Время выбора (часть 2) |
Илья Самуилович Черняк |
15 Апреля 2022 г. |
Илья Самуилович Черняк. Почетный гражданин города Иркутска, заслуженный экономист РСФСР, дважды кавалер ордена Трудового Красного Знамени, член-корреспондент РАЕН, действительный член Международной академии науки и практики производства, член-корреспондент Нью-Йоркской академии наук, профессор кафедры «Управление и бизнес» ИрГТУ, почетный профессор БГУЭП. Помню, как-то Петр Николаевич Парцей зашел ко мне домой и говорит: «А знаешь, Илья Самуилович, кто со мной сегодня несколько часов беседовал? Прокурор области, Анатолий Николаевич Мерзляков. И о наших с тобой взаимоотношениях спрашивал, и многие нюансы работы комиссии его интересовали». Вот, казалось бы, и первый зампрокурора города у нас в комиссии, и член областного суда, а контроль все равно был. И это правильно. Я вообще считаю, что качественное и регулярное проведение выборов есть одно из основополагающих условий обеспечения прав и свобод наших граждан. Это основа демократии. Поэтому пристальный интерес к этой сфере естественен. И еще соглашусь с мнением Александра Владимировича Иванченко, который тоже в то время работал в избирательной системе и в конце 90-х был председателем ЦИК. Он пишет, что, «как ни странно, в 90-годы выборы было проводить легче. Тогда все понимали необходимость в обществе перемен и все стремились на этот процесс повлиять. Явка на выборы составила 90 %, потому что все понимали их значение и свою роль в этом процессе. При этом нужно заметить, что несмотря на безальтернативность проводимых в Советском Союзе выборов люди все равно на них ходили и голосовали. Естественно, когда объявили о проведении в стране выборов реальных, желание в них участвовать увеличилось в разы. Что касается трудностей, то, безусловно, куда же без них – ведь институтов, организовывающих такого рода выборы в России, тогда не было, более того, члены выборных комиссий формировались исключительно на добровольной основе, без какой-либо заработной платы. А специалистов в области организации выборов, в том числе пиар-менеджеров, политологов, социологов не было и в помине». К этому могу только добавить, что в Иркутске власти к нашей работе относились очень внимательно. В мэрии была создана постоянная комиссия во главе с руководителем аппарата городской администрации Людмилой Михайловной Берлиной. Ее основной задачей было содействие нашей работе и оперативное разрешение всех вопросов. Здесь часто собирали руководителей городских предприятий, органов власти, представителей избирателей, и любые проблемы решались по существу и оперативно. Что еще можно сказать об особенностях избирательного процесса в 90-е? Мы, например, очень тщательно были вынуждены проверять кандидатов перед регистрацией. Если раньше выдвижение кандидата согласовывалось на разных уровнях – на предприятиях, в органах советской и партийной власти, общественных организациях, то теперь этого не стало. И нам приходилось заниматься этим самим, взаимодействуя и с правоохранительными органами, и с прессой. Иногда и выяснялось, что у кандидата «всего-то навсего две судимости». Бывали и казусы очень неприятного свойства. Как-то доверенные лица одного кандидата, не буду его называть, всерьез обещали меня побить, встретив на улице после работы. Я им на это сказал: «Побить вы, конечно, попробуете. Может, и получится. Только это ничего не изменит, а дорогу себе вы закроете навсегда». Отстали. Еще одно важное составляющее выборов в то время: большая открытость и доступность кандидатов всех уровней. Нельзя представить, что кто-либо мог стать хоть каким депутатом, не встречаясь с избирателями лицом к лицу. Помню, Борис Александрович Говорин в 1994 году, уже будучи назначенным главой городской администрации указом президента, все же решил подтвердить свои полномочия на прямых выборах мэра. Он шел во все коллективы, встречался с жителями, многие вопросы решал сразу, другие обязательно ставил на контроль. Такая открытость и стала основой его победы – абсолютное большинство жителей Иркутска отдало голоса за него. Как-то на встрече с избирателями в Ново-Ленино, в Советских переулках, ему задали вопрос о работе общественной бани. В Ново-Ленино тогда была одна баня, которая стояла на балансе железной дороги, и та закрылась. А для частного сектора, сами понимаете, этот вопрос очень важен: ванн-то у них нет. И собравшиеся были очень удивлены, когда Борис Александрович вместо того, чтобы отделаться обещаниями, подробно доложил, какое у бани состояние, что там нужно сделать, и только тогда сказал, что вопрос решит. И вправду, через неделю жители увидели, что в бане начат ремонт, и через месяц она заработала. Или другой случай… По-моему, это было уже осенью после выборов, когда и агитация была уже не нужна. Просто как пример. Борис Александрович мне говорит: «Илья Самуилович, как думаешь, если мы мешков по шесть картошки в Дом ребенка отвезем, нормально?» Я ответил, что столько не накопал, но немного морковки могу привезти. Договорились с ним на воскресенье. Я загрузил морковь, приехал на Некрасова, 6. Смотрю, Говорин уже свою картошку носит, разгружает… Директор Дома ребенка была очень благодарна! Я к тому, что только такими поступками можно было в то время завоевать доверие. Это не партийные списки и договоренности… Вообще избирательные кампании всех уровней проходили живо, как раньше говорили, кипуче. Этому способствовала сама жизнь: люди интересовались политикой, действовало множество различных, часто противоположных, течений, кандидаты от которых бились за каждый голос. Случались в таких компаниях и накладки. Не в работе комиссии, а в порядке ведения избирательных кампаний. Иногда такие накладки были чисто техническими. Например, перед днем выборов в Государственную думу, в субботу, в день тишины, когда запрещена любая агитация, мне докладывают: «Илья Самуилович, в эфире АИСТа идет ролик Юрия Михайловича Тена. Что будем делать?» А выступать в средствах массовой информации в этот день мог только председатель избирательной комиссии и только с призывом прийти на выборы. В общем, ситуация неприятная. Надо сказать, что в предвыборном штабе Тена также сразу среагировали на ситуацию. У меня тут же появился Номоконов, начальник избирательного штаба Тена, исполнительный директор АО «Труд»: «Илья Самуилович, мы к этому непричастны никаким боком!» Я решил не гнать лошадей, а сначала разобраться в ситуации: ведь не шутка аннулировать результаты выборов, на которые потрачены миллионы, в том числе и бюджетных денег. Номоконов уехал на АИСТ и часа через два привез официальное письмо с подписью директора АИСТа и печатью. Там сообщалось, что ситуация возникла из-за того, что монтажер, отправляя кассету на эфир, не проверил содержание рекламного блока и вставил старую рекламу. То есть налицо эксцесс исполнителя, злого умысла не было. А бывало и наоборот, когда выборы пытались сорвать умышленно. Не знаю, помнит ли кто-нибудь в Иркутске сейчас такого «деятеля» – Юрия Падалко? Вот экземпляр был! И главное, семья хорошая, родители – педагоги, брат – известный футболист. А Юра – профессиональный скандалист, физкультурник-«юрист». Когда он пытался избраться в городской совет, чтобы скандалить на более высоком уровне, каждый день у него были какие-то претензии к работе участковой комиссии, ко мне ходил как на работу. А когда его не избрали, пришел скандалить, угрожал, что всех выведет на чистую воду. Я ему сказал: «Выводите, если получится, ваше право. Мы нарушений не нашли». Тогда он пошел к мэру, Борису Александровичу Говорину. Там тоже, в своей обычной манере, устроил такой скандал с угрозами, что Борису Александровичу пришлось выставить его из кабинета в буквальном смысле и сказать секретарю, чтобы больше этого «прохиндея» на порог не пускали! В середине 90-х Падалко подался в Москву. Видимо, уровень нашего города был ему уже мал. Как сейчас понятно, главной его целью было, чтобы из-за постоянных скандалов его выдворили из страны и он стал бы политэмигрантом. Во всяком случае, документы на выезд в Америку он подавал еще в 1996 году. Не получилось. Кому интересно, найдите статью Михаила Климентьева в «Общей газете». Статья как раз в защиту Юры, и там все написано довольно откровенно. В Москве у Падалко тоже не задалось, он поссорился со всеми правозащитниками. Как он пишет сам: «Почему с 2006 г. Юрий Падалко отказывается причислять себя к когорте «правозащитников»? Потому, что результатом сотрудничества Юрия (с 1989 г.) с этнически еврейским сообществом московских «правозащитников» в течение 17-ти лет стал его вывод о полной их включенности в антирусскую, антигосударственную деятельность «правозащитников» в интересах международной, этнически еврейской, преступной группировки «мировое правительство» (собственники центральных банков США и РФ, транснациональных компаний и т. д.)». Его «Живой журнал» в интернете заполнен такими вещами (я прямо кусками взял, сохранив стиль и орфографию): «Репрессирован за объединение жертв большевистско-либерастной системы на принципе обязательной взаимной «помочи» для преодоления их разобщенности, для возрождения Русской общинности в первой на территории Сибири и Дальнего Востока правозащитной организации в статусе юрлица «Независимая приемная по самозащите прав граждан г. Иркутска». «С июня 2016 года по сей день Ю. Д. Падалко в третий раз за 30 лет своей практики находится в уголовном розыске по девятому возбужденному в отношении него уголовному делу по обвинению в «клевете» и «оскорблении» приставов, следователей, судьи». «Иудо-психиатры вместе с иудо-фээсбэшными следователями, прокурором и судьей в июне 2016 года предприняли попытку принудительно поместить Падалко в психиатрический стационар для «проведения психолого-психиатрической экспертизы», то есть для лишения Падалко свободы на срок не менее одного месяца». В общем, думаю, с этой личностью все понятно. Но это было, даже в то бурное время, исключение. Уникум, можно сказать. Так что девяностые годы, конечно, были нелегкими, но в то же время очень интересными. Страна училась демократии. Много было кандидатов, которые обещали то, что не могли, да и не собирались выполнять. Люди учились разбираться в сути, думать, делать осознанный выбор. А мы, как избирательная комиссия, обеспечивали выборные процессы и строго следили за их законностью. То есть делали свое прямое дело… В публикации использованы фото Николая Бриля
|
|
|