Иркутский робинзон |
Павел КУШКИН, заслуженный работник культуры РФ |
23 Июля 2022 г. |
На меня двенадцать раз нападали агрессивные медведи. Выжить позволяла специальная стратегия поведения. А. А. Кочнев Наш гость – известный в ученом мире полярник Анатолий Кочнев, проживший свыше трех десятилетий на Крайнем Севере у Чукотского моря на необитаемых островах. Исследователь моржей, тюленей и белых медведей. Результаты его исследований заставили научный мир по-новому взглянуть на жизнь арктических зверей. Там, где море до горизонтаАнатолий Кочнев родился в Иркутске в 1963 году. Окончил биологический факультет Иркутского госуниверситета. Но еще студентом практиковался на Чукотке, где наблюдал за моржами. И с той поры его жизнь связана с отдаленными районами Чукотского моря. Десять лет он жил и работал на острове Врангеля. С японскими коллегами снял фильм о природе этого замечательного острова, выпустил книгу «Царство белого медведя» (The kingdom of polar bеar), по результатам исследования подготовил кандидатскую диссертацию, издал монографию «Рожденные под северным сиянием», опубликовал свыше 40 научных и популярных статей, печатался в журналах «Вокруг света» и «Северные просторы». Он член Союза фотохудожников России, его работы представлены на выставках в Москве, Санкт-Петербурге, Анадыре. Женат, подрастает дочь-школьница. Любимый писатель Жюль Верн. Недавно пролетом в Магадан, где дистанционно работает старшим научным сотрудником Института биологических проблем Севера, остановился в родном городе. – В отчем доме я редкий гость, конечно, тоскую по малой родине, где живут мама, папа, сестра, родные и близкие, – рассказывает Анатолий Анатольевич. – Приезжая, стараюсь улучить времечко хотя бы добраться до Листвянки. Мне было 13 лет, когда отец, известный полевой геолог, взял меня в экспедицию на север Иркутской области в Витимскую тайгу. Остался неизгладимый след в душе, определивший дальнейший путь. Потом были экспедиции в Северную Монголию и Туркмению. А студентом третьего курса я в одиночестве свыше двух месяцев прожил на Чукотке на острове Аракамчечен в Беринговом проливе. В прошлом по ранней весне сюда регулярно сгоняли оленей, а в остальном остров необитаем. В одну сторону – море до горизонта, фонтаны китов, моржи, в другую – бескрайняя тундра с брачными танцами песцов и лис. Красотища! Я влюбился в эти места. К концу практики за мной прилетел вертолет с инспектором. На прощание тот помахал мне кепкой и крикнул: «Приезжай, робинзон, на следующее лето. Буду ждать». По возвращении студенческие друзья спрашивали: «Только честно, не страшно было одному среди диких животных? У тебя хоть ружье имелось?». И удивлялись, что единственным моим оружием был топор. – Вы могли бы пойти по стопам отца и стать геологом, но избрали другую стезю… – Мог бы. Папа видел во мне свое продолжение, но меня больше привлекала живая природа. В 1985 году окончательно переехал на Чукотку, где изучал морских млекопитающих. Трудился в морской зверобойной инспекции на мысе Шмидта, в заповеднике на острове Врангель. Исследуя моржей, изучал их повадки и взаимоотношения с окружающими животными. Полученные знания стали маленькими личными открытиями, которые затем легли в основу крупных научных работ. Раньше считалось, что у моржей нет врагов, кроме касаток. Мне удалось установить, что на них активно охотятся белые медведи. Любопытная получилась встреча с британскими репортерами в одной из международных экспедиций. Им был непонятен перевод с латыни, означающий, что морж тот, кто ходит на зубах. – Как на зубах? – спросили меня англичане. – Объяснение простое: они своими клыками помогают себе передвигаться по мерзлой земле и льду за счет мощной шеи и ласт. А молоденькая, симпатичная журналистка, волнуясь и краснея, поинтересовалась: – У русских в ходу выражение «х… моржовый». Что это означает? – А то и означает, что этот орган действительно примечательное отличие в виде самой большой кости у моржа, которая даже больше аналогичной у кита. Моржовый пенис, прошу прощения, настоящая дубина. В окружении хищников– Вы стали первым ученым, кто в одиночку вел наблюдения за поведением белых медведей. Но это и риск постоянный… – Как-то в голову не приходило, что это риск, я занимался любимой работой и думал только о том, как ее лучше сделать. Вел наблюдения с китобойца «Звездный», пешим исходил десятки километров, слушал рассказы коренных жителей – чукчей, эскимосов. – Интересно, на каком языке вы общались? – Раньше большинство чукчей вообще не говорили по-русски, я худо-бедно научился на бытовом уровне понимать, когда речь шла о медведях и моржах. В основном же каждую осень по два месяца я жил в домике в окружении свыше ста хищников. Оружие одно – сигнальная ракетница. 12 раз на меня нападали агрессивные медведи. И ничего – жив, как видите. – Нашли общий язык с медведями? – Выжить позволяла специальная стратегия поведения. Медведи жили без оглядки на человека. Они быстро привыкли к моему ненавязчивому наблюдению, позволяли подходить совсем близко. Я не расставался с фотоаппаратом, сначала был старенький «Зенит», потом современный Nikon F90 со сменными объективами. Японский репортер удивлялся: «Как ты умудряешься снимать на такой отсталой технике?» Я посмеивался: вот заработаю, куплю как у тебя. Стыдно было признаться, что огромное количество интереснейших кадров так и не сделал из-за хронического дефицита пленки, поломки фотокамеры или объектива. Хотелось плакать, когда я не мог снять целую медвежью семью, обитавшую рядом с моим жильем в долине Гномов. Медведи словно специально позировали в разных видах, а у меня в очередной раз не было даже самой захудалой фотопленки. С бурным освоением Крайнего Севера, когда возникли поселки и города, комбинаты и военные базы, когда Ледовитый океан стали бороздить караваны судов, а льды ощетинились нефтяными вышками, человек принялся с воодушевлением и романтической приподнятостью вытеснять белого медведя с границ ареала, став главным врагом полярного хищника. Каких-то двух – трех десятилетий интенсивной пальбы хватило, чтобы белый медведь превратился в большую редкость. К счастью, его не постигла трагедия североамериканского бизона и морской коровы, в 1963 году внесли в Красную книгу… Изо дня день, час за часом я видел только ледяные холмы и обширные заторы на тысячи километров. Вот в такой суровой стране живет и процветает крупнейший четвероногий хищник планеты – белый медведь. Мне пришлось расстаться с иллюзиями, что дикого зверя можно приручить. Заигрывать с ним опасно прежде всего для него самого. Он может без злого умысла зайти в поселок к чукчам, где его запросто застрелят. Я не лезу с объективом к каждому медведю, удается запечатлеть только старых знакомых. Таких у меня десятка полтора. А незнакомых я просто прогоняю. Иначе в любой момент рискуешь быть съеденным. У меня дачка есть на маленьком островке, где живут медведи и моржи. Хотел бы на старости лет осесть там, но пока это несбыточная мечта…
|
|
|