НА КАЛЕНДАРЕ

Две стороны БАМа

Анатолий ВЫБОРОВ   
02 Февраля 2017 г.

Способно ли нынешнее поколение и время гудеть на подобной стройке века?

Слышишь, время гудит – БАМ!

На просторах седых – БАМ!

И большая тайга покоряется нам...

Поводом для написания этой статьи послужили два события прошедшей недели, объединённые в одно: известный иркутский журналист и писатель Арнольд Харитонов представил общественности 25 января, в день своего 80-летия, новую книгу «БАМ: люди, которых я знаю». Атмосфера праздника на этом юбилее-презентации, какой-то давно забытый энтузиазм уже немолодых участников и свидетелей строительства БАМа, их воспоминания о великой стройке века, которая рождала совершенно особенные отношения между людьми, впечатления от прочитанной книги – всё это всколыхнуло и в моей памяти воспоминания о временах БАМа и об его участниках.

Сразу замечу, что какой-то роли в возведении этой грандиозной магистрали, в её воспевании или, напротив, в принижении её исторического и экономического значения я себе приписывать не собираюсь. Скорее, это заметки со стороны. Весной 1974 года, когда на проходящем в Москве ХVII съезде ВЛКСМ формировался 1-й ударный комсомольский отряд БАМа, мы, выпускники Ангарского политехникума, в составе ССО готовились покорять другую Всесоюзную комсомольскую стройку – глубоководный порт Восточный, что начинали тогда возводить в Японском море вблизи Находки. И в отличие от нового БАМа, возводить приходилось в меньшей мере стараниями комсомольцев и бойцов ССО, в большей – силами вечных строителей ударных строек социализма – заключённых, условно-досрочно или полуосвобождённых, так называемых химиков.

Потом была обязательная отработка учёбы на химкомбинате, ещё более обязательная служба в СА и уже добровольное обучение в университете и работа в областных газетах.

О БАМе всё это время узнавал лишь из СМИ да от земляков, строителей магистрали. Их рассказы сильно отличались от бравурных сообщений СМИ – все болячки начинающегося в стране застоя (разгильдяйство, приписки, показуха, воровство, дефицит и т. п.), присущие любой стройке, на этой, всесоюзной, возрастали под негласным лозунгом «БАМ всё спишет!» тоже до масштабов самой крупной страны мира. (Может, ещё и потому тогда «скис» наш социализм, что в эту прорву магистрали века был зарыт не один годовой бюджет страны, а вот своевременную отдачу от освоения несметных богатств вдоль дороги тогдашние стратеги социализма как-то не предусмотрели?)

Но тем не менее, покидать эту стройку века мои земляки даже не помышляли – работы там было через край, деньги и новая техника текли потоком, а уж о снабжении – дефицитных продуктах, импортных тряпках и отечественных автомобилях – и говорить не приходилось. Казалось бы, что ещё надо простому рабочему люду? Но и они во время краткого отпуска, попеняв на трудности стройки, беспредел начальства и извечное российское разгильдяйство, похвастав накоплениями и приобретениями, большую часть в своих рассказах о БАМе тоже отводили каким-то особенным качествам и отношениям между людьми, присущим только бамовцам. Это небывалая дружба и взаимовыручка, щедрость и стойкость. И ещё какой-то непонятный им самим трудовой порыв, который невозможно было оправдать ни длинным рублём, ни угрозой увольнения или молодецкой бравадой. Такое состояние души, по рассказам фронтовиков, возникало и у них во время атаки.

Как я завидовал тогда моим землякам и своим старшим коллегам по журналистскому цеху, тому же Арнольду Харитонову и Борису Ротенфельду, которые не вылезали из командировок по БАМу, как я мечтал хотя бы мельком взглянуть на великую стройку. Но, как объясняли мне кураторы газеты «Советская молодёжь» из обкома, у передового отряда строителей коммунизма много и других славных дел, которые тоже надо освещать, а старшие коллеги по цеху «ввиду желторотости и неоперённости» не спешили включать меня в свой круг избранных певцов БАМа.

...В командировку на магистраль века я попал позже, когда уже уложили «золотое звено», схлынул ажиотаж, а с ним и значительный состав строителей. Когда на дороге ни шатко ни валко шла электрификация, достройка уже сданных туннелей и кое-где укладка вторых путей. Попал и был поражён. На многосоткилометровых прогонах якобы запущенной магистрали века почти не было видно поездов и рабочих бригад, лишь изредка попадались красивые и дорогие, но пустующие здания вокзалов, вдоль дороги вкось и вкривь стояли опоры так и незапущенной ЛЭП. Никто и ничего не подвозил к магистрали из несметных кладовых вдоль неё, в придорожных посёлках ещё теплилась, но уже начинала угасать жизнь. Обо всём этом я ещё успел написать два-три материала из задуманной серии статей про великий и угасающий, такой нужный и невостребованный БАМ. А потом обкомовское начальство спохватилось, и моя бамовская эпопея была безжалостно свёрнута.

С тех пор прошло более тридцати лет, и лишь только сейчас уже обновлённая страна вновь обратила взоры на такой нужный, стратегически важный и экономически выгодный БАМ, который тогда просто опередил своё время. И теперь оно для него, видимо, настаёт. Дай-то бог!

P.S. А в команду «избранных певцов БАМа» я всё же попал, когда отмечали 60-летие «Молодёжки» в 1984 году. Изрядно принявшие на грудь Харитонов и Ротенфельд никак не желали поначалу моего участия в их песне про Ваниский порт и Колыму. А петь я хоть и не умею, но люблю. «Что ты, салага, можешь знать про то время, какое отношение к нему иметь?» – строго вопрошали они меня. «Да я был зачат холодным летом 53-го» – теряя надежду, отчаянно заявил я. Юмор мой коллеги оценили и милостиво разрешили присоединиться к их песнопению.

(Продолжение темы на «Герои БАМа и Арнольда Харитонова»)

  • Расскажите об этом своим друзьям!