины. Я сначала не до конца ее понимала, но позже прочувствовала и была просто очарована. Идея в том, что у нас театрализованная история, совсем нет соприкосновения с реальными судьбами. Разворачивающиеся события — это все немножко игра воображения, аллегория, а наши персонажи напоминают шекспировских. Мне очень понравилась эта придуманная Игорем параллель. И мы стараемся следовать его фантазии, сохранять этот дух и стиль аллегории. Игорь вообще заражает своей энергией всю группу. Надеюсь, в будущем мы еще не раз поработаем вместе. — Лиза, для вас есть разница — сниматься в телесериале или в кино? — Да нет, какого-то принципиального отличия я не чувствую. Проблема качества? Так и фильм может быть унылой серятиной, а сериал — шедевром. Сейчас все так перемешалось... И дело даже не в бюджетах. Вполне может случиться, что очень дорогой сериал, который снимается полгода, с огромными декорациями, массовкой и т. п., обернется пустотой и глупостью, а сделанный на коленке студенческий или дебютный фильм вдруг несет открытие. Поэтому следовать в этом вопросе жесткому принципу «или-или» просто неразумно. Сказать себе: «Ну нет, в сериалах я не снимаюсь — только в полном метре!»? Нет, это не про меня. Есть разные режиссеры, разный материал. Главное — качество сценария и способность режиссера увидеть в нем нечто значительное и яркое, чего другие не увидели. А для актера, конечно, важно слушать себя: отзывается в тебе что-то на предложенную историю или нет. — Лиза, традиционный вопрос «Труда»: смотрите ли телевизор? Что нравится или не нравится вам на нашем телевидении? — И, наверное, традиционный ответ: как правило, не смотрю, совсем на это нет времени. А если удается, то предпочитаю увидеть те интересные проекты, где снимались мои коллеги, над которыми работают знакомые мне режиссеры или те, кого я хочу узнать. И, слава богу, этих проектов не так мало. Перечислю те, что меня зацепили: «Фарца», «Уходящая натура», «Оттепель», «Григорий Р.», «Истребители»... Можно еще подверстать несколько картин. Конечно, они разные — есть совсем удачные, а есть с промахами, но мне они оказались близки внутренне. А почему — в этом не всегда и разберешься. Просто интересно, просто чувствую: это тот котел, в котором я сама варюсь. А вот все остальное я, к сожалению или к счастью, не смотрю — мне неинтересно. Хотя иногда, когда мне кто-нибудь скажет, что у Иры Пеговой вчера был такой номер в «Танцах со звездами», что просто обалдеть, я это смотрю в интернете. Хочется порадоваться за коллег, взглянуть, чем они живут. — Никогда не было желания стать телеведущей? — Предложения такие поступали, но с моим расписанием это просто невозможно. Я очень сильно занята в театре — это мое основное дело. А как-то пытаться разгрузить график... Не хочу. Это не моя профессия, я не буду в этом органична, мне будет тяжело, я не получу удовольствия. Видите, сколько причин? — Сын видел вас на экране? Как реагирует? — На экране он меня видит периодически, уже привык к тому, что мама или папа в телевизоре мелькают. Просто восклицает: «О, мама! О, папа!» — пока без оценок увиденного. И на сцене меня видел. Кажется, остался доволен, претензий не выражал. Он был на двух елках, в прошлом году и в этом. Я, правда, отрицательных персонажей все время играю — Бабу-ягу, Темную Душу, но он этих героев не боится. Это же сказка, которая хорошо заканчивается, да к тому же маму он под любой личиной узнает. — Наверное, рано об этом говорить, но все же: хотите для него актерской судьбы? — Ну это как он сам решит, так и будет. Мы с Максимом не будем ни на чем настаивать. В моем случае ведь тоже никто ни на чем не настаивал, да я и не собиралась становиться актрисой. Просто потом почувствовала и поняла, что ничего другого мне так не хочется, как появиться в этой профессии. Что называется, созрела. А как у Андрея сложится? Он у нас смышленый парень. Мы не исключаем, что будет интересоваться точными науками. Это очень важно — в определенный момент не повлиять на выбор ребенка, чтобы он не ошибся. Если же он вдруг захочет состояться в нашей профессии, то вряд ли я захочу и смогу ему помешать. Тем более что уже сама знаю, сколько всего в ней интересного понамешано!
|
|