«Стеклорез», «Безрукий» и другие (Ждем продолжения)

О повседневной жизни Иркутска 1970–1980-х годов.

Дореволюционному, царскому Иркутску посвящено множество публикаций различного объема (от фолиантов до заметок) и жанра (от фундаментально-научных до бульварно-развлекательных). А перспективы изучения этого периода еще более впечатляют. Немало внимания уделяется и времени двадцатых годов, первых пятилеток, Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления. Но вот время 1970–1980-х – то ли «развитого социализма», то ли «золотой осени застоя», по большому счету, остается белым пятном. И речь не только о большой экономике, социальной сфере, региональной политике – с этим как раз чуть лучше. Но в стороне остался огромный пласт повседневной, народной топонимики: магазины, общепит (рестораны, кафе, столовые), кинотеатры, аптеки, больницы и т. д. То есть уличная «бытовуха». Между тем с той поры уже минуло 35, 40, даже 50 лет, и число людей, помнящих позднесоветский Иркутск, разумеется, убывает.

Не претендуя на точность, не проводя тщательного исследования, а полагаясь исключительно на собственную память, автор этих строк вспоминает некоторые детали городской жизни последних лет Брежнева и первых лет Горбачева. Разумеется, эти воспоминания фрагментарны, субъективны – с позиций молодого тогда человека 1961 года рождения и, весьма вероятно, таят в себе неточности. Что называется, «пунктиром». Да и речь пойдет лишь о центральной части Иркутска. Но цель этой публикации в ином: привлечь внимание к теме, чтобы с помощью заинтересованных горожан восполнить пробелы, исправить ошибки, найти много нового – хорошо забытого старого. И это тоже стало бы вкладом в целую эпоху истории областного центра – казалось бы, недавнюю, но уже весьма далекую. Автор надеется, что разговор на тему, уже фрагментарно затронутую в некоторых изданиях и которой уделяется большое внимание в проекте «Прогулки по старому Иркутску», получит дальнейшее развитие.

Итак, поехали. Магазины. В памяти они сохранились хорошо, так как продукты питания, обувь, одежда, бытовая техника или, как их скопом официально именовали, товары народного потребления, были, по большей части, в дефиците. И речь шла не столько о том, чтобы «купить», а в том, чтобы «достать» – то есть приобрести за имеющиеся деньги хоть сколько-нибудь сносную колбасу или сапоги. В общем, вопрос был актуальным, обросшим большими очередями, но и радостью в связи с приобретением, как это кажется сейчас, сущей ерунды. Например, если ты успел купить сегодня молока (то есть его еще не расхватали), то день прожит не зря. Сосиски, гречка или сыр (за исключением плавленого) – это уже из сферы ведомственного снабжения (было такое – УРСы, ОРСы, спецпайки для партийной и советской номенклатуры и т. п.) или «блата» через «нужных» людей. Тушенка, сгущенка, шпроты или шампанское – так и вовсе почти сказка, а красная /черная икра – полноценная фантастика.

С 1981 года в Иркутске, раньше, чем в большинстве других региональных центров Советского Союза, для «простых людей» ввели ежемесячные талоны на каждого человека. О том, что, где и когда (да-да – именно где и когда, а не в любом магазине в любое время) можно было на них купить, – отдельный разговор. Приведу пока лишь такую деталь: ежемесячная норма сливочного масла все 80-е составляла 300 граммов на один талон. А пачка – 200 граммов, без вариантов. И если ты «отоваривался» на один или на три талона, то пачку разрезали пополам… И эту проблему (в отличие, скажем, от выпуска новейшего вооружения) так и не решили.

А тут еще и сухой закон Горбачева в 1985–1989 годах, причем в особо свирепой форме – в 1986–1987-м. Тоже своеобразная поэма, среди персонажей которой были даже так называемые стражники (зимой жгли костры у заветного магазина всю ночь, чтобы с утра быть первыми) и «монтажники-высотники» (друзья закидывали их прямо поверх очереди, и они в буквальном смысле по головам прорывались к прилавкам).

Магазинов даже в центре города было немного, что уж говорить о спальных районах, которые тогда интенсивно строились. И практически все магазины были государственными. Небольшое исключение составляла кооперативная (полугосударственная) торговля – так, «коопторг» «Сибирь» располагался между улицами Марата, Горького и Степана Разина. А продовольственных рынков в старой части города было всего два – Центральный и Свердловский. Оба, конечно, не столь обустроенные, как сейчас. Плюс вещевой («барахолка», «балка», «толчок»), кочевавший на птичьих правах по окраинам Правобережной части Иркутска. Разумеется, там продавали не только подержанные вещи (как стали говорить позже, секонд-хэнд), но и весь ассортимент «фарцовки». Плюс «птичий рынок» (зоотовары) на улице Декабрьских Событий, близ набережной – как и барахолка, под открытым небом и тоже по выходным. В середине 1970-х рядом с Центральным рынком открыли Торговый комплекс, а улица Урицкого, как и сейчас, целиком состояла из магазинов.

Гастрономы. № 1 на улице Карла Маркса (теперь здесь супермаркет «Слата») закрывался позже других, аж в 23 часа – по тем временам редкость. «Водниковский» на Цесовской набережной. Гастроном на углу улиц Горького и Ленина. Рядом с кинотеатром «Художественный», в одном здании с промтоварами «Ландыш» и Дворцом труда, где еще тогда засели областные профсоюзы. «У попа» (недалеко от Крестовоздвиженской церкви). «Безрукий» (как понятно из народного фольклора – универсам; на улице Степана Разина, недалеко от остановки «Планетарий», сейчас там супермаркет). «Птица» на перекрестке Горького и Сухэ-Батора. В середине 70-х появился фирменный «Океан», где в очереди за омулем можно было простоять несколько суток – списки очередников беспрерывно сверялись и уточнялись. Дежурные проводили переклички, а свой номер многие записывали прямо на ладони. Вот, собственно, и весь перечень.

«Молочка». В центре города было всего три молочных магазина: два на улице Карла Маркса (между кинотеатром «Хроника» и аптекой, а также на перекрестке с улицей Чехова) и один на улице 5-й Армии, ближе к мосту, в пятиэтажном жилом доме. Обязательный элемент «молочного сервиса» – сдача пустых бутылок: литровые принимали по 20 копеек за штуку, поллитровые – по 15. Стеклотарой можно было расплатиться за покупку – полностью или частично, причем, в отличие от винно-водочно-пивных бутылок (а их сдача тоже была целым промыслом определенной части населения), молочную тару помещали не в деревянные, а в металлические ящики – у кого-то, возможно, такие еще сохранились на даче. Тетрапаки отсутствовали как класс (хотя в Москве к началу 80-х такая упаковка уже появилась) и, за редким исключением типа поллитровых треуголок из картона, появлявшихся тоже крайне редко, вся «молочка» была в стекле или на разлив-развес.

Сам ассортимент молочных продуктов и его доступность с годами медленно, но неуклонно ухудшались. Во второй половине 80-х через час после ежедневного завоза молочный магазин уже был пуст. Молоко отпускалось не больше чем по три литра в руки, поэтому многие приходили семьями. Из особенностей запомнилось 6-процентное молоко, а также разный цвет крышек из тонкой фольги на бутылках с молоком (белый), сливками (желтый), кефиром (зеленый), «снежком» (синий), ряженкой (розовый). И острый дефицит сыра даже в «доталонные» времена, за исключением плавленых сырков и копченого сыра в «колбасных» батонах. Как уже сказано, по сыру Иркутск брежневско-горбачевской эпохи был отстающим в сравнении с большинством сибирских регионов.

***

Продолжим краткую прогулку по центральной части города в эпоху «зрелого Брежнева» и его ближайших наследников.

Мясо. Им, точнее – колбасными изделиями, торговали во всех гастрономах, но торговля 40–50-летней давности разительно отличалась от нынешней, и не только в техническом плане (очередь обслуживал продавец, расчет только наличными и т. д.). К 80-м годам, а особенно с 1981-го, после введения продовольственных талонов, действовала месячная норма на выбор: 1 кг мяса, либо 800 граммов колбасы, либо килограммовая пачка пельменей на человека (включая несовершеннолетних). В реальности мясо (не кости) бывало по талонам чрезвычайно редко.

Колбасный ассортимент составляли два-три вида («Русская», «Докторская», «Любительская») исключительно от Иркутского мясокомбината. А в середине и конце 80-х преобладала еще более незатейливая на вкус «Хлебная» – не в привычных батонах, а в формах, похожих на хлебные буханки. Пельмени бывали чаще всего (почти постоянно), но их качество, как бы это сказать помягче…

Но и это не все. «Отовариться» даже по талонам можно было только в районе проживания, причем список магазинов значился на обратной стороне каждого талона. И если в центре (Кировский район) магазинов было относительно много (хотя и многократно меньше, чем сейчас), а населения мало, то в спальных микрорайонах положение было откровенно аховым: чтобы «отоварить» талоны хоть чем-нибудь, приходилось основательно побегать (между парой-тройкой магазинов) и постоять (в очередях). Такое занятие отнимало уйму времени.   

Специализированный магазин мясопродуктов на улице Карла Маркса (где позже открылся магазин «Планета света») был таковым условно – ничего особенного там не было даже по «застойным» меркам. Кстати, в 80-х нормальное мясо по 2 рубля (официальная государственная цена) было доступно только избранным. Большинство отоваривалось на рынке по цене 5 рублей за кг (было бы еще дороже, но государство запрещало частникам переходить эту планку), да еще простояв в длинной очереди, но так и оставшись без «хороших кусков» (это если не пришли рано утром). Рубщики мяса считались очень важными людьми. Как, впрочем, все, кто тогда распределял дефицит, даже работники домоуправлений, в обязанности которых входила раздача продовольственных талонов.

Поэтому те, у кого были возможности, запасались мясом на селе у знакомых или родственников. Сразу десятками килограммов, целыми тушами. Практично, но первобытно.

И все-таки вернемся к «нужным» людям. Иначе может создаться впечатление, что деньги в СССР (включая, естественно, Иркутск) были универсальным эквивалентом, всемогущим средством платежа. Да, размер денежных доходов имел определенное значение, но 200 рублей, скажем, инженера или научного сотрудника и 200 рублей, например, работника молочного завода, мясокомбината или торговой сферы (особенно не рядового) – это по тем временам «две большие разницы». В экономике тотального дефицита блат имел все же решающее значение. Более того, те, кто «сидел на дефиците» – самом разнообразном: от мяса, масла, молока, алкоголя до мест в гостиницах, билетов в театры или продажи книг, сформировали по всей стране, включая опять же Иркутск, неофициальную сеть взаимного снабжения. Завскладом – завмагазином – товаровед – метрдотель и дальше по цепочке. Меняешь свой дефицит на дефицит соседа, рука руку моет… А если у тебя нет дефицита и блата, то извини… 

Мясо птицы. Купить кур, к тому же не очень презентабельных, можно было (за крайне редким исключением) только на рынке. Магазин «Птица» на углу Горького и Сухэ-Батора был подобен магазину мясопродуктов. Яйца продавались в ячейках по 30 штук и тоже с перебоями. Впрочем (и поэтому), по 30 мало кто брал, сплошь по 60, 90 и даже по 120. Рыба: сплошной минтай с легкой поправкой на фирменный магазин «Океан» плюс вариации на тему «Килька в томате».

Отдельное замечание – о корме для собак и кошек. Разумеется, такового не было и в помине, «братьям меньшим» полагался тот или иной ассортимент со стола хозяев. А те, кто слышал, что «в забугорье» есть специальное питание для домашних животных, считали это причудой миллионеров, типичным проявлением «их нравов».

Бакалея. Сахар – 1 кг в месяц по талонам и тоже, как и мясо с маслом, в магазинах по списку («отоварка» в «чужом» магазине была исключена на 100 процентов). Макароны в основном «Яичные». При этом бакалейные товары (разумеется, тоже узкого ассортимента и сурового качества) продавались не только – и даже не столько – в гастрономах и немногочисленных универсамах, но и в специализированных хлебных магазинах, коих было много. Но с хлебом опять же было так себе: черного почти никакого, сдобы/выпечки крайне мало. Наиболее ходовым товаром был «серый» хлеб по 16 копеек (эта цена держалась долго и стала расти только в середине 80-х) и белые «сайки», которые было легко разделить на три части. Чувствовалось, что проблемы в сельском хозяйстве Приангарья куда серьезнее, чем, скажем, на Алтае или в Новосибирской области.

При позднем Брежневе и в годы Андропова, Черненко, Горбачева перебои с хлебом – натурально пустые прилавки – были уже обычным делом. Помню, пару раз был свидетелем, как зарубежные туристы, зайдя в хлебный и увидев «наличие полного отсутствия», не сдерживали эмоций. Откровенно говоря, стыдно за державу было именно в эти мгновения. Вот если бы не иностранцы, а только свои, тогда вроде как и ничего, привычно. Так уж мы были воспитаны.

Но ложка меда в бочке с дегтем все-таки была! Хлеб лежал на прилавках недолго, его расхватывали вмиг, и вкус свежей, хрустящей корочки невозможно забыть. Была и такая, ныне забытая услуга: для желающих буханку разрезали на половинки – удобно для одиноких или совсем небогатых. Изначально маленьких буханок (по 200–300 граммов) не было. 

Ну ладно, Иркутская область не хлебный край. Но гримасы плановой экономики с ее директивным распределением были наиболее ощутимы в чайной торговле. Иркутская чаеразвесочная (изначально – чаепрессовочная) фабрика долгие годы была единственным в Сибири предприятием этой отрасли. Казалось бы, Иркутску на правах хозяина должно перепасть больше. Ан нет – с чаем было как и в других региональных столицах восточнее Урала. Кстати, байховый чай вытеснил плитки прессованного только к середине 70-х годов, и вне конкуренции, конечно, были большие пачки индийского с бегущим слоном на этикетке. Его так и называли – «чай со слоном», и этот мем – одно из придыханий советской ностальгии по-иркутски. О пакетиках, естественно, никто не имел даже понятия.

Насчет кофе лишь один факт: появление бразильского «Пеле» (почти рифмуется с «пойло») в конце 70-х было встречено ажиотажным спросом. «Тащили» столько, сколько давали в руки, – иногда по 5 стеклянных банок, иногда по 10. Чуть лучше был индийский кофе в круглых металлических. 

Спиртное в разгар «сухого закона» продавали (точнее, «выбрасывали») – если говорить о водке и о центре Иркутска – только в «Безруком» на улице Степана Разина и (на левом берегу) в магазине, что в начале улицы Гоголя. Причем с 14 до 19 часов и по строгой норме по талонам: в месяц поллитровка «белой» или две бутылки вина на человека. Но и чуть раньше, в 1970-х – первой половине 80-х сервис и ассортимент торговли алкоголем был крайне ненавязчив. Водка – в основном «Экстра» (исчезла в конце 70-х), а затем «Русская» и «Старорусская», реже «Сибирская», вся местного, иркутского производства. Азербайджанский «Агдам» (как казалось тогда, бессмертный) – бывало, даже с бензиновой пленкой: цистерны для перевозки нефтепродуктов не всегда тщательно мыли, прежде чем залить туда вино. Несколько видов вермута (не путать с настоящим, всякими там «Мартини» / «Чинзано» – нашей «Верой Михайловной» можно было неплохо выкрасить заборы). Портвейны типа «Три семерки» считались роскошью. Линейка сухих вин тоже была короткой, преимущественно из Болгарии и Грузии, включая оплетенные бутыли емкостью от полутора до трех литров. В коньячном отсеке доминировали болгарские бренди «Плиска» и «Слынчев бряг». 

В ночное время продажей алкоголя промышляли многие таксисты, которые тогда были на государевой службе. Правда, разговаривать с ними нужно было по-особому, «с подходцем»: за такую продажу наказывали, и поэтому водители «шашечек» внимательно присматривались к покупателям – не засланные ли казачки. Подчас не сходились в цене, хотя она была известна заранее – до «сухого закона» червонец, а затем, к концу 80-х, подскочила к четвертному (25 рублей). Кусается, но… не хочешь – не пей. 

(Продолжение следует.)

Фото американского фотографа Дуга Смита, photochronograph.ru, mirtesen.blogspot.com

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Стилист назвал одним из трендов года «бабушкины» платки
  
  Изменчивая мода диктует все новые и новые тренды. Стилист Александр Рогов отметил, что актуальными сегодня являются «бабушкины» платки.
• Похищенного в США ребенка нашли спустя четверть века в Мексике
  
  Похищенного ребенка удалось найти при помощи судебной генеалогии. Малышку Андреа Мишель Рейес, которой было около двух лет, в 1999 году похитила ее собственная мать.
• Средняя страховая пенсия упала ниже трети от ежемесячного заработка
  
  К концу прошлого года страховая пенсия по старости в России в среднем составляла 25 тысяч рублей. Госвыплата упала ниже трети от средней ежемесячной зарплаты.
• Малышка застряла в стиральной машине и просидела там почти час
  
  Какие только места в доме не задействуют для своих игр дети. Так, например, восьмилетняя девочка во время игры залезла в выключенную стиральную машину.
• Песню Егора Летова отправили в космос
  
  Британская музыкальная группа Massive Attack исполнила песню Егора Летова «Всё идёт по плану» и отправила запись в космос. Об этом участники группы сообщили в соцсети.
• Двоих россиян унесло в воды Атлантики во время отдыха на Кубе
  
  Трагедия с российскими туристами произошла на Кубе, на пляже Варадеро. В тот день в этом райском месте купаться было нельзя.
• Доставку суши «Ёбидоёби» вынудили сменить название
  
  Скандальной компании по доставке суши «Ёбидоёби» в рекламном споре пришлось уступить антимонопольщикам. Руководитель Новосибирского УФАС России Дмитрий Сухоплюев прокомментировал спор.
• Двое мальчишек из Воронежской области спасли из горящего дома 12 детей
  
  Иногда жизнь преподносит ситуации, когда надо не растеряться и сразу начать действовать. Такая ситуация как раз возникла у восьмиклассника Дениса Харламова и девятиклассника Кирилла Зырянова. Из горящего дома эти подростки смогли спасти 12 детей.
• В России у одного типа домов может вырасти плата за капремонт
  
  Взносы за капитальный ремонт – святая обязанность всех собственников помещений многоквартирного дома. Начисления производятся ежемесячно, оплачивать все необходимо своевременно, не наживая себе долги. Теперь у одного типа домов плата за капремонт может вырасти.
• Родившая в 53 года Марина Федункив перестала скрывать, как зовут её сына
  
  Актриса Марина Федункив наконец-то рассказала, как назвала долгожданного сына. Напомним, что 53-летняя артистка тщательно скрывала свою беременность, да и о рождении малыша рассказала далеко не сразу.
• В Москве в театры будут ходить по новым правилам
  
  Новые правила посещения культурных мероприятий на площадках, подведомственных департаменту культуры Москвы, ввели столичные власти. Нововведения начнут действовать с 15 марта.
• Несколько способов решить вопрос с соседом-курильщиком
  
  Курить в местах общего пользования многоквартирных домов по закону нельзя. Но желающие это делать, тем не менее, находятся. Как приструнить курящих нарушителей? Есть несколько способов.
• Внук Эдиты Пьехи заявил о её скромных заработках в СССР
  
  Певец Стас Пьеха рассказал о скромных заработках своей бабушки, народной артистки СССР Эдиты Пьехи. Его слова приводит «КП-Петербург».
• Актёр Виктор Сухоруков перенёс инфаркт и операцию на сердце
  
  Народный артист России Виктор Сухоруков рассказал mk.ru, что совсем недавно – 3 марта, перенёс операцию из-за ишемической болезни сердца.
• Актриса Валентина Талызина опровергла слухи об обнаруженной у неё онкологии
  
  Накануне один из Телеграм-каналов сообщил, что у 90-летней актрисы Валентины Талызиной выявили рак поджелудочной железы. По данным источника, артистка обратилась к медикам из-за сильной тошноты и боли в теле.
• Гробы китобоев XVII века вытаивают из вечной мерзлоты
  
  Захоронения моряков, живших на Шпицбергене 400 лет назад, стали видимыми из-за изменения климата.
• Семья обнаружила призрака в купленном доме
  
  Пара из Британии купила новый дом и обнаружила, что в нем живет призрак.
• Женщины забили до смерти мужчину за попытку познакомиться 8 марта
  
  47-летний разведённый мужчина отдыхал с друзьями в кафе-клубе в ночь на 9 марта. Около двух ночи мужчина попытался познакомиться с одной из посетительниц, которая ему очень понравилась. Та ответила категоричным отказом.
• Такса забралась в кроватку и убила младенца
  
  В Северске Томской области расследуется смерть новорожденной. Ребенка, по данным следствия, могла искусать собака.
• Потолок обрушился на кровать супругов из-за нерадивого соседа
  
  Неприятность произошла в Воронеже в доме №10 на Ленинском проспекте. Там потолок упал на кровать хозяев квартиры.