Такая непростая длинная жизнь |
21 Марта 2014 г. |
Далекое детство ...Село Высоцк раскинулось на границе Украины и Белоруссии. Если по прямой – то это километров двести на запад от Чернобыля. И хотя большинство жителей числили себя украинцами, на самом деле принадлежали к народу, в котором причудливым образом смешались и украинские, и белорусские, и польские корни. Одним словом – славяне. Тем более что и Белоруссия, и Западная Украина до 1941 года относились к Польше. Семью Щуров богатыми не числили, были они скорее из середняков, но крепких: три коровы, три лошади десять га плодородной земли позволяли жить вполне пристойно. Виктор Ефимович и Мария Терентьевна трудились от зари до зари и своих шестерых детей растили в уважении к труду и знаниям... Саша был средним. В 1941 году ему исполнилось 12 лет, он уже окончил пять классов сельской школы, свободно владел польским и белорусским языками, любил читать Мицкевича и других польских писателей, а в свободное от занятий время работал наравне со взрослыми. Незадолго до войны крестьян объединили в колхоз, туда же отошла и скотина, и политый потом Щуров земельный надел. Того, кто в колхоз вступать не хотел, объявляли врагами и ссылали. Однако колхоз продержался недолго, а с началом войны вообще рассыпался. Крестьяне разошлись по своим дворам, не получив никакой платы за свой почти двухлетний труд... Война принесла горе и голод. Надолго пришлось забыть и о школе. Небольшое село в течение шести месяцев находилось во фронтовой полосе, на которую почти беспрерывно сыпались авиабомбы. Под их осколками погибли отец и старший брат Александра – Евгений. Ещё одного брата – Всеволода угнали в Германию. В 1944 году, после того как советские войска освободили эту территорию от немецких войск, Александра приняли на работу инспектором отдела гособеспечения семей военнослужащих Высоцкого райисполкома. Там он проработал около года. А потом ... в их дом пришли люди из «органов» и объявили, что семья Щуров по решению «тройки» лишается всех прав и имущества и направляется в Сибирь. Припомнили и прежнюю «кулацкую» зажиточность и то, что один из старших братьев Александра связался с украинскими националистами, воевавшими против Советской армии... Дали несколько часов на сборы, погрузили на подводу, отвезли на станцию, где формировался спецэшелон... В трудную дорогу отправились втроём: Мария Терентьевна, Александр и младшая сестрёнка Олимпиада. Все, кто в этот момент оказались под рукой. Сибирь обетованная Крепко запомнился Александру долгий путь в Иркутск. В тесных теплушках грязь и духота, спящие вповалку старики, женщины, дети. Скудная кормёжка, в туалет – только на остановках. Благо, что они были частыми и долгими. А в Иркутске их особо и не ждали. Во всяком случае, на слюдяной фабрике, куда определили ссыльных и где тогда работало около пяти тысяч человек, новые люди оказались не нужны. И Щуров перенаправили в комбинат «Мамслюда». - Мне был тогда семнадцатый год, и я считался уже трудоспособным, – вспоминает Александр Викторович, – сестрёнка была ещё совсем маленькой. Продукты выдавали по карточкам, и было очень важно – какая у тебя карточка. Меня зачислили в экспедицию горнорабочим и дали карточку рабочую. По ней только одного хлеба полагался целый килограмм на день, кроме того, можно было получить и другие продукты, а ещё нам выделили домик! Мама даже радовалась – на Украине-то мы в последнее время голодали. Так началась мирная сибирская жизнь Щуров. Незаметно подросла Олимпиада, выучилась и позже работала начальником цеха. Век живи – век учись... Года два проработал Александр горнорабочим-взрывником. Дело это только на первый взгляд простое. – Вообще взрывное дело рискованное – рассказывает Александр Викторович, – хочешь не хочешь, примерно раз в неделю хоть один заряд да откажет. У меня однажды был случай. Зарядил штук 15 зарядов, от килограмма до полутора аммонита в каждом, один положил на камень, который тоже нужно было раздробить. Он внизу под уступом был. Поднялся, подключил заряды наверху и... спрыгнул вниз. Уже в полёте увидел, что приземляюсь прямо на капсюль, лежащий на камне! Зажмурился, упал и глаза открыть боюсь. Думаю: на том я свете или на этом? Ощупал себя. Вроде цел! Удивился – почему же заряд не сработал? Пригляделся, а оказывается, капсюль попал в угол между каблуком и подошвой моего кирзового сапога. Попади на миллиметр в сторону – и взрыв был бы неминуем... Повезло мне тогда... Порой сам удивляюсь – как ни разу не подорвался! В скором времени смышлёного парня направили на курсы повышения квалификации, и он стал горным мастером, начальником участка. – Однажды нашему участку за скоростную проходку дали вторую Всесоюзную премию – 100 тыс. По тем временам сумма более чем солидная. Народу на участке было немного, и мы уже мысленно делили её и предвкушали, сколько получим. Но не тут-то было! Четверть суммы осела в министерстве, четверть получил Главк, большой процент отошел комбинату «Мамслюда», плюс общий банкет, и осталось нам... рублей по 200. Так и обернулась эта премия скорее моральным поощрением, но всё равно было приятно! В 1954 году Александр женился на молодом маркшейдере Альбине, приехавшей из Бодайбо. С тех пор всю жизнь они вместе, помогая друг другу в трудную минуту, деля радости и огорчения. Несмотря на очень хорошую по тем временам зарплату, жила в Александре некая неуспокоенность, целеустремлённость – он привык делать своё дело не просто хорошо, но лучше других, а для этого нужны были новые знания... И уже вполне зрелым человеком он идёт в вечернюю школу. (Это легко сказать, а кто учился, тот знает, каково это – после рабочей смены садиться за парту и пытаться понять, о чём говорит учитель, когда глаза слипаются от усталости!). А спустя несколько лет, ему уже – тридцать, поступает в Бодайбинский горный техникум на отделение «Разработка рудных и россыпных месторождений». Можно только представить, как не просто было взрослому дяде сидеть за партой рядом с подростками! Но, может, это и заставляло учиться лучше других? – Когда я в техникум поступил, – продолжает рассказ Александр Викторович, – подготовка у меня была очень слабая, хоть я уже и работал начальником участка. Но люди вокруг были очень хорошие. Например, директор техникума Курочкин. Он нанял преподавателя, (это в те-то годы!), который занимался со мной химией. Другие предметы тоже требовали изрядного напряжения, но их я одолел сам... Несмотря на эти трудности, техникум Александр закончил с отличием и всего за три года, вместо положенных четырёх. – По окончании техникума директор комбината Михаил Иванович Щадов, который позже стал министром угольной промышленности, пригласил меня на должность начальника рудника Витимского. В то время на комбинате работало около семи тысяч человек, а инженеров было всего два-три. Людей, имеющих диплом техникума – меньше, чем сейчас инженеров! И начал я работать на прииске Витимский в качестве директора. Всё было интересно и зарплата достойная, но вскоре я почувствовал острую необходимость в более глубоких знаниях. В 1965 году поступил в Иркутский институт народного хозяйства, хотя меня приглашали в Политех, но в Нархозе было больше экономических дисциплин, а я уже понял на практике, насколько они важны. Институт Александр Викторович окончил не только с отличием, но и на год раньше. Помог, опять же, большой опыт практической работы. К примеру, ему были хорошо знакомы технологические дисциплины, которые проходят на четвёртом курсе. Вместе с красным дипломом талантливый специалист получил и приглашение в аспирантуру. Завкафедрой, будущий ректор института Михаил Иванович Баканов и тему ему определил: «Экономика и организация горного производства». Успешно защитив кандидатскую диссертацию в 1973 году, Александр Викторович становится деканом инженерно-экономического факультета, а в 1978 – заведующим кафедрой экономики и менеджмента в горной промышленности. В 1977 году ему присваивают учёное звание доцента, а 1992 – профессора. Место в жизни – Александр Викторович, вы с отличием окончили аспирантуру, кандидат экономических наук, а почему докторскую диссертацию не стали защищать? – Передо мной шёл к защите докторской один коллега, он много и усиленно работал, его представили на звание профессора, но обком партии по каким-то своим соображениям его не утвердил. Я шёл вслед за ним. Видя такой поворот событий, подумал: стоит ли 10 лет отрывать от жизни? Да и лет мне уже было много – под пятьдесят. Тем более что я никогда не чувствовал себя ущемлённым, потому что и сейчас в нашей области немного специалистов такого уровня... Тут следует добавить, что Александр Викторович 20 лет руководил научными исследованиями, выполняемыми кафедрой, целью которых являлось изыскание путей повышения эффективности работы горнодобывающих предприятий Восточной Сибири. Научные разработки отличались высокой степенью внедряемости в производство и большим экономическим эффектом от внедрения. Им опубликовано 39 научных и научно-методических работ по проблемам повышения эффективности горнодобывающих предприятий Восточной Сибири... В 1998 году присвоено почётное звание «Заслуженный экономист Российской Федерации». – Александр Викторович, Вы много говорите об экономике, о производстве, долго работали руководителем горного предприятия... Потом преподавали. Кем вы больше себя ощущали – производственником или педагогом? – Конечно, педагогом! И главная моя задача – передать знания. Я читал студентам экономику предприятия. Всегда с удовольствием шёл на занятия и потому, что хорошо знал свой предмет, и знал, что ждать от ребят, с которыми работал. А ещё мне нравился мой вуз, он стал вторым домом. Со студентами за всю жизнь не было ни одного эксцесса! И на кафедре я чувствовал себя уверенно. Не сюсюкал, и не стеснялся сказать, что чего-то не знаю. – Вы прожили большую часть жизни в СССР, переход в современную реальность был сложным, как Вы его пережили? – Развал Союза принял как объективную реальность. Тем, кто был хоть немного знаком с экономикой, уже в середине восьмидесятых было ясно, что страна скатывается к кризису и удержаться не может. Продуктов не было. На всю жизнь запомнил, как стоял в очереди за талонами на продукты, ездил в Маму за ними... Но было в предыдущие годы и немало положительного, на мой взгляд. К примеру, раньше люди теснее общались: частые профсоюзные, партийные и прочие собрания, хотя мы их и не очень любили, объединяли людей, а сейчас каждый сам по себе. И это неправильно! В обществе ты как бы оттачиваешься о других, выверяешь свои силы. В сегодняшней политике возмущает то, что государство продолжает обманывать нас – все сбережения у населения до последней копейки отняли. А Сбербанк функционирует и процветает. И приватизация у нас прошла криво: раздали государственное имущество тем, кто был ближе к кормушке. Строили одни, а пользуются построенным – другие. И с ваучерами получилась большое жульничество на государственном уровне. – В чём секрет Вашего творческого долголетия? – Прежде всего, наверное, в хорошей наследственности – мама прожила более девяноста лет. А ещё, возможно, в том, что я никогда не жаловался на жизнь и обстоятельства, и добивался того, чего хотел – собственным трудом... В декабре минувшего года Александру Викторовичу Щуру, одному из старожилов Байкальского госуниверситета экономики и права, заслуженному экономисту Российской федерации и одному из самых любимых студентами профессоров исполнилось 85 лет. А пять лет назад он всё-таки решился уйти на заслуженный отдых. Точнее, нужда заставила – тяжело заболела жена, за которой потребовался постоянный уход... Он и сейчас не забывает свой университет, в котором прошла едва ли не большая часть его жизни. Находит время зайти в гости, поинтересоваться делами и проблемами, поделиться соображениями...
Тэги: |
|