Гвардеец Басыров

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений TXTS/2014/razyap_140314 как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

С газетного снимка смотрит пристально незнакомый человек. Вся грудь его в медалях и орденах. Совершенно случайно этот снимок попал мне в руки... Аккуратно сложенная, уже изрядно пожелтевшая газета «Сельская новь», выпала из девичьего альбома бывшей заларинки, о которой я собираю материалы для очерка. Бережно прочитываю, расправляю почти истлевшие газетные полосы. Газета вышла в свет в далёком 1970 году 14 февраля. Обычный материал в обычном сельском издании – органе заларинского комитета КПСС и районного совета депутатов трудящихся.

Тут тебе отчёты о выборах в колхозах, заметки, посвящённые юбилею Ленина, данные о среднесуточном привесе животных на ферме, о том, как провели утренник в школе и т. д.
Всё как обычно – отражена жизнь района того времени, когда всеми и всюду руководила КПСС и давала твёрдые и единственно правильные указания (приказы) – ни шага влево, ни шага вправо. Только вперёд! Вперёд!
Но вот на второй полосе под рубрикой «К 25-летию Великой победы» нахожу небольшой очерк А. Афанасьева о сибиряке Разяпе Мухаметовиче Басырове. Вот это находка! День победы встретил Басыров в самом логове фашистов – в Берлине. Вернулся домой, в Троицк, в небольшой городок в тридцати километрах от пос. Залари. Вернулся в звании гвардии сержанта с наградами, которые получил за свои ратные подвиги.
Заинтересовала меня судьба этого человека, захотелось узнать о нём подробнее...
Начало военной службы
Ещё в 1939 году Басырова призвали в армию – в 49-й кавалерийский полк, базировавшийся на Дальнем Востоке. Здесь он закончил курсы связистов. Вместе со своими земляками – Александром Платовым, Георгием Божко, Дмитрием Немцовым осваивал новую для них, жителей сельской местности, – науку связистов. Изучил все премудрости этого тонкого дела, так необходимого и важного в условиях боевых действий. А война была уже рядом! На пороге.
И когда в 1941 году полк спешно отправили на передовую, на линию фронта, Басыров был вполне готов применять свои знания в боевых ситуациях.
Связисты (радисты) на вес золота ценились на всех фронтах. Несчётное количество раз направляли солдата на восстановление повреждённых линий связи. Он редко рассказывал о своих подвигах. Скромен был, необыкновенно серьёзен и молчалив. И уже в мирное время вспоминал какие-то отдельные, самые запомнившиеся истории, эпизоды, когда уж очень настойчиво просили его об этом.
Ожесточённый бой в туманной мгле
В тот день Разяп получил срочный приказ от начальника штаба... «нарушена телефонная связь с соседним подразделением. Выяснить причину и восстановить линию...»
Маскхалат, рация за спину. Есть! Боец без промедления ушёл на выполнение задания. Он просто растворился в плотном сером тумане, в непроницаемой мгле.
Туман становился всё плотнее, оседал ниже, давил к земле. Даже лес замер, словно онемел. Серая масса всё придавила, омертвила. Только тишина зловещая, страшная, необычная.
Связиста это не пугало. Он уже побывал и не в таких сложных условиях, но неосознанная тревога, внутреннее чутьё опасности охватили. На всякий случай снял связист с плеча карабин, взял его на изготовку. Прошёл крадучись, бесшумно ещё 300–400 метров. И вдруг сзади, со спины, кто-то набросился на него и стал рвать из рук карабин. Немец! Большое преимущество было у фрица – внезапность, рост огромный. Борьба завязалась не на жизнь, а на смерть. Разяп, не взирая на свой средний рост и худощавость, не поддавался. Жилист был, кровь восточная, черкесская в нём взыграла. Но тем не менее здорово помог другой связист, следовавший за Басыровым в подмогу. Ударом приклада по каске он «вырубил» немца.
Связь восстановили, фашиста связали. Доставили в штаб. «Язык» оказался ценным. Рассказал, что провод перерезал в выгодном для маскировки месте и ожидал связиста, который обязательно должен был придти ликвидировать повреждение. Фриц оказался матёрым разведчиком и вполне уверенно пошёл один на такую дерзкую операцию. Ценных сведений из него «вытрясли» вполне достаточно.
Историй таких много. Вместе с полком освобождал Басыров Смоленщину, Прибалтику. Дважды разведчик был ранен. Подлечивали его в госпиталях и он снова вставал в строй, брал в руки оружие, неизменную рацию и шёл всё дальше на запад.
Родные помнят отца и деда
Как же отец Басырова с далёкого Дагестана ещё до революции попал в самую глубинку Сибири? Написала я в газету «Сельская новь» – хочу, мол, найти корни Басырова, подробнее узнать о нём. И получила вскоре ответ от корреспондента газеты Евгении Водопьяновой. Благодарность моя безмерна – она сообщила мне телефоны директора районного Заларинского музея – Галины Николаевны Макогон, внучки Басырова Маши Дубровой и поговорила я с дочерью Разяпа Мухаметовича – Татьяной Разяповной.
Много интересного рассказали мне родные и знакомые. Память оказалась живой и крепкой.
В семье Басыровых среди документов деда сохранилась до сих пор открытка военных лет, отпечатанная типографским способом и врученная ему командованием как участнику Лубанского перехода. Об этом рассказала внучка Маша. Будучи ещё ученицей Троицкой школы к Дню победы 2010 года она написала в «Сельскую новь» много тёплых слов о своём деде. Вспомнила, как вечерами после трудного дня (дед не переставал работать) родные нет-нет да и донимали его расспросами о военных годах. Иногда поддавался он на уговоры.
Лубанские болота
Чаще других донимала расспросами внучка Маша. В школе она тогда училась:
– Деда, а что это за открытка такая у тебя хранится? Нужна ли тебе она? Ведь адреса обратного нет. Только подписи. Расскажи, что это за болота? Где они?
Дед бережно взял открытку:
– Прочти сама, что там написано. Я хорошо помню те переходы. Их не забудешь. Бои не прекращались. Я тогда воевал уже в 56-й Гвардейской Краснознамённой дивизии. Со смоленской земли фрицев гнали и Латвию освобождали. Читай, Маша (текст открытки предлагается полностью без редактирования и корректуры).
«Участнику Лубанского перехода гвардии сержанту Басырову Разяпу Мухаметовичу.
Дорогой товарищ!
Памятная Лубанская низменность с её известными своей непроходимостью болотами и лесами осталась позади нас, в глубоком тылу. «Переход через Лубанские болота, – пишет командующий нашим фронтом Герой Советского Союза генерал армии А.И. Еременко, – есть выдающийся подвиг... Честь и слава бойцам и офицерам Лубанского перехода. Его участники, бойцы и сержанты, не уронили доблесть русского солдата, известного со времён Суворова тем, что для него нет непреодолимых преград... В Лубанах приумножена гвардейская слава».
В этой высокой оценке командующего фронтом – лестная хвала тебе. Ты заслужил её, с честью выполняя почётную задачу по освобождению Латвии.
Скорее выйти к берегам Рижского залива, сбросить немцев в Балтийское море и полностью освободить Советскую Латвию от немецко-фашистских захватчиков – призывает Нас командующий фронтом.
Командир части гвардии полковник Колобутин.
Нач. политотдела гвардии полковник Корсаков».
Разволновался Разяп Мухаметович. Бережно отложил дорогую ему открытку.
– Дедуля, может вспомнишь какой-то момент, историю, связанную с этими местами.-– Умоляет Маша.
– Конечно, не очень уж героическую, но важную. В тех местах много партизанских отрядов воевало. Встречались и прихлебатели, пособники фашистам. Маскировались, что и не отличишь. Однажды наш отряд чуть не погиб из-за нашей доверчивости.
Наша группа разведчиков получила боевое задание. Наказ был чёткий – идти секретно и только ночью. Дойти до указанного пункта и выяснить – есть ли там немцы. Место это должно стать переломным, здесь готовился прорыв фронта.
А места самые гиблые. Лубанские болота! Их и в Смоленщине, и в Латвии невесть сколько – от края до края. Солдаты здесь сутками находились в сырости, в холоде. Кухни сюда не могли дойти. По нескольку дней не ели. И снаряжение всё несли на себе. Техника вязла и тонула. Вот мы и шли здесь – днём укрывались в камышах, а ночью выходили иногда к краям, в таёжную глухомань, на твердь. Знали, что здесь, в лесах, прячутся партизаны и местные жители, покинувшие разорённые до тла деревни.
Шли уже несколько ночей. Однажды недалеко от маленькой деревушки повстречали дивчину. Девчонка как девчонка, лет эдак девятнадцати-двадцати. Разговорились – так мол и так, идём к родственникам в ту деревню, да боимся на немцев нарваться. «Так ходите ж туда. Нема немцев тама». Поверили словам девушки, пошли, не оберегаясь, в село. Да я вдруг увидел телефонный кабель. Добротный такой, явно не наш – немецкий. Хорошо, что от леса далеко не ушли. Немцы эту территорию, по-видимому, тщательно охраняли и следили. Что-то заподозрили они, – какое-то движение их насторожило. Стали стрелять. Кучно застрочили пулемёты.
Как мы себя ругали. Наша непростительная доверчивость стоила жизни одного нашего разведчика.
Намучились мы в этих болотах. Летом 1944 года немцы решили укрепить свои позиции хитроумно. Во многих местах подожгли торф. Дым – едкий, густой всё застлал вокруг. Такая завеса нужна была фашистам, чтобы прорвать линию нашего фронта.
И опять я на задание. Как всегда, рацию за спину и один – в разведку. Задачу свою знал чётко. Уже выяснил много важного. Нашёл безопасное место, хотя по колено утонул в болоте, но радиограмму передал командиру полка Авдееву. Приказ выполнил и уже стал сворачивать свою походную радиостанцию, как вдруг заметил большую группировку немцев, которая двигалась весьма осторожно, бесшумно – в тыл наших подразделений. Это было более, чем подозрительно. Я понимал, что сведения эти нужно срочно передать артиллеристам. Я точно указал координаты, и артиллерия сориентировалась незамедлительно. Огонь был шквальным. От этой группировки ничего не осталось. Большинство гитлеровцев погибло, остальных взяли в плен.
Троицк
Кого только не принимала в те годы Сибирь! Переселенцы и ссыльные шли и расселялись по крупным рекам, а некоторые стали осваивать и более мелкие речушки – места, прилегающие к предгорьям Восточного Саяна. Так начали строиться вдоль Заларинки одно за другим сёла.
Мухамет со своими сотоварищами по «путешествию», выброшенный по волею случая из самых южных мест Российской империи в глубинку Сибирскую, облюбовал небольшой посёлок – Троицк – на тихом бережке Заларинки.
Пришлых покорила не только вековая тайга с хорошими охотничьими и ягодными угодьями, но проплешины да лужайки вдоль реки, где опытный взгляд цепких глаз мог угадать и облюбовать место для постройки жилья, выкорчевать пашню под огород, половить вдоволь рыбки.
Особо прикипела к сердцу южаков даль, за которой синела гряда Саянских гор со снежными вершинами. Это так напоминало им покинутую Родину и немного примиряло с нынешним, теперешним положением.
Постепенно черкесы начали строиться. Лес рубили, дома ставили. Появилась в Троицке особая окраина, которая и по сию пору своё название со времён Мухамета сохранила – «Кавказ» (позже появились беженцы из Сочи и это местечко назвали «Сочи»).
Мухамету Салимову в ту пору исполнилось 35 лет. Давно надо было семью заводить и детей иметь. На Родине не успел, хотя и невесту присмотрел в соседнем ауле. Но не судьба была, видно, горцу жить-поживать в доме родном. Ссора какая-то совсем пустяшная произошла, в драку ввязался и обидел одного из совета старейшин словом браным (состоял совет из 12 человек). В Кубачах это считалось тяжким преступлением и каралось высылкой из села.
Суд старейшин вынес решение – выслать из села Мухамета. Семья Салимовых не бедствовала, уважаемой была – отец слыл знатным оружейником. Дом – полная чаша. Ковров, тюфяков хватало и для хозяев, и для гостей. В кунацкой (комната для приезжих) потолки подпирались столбами, украшенными резными капителями. Здесь много и европейских вещей красовалось, которые покупались хозяином или менялись у приезжающих торговцев на свои изделия. На диву всем сельчанам отец Мухамета купил у заезжего купца часы напольные красного дерева, с боем.
Но всё это в прошлом, далеко, как за теми синими горами. Не вернуться туда, в Черкесию! Здесь надо осваиваться, корни пускать. Решил – тут самое моё место!
Слушал рассказы местных Мухамет. Присматривался к обстановке. Мороковал. Видел, что в посёлке крупное производство ещё с 1891 года выросло и уже процветало – винокуренный завод. Почти ежедневно народ сюда возил сырьё на переработку – картошку, рожь, муку. Со всей округи торопились крестьяне в Троицк, чтоб по сходной цене сбыть свою продукцию.
Уже и в Монголию большое количество спирта – ректификата отправлялось, и по всей Иркутской области, по Северу и даже, говорили, – в Америку.
Троицк стал купеческим селом, и это всё составило у Мухамета весьма благоприятное впечатление. Решил закрепиться здесь и построить свой кожевенный цех. Тайга, полная зверья, – рядом. Охотником на родине он был отменным. Лесу много. Стал рубить, шкурить и ставить сруб для будущей семьи, рядом соорудил небольшое деревянное строеньице под цех – малое своё производство.
Шамсури в дом вошла
И пошло-поехало! Дубил, выделывал шкуры, которые сам добывал, а потом стал принимать и со стороны сырьё от приезжих. Уже и не успевал. Четырёх деревенских парней нанял. Работали исправно. И слава о скорняке добрая пошла по округе. Деньжат хоть немного, но накопил. Вполне хватило бы уже и на обзаведение семьи. В долгий ящик не стал откладывать своё решение.
Пошёл свататься в одну из многодетных татарских семей. К старшей дочери посватался, которой к тому времени исполнилось 15 лет (по мусульманским законам брак в этом возрасте не возбранялся).
Отдали Шамсури пришлому. Показал он себя миру – трудолюбивый, сметливый. Ничего, что старше намного, зато лицом не дурен, не балабол. Серьёзен. И не прогадала родня.
Так в новопоставленный домик Мухамета вошла черноглазая, с пышной косой татарская красавица – Шамсури Абзалтынова. Выкуп (калым) от Мухамета приняли благосклонно (часы, каких никто в этих краях и не видывал, покрывало тонкой шерсти с вкраплёнными в узор серебряными и золотыми нитями).
И наказ дорогой мамочки Мухамет не забыл: «Подари браслет своей будущей жене, чтоб памятью доброй был на долгие годы и передавался от матери к дочери».
Раскулачили
В 1917 году первая дочь у Шамсури и Мухамета родилась – Мира, а затем ещё трое детей. Младшему дали имя Разяп. Всё бы хорошо было, если б шло по накатанной дорожке, как думалось, да мечталось. Цех кожевенный хоть небольшую, но прибыль уже стал давать. Хозяин обеспечивал семью мясом (охота была всегда удачной). Огород на плодородных землях – на загляденье, смотреть любо дорого. Везде хозяин успевал. Шамсури по дому всю работу женскую справляла. Живи да радуйся.
Но тут вести о революции накрыли всю страну, а после 1917 года началась везде жестокая гражданская война.
В Троицке стали национализировать все частные предприятия. Всё передавали в руки Советов. В Иркутской губернии был создан революционный комитет, который занимался передачей предприятий. И они все тут же прекращали свою работу. Остановилось и главное Троицкое «детище» – спиртовой завод. Цеха опустели. Тёмные закоулки от больших и малых помещений только и остались. Завод огромный спалили. Спирт разворовали. Перепились.
Поля зарастали травой – бурьяном, полынью. Множились только банды, росли, как грибы. А Салимова комитетчики признали кулаком. У него ведь четыре батрака работали. Мухамет не стал, как некоторые троицкие мужики, бегать по заимкам (у него, кстати, их не было), безоговорочно отдал всё до последнего гвоздя, до невыделанной ещё шкуры.
В семью Салимовых голод пришёл. На охоту идти не с чем (ружьё конфисковали). С пашен никакого прока. Бандиты не давали обрабатывать землю. Стерегли каждого, грабили, кто на поля приходил. Избивали, даже убивали.
Вот так и Мухамета однажды подстерегли. Давай, мол, деньги, провиант, какой есть, из дома неси. А что можно отобрать? Отбивался от бандитов Мухамет, как мог.
Вроде, домой отпустили. Да один ухарь бросил вслед тяжеленный известняк в голову. Крови много потерял. Рана гнить начала. Врачей в то время днём с огнём не найдёшь. Промучился несколько месяцев. Старалась Шамсури изо всех сил – настойками поила, рану снадобьями промывала. Угас хозяин.
Осталась молодая жена одна с детьми. Разяпу в ту пору всего-то четыре года исполнилось. Средств никаких к существованию не было. Пришлось часы продать. Прослышал про них какой-то важный человек из Усолья, цену дал вполне приличную. Пожалел малолеток (а часы, говорят, до сих пор справно тикают в Усолье и время точное кажут).
Браслет Шамсури спрятала далеко и никому не показывала, дабы соблазнов не было. Сохранился он до сих пор.
Похоронили Мухамета на взгорке. Отсюда вид на Саянские горы открывается. Сейчас могилка с плитой, на которой арабской вязью что-то начертано, мхом поросла. По обычаю мусульманскому женщина права не имела посещать могилу мужа. И Шамсури никогда на кладбище не ходила.
Гражданская война не утихала. Вокруг Троицка – по заимкам, в дебрях таёжных группировались многочисленные банды, вооружённые до зубов. Крови было пролито не меряно. Люди опасались из своих домов выходить.
...Оставшись одна, Шамсури Салимова билась изо всех сил. Не знала, чем детей накормить, но не сохранила всех, двое умерли от голода. И когда посватался к ней сын соседей, пообещав фамилию свою дать детям, она не отказала. Возможно, это и уберегло ребятишек, ведь кулацкие дети, Салимовы, спрятались под новой фамилией – Басыровы. И их не преследовали.
Отчим оказался вполне порядочным, чутким человеком, к тому же и работящим. Когда Разяп подрос, он отвёл мальчишку в школу. В этой семилетке Разяп отучился четыре года, но в пятый класс не пошёл. Пора, мол, семье помогать.
И пришёл в 15 лет на спиртовой завод (в эту пору он уже малу по малу восстановился) и слёзно выпросил себе место моториста – крутить вручную мельницу.
– Так началась трудовая жизнь моего дедушки, – вспоминает внучка Маша Дуброва. – Дед проработал долго на заводе – вплоть до 1939 года. А когда подошёл призывной возраст, взяли его в армию, на службу.
Полк направили на передовую
Война оглушила, но не парализовала. Сразу же с Дальнего Востока сплошным потоком пошли по Великой Транссибирской железной дороге воинские эшелоны. Направили на запад весь кавалерийский уланский полк – на передовые линии фронта. Ехали в теплушках солдаты, в товарных вагонах – лошади.
Разяпа Басырова сразу же зачислили в разведгруппу связистом. И отныне его место всегда было рядом со штабом, с командиром. Он понимал, что вся ответственность за быстрейшее исправление кабеля лежит на нём, поэтому никогда не расставался со своей рацией.
Солдаты частенько, беззлобно шутили:
– Разяп, ты, однако, со своим ящиком на спине родился.
Не сердился Разяп на шутки. Только взглядом скользнёт по весельчакам и проронит:
– Смейтесь, смейтесь, балаболы! Это ж выручалочка наша. Куда ж я без неё?!
И никогда рация не подводила солдата. Но один случай дед рассказал:
– Операция была не такая уж сложная, но светло ещё было. По-пластунски («ужом») должен был я доползти до указанного объекта и протянуть кабель. Участок просматривался со всех сторон. Спрятаться негде было – чахлые кусты, кочки, пни! Полз, почти вдавив себя в землю. И цель уже близка была, а тут какой-то фриц шальную очередь пустил. И надо ж так случиться – пуля пробила рацию. Я, конечно, чудом жив остался. Но рацию жалко было.
Историй таких много было, но рассказывать дед о войне не любил.
Домой вернулся Разяп
Сотни километров прошагал гвардеец – сержант Басыров по военным дорогам. Все подвиги его отмечены благодарностями, медалью «За Отвагу», орденом Красной Звезды, орденом Славы. Гордился значком «Отличный связист».
Когда репродукторы известили о конце войны, то в великий 1945 год пришёл мир на землю. Стали возвращаться домой солдаты – ещё в пилотках, ещё не сняв пропахшие порохом и потом гимнастёрки.
Через шесть лет (1939–1945 гг.) прибыл и сержант Разяп Басыров. Не дал он себе возможности хоть немного передохнуть, привыкнуть к мирной жизни. Нашёл работу на угольной шахте около деревни Моисеевки.
Грязный, чёрный от угольной пыли возвращался после смены домой, усталый падал, как подкошенный, на койку. Спал. А утром процедура повторялась – одевал свою «угольную» шапку – и снова в забой!
И только после одиннадцати лет шахтёрской «службы» решил Разяп Мухаметович сменить профессию. Дело нашёл чуть полегче. На кузнице стал работать. И опять прославил себя. Стал известным на всю округу кузнецом. К нему опять потекли люди из соседних и дальних деревень. Подковы ковал и ворота, задвижки, засовы и много чего другого.
В Троицке Басырова знали, как самого рассудительного, справедливого человека, с которым можно посоветоваться, обсудить любую проблему. И ни один раз избирали Разяпа Мухаметовича депутатом поселкового совета.
Частенько приглашали Басырова в школу, просили рассказать о войне. Тогда одевал гвардеец все свои награды и хоть и не разговорчив особо был, но ребятишек уважал и рассказывал им военные свои истории, но какие-то все смешные, забавные они у него были. Страшные не мог детям озвучить.
Татьяна Разяповна Басырова вспомнила, как двадцать лет спустя через военкомат нашли её отца однополчане – Сабитов и Ольков.
Завязалась переписка. Читал отец их некоторые письма и нам. Хороших слов много пришло от друзей. Они отмечали его главное качество – не бросать слов на ветер, а уж если что пообещал – выполни!
– По полям, по озёрам в последние годы любил бродить отец. Собирал грибы, ягоды. Возвращался всегда с полной корзиной. Рыбок вылавливал в соседних водоёмах и выпускал их в свою Заларинку. Пускай, мол, множатся...
А мне иногда казалось, что мечта у него затаённая была – съездить и поглядеть на те горы, откуда родом был его родной отец. Он тогда пристально всматривался в уже совсем «постаревший» снимок, где в папахе, с саблей, на эфес которой эффектно опирался черкес Мухамет Салимов.
В 1999 году папа ушёл из жизни. Мечту не осуществил свою, не смог побывать в Карачаево-Черкесии.
А мы, родственники, кровь от крови его – четверо детей – Татьяна, Зина, Борис, Геннадий и пятнадцать внуков гордимся им. Ведь жизнь он прожил яркую. Люди в нём всегда нуждались и он помогал им. И жив он всегда в нашей памяти.

{gallery}TXTS/2014/razyap_140314{/gallery}

Уважаемый читатель МГ! Поставьте, пожалуйста, отметку о своем впечатлении от прочитанного. А если вам есть что сказать более подробно - выскажитесь в комментрии!

• ПОНРАВИЛОСЬ

• НЕ ПОНРАВИЛОСЬ

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Ксении Собчак из-за фамилии поднимают цены на услуги
  
  Журналистка и телеведущая Ксения Собчак рассказала о проблемах, с которыми она сталкивается из-за своей фамилии. Подробностями она поделилась в своем Telegram-канале.
• Мэрил Стрип призналась, что не представляла себя актрисой после 40 лет
  
  Актриса Мэрил Стрип рассказала, что прощалась со своей карьерой в 39 лет. Ее цитирует издание People.
• Любовь не стареет
  
  Новая подборка интересных фактов со всего света с комментариями нашего обозревателя.
• Амаяк Акопян рассказал, за что ему закрыли доступ в американские казино
  
  В конце 80-х легендарный иллюзионист Амаяк Акопян принял участие в международной программе и отправился с выступлениями в Соединённые Штаты.
• Стилист Александр Рогов назвал розовый главным цветом сезона
  
  Стилист Александр Рогов назвал россиянкам самый модный цвет сезона. Соответствующий пост он разместил в своем Телеграм-канале.
• Фотомодель убила мужа и получила условный срок
  
  По делу об убийстве мужа фотомодель Лилию Судакову суд в Санкт-Петербурге приговорил к четырем годам лишения свободы условно. Действия женщины были переквалифицированы по ст. о причинении тяжкого вреда здоровью.
• На СВО совет отца сохранил жизнь сыну и его сослуживцам
  
  Разные истории спасения случаются на СВО. Одна из них, когда сыну сохранил жизнь совет отца. Этот совет касался доработки УАЗа.
• Долгие разговоры по телефону грозят высоким давлением
  
  Гипертония может развиться по разным причинам. Оказывается, на это могут повлиять также разговоры по телефону и зубные недуги.
• Григорий Лепс не смог отговорить детей от обучения за рубежом
  
  Певец, народный артист РФ Григорий Лепс объяснил, почему его дети учатся за пределами России. Об этом стало известно из интервью артиста YouTube-каналу «про Л.О.М.».
• Мария Аронова уже не жалеет, что «родилась старой»
  
  Звезда театра и кино Мария Аронова в юные годы стеснялась своей внешности. Дело в том, что она всегда выглядела старше своего возраста.
• Shaman получил премию Минобороны РФ «за высокое мастерство при исполнении патриотических песен»
  
  Певца Ярослава Дронова, выступающего под псевдонимом SHAMAN, наградили премией министерства обороны Российской Федерации. Об этом сообщает пресс-служба исполнителя в Telegram.
• СМИ написали о скором разводе Дженнифер Лопес и Бена Аффлека
  
  Стало известно о скором разводе голливудского актера Бена Аффлека и американской певицы Дженнифер Лопес спустя всего два года брака. Об этом сообщает InTouch со ссылкой на инсайдера.
• Леониду Якубовичу подарили сбитый беспилотник
  
  Участник специального выпуска «Поле чудес» преподнес Леониду Якубовичу сбитый беспилотник.
• Мемориал Иосифу Кобзону в Москве осквернили рекламой наркомагазинов
  
  В Москве неизвестные вмонтировали в памятник народному артисту СССР Иосифу Кобзону в Оружейном переулке рекламу наркошопов. Об этом пишет Telegram-канал Mash.
• Мужчина пришел в ЗАГС для расторжения брака и зарезал жену
  
  Молодая пара пришла в ЗАГС для расторжения брака. Подача заявления закончилась убийством.
• Туристы оставили на байкальском острове Ольхон тонны мусора
  
  Остров Ольхон на Байкале оказался переполнен мусором. Отходы разлетелись в окрестностях поселка Хужир, куда приезжают туристы.
• 77-летнего ученого хотят отправить в тюрьму на 17 лет
  
  77-летнему учёному из Новосибирска грозит 17 лет тюрьмы по обвинению в госизмене.
• УФАС потребовал у авиакомпаний снижения цен на билеты
  
  Федеральная антимонопольная служба (ФАС) продолжает разбираться с ценами на авиабилеты, которые стали не по карману большинству россиян.
• Аксенов поблагодарил ФСБ за предотвращение теракта на железной дороге в Крыму
  
  Сотрудники ФСБ продемонстрировали высокий профессионализм и бдительность, предотвратив теракт на железной дороге в Крыму.
• Юрист объяснил, как будут индексировать пенсии с 2025 года
  
  По мнению декана юридического факультета НИУ ВШЭ Вадима Виноградова, пенсии неработающих получателей страховых выплат, которые составляют самую многочисленную группу пенсионеров, будут индексироваться дважды в год, начиная с 2025 года.