ЖИЗНЬ НА ПЕНСИЮ
ПОДРОБНОСТИ
ДЛЯ ДУШИ
НА КАЛЕНДАРЕ
ОБЩЕНИЕ
ПАРТНЕРСТВО

Защита Крутера
Павел КУШКИН, заслуженный работник культуры РФ   
11 Октября 2019 г.

40 дней назад в Москве на 75 году жизни скоропостижно скончался Марк Крутер – профессиональный адвокат, заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор, член Союза российских писателей, автор книг «Слушается дело», «Неоглашенный приговор», «Я защищаю Япончика», «Время защищать», «Губернаторский турнир», «Запоздалая амнистия», «Судьба в твоих руках» и др.

Защита Крутера

Проверка на прочность

Для большинства он – преуспевающий адвокат, писатель, автор нашумевших повестей и романов, но для спортивной общественности памятен еще и как блистательный мастер настольного тенниса. Широкая известность не изменила его: он оставался нормальным человеком, не испорченным столичными знакомствами с сильными мира сего, человеком доступным и открытым. Его ценности были неизменны: достоинство и честь, преданность и верность, любовь и дружба. У нас с ним сложились добрые отношения, я был искренне рад его звонкам или визиту в гости.

Трудно поверить, но буквально накануне, 4 сентября, я беседовал c Марком по телефону. С его дядей Федором Дмитриевичем, с которым знаком не один десяток лет, мы за рюмкой чая вспоминали былое. И в это время из Москвы позвонил Марк, первым делом поинтересовавшись у меня о только что завершившемся турнире Льва Перминова. Поразительно, но свыше 60 лет назад вездесущий радийный репортер одним из первых предсказал юному теннисисту Крутеру звездное будущее, и тот об этом никогда не забывал – любил и чтил Льва Петровича. Вообще сердечная привязанность к малой Родине и друзьям у Марка жила до последнего. Он не уставал напоминать о моральной ответственности общества перед теми, кто прославил родной город, страну, свой народ, утверждая, что добро надо делать людям, пока они живы и пока с нами. Как это делать, показывал личным примером, организовав чествование легендарных медицинских светил профессоров Шантурова и Ходоса, подаривших здоровье тысячам пациентов. А уж когда зашла речь о поддержке первого олимпийского чемпиона в сибирском регионе Константина Вырупаева, то Марк был одним из первых инициаторов.

– Я многому научился у Константина Григорьевича, – объяснил свою позицию Крутер, – познакомился с ним, когда занимались в одном спортивном зале на улице Литвинова. Горжусь, что на спартакиаде народов России в Ленинграде в 1959 году мы защищали честь Иркутской области и на торжественном открытии стояли рядышком. Вырупаев, будучи уже признанным в мире борцом, держался предельно скромно. Его выдержка, умение сражаться до конца и не опускать руки ни при каких обстоятельствах восхищали и прибавляли уверенность. А трудных ситуаций хватало. Мне повезло познакомиться тогда и с его наставником, заслуженным тренером СССР, фронтовиком Евгением Ивановичем Потаповым, ставшим для меня примером мужества.

1990-й год оказался самым тяжелым в жизни Вырупаева: преждевременно скончалась любимая жена Мила, с которой делил радости и печали десятки лет. Не успела стихнуть боль утраты, как новая трагедия – в автокатастрофе погиб младший сын Виктор. Сильный и могучий Вырупаев, знавший, как побеждать грозных соперников на ковре, захандрил, замкнулся в себе. Он не нуждался в сочувствии, но руку друзей был просто обязан ощущать. Я и Марк входили в этот круг и не могли остаться в стороне, организовав вечер-встречу в Доме актера, без лишней помпы, но от чистого сердца. Собрались друзья Вырупаева, его многочисленные соратники и ученики. В тот незабываемый вечер все присутствующие в зале почувствовали себя богаче духовно, а Константин Григорьевич был по-человечески счастлив, и это главное.

Яблоки сами с неба не падают

Марк ту встречу назвал нравственной акцией, проверкой на порядочность. Он имел право на эти слова, потому что жизнь его тоже била нещадно. «Неровной судьбы, жертва всевозможных компаний», – сказано о нем в одном из предисловий его книги. Адвокат Крутер не вписывался в систему тогдашних идеологов, защищая не тех, с их точки зрения, говорил, не стесняясь, что думал, посягал на устои властей предержащих. Его исключили из КПСС и областной адвокатуры, где он проработал 17 лет, и где ему сочувственно говорили: «Мы за тебя, но пойми – давят». Одного звонка первого лица было достаточно, чтобы уничтожить личность. Заодно досталось и сыну Анатолию, пошедшему по следам отца в спорте и юриспруденции. Ему, мастеру спорта по настольному теннису, перекрыли поездку в Японию на международные соревнования. Распалась семья. Год не брали на работу. Да, Марк тогда попал в такую мясорубку – врагу не позавидуешь. Но он не сломался, и когда возникло кооперативное движение, организовал свой кооператив «Защита», а чуть позже частную адвокатскую структуру. Выжил и поднялся, не зачерствев при этом к чужой судьбе. В нелегкое время, когда многие жили для себя, он помогал людям морально и материально, создав фонд поддержки ветеранов-адвокатов.

«Меня многие считают баловнем судьбы, – отвечал он своим оппонентам, – а у меня никогда не было льгот на жизнь, – всего добивался своим трудом и умом. Мой принцип: не давай душе лениться, вкалывай в поте лица, и талант даст отдачу. Я и сыну Анатолию, когда он повзрослел, сказал: яблоки сами с неба не падают.

Трагедия семьи

Игрок сборной России, пятая ракетка страны среди молодежи, игравший против сильнейших американских и китайских мастеров пинг-понга, Марк Крутер преуспевал и в учебе, хотя подолгу уезжал на сборы и соревнования. Однажды декан Пертцин категорически воспротивился этому и посоветовал Марку перевестись в институт физкультуры. «Два года я терпел твое отсутствие на занятиях, – сказал он, – но сейчас, когда начались специальные дисциплины, надо выбирать – либо теннис, либо юрфак». Но мог ли он, сын юристов, выбрать другую профессию?

Судьба семьи была трагична. Отец, известный адвокат, умер в 25 лет. Мама работала в суде и ушла из жизни при загадочных обстоятельствах, оставив о себе репутацию юриста от бога. Интересными наблюдениями поделился в своих воспоминаниях наш земляк, известный поэт Анатолий Преловский: «Она появлялась со стороны Ангары и шла к зданию суда – одноэтажному бывшему мещанскому домишке, где судью еще у входа ожидала терпеливая стайка истцов. Всегда прямая, стройная, даже величавая, она не шла, а скорее, шествовала. Смуглолицая, черные прямые волосы расчесаны на прибор и гладко уложены. Сама тоже вся в темном, даже лаковые туфли были черные. Эстетически строга и нетороплива, она была олицетворением власти, но власти закона, за которым чувствовалась твердыня справедливости. Иногда к судье Крутер приводили двух ее сыновей-сорванцов, обещающих вырасти такими же высокими, как их мать. Порою мальчишки играли со своими сверстниками под окнами судьи, пока та не закончит свои дела. И тогда они втроем уходили домой, взявшись за руки… И надо же было такому случиться, что с сыновьями судьи Крутер меня сведет судьба через многие годы, и их ответные откровения дорисуют портрет судьи Крутер, в девичестве Александры Васильевны Поваровой, бывшей черемховской детдомовки, секретаря Иркутского горкома комсомола, затем заочницы Всесоюзного юридического института и только потом районного судьи Иркутска, наделенной мужеством и нравственностью, силой воли и отзывчивостью сердца».

С 11 лет братьев- близнецов Марка и Якова воспитывали бабушка и дедушка. До 14 лет братья держались вместе, оба прилично играли в теннис за сборную Иркутска. Но потом их пути-дорожки разошлись, у каждого оказался свой вкус интересов. Яша был полной противоположностью упрямому и целеустремленному везунчику Марику. Добрый и честный, но неисправимо мягкотелый Янка попал не в ту компанию, и это сыграло роковую роль – он рано ушел из жизни. В чем Марк сильно винил и себя. Но он вряд ли что мог изменить в судьбе взрослого и, увы, слабохарактерного от природы брата.

Защита Крутера

У меня дома есть почти полное собрание сочинений Марка с его автографами: «Другу и собрату по перу с самыми добрыми пожеланиями». Просто, но искренне, как и было в наших отношениях. А встречались мы в разных компаниях и разных местах, в том числе в его иркутской квартире или в Доме журналистов, где мы с его другом, великим русским поэтом Ростиславом Филипповым «рулили» несколько лет. На наших глазах рождался замысел будущей книги о знаменитом воре в законе Япончике. У Марка от нас не было секретов, и он увлеченно делился впечатлениями после его поездок в тулунскую тюрьму, где отбывал срок его подопечный. Когда книга «Я защищаю Япончика» увидела свет, Крутер написал в предисловии: «Мою судьбу и судьбу моего героя Вячеслава Кирилловича Иванькова объединило то, что мы оба стали жертвой системы, именно потому, что отказались предать: я – друга, он – собратьев по ремеслу. Я поплатился за это сломанной жизнью и карьерой, он – свободой. Я писал свою книгу как исповедь. Между тем я волнуюсь – услышат ли меня те, к кому я обращаюсь, подобно древнеиудейскому пророку, со своим воплем».

Ростислав одним из первых откликнулся на выход книги, буквально по полочкам разложив в рецензии достоинство сочинения: «С некоторой настороженностью приступил к чтению книги. Однако настороженность моя пропала уже по прочтении десятка страниц. А прочтя полностью, я и вовсе почувствовал признательность автору за его зрелое, именно писательское художественное исследование старинной темы: выбор человеком своего жизненного пути. Япончик, разумеется, не Робин Гуд, хотя и изымает, подобно ему, имущество у людей, разбогатевших зачастую на том же воровстве у государства или общества. Его справедливость распространяется не далее его же воровского клана, где действует главный принцип: «Украл – поделись». Мир автора – наш мир, мир людей, живущих на заработанное своим трудом и мечтающих о справедливости для всех на свете. Таким образом, тема книги – это защита и вовсе не юридическая (хотя и она, конечно, тоже), а защита как понимание душевного и, главное, духовного в человеке. Отсюда такая живая увлеченность автора личностью Вячеслава Иванькова, – действительно, незаурядной. Отсюда постоянные размышления автора о том, как бы реализовалась эта личность вне уголовного подполья, и что этому мешало. Это непоказное чувство защиты помогает Марку Крутеру деликатно, но художественно проникнуть в духовный мир своего героя. Без этого не было бы запоминающихся страниц о странной дружбе, основанной на тонких движениях душ».

Как говорится, ни убавить, ни прибавить, убедительно и талантливо, в духе автора: «Вы можете усомниться, но я до сих пор нахожусь под впечатлением встречи с этим человеком и, по-прежнему защищая его, апеллирую к государству и обществу: почему такая личность, как Иваньков, не с вами?

А вот другой резонансный роман – «Губернаторский турнир», разделивший читательский и спортивный Иркутск пополам. Сам автор наверняка предвидел такую ситуацию: «Если тот или иной портрет вышел «не очень», то прошу простить мою литературную неуклюжесть, при этом не исключить сердечность порыва». Кому-кому, а уже мне-то, съевшему собаку в спортивной журналистике и хорошо знавшему человека в образе главного героя, не нужно объяснять, какую смелость взял на себя автор. Эту тему мы с Марком не раз и не два затрагивали, и я не хочу быть в роли третейского судьи – слишком тонкая и деликатная тема. Знаю лишь одно: широко известный тренер по настольному теннису, кого Марк вывел главным героем, как человек глубоко самолюбивый и амбициозный, болезненно переживал, но я ни разу от него не слышал худого слова в адрес Марка, которого относил к лучшим своим ученикам. Есть вещи сугубо внутренних отношений, о которых известно лишь узкому кругу. Писатель Юрий Поляков, рецензируя роман, как бы подводит черту: «В «Губернаторском турнире» Крутер с печалью отмечает дефицит в нашем сегодняшнем дне вечных человеческих качеств – доброты, сочувствия и открытости. Порой кажется, будто он вот-вот откажет в этих качествах даже самому себе».

Этим неожиданным заключением мне бы хотелось лишний раз подчеркнуть, насколько далеко не простой была жизнь стремительно шагающего вверх адвоката и писателя, и сколько еще недосказанного осталось за кадром. Но то, что он жил по совести, открывая душу нараспашку, – лично у меня нет сомнений. В наше время это не только дефицит, а большая роскошь. Его уход – как гром среди ясного неба. Ничто не предвещало беды, он уснул с мыслями о завтрашнем дне. И не проснулся…

  • Расскажите об этом своим друзьям!

Тэги:

У нас есть похожие статьи и новости: