Дорожные «почемучки»

Я всегда утверждал и утверждаю, что лучшая часть любого путешествия, во всяком случае, для меня, – это дорога. Именно поэтому я всегда и выбираю дорогу неспешную и, опять же на мой взгляд, более безопасную, более проверенную – железную дорогу, а не самолёт. Где в купейном вагоне скорого поезда, под стукоток колёс так хорошо, несуетно думается и пишется...

Вот и на сей раз в дом отдыха «Зелёная роща» в Подмосковье мы с женой тоже решили отправиться поездом, тем более что была возможность взять билеты за сорок пять суток, как утверждалось в рекламе РЖД, со значительной скидкой.

И тут-то, уже на стадии покупки билетов, стали возникать первые дорожные почемучки.

Почему, например, билеты туда и обратно, хотя мы брали их за сорок пять суток до отъезда, стоят по-разному?

Например, билеты в двухместное (предназначенное для проводников) купе с местами 37 и 38 стоят туда значительно дешевле, чем обратно. Так, нижнее 37-е место в скором поезде оценивается в 10 683 рубля 50 копеек; верхнее 38-е – в 8 575 рублей, а на обратный поезд № 82 те же места стоят уже 14 596 рублей 40 копеек и 11 735 рублей 30 копеек. И что меня особенно умиляет в этих расценках – скрупулёзная копеечная точность абсолютно непонятных для меня железнодорожных тарифов, ибо расстояние, преодолеваемое поездом туда и обратно, одинаковое. Но, может быть, в обратной дороге для пассажиров что-то меняется к лучшему? Например, им будет предоставлено бесплатное питание. Так нет ведь, всё то же самое. С тем же ненавязчивым железнодорожным сервисом – с запредельными ценами на всё. На чай, кофе, печенье и прочие маленькие радости долгого пути. Например, пакетик растворимого кофе стоит 20 рублей. Упаковка круасанов из пяти штук – 60 рублей, душ – 240 рублей. В ресторане цены вообще космические. И немудрено поэтому, что люди в подавляющем большинстве своём берут еду в дорогу с собой, почти ничего не покупая у проводников и уж тем более не посещая ресторан.

И тут самое время обратить свой взор на то двухместное, казалось бы, такое замечательное – без посторонних, купе, занимаемое нами.

Приведу выдержку из своего дорожного дневника:

«Вчера, после полуночи, значит, уже в последний день января мы сели в поезд № 81 Улан-Удэ – Москва, прибывающий в Иркутск в 00:35 местному времени. В купе тепло и уютно, хотя и очень тесно, из-за чего совсем некомфортно. Не так, как в подобных купе в вагонах, сделанных в Германии. И говорю я это со знанием дела, поскольку нам однажды посчастливилось ехать точно в таком же двухместном купе, только в вагоне, изготовленном в Германии, аж целых пять суток – от Иркутска до Туапсе. Нынешний же вагон, в котором нам достались те же места –37 и 38, изготовлен в Твери. И купе для проводников в нём значительно меньше. Так, в германском вагоне у стола с обратной стороны нижней полки был откидной стульчик. Здесь его нет. Негде разместить. Более того, вешалки расположены не на стене у полок рядом с дверью, а на стене, почти вплотную примыкающей к столику. Поэтому и верхняя одежда нависает над ним, что не только не эстетично, но и не гигиенично. Раскладной лесенки, ведущей на вторую полку, в тверском вагоне тоже нет. Поэтому забраться на верхнюю полку можно, только встав ногами на стол. И если в немецком вагоне на второй полке можно было спокойно сидеть, например, читая книгу, то в тверском на вторую полку можно лишь втиснуться, ибо над нею сделана ещё одна полка – видимо, хозяйственная. И там не то чтобы сесть, но и ноги согнуть в коленях, во всяком случае, высокому человеку вряд ли удастся – колени будут упираться в хозяйственную полку. Поскольку между ними расстояние совсем небольшое. Так что и купе в целом, и особенно верхняя полка напоминают некую конурку. И если поразмышлять об импортозамещении, о котором сейчас так много говорят, то сравнение будет не в пользу наших российских вагоностроителей. Ибо в нашем вагоне для пассажира не хватает, хотя бы минимального, комфорта. Да, удобства есть, но ведь и сортир во дворе – это тоже удобство, хоть и минимальное. А вот унитаз в доме – это уже комфорт. Как говорится, «почувствуйте разницу»...

И тут, пожалуй, настало время поговорить конкретно о туалетах в поездах, раз уж мы коснулись этой насущной и такой больной в недавнем прошлом темы.

Помните, как раньше туалеты в поездах то и дело закрывались вблизи городов на санитарные зоны на 30–40 минут? И бедные пассажиры с нетерпением ждали, когда же их наконец-то откроют снова?! Ныне во многих поездах биотуалеты. И открыты они постоянно. И никаких тебе больше санитарных зон. Но то ли сконструированы они неудачно, то ли ещё что-то в них не так, но выходят они из строя весьма часто. В нашем вагоне, например, один из двух биотуалетов вскоре после Омска (а это лишь половина пути) вообще перестал действовать. И благо, что во всём нашем купейном вагоне, рассчитанном на 36 человек, ехало всего-то человек пять (а на обратном пути и того меньше), отчего очередей перед данной необходимой точкой, особенно по утрам, не возникало.

А на мой недоумённый вопрос проводнице, как же так могло случиться, что туалет вышел из строя, она спокойно ответила:

– Это ещё что! У нас в прошлом рейсе в соседнем вагоне оба биотуалета перемёрзли, так пассажиры из того вагона к нам в вагон бегали. Смехота! Причём надо заметить, что температура на дворе была не такая уж низкая – минус три – минус четыре градуса...

И в связи с этой насущной темой у меня возникло ещё одно очередное «почему», адресованное к нашим российским строителям и проектировщикам вагонов. Неужели нельзя сделать так, чтобы люди в дороге не мучились, а ехали именно с комфортом, который соответствовал бы немалой стоимости их билетов? И неужели неясно, в каких климатических условиях будут использоваться вагоны? И для чего, например, укреплять кран, причём намертво, над самой раковиной, почти полностью заслоняя её? Ведь так совсем неудобно умываться – нет пространства, куда бы стекала вода с рук. Разве что сверху, на сам кран, вместе с зубной пастой и мыльной пеной. И неужели «возить воздух» в купейных вагонах РЖД выгоднее, чем сделать приемлемую цену билетов, хотя бы немного укротив свою непомерную алчность? Ибо на остановках только у плацкартных вагонов, как в былые времена, ещё толпился народ. У купейных же людей было совсем мало. И немудрено. Ведь дорога от Иркутска до Москвы для меня стоила больше двух моих месячных пенсий...

И ещё я заметил одну особенность нынешних поездов дальнего следования. По радио совсем перестали транслировать хорошую, спокойную музыку, как это бывало в прежние времена. И уж совсем перестали рассказывать о реках, городах, через которые проезжает поезд.

На вопрос же проводникам «Какую реку мы сейчас пересекли?» или «Какое здесь местное время?» ответа, как правило, не получаешь. Не знают...

И вот ещё одна запись из дорожного дневника. Так сказать, зарисовка с натуры:

«В Барабинске стояли больше тридцати минут. И я, как обычно, гулял по перрону. А торговки, и это тоже обычно для этих мест, крикливо предлагали копчёную пелядь и жерех, пирожки с капустой и картошкой, салаты.

Среди многочисленных торговок с обветренными лицами и хриплыми голосами, коих было чуть ли не больше, чем пассажиров, вышедших из вагонов, по платформе бегало ещё множество бездомных разнопородных собак. Собаки, как и торговки, тоже с надеждой глядели на людей, выходящих из своих вагонов. Собак вышедшие на перрон пассажиры изредка подкармливали остатками еды, а вот у торговок почти никто ничего не брал. И одна из них прямо в каком-то отчаянии, отдышливо вздыхая, обратилась к древней старушонке, присевшей на каком-то ящике со своими домашними пирожками:

– Что же никто ничего не берёт-то? Я уж все три поезда обежала. (На станции кроме нашего стояло ещё два состава.) Через виадук, как коза, туда-сюда бегала – и ничего! Отравиться, что ли, боятся?

– Да нет, – спокойно ответила ей старушка. – Не отравиться боятся, а денег у людей нет. Вот и не берут ничего ни у нас, ни в киосках.
И действительно, к оконцам киосков не было никакой очереди, как бывало в прежние времена. Ибо цены и там запредельные. Обычная китайская лапша – 100 рублей. Да и все остальные продукты – молоко, кефир, пиво – тоже в три-четыре раза дороже, чем не на вокзале...»

И ещё на одну особенность дальней дороги мне хотелось бы обратить внимание.

Каждый раз, когда я еду по Транссибу от Иркутска до Москвы, я вижу за окном одну и ту же удручающую картину: разрушенные или заброшенные деревни. Разваливающиеся фермы бывших животноводческих хозяйств. Какие-то полуразваленные здания заводов, элеваторов, бывших же деревообрабатывающих заводов, с горами опилок вокруг них.

И каждый раз у меня такое впечатление, будто наша страна только что пережила войну. И следы этой послевоенной разрухи теперь у всех на глазах. И наблюдаю я эту картину уже несколько десятков лет. С тех пор как дважды в год стал ездить в Москву, в середине восьмидесятых годов, на сессии в Литературный институт. А значит, и так называемую горбачёвскую перестройку, и ельцинскую рыночную экономику по Гайдару вполне можно прировнять по разрушительной силе к войне против собственного народа и своей отчизны...

А сколько в этих брошенных деревнях ещё сохранилось добротных домов! Не только бревенчатых, но и кирпичных – с выбитыми стёклами и сорванными ставнями.

А сколько у нас абсолютно бездомных, не имеющих никакого жилья людей! И неужели государству не по силам составить хотя бы приблизительный реестр брошенного, но пригодного для проживания жилья? Чтобы предоставлять его бесплатно нуждающимся людям, хоть как-то трудоустроив их на обширных территориях нашего отечества, где многие гектары бывших сельхозугодий теперь зарастают лебедой и полынью...

Вспомнив о своих частых поездках в Москву, я с грустью вспомнил и о том, что ездил туда на фирменном поезде «Байкал», отбывающем из Иркутска в удобное время – в 19 часов – и прибывающего на Ярославский вокзал столицы в шесть часов утра, а не на рассвете.

Но нет уже этого поезда. Почему? Не знаю. Хотя уверен, что такому региону, такой железной дороге, как «Восточно-Сибирская железная дорога» фирменный поезд, хотя бы престижа ради, просто необходим...

И последние «почемучки», а точнее, искреннее изумление возникло у меня уже в родном городе Иркутске.

Как обычно, после почти месячной отлучки холодильник дома был пуст, и я отправился на рынок. И каково же было моё изумление, когда я обнаружил, что цены почти на все первостепенные продукты: молоко, творог, сметану, кефир, сливочное масло, хлеб (причём местных, областных производителей) выросли на два-три-четыре рубля... И та тысяча, с которой я, как обычно, отправился на рынок, улетучилась на сей раз значительно быстрее. А я мысленно подсчитал, что моей пенсии может хватить теперь только на десять походов на рынок за весьма скромным и весьма необходимым ассортиментом продуктов, куда, кроме всего прочего, входит и сыр, и колбаска, и мясо, и овощи...

И выход тут один: или питаться очень скромно, без излишеств, исключив из своего рациона мясо, овощи, сыр и кое-что ещё. Или где-то подрабатывать, невзирая на свой почтенный возраст и заслуженную пенсию, на которую, увы, и я это говорю с полным основанием, – прожить невозможно.

Такие вот у меня, дорогой читатель, дорожные жалобы.

• Расскажите об этом своим друзьям!