- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
«Какое доброе дарование…» (Федерико Феллини о Виктории Токаревой) |
| А. Андреева, журналист, заслуженный работник культуры РФ |
| 22 Ноября 2024 г. |
|
Токарева Виктория Самуиловна (родилась 20 ноября 1937 года), писательница, сценарист. Ее первый рассказ был опубликован в 1964 году. С тех пор по произведениям Токаревой сняты фильмы, золотыми буквами вписанные в историю советского и российского кино. Она автор сценариев таких известных фильмов, как «Джентльмены удачи» (с Александром Серым и Георгием Данелией), «Мимино» (с Резо Габриадзе и Георгием Данелией), «Шла собака по роялю», «Шляпа» и др.
Награды: орден «Знак Почета» – за заслуги в области советской литературы (1987 год); орден «За заслуги в культуре и искусстве» (2024 год); памятная золотая медаль Сергея Михалкова (2017 год). Лауреат Всероссийской литературной премии «Гипертекст» имени А. Чаковского (2024 год). Лауреат кинофестивалей. Член Союза писателей с 1972 года. Уже в то время писательницу наделили статусом основоположницы современной женской прозы. Машина мчит по Калужскому шоссе. Наматывает асфальт на колеса. За окном накрапывает. В салоне тепло, уютно. Настраиваюсь на предстоящую встречу. А едем мы (съемочная группа иркутского телевидения) в гости к Виктории Самуиловне Токаревой. Писатель, сценарист. Она сказала, что ей хорошо рассуждается, беседуется не в городской квартире, а на природе, в дачном доме. «Ехать будете по Калужскому шоссе, на 36-м километре сворачивайте в дачный поселок «Советский писатель». Улица… Дом…». «Советский писатель»? Такое официальное название садоводства?». – «Да, это же всем известный поселок, круче, чем Переделкино. Не слышали?». – «Не слышала». Переделкино – у всех на слуху. Территория творческих небожителей. А это? Заинтересовало. 1952 год. Правительство выделяет в Подмосковье, в районе села Троицкое, 6 гектаров земли. Рядом речка, прекрасный сосновый бор. Для чего и для кого такой подарок? На строительство дачного поселка для творческих людей. Да, было уже Переделкино. Всеми любимое. Но оно переполнено. Расширяться некуда. Но человеку пишущему, рисующему, сочиняющему музыку всегда лучше работается на природе. Земля родная – великий помощник. Долго искали новое место – и нашли. Но! В Переделкино все строило государство, а творцы получали готовое в аренду. На новом месте дело решили по-иному. Государство землю дает, а получивший строит сам, за свои кровные. Вот таким было рождение, такова предыстория дачного поселка. Селились здесь творцы послевоенного времени: А. Твардовский и Ю. Трифонов, И. Пырьев и М. Ромм, Б. Ахмадулина и Л. Зыкина, Ю. Семенов и Д. Кабалевский, К. Симонов и О. Фельцман … – список лучших представителей российской культуры бесконечен. Говорят, именно подмосковная Десна подсказала М. Матусовскому такие нежные и трогательные слова: Не слышны в саду даже шорохи, Все здесь замерло до утра. Eсли б знали вы, как мне дороги Подмосковные вечера… Творческая энергия, которую вобрала в себя эта российская глубинка, говорят, и сейчас питает своей силой молодое поколение, пришедшее на смену первым поселенцам. «Красная Пахра» – так любят называть этот поселок. Вроде бы романтичнее, красивее звучит. А официальное – «Советский писатель». Доехав до поворота, достаю листок – как следовать дальше. Преодолев все: налево, прямо, перед светофором за школой направо, шлагбаум – оказались точно по адресу. Подъехали вовремя, к трем часам, как условились по телефону. Встретили нас березовая роща, высоченные сосны, двухэтажный дом, собака на крыльце. И тишина. Даже животина, не издав ни звука, просто любопытно разглядывала нас: кто это там у калитки тормознул? Ждем. Из дома вышла хозяйка. Машет от крыльца – заходите. По дорожке, выложенной от калитки яркой плиткой, прошли в дом. Осмотрелись. Дом новый, мебель новая, интерьеры современные – значит, недавно живут. Устроились напротив камина. Мягкие кресла, небольшой столик. Режиссер Надежда Золотуева пристроила микрофон хозяйке, мой – у меня в руке. Хозяйка обращалась все время к оператору: – Нормально? Как бусы смотрятся? Вы заметили, что бусы, топик и костюм – в тон? Челку убрать? Не закрывает ли глаза? Как это на камеру? Наш оператор Борис Вакуленко из-за камеры комментировал, отвечал, оценивал – все хорошо, выглядите прекрасно, передвиньтесь чуть правее… Разговор решила начать с дома. – У вас такой красивый дом, а пейзажи вокруг – сказочные… – Да. Я очень люблю свой дом в этом дачном поселке. Он для меня самый лучший. Такой, какой я хотела и какой мне надо. Можно сказать, своими руками строила, так как курировала стройку с самого начала. Даже спала в вагончике. Живем мы здесь недавно. Года три-четыре, не больше. – У меня создалось впечатление: все лучшее, созданное в кино, музыке, литературе послевоенного времени родилось здесь… – Так оно и есть. Ведь и «Дом на Набережной», его герои, и солдат Чонкин, и Штирлиц – отсюда родом. «Ландыши» Фельцмана и… А я сюда попала первый раз случайно: меня привел в гости к Юрию Нагибину Владимир Войнович. Заболела, так природа поразила. Вначале снимали с мужем дачу. В этих местах. Строиться – и в мыслях не было. Ведь в последние годы, восьмидесятые, получить землю было невозможно. – А как же вы? – Только купить можно было у собственников. Уходили из жизни хозяева «имений», на смену им приходили дети, внуки, правнуки. И наследники продавали. Делили, скандалили между собой, судились, распиливая нажитое родителями. – И вы купили? – Да. У внука поэта Павла Антокольского. Третья часть – 20 соток. Здесь сорок елей, сорок березок, восемь высоченных сосен – посмотрите, какие красавицы. У нас – своя сойка. Гнездо свила, птенцов высиживает. Даже ежик свой – вырыл себе нору. Она искренне гордилась и домом, и тем, что смогла все это выстроить, приобрести. Никто ничего не дал, не подарил. Да и откуда? И кто бы мог это сделать? Дитя военного времени, она свидетель всему, что это время внесло в жизнь каждого современника: война, эвакуация, карточки, очереди за самым необходимым (хлеб, сахар, масло…). Достатка в доме не было. Отец, вернувшись с фронта, и нескольких месяцев не прожил при мирной жизни. Умер. Мать, Наталья Степановна Хлопова, одна вырастила двух дочерей. Была строга. Иногда придирчива. Требовала порядка, хорошей учебы, дисциплины. И очень любила своих детей. Пройдут годы, и моя собеседница в рассказе «Террор любовью» расскажет, как это было. Мать – вышивальщица на одной из фабрик Ленинграда. Работа сдельная: сколько вышьешь – столько и в ведомости начислят. Из-за этого часто брала работу на дом. Дочкам главное внушила – уметь работать. Трудолюбие, трудолюбие и трудолюбие – вот спасение от нищеты. – Вы учитель музыки? – Да, училась, куда смогла поступить. В медицинский – не получилось. В университет тоже. Училище по классу фортепиано. Случайно. – А писательство? – Вы любите Владимира Войновича? (Мне встречный вопрос.) – Не очень. Это не моя литература. – А я обожаю. Как-то прочла его повесть «Мы здесь живем» и рассказ «Хочу быть честным». И самой страшно захотелось сесть и что-то написать. Начала пробовать. Написала рассказ «День без вранья». «Молодая гвардия» опубликовала. Потом уже и в «Юности», и в «Новом мире» печаталось. Журналист во время интервью обязательно еще и редактор. По ходу беседы успевает все отмечать – это пойдет в передачу, это – нет. А здесь, услышав название первого рассказа, само собой отметилось: название-то – синоним к рассказу любимого В. Войновича «Хочу быть честным». Беседа продолжалась, не развивать же эту мысль дальше… – И даже помыслить не могла, но рассказ стал маленькой сенсацией. На меня обратили внимание. Предложили писать дальше – «книгу выпустим». Так с тех пор и пишу. Вот уже четвертый десяток лет. И не одну книгу с тех пор выпустила. – Считаете Войновича своим учителем? – Ни в коем случае. Чехова люблю. А книги Войновича – толчок. Толчок к занятию писательством. – Работаете быстро? И кто ваш читатель? – Я пишу для себя. Не думаю, кто будет читать. А когда человек пишет для себя, то души, похожие на твою, притягиваются. И получается много читателей. Я пишу немного. Очень медленно. Да и вообще все делаю медленно. И пишу тоже. Но пишу хорошо. (Сама себе дала оценку и засмеялась. Она вообще много смеется. Нрав легкий. Рассказывает – словно исповедуется.) Пишу – не халтурю. Работаю ручкой. Не на компьютере. Мне кажется, писать ручкой – это какой-то интимный процесс, очень личный, магия. А процесс на компьютере – несколько механический характер, исчезает доверительность. Но это мои ощущения. – Вы пишете медленно и легко? Или тяжело? – Я пишу с удовольствием. Сегодня что? Да, понедельник. Я уже написала две страницы. Завтра – вторник. Я эти две странички перепишу, и, конечно, будут какие-то правки… В среду я эти две странички перепечатаю, а перепечатывая, конечно же, буду над ними работать. Таким образом, в месяц я делаю иногда 20 страниц, самое большое. Знаю, что Юлиан Семенов в день делает 20 страниц… Как относиться к этому? У меня нет романов. Повести, рассказы – это мой любимый жанр. Я бегу на короткие дистанции. 20 страниц – счастье. Как у Антона Павловича. Я его фанат. Он – мой мастер. – Ваши герои – Димы, Наташи… Где вы их подглядываете, подсматриваете? – Я не подслушиваю, не подглядываю, не подсматриваю… Дело в том, что мой… (Подбирает слово, замолкла…) Предположим, если природа – огромный компьютер, Бог – мировой разум, то я, как любой человек – дискета. А на дискету записана программа. У каждого – своя. У меня, допустим, литературная. И если нет этой программы, не заложена, то подсматривай, не подсматривай, пиши, не пиши – ничего не сделаешь. Можно ее назвать не программа, а творческая лаборатория... Знаете, я иногда удивляюсь, почему у меня в мешке в марте картошка начинает прорастать белыми ростками. Откуда она знает, что ей делать? Знает. Записано. На ее дискете. – Это вы о программе. Так считаете. А содержание, ситуации, диалоги – тоже записаны? – Нет. Тут уже все зависит от жизненного опыта, от того, как живет человек. Его окружение. Если бы мое сознательное время выпало на войну, то я писала бы о войне. Как, например, пишет Бакланов Григорий или Юрий Бондарев. Потому что их самое сильное впечатление в жизни – война. А мое самое сильное впечатление – это любовь. Поэтому я и пишу о любви. Во всех своих рассказах. Кому какое время досталось. У меня музыкальное образование, работала учительницей музыки. ВГИК окончила. И это, эти периоды отражены в творчестве. Но все-таки самое большое впечатление от жизни – любовь. Наверное, как и у каждой женщины. Но не все об этом пишут. Говорят, что человек должен жить в Боге, с Богом в сердце. А это и значит жить в любви. Когда разглядываю ее творческую жизнь по календарным датам – когда и что с ней случалось – первое, что бросается в глаза, – стремительность. Стре-ми-тель-ность развития событий. О чем это я – спросите? А вот о чем. Просто учитель музыки. Так хочется оторваться уже от дома, маминой опеки! Стать на свои рельсы. Это, конечно, стало и причиной раннего замужества. Муж – инженер Токарев. Переезд в Москву. Работа в музыкальной школе. Ученики. Однажды на встречу с детьми пришел известный детский писатель. Показала ему свои первые сочинения – похвалил. Стал брать для журнала «Фитиль». Затем ее сочинения стали появляться в больших журналах: «Молодая гвардия», «Юность», «Новый мир» и т. п. И что? Считаете, просто опубликоваться? Пришел, принес – и дверь нараспашку, печатаем. Нет. Ничего подобного. А как? Нужно чье-то благословение, рекомендации, слова поддержки. А исходить они должны от людей публичных, авторитетных, профессионалов, чье слово имеет вес в творческой среде. И вот рядом с ней всегда оказывались люди, готовые помочь, поддержать. Трудолюбивая, работоспособная, талантливая молодая женщина. Благословляющими в новый мир в разное время были Владимир Войнович и Константин Симонов, Юрий Нагибин и Сергей Михалков. И слово каждого звучало как индульгенция, защита от бюрократизма, людей равнодушных, черствых. Не взяла бы «Молодая гвардия» первый рассказ, не будь рекомендации К. Симонова. А как быть со ВГИКом, куда на одно место было до пятидесяти человек? Решающей стала просьба С. Михалкова. Рекомендовал. А посмотрите, какое хорошее слово сказал Ю. Нагибин, прочитав ее первую книгу: «У Виктории Токаревой нет плохих рассказов. У нее есть только хорошие и блестящие» /Ю. Нагибин, отзыв на первую книгу рассказов «О том, чего не было»/. Подобные рецензии окрыляли, вдохновляли. Ты молодец! Ты можешь! Дерзай! Но у нее было главное: талант, умение работать, старание. В творческой среде ходят строки, ставшие афоризмом. Кто-то считает их народным творчеством. А на самом деле их автор – талантливый поэт и переводчик Лев Озеров. А сказал он в свое время следующее: «Талантам надо помогать. Бездарности пробьются сами». К моей героине это относится напрямую. Разглядев в ней творческий потенциал, помогали. Поддерживали! Со стороны может показаться – случай, повезло. Однажды ей этот вопрос задали: – От случая много зависит? – Нет ничего случайного. Все – промысел Божий. Все расписано и написано там. – Счастье, ощущение счастья – это обстоятельства или характер? – В основном, по большей части, от характера зависит. Есть люди, которым всегда плохо. Даже если все хорошо, но им все равно плохо. А другой во всем ищет радость. Характер, конечно. Ощущение счастья – характер. – А потом в вашу жизнь пришло кино. Как это было? – Когда появился мой первый рассказ, мне предложили написать по нему сценарий, киносценарий. Я уже училась во ВГИКе, на сценарном факультете. Режиссером назначили Андрея Ладынина. Это сын двух известных кинематографистов – Ивана Пырьева и Марины Ладыниной. Андрей был высокий, худой, как и его отец. Это был мягкий, хорошо воспитанный, очаровательный человек. Но от своих ярких и талантливых предков он ничего не взял. Не знаю, что было записано на его дискете. Но уж точно не «кинематограф». Георгий Данелия выступал в этом фильме моим соавтором сценария. Эльдар Рязанов был художественным руководителем. Назначили нового режиссера. Я даже не знаю, жив он сейчас или нет… Ничего в итоге не получилось. Все развалилось. Фильм закрыли. Осталась от той ситуации лишь моя дружба с Данелией, потому что я была в этой группе единственная, кто не был повернут на водке. Все, с кем он работал, были алкоголиками. Не пьяницы – алкоголики. Его мать безумно страдала, что он попал в такое окружение… Мне было 27 лет, оканчивала ВГИК. У меня семья, маленький ребенок. Мне очень хотелось работать. Я не знала, что я талантливая (долго смеется), просто очень хотелось работать. – Не пьяницы – алкоголики, сказали вы. А в чем разница? – Здоровому человеку кажется, что алкоголизм – распущенность. Возьми себя в руки, запрети себе строго, и все войдет в нужные берега. Но это Великая Иллюзия. При алкоголизме нарушается химия человека. Это, может быть, ошибка Создателя. Может, его эксперимент. От пьянства можно избавиться. Я так думаю. От алкоголизма – судьба. Работа над первым фильмом, видимо, было не самое яркое ее впечатление от жизни. И она, мне кажется, несколько мрачновато нарисовала атмосферу тогдашних съемок. И самого режиссера. Даже фамилии не помнила. Почему я так думаю? Фильм вышел на экраны через четыре года. Ищу, кто же это был, тот режиссер, которого подключили спасать ситуацию: фильм ведь уже был запущен, актеры работали. Нашла. Коренев Алексей Александрович. Он ушел из жизни в 1995 году, ему было 67 лет. В его фильмографии около 20 работ. Они и сейчас на слуху, в строю, их часто прокатывает эфир: «Ключ», «Большая перемена», «Вас вызывает Таймыр», «По семейным обстоятельствам» … «Урок литературы» по сценарию моей собеседницы, действительно, был закрыт. Но в 1968 году его показали. И сейчас нет-нет демонстрируют. В интернете посмотревшие эту ленту делятся впечатлениями: «Посмотрел случайно, теперь это мой любимый фильм»; «Картина умная, ненавязчивая…»; «Очень, очень, очень добрый, мягкий фильм. Игра актеров и музыка бесподобны». Заняты в фильме: Е. Стеблов, Л. Куравлев, И. Макарова, Е. Леонов… А музыка написана мэтром Э. Артемьевым. Ни о чем таком не сказала Виктория Самуиловна. Видимо, за судьбой своего «первенца» не следила. А фильм, как видим, удался. Таким был ее дебют, первый выход на большой экран. Мне кажется, эта информация должна быть интересна тебе, читатель. Потому и сообщила. …На некоторое время съемки остановили. Небольшая пауза. Кто-то позвонил – она ответила. Затем с улицы вернулась дочь Наташа, гуляла с малышом. Виктория раздела внучку. Отправила их на второй этаж. И беседа продолжилась. – На чем мы остановились (после «извините»)? Да, 1968 год. От той работы осталась дружба с Георгием Данелией. Это я уже повторяюсь. Тогда сложился наш творческий союз. И длился он 15 лет. (Она, кажется, готова именно об этом говорить долго, ностальгия по ушедшим творческим моментам. Перебиваю.) – Вы не профессионал, опыта работы нет, чем же вы его заинтересовали? – Знаете, нужно время, чтобы что-то осмыслить. Как я сейчас понимаю, я нужна была для создания климата. Он придумывал – я смеялась. Он здесь же реплику записывал – значит смешно, пойдет. Если сидела, тупо глядя в угол, – значит плохо, переделывал… Я была молодая, искренняя, открытая. Он – гениальный. И так сложился творческий союз. Мы с ним сделали шесть картин. Я и с другими режиссерами работала, но это работы слабые. Потому что талантливый режиссер – это так же редко, как талантливый писатель. И встретить такого соавтора – это огромное счастье. Это и счастье, и судьба… Поверьте, в моей жизни много чего было (она словно вернулась в дни работы над первым фильмом), но те 15 дней работы над сценарием «День без вранья» – определенно самые счастливые, такие ослепительно солнечные, что просто с ума сойдешь… – Что родилось в соавторстве с Данелией? – Мы сделали замечательные киноленты: «Шла собака по роялю», «Джентльмены удачи», «Мимино», «Шляпа» … И союз распался. Хотя длился почти пятнадцать лет. Фильмы, рожденные этим союзом, всеми любимы. Отдельные фразы, диалоги и монологи из уст героев ушли в народ. Живут своей жизнью: «Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста»; «Все. Кина не будет. Электричество кончилось»; «Нет, кувшин можно склеить, а разбитое сердце – никогда»; «Спасибо. Я пешком постою»; «Редиска»; «Кто ж его посадит? Он же памятник!». Сами ленты, их юмор, бесподобная игра артистов (Е. Леонов, С. Крамаров, Ф. Мкртчян, В. Кикабидзе …), музыка гениальных Г. Канчели и Г. Гладкова уносят в атмосферу праздника, поднимают настроение, заставляют улыбаться жизни. – Ваша встреча с Федерико Феллини. Что это было? Повод? – Скажу сразу: для меня это улыбка, подарок и награда судьбы. Повод? Михаил Горбачев посчитал, что такое «революционное дело», как «перестройка», заслуживает того, чтобы был снят об этом фильм. И снимать его должны самые крупные «планеты» мирового кинематографа, талантливые – Феллини или Бергман. Влиятельные люди обратились к Федерико – согласился. Но где Россия и перестройка – где Феллини, он мало что знал о ней. И решили посмотреть на ситуацию глазами русского писателя. Мои книги в Италии выходили. Читал. Встретились. – Как он выглядел? – Это был уже старый, больной человек. Но самый дорогой в мире режиссер по производству фильмов. Почему? В экспедиции не выезжал. Болезни и многолетняя бессонница – и спать он должен был только дома, в своей кровати. И представьте себе, что «И корабль плывет», один из его последних фильмов, снимался в студийных декорациях. Бушующий океан, гигантские волны – вода, налитая в декорациях. Это ж какие деньги нужно было истратить, совершенно бешенные. Да и в жизни его в это время был кризис: и финансовый, и творческий. И в душе, согласившись на предложение, он, наверняка, знал: «никакого кина не будет». – И вот вы приехали… – Приехала, спрашиваю: «Что это будет, какое кино?» На что он ответил: «Мы будем разговаривать…» И я от больших надежд на работу с Феллини столкнулась, по существу, с отказом от этой работы… Вы же понимаете, что меня это омрачило и расстроило. Ведь поработать с таким режиссером безумно интересно. Это одно. А во-вторых, конечно, деньги. Вы себе не представляете, какие деньги гуляют, какие суммы в кино. Нам это даже представить невозможно! За то, что я с ним беседовала, он мне заплатил 1000 долларов. Представляете?! Потому что я потеряла время (смеется весело и беззаботно). По-доброму я должна была заплатить за беседу! Это один пласт впечатлений от встречи. Не главный. Главное – второй пласт: поразительное, очаровательное общение с талантливым человеком тончайшей души. Во мне еще был культ Феллини, который для нас был (возвела руки вверх) … Он общался со мной на равных. Это я на него смотрела снизу вверх. А для меня главная роскошь в жизни – общение, человеческие отношения. Если я чувствую, что второй человек меня и понимает, и поднимает – я становлюсь интереснее в общении, рассуждениях, разговоре. (Она в разговоре много жестикулирует, движением рук заменяет глаголы, определения, оценки. Все ее жесты – говорящие.) Собеседники ведь разные бывают. От беседы с одним – депрессивное состояние, он тебя к земле тянет. А это – очень умный, добрый, красивый, ироничный собеседник – вот как! (И снова жест восхищения.)
|
