Мой муж – инопланетянин. (Юмористический рассказ)

Татьяна Андреевна Белявская (Стрельникова) — поэт, прозаик, член Союза писателей России. Родилась в 1947 г. Автор нескольких книг стихов и прозы: «Рябиновый свет», «Вечерами зимними…», «Сердцем слышу», «В доме пахнет хлебом».

Хотите верьте, хотите нет, но в начале восьмидесятых годов двадцатого столетия такое было, так люди жили и, споря с целым светом, некоторые могли убеждённо заявить:

– А вы знаете, инопланетяне существуют!

Да! Они – рядом, только не все их распознать могут. Мой муж – инопланетянин. Нет, нет, не думайте, что это – бред! Насмотрелась, дескать, икс-фактов и другой подобной ерунды по телику, вот и лезет всякая чушь в голову. Нет! И ещё раз нет! Это – реальность!

Я долго не могла понять: почему мой заботливый, ласковый, страстный Серёнька вдруг превратился в живую куклу с пустыми глазами, безо всяких мужских потребностей ко мне. И не надо намёков: сама, мол, виновата. Вечно, наверно, плачешься: голова болит, устала, дети испортили настроение… Ничего подобного! Я всегда готова!
И даже – в нестандартных условиях. Серёнька сам меня к этому приучил. А теперь что?

Прошлым летом ездили с ним по грибы. Место – просто сказка! Сопки, деревья, речка внизу не журчит, а мурлычет, как наш сибирский Васька. Солнышко, травка. Мужик мой рядом. Ходит, под нос что-то напевает, родным духом от него веет. Ну, у меня и взыграло желание, а напрямки сказать – неудобно. Я ему и так и эдак намекаю. Без толку! Как подменили мне мужа! Я ногу «подвернула». Застонала, заойкала, на травку прилегла. Он присел на корточки около, пожалел:

– Больно? Как теперь пойдёшь?

– Да пройдёт сейчас. Полежи рядышком, обними.

– Скажешь тоже! Увидеть могут.

– Кто? Бурундук? Птицы?

– Мало ли. Сезон-то грибной.

Прибила бы от злости за эту появившуюся в нём осмотрительность! Ну не мой, не прежний! Факт – подменили! Тогда я ему – в лоб его же присказку:

– А в чужом огороде и своя жена слаще!

– Не мели чё попало, – буркнул он. – Где ты огород нашла?

Я – напролом, открытым текстом:

– Хочу любви под солнцем!

А он:

– Я привык в нормальных условиях! Чтоб мягко было и без букашек.

Букашки ему помешали! Раньше не мешали! Мягко… А я уже не мягкой стала. Вон Петька, сосед наш, мимо пройти равнодушно не может: «Такая ты, Ксюха, сдобная булочка! Так и съел бы тебя по кусочку!» Тоже мне – любитель сдобы. Пусть Светку свою, доску стиральную, откармливает и ест хоть по кусочку, хоть целиком заглатывает.

Ну обидно даже! Чужие мужики западают, а свой – ноль внимания. Да был бы пьяницей, чтоб в тридцать шесть лет бабу не хотеть! Или бы – на стороне у него кто завёлся. Ни то, ни другое. Не, выпивать-то мы вместе с ним выпиваем. По праздникам да дни рождения отмечаем. Но всё в меру. Он, конечно, иногда и с друзьями где-нибудь рюмочку-другую пропустит, но всё опять же – в меру. Хотя… Было несколько раз. Друзья под белы ручки на пятый этаж доставят, к двери прислонят, позвонят и с рук на руки бесчувственное, но такое драгоценное для меня, тело передадут… Ну и что? В жизни всякое бывает. Нет, не пьяница он. И на измену нюх у меня.

Помню: по молодости, после первенца нашего, стал он одно время весь масляный какой-то, глазки бегают. А то, отрешённый вдруг сделается, вижу: не дома, не с нами – и такой прямо томный в такие моменты становится, на вопросы невпопад отвечает… Раз задержался на работе – отчёт, другой – собрание. Понравилось домой позже возвращаться. Я сразу вычислила, с кем он «работает». И как-то ночью, на самом интересном месте споко-ойно так спрашиваю: «А с Галкой лучше?». Он сразу и сел, ножки на пол свесил – вроде как бежать собрался:

– С какой Галкой? – постарался недоумённо спросить, а сам покрасне-ел, я это даже в темноте «увидела» – таким жаром от него пыхнуло!

– Ой, а то не знаешь. Да с секретуткой твоей! Не мог покрасивее выбрать? Мне бы не так обидно было. У неё же бородавка чёрная, как паук, на локте!

После того – никаких намёков на измену. Не-е, измену я бы почуяла.

Тут не в чужой бабе дело. Тут что-то не так. Эту мысль в меня Петька заронил. Поздоровался однажды в подъезде и шёпотом быстро-быстро говорит, словно боится, что его услышат и соображениями поделиться не дадут:

– У тебя, Ксюха, сдобочка ты моя сладкая, муж на инопланетянина похож.

– Как так? – забеспокоилась я, – Почему на инопланетянина?

– А он ходит, ни на кого не смотрит, а вроде как лучами какими-то наши мозги просвечивает. Все соседи давно это заметили. Неужели ты ничего не чуешь?

И стала я внимательней наблюдать за Серёнькой, анализировать: каким он раньше был и каким стал.

В первые годы замужества я разносолы готовить не умела. Супы, картошку по немногим рецептам, тефтели, ну, кашу Ваньке с Маринкой. Вот, пожалуй, и всё. Но тогда и шиковать-то особенно не на что было. А Серёнька при всей нашей бедности, да, видя, как я ему угодить стараюсь: «Тебе, Серёженька, разогреть? А с какой тарелки есть будешь: с глубокой или мелкой? А какой ложкой?» – и так далее, ещё и привередничал. Щи-борщи не любил. А я любила и всю душу в них вкладывала! Вот сидит однажды, в тарелке ковыряется, капусту в сторонку отодвигает слегка брезгливо. А я в тот день с двумя намаялась, со стиркой-уборкой, да ещё успела ему к ужину, к борщу оладьев настряпать. А от него ни спасибо, ни полспасибо, и морда кислая, кислее самой квашеной капусты. Терпела, терпела, спрашиваю:

– Что, соколик, невкусно?

– Вкусно, – отвечает, – но ты же знаешь: я капусту не люблю.

– Ах, король ты наш бубновый, министр ты наш незаменимый, нам капуста не по вкусу! Ну, так я тебя сейчас икоркой щучьей угощу! – тарелку бац ему на голову! Бульон малиновый по нему течёт, капустинки к волосёнкам жиденьким прилипли. «Ну, – думаю – сейчас прибьёт!» Обошлось, слава Богу. Молча встал, в ванную пошёл. Около часа там плюхался. А мне уже – и не по себе, беспокоиться начала: как бы с горя, что семью икрой обеспечить не может, не натворил чего. Всё к двери на цыпочках подкрадывалась, прислушивалась: шевелится ли он там. Вышел, даже чай свой любимый пить не стал, спать отправился. Ночью мы, конечно, помирились…

Вот и сварила я после многолетнего перерыва борщ. Смотрю: ест, не морщится! Точно – не мой это муж! Инопланетянин! Сверлю его взглядом, а у него ложка в руке даже не дрогнет. Словно ширмой невидимой от меня отгородился. Что делать? Жалко же половинку свою вторую в пользование каким-то инопланетным существам отдавать. Хороший же человек был. Разозлилась и решила: «Ну, нет, так просто я вам мужа не отдам!»

Отправила без определённого адреса письмо в НАСА. Подробно обсказала ситуацию и убедительно попросила вернуть мне моего прежнего Серёньку. Попросила их, уфологов чёртовых, передать инопланетянам на космическом языке, чтобы те отвязались от русских баб со своими вселенскими экспериментами. Гуманоиды что, серьёзно, что ли, думают, что, лишив нас таким образом мужиков, они изведут русскую нацию? Дудки! Не дождутся! Мы наших мужиков – хоть каких распьяниц, разгильдяев, и даже оборотней – никому не отдадим! Даже если от мужиков страдать будем. Вот примерно так и написала. А в конце пригрозила, что, если инопланетяне мне моего Серёньку подобру не вернут, я из него своими способами гуманоида выкурю. Мало не покажется! Отправила и думаю: «Ответят – не ответят». Ответили. Да быстро так! Недели через две достаю из почтового ящика необычный конверт: длинный, из плотной белоснежной бумаги. И само письмо – на фирменном шикарном бланке, с гербовой печатью, с тремя подписями. Ответили мне очень вежливо. Привели научные доводы, что инопланетян нет, что всё это – фантастика. Пересказывать не буду. Кому интересно, приходите, покажу. Письмо я сохранила. От Серёньки, правда, спрятала.

Он в глаза его не видел, но после письма дёрганным стал, хотя я ему ни словом не обмолвилась, ни о чём. Всё-всё в тайне держала. Точно – мысли мои стелепатировал. Ладно, думаю, марсианин ты эдакий, мы ещё посмотрим: кто кого. Читай, читай мои мысли! Ничего ты там, кроме образа моего нежного, страстного Серёньки не найдёшь.

Перво-наперво уболтала его продать дачу. Жалко, конечно, было. Такая она у нас крепенькая, уютная. Воздух там чистый, место красивое, ручей родниковый в пяти шагах от огорода. Но и времени дача сжирала уйму. Пахать тоже на ней, дай Бог, как надо было! Все выходные от весны до осени, все отпуска – буквой зю над грядками. Мы к ней, как коза верёвочкой к колышку, привязаны были. Семь лет семьёй никуда отдыхать не ездили. Ныла, ныла, постоянно жаловалась, что спина болит несусветно, суставы ломит, давление стало скакать: «В гроб ты меня, такую молодую, что ли загнать хочешь? Как детям потом в глаза смотреть будешь?» – каждый день да по нескольку раз на дню заводила шарманку. В общем, сдался Серёнька.

А потом я приступила к подготовке главной моей задумки. Я давно заметила, что он боится один на один со мной оставаться и стала уговаривать его куда-нибудь, где людей много, например, в санаторий съездить: подлечиться, отдохнуть. А детей на лето к родителям отправить.

– От чего лечиться? Мы же здоровые, – заартачился мой инопланетянин.

– А для профилактики? Ты знаешь, сколько в нас болезней смолоду сидит?! Они в старости себя покажут. Да что – в старости? Разве дача не подорвала наше здоровье?

– Но почему одни? Что мы там без детей делать будем? – испуганно возопил Серёнька. Насмотрелся всё-таки в моей голове эротических планов насчёт него, вот и испугался, что я его, гуманоида моего родного, искушать буду. Но я опять в своих разумных доводах оказалась на высоте:

– Дети от родителей должны иногда отдыхать, чтобы соскучиться – потом больше уважать, любить, ценить, слушаться будут. А наши дети с рождения от нас, практически, ни на шаг. От рук отбиваться начали.

…Приехали мы в Горячинск. Я много о его чудодейственных водах слышала и хотела Серёньку привезти именно сюда. Одарил же Господь такими райскими уголками Землю! Где уж там другим галактикам до чудес на нашей планете! Вот и летят к нам всякие пришельцы на экскурсию – обзавидоваться. А чтобы мы не испугались их неприглядного вида, вселяются в наших мужей. Сами наслаждаются, а нам не дают.

В Горячинске даже воздух заряжает такой энергией, от которой пенсионеры становятся как семнадцатилетние буквально через три дня, максимум – через неделю. Мой Серёнька две недели никак себя не проявлял. А уж как я ему потакала, как потакала! Хочешь газетку почитать? Пожалуйста! Ты почитай, а я пока схожу, вкусненького тебе чего-нибудь куплю. Хочешь телевизор посмотреть? Пожалуйста! Правда, через несколько дней телевизор в нашей двухместке «сломался». И вот тут я ненавязчиво, безо всяких приставаний прибегла к древним женским хитростям. Халатик на голом теле то «нечаянно» вдруг до талии расстегнётся, обнажив молодую красивую грудь, то, наоборот, полы разлетятся, стройные ножки оголив. А я – туда-сюда по тесной комнатке, ничего «не замечаю», и веду себя так, будто Серёньки рядом нет. Мне даже понравились эти, казалось бы, никчемушные интрижки – столько в них тайны! И разыграть их не так-то просто – надо ведь, чтобы они нечаянными на самом деле выглядели.

Жаль, мало выпадало таких моментов. Постоянно «нечаянность» разыгрывать – подозрение вызовет, да и в комнате мы, как и все остальные отдыхающие, почти не находились. После ванн минеральных отдыхали чуть-чуть да ночевали. В основном, на берегу Байкала кучковались; по лесу ходили, травы лечебные собирали. Я тоже со знающими женщинами собирала. Серёнька в это время от меня отдыхал. И почти каждый вечер за территорией санатория, на просторной поляне сходились любители костра. О, костёр! Волшебник! Целитель! Проводник в другие миры! Мастер по сжиганию дурной энергии! Устроитель душевного равновесия, хорошего настроения!

Волшебный воздух, Байкал, костёр или то, что я оставила в покое моего гуманоида, не приставала со своей любовью, или всё-таки мои женские хитрости подействовали, а, может, всё вместе, но из инопланетянина на пятнадцатый день «вышел» МОЙ Серёнька. Такой праздник устроил, какого и в наш медовый месяц не было!

Так что пусть мне теперь хоть кто говорит, что инопланетян нет, я заявляю: есть они! И пытаются эти бесполые пришельцы захватить нашу планету, вселиться в разные тела, но, в основном, в тела наших мужей. Больше всего почему-то ополчились пришельцы против России. Женщины, спасать страну пора! Только нам это под силу. Вспомните, что мы – русские бабы! А русская баба, если цель перед собой поставит, любую напасть преодолеет! Никакой инопланетянин её не победит!