НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Сверхдержава? Почему бы нет

23 Января 2015 г.

rus usa

«Конечно, Россия — это сверхдержава. Мы всегда будем напоминать об исторической роли России, которую она должна играть». Над этими словами министра иностранных дел Танзании Бернарда Мембе, сказанными во время недавнего визита в нашу страну, многие в России снисходительно посмеялись. А зря. Потому что это не просто дань вежливости, но констатация реальности.

В прошлом году атакуемая США Россия перешла к выстраиванию широкой коалиции сил, заинтересованных в изменении глобальных правил игры — и теперь уже нам в открытую напоминают об этой миссии. Да, Россия только возвращается на первые роли, однако серьезность и неотвратимость этого процесса чувствуют во всем мире. Более того — мир в этом заинтересован.

Еще пару лет назад Путин говорил о том, что мы не хотим быть сверхдержавой, нам достаточно отстаивать свои национальные интересы, да и вообще в мире не должно быть стран, навязывающих свою волю остальным. Президент был искренен — он действительно не хотел взваливать на Россию такую роль. Нам было бы выгодно и дальше собираться с силами, восстанавливая те разрушения, которые нанесли стране 90‑е годы, и участвовать в изменениях мирового порядка в качестве одной из заинтересованных сил, а не инициатора. Все так — если бы при этом единственная мировая сверхдержава, США, умерила свои аппетиты по контролю всего и вся, исключив из зоны своих интересов хотя бы постсоветское пространство. Конечно, Россия и тогда бы оставалась потенциальной сверхдержавой, но она бы спокойно копила силы, не форсируя этот процесс.

Но получилось наоборот — Вашингтон перешел от политики сдерживания к активному давлению. Включив режим блокады, Запад не оставил Путину никакого выбора — слова Обамы о России как о региональной державе были не оскорблением, а вызовом. Региональные державы в понимании Вашингтона — это страны, у которых есть влияние и интересы в том регионе, где они расположены, но это вовсе не означает, что Вашингтон обязан считаться с ними. Если держава дружественная — тогда, конечно, можно учитывать ее интересы, используя как проводника интересов своих, американских, а если враждебная, то, напротив, — всячески ослаблять ее.

Например, и Саудовская Аравия, и Иран — региональные державы, но политика США по отношению к ним принципиально разная. Иран пытаются изолировать, ему долгие годы угрожали войной — все потому, что его строй и политика представляют собой принципиальный вызов англосаксонскому плану глобализации. С интересами Ирана США не просто не считались — они делали все, чтобы подорвать влияние Тегерана. Точно так же подход США, например, к вопросу об Украине демонстрирует не просто игнорирование российских интересов, а осознанную работу по выдавливанию России с ее исторической территории.

Таким образом, Путина поставили перед фактом: России нужно либо снова становиться сверхдержавой, либо ждать, пока ее загонят в угол. Россия возвращается к статусу сверхдержавы, чтобы сохранить саму себя. Мы вынуждены заниматься всем миром — от Латинской Америки до Юго-Восточной Азии, чтобы переформатировать систему, разрушить англосаксонский план глобального господства, потому что он не просто не дает нам возможности развиваться, а нацелен на наше уничтожение.

Когда в прошлом году в ответ на блокаду с Запада Россия развернулась на Восток и Юг, западные стратеги были достаточно самоуверенны — ничего у Путина не получится, Россия все равно приползет мириться, сдав Украину. Но постепенно даже до самых последовательных русофобов стало доходить, что Россия осуществляет то, на что, по их представлениям, у нее не должно было быть ни воли, ни возможностей.

Россия становится центром сборки всех сил, настроенных на закат мира по-американски. Китай и европейские правые консерваторы-традиционалисты, Иран и западные левые антиглобалисты, Аргентина и арабская улица, Вьетнам и индийские интеллектуалы — самые разные силы как будто ждали, кто посмеет бросить вызов мировому диктатору. И ведь действительно ждали — только слепой не видел, сколько противников создал себе англосаксонский проект.

Понятно, что атлантисты просто не допускали, что кто-то способен объединить столь разношерстные силы. Коммунизм рухнул вместе с СССР — и кто может бросить вызов? Ислам? Но мусульманский мир разобщен (во многом вследствие осознанной игры на обострение противоречий со стороны Запада), даже арабы не могут объединиться в единую силу. Китай? Но он осторожен и постепенен, делает ставку на расширение своего влияния чисто экономическими методами. Европейский национализм? Он загнан в полуподполье и только сейчас начинает выходить из него, к тому же мало пассионарен и настроен лишь на оборону.

Россия вообще не рассматривалась в качестве глобального игрока. Это заблуждение, как уже не раз было, и погубит очередной западный глобальный проект. Нас снова недооценили. Причем не только русскую решимость (необоримую в условиях, когда отступать некуда), но и влияние России на остальной мир.

Действительно, знамени коммунизма Кремль давно лишился — но память-то осталась. Во всем мире помнят, что именно Москва была центром глобальной альтернативы западному миру. Кроме того, очень многие помнят, что и до 1917 года Россия была особой, отдельной от Запада цивилизацией. Память народов и национальных элит (настоящих, а не выращенных в глобальном инкубаторе) гораздо глубже, чем это кажется в век интернета.

Участие Российской империи и СССР в мировых делах в последние три века было очень масштабным — на Земле практически не осталось уголка, где о русских не имеют представления. Мы не захватывали колонии, не несли «бремя белого человека» — в итоге нас не воспринимают как цивилизацию, подминающую всех и вся. А относятся как к альтернативе — даже несмотря на то, что сегодня наш экономический строй базируется на рыночной экономике либерального типа.

В 90‑е годы, когда Россия ушла, бежала практически отовсюду — от Кубы до Йемена, местные элиты, просто думающие люди говорили: на кого вы нас бросаете? В этом было не только сожаление, но и искреннее непонимание — как же можно оставлять такие позиции? Некоторые потом даже обвиняли Россию в том, что она стала причиной тех бед, что обрушились на их страны — действительно, ни погрома Югославии, ни уничтожения Ирака, ни голода в КНДР не случилось бы без исчезновения Москвы с геополитической карты.

Да, мы не нарочно — нас самих развели, а потом и развалили, в нашей элите наверх вышли люди, сознательно рубившие все канаты, мы сами еле выжили. Это понимали наши друзья и союзники во всем мире — и при этом ждали, надеялись, что Россия вернется. В этой надежде был как прагматический расчет — потому что иначе невозможно противостоять становившемуся все более жестким диктату США, — так и добрые чувства к русским и память о совместных с нами делах. А дела были, как правило, действительно добрыми, так что все понимали, что мы вернемся не с напалмом.

Восстановление позиций России на всех континентах медленно, но неуклонно шло и до начала прошлогоднего конфликта — но в основном в экономической сфере. А теперь Россия возвращается не просто как торговый или инвестиционный партнер, а как тот, кто выдвигает альтернативную повестку мирового устройства. То есть Россия предлагает всем незападным странам не просто свою военную технику или даже свою готовность отстаивать их интересы перед лицом Запада — она продвигает новую, многополярную модель устройства мира. Создание сильных региональных альянсов, формирование новой, уравновешенной мировой финансовой системы, принцип равноценности всех мировых цивилизаций, отказ от навязывания своих стандартов и правил другим, невмешательство во внутренние дела стран, выбравших свой путь, пускай и принципиально отличный от «прогрессивного» и «цивилизованного» Запада. И что удивительного в том, что эта модель нравится практически всем?

Впрочем, одной лишь привлекательности было бы мало — важно, что именно из уст России эти лозунги воспринимают серьезно, а не как игру или провокацию. Потому что помнят, что делали русские раньше.

Сверхдержава — это та, что готова ставить высшие цели. Не в смысле глобального господства и обращения в свою веру (или безверие, как это происходит сейчас), а то, что другим кажется невозможным. Русские всегда жили в сверхдержаве — и когда нашим идеалом была Святая Русь, и когда ради построения идеального общества готовы были побрататься со всем миром. И сейчас, когда нужно бросить вызов проекту, угрожающему всем мировым цивилизациям, подав тем самым пример остальным, — кто же, если не мы? Даже танзанийцы нам об этом напоминают.

По инф. portal-kultura.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!