Без белых пятен |
Павел КУШКИН, член союза журналистов СССР и России, заслуженный работник культуры РФ |
13 Января 2019 г. |
Я – из поколения журналисткой братии прошлого века. С кем-то работал, с кем-то общался и дружил. Увы, иных уж нет с нами, а ведь многие из них – настоящее достояние иркутской журналистики. Жаль, что время жёстко стирает память, накладывает отпечаток на взаимоотношения. Но уподобляться Ивану, не помнящего родства, – последнее дело: нельзя забывать тех, кто оставил глубокий след в нашей профессии. К числу таких относится и незабвенный Владимир Ивашковский, журналист от бога, которому обязаны своим творческим взлётом и поддержкой десятки известных личностей. Он умел дружить и притягивать к себе интересных людей. Не ошибитесь в оценкеВ областную газету «Советская молодёжь» я пришел в конце 60-х и коллег из других изданий знал ещё не очень хорошо. Горячий и не обстрелянный, рвался в бой без оглядки на авторитеты. А тут тема подвернулась жареная, как мне казалось, о безнравственном действии одного маститого иркутского тренера. Материал уже был подготовлен, и мой шеф, заведующий отделом Леонид Мончинский, его одобрил. Обожающий острые штучки, он не без злорадства заметил: – Хорошо ты его зацепил, зарвался мужик, пора остановить. Но шум будет, готовься... – Всегда готов. – Тогда пора к редактору, ждёт. И тут в отдел заглянул невысокий черноволосый парень в очках. – А, Володя, проходи! – приветствовал его Мончинский и, обращаясь ко мне, представил: – Это Володя Ивашковский из «Восточки», а начинал, между прочим, в нашем отделе. – Как я понимаю, а это Кушкин Павел, – поправив очки, сказал Ивашковский, – начинающий, но дерзкий. Читал-читал. Знаю также, что он подготовил скандальный материал об известном тренере. Критика – дело полезное. Не перегнуть бы палку. – Интересно, а ты откуда об этом знаешь? – удивился Леонид. – Сорока на хвосте принесла. Да об этом весь город талдычит. Тот, кто вам информацию подкинул, на каждом углу трезвонит, что он с помощью газеты отомстит главному тренеру области за своё увольнение. А за что уволили, в курсе? За рукоприкладство. Неуправляемый, систематически колошматил своих подопечных. Раз предупредили, два – как об стенку горох. Его давно в шею надо было гнать, а вы хотите защитить да ещё и подставить хорошего специалиста. Не ошибитесь в оценке... Тот материал мы не опубликовали, хотя и очень хотелось. Истина дороже. Ивашковский преподал мне предметный урок: факты нужно тщательно проверять, просеивать и анализировать, особенно там, где речь о добром имени. Нежданная встреча положила начало нашей многолетней дружбе. Володя поражал широтой взглядов: умный, начитанный, с феноменальной, энциклопедической памятью. Его творчество не знало белых пятен, он хорошо разбирался в разных сферах: спорте, искусстве, литературе, науке и даже медицине. К его голосу прислушивались набиравшие силу классики Вампилов и Распутин, председатель областного спорткомитета Константинов и художник Рогаль, актёр Венгер и врач Пинский... Слушал сердцемВолодя был старше меня всего-то на два года, но за его плечами уже солидный стаж работы в «Восточке», авторитет почитаемого корреспондента. Я пришёл в журналистику, отслужив в армии и поработав на авиазаводе. Он же прямо со школьной скамьи рванул из родного Нижнего Новгорода в иркутский госуниверситет на отделение журналистики и ещё студентом оттачивал перо в «Молодёжке». Кладезь одарённых, газета из той дерзкой когорты выдвинула в серьёзную литературу Вампилова, Распутина, Гурулёва, Суворова, Жемчужникова... Вот тогда-то судьба и свела его с Валентином Распутиным. Их объединяли схожие взгляды не только на литературу и театр, но и на многие жизненные ценности. Бесконечной и больной темой была судьба Байкала, любовь к которому уводила их надолго в заповедные места Ольхона, Хужира, Култука. Они вдоль и поперёк избороздили воды священного озера, чтобы затем в статьях и интервью, словно в набат, бить тревогу, взывать к власти и общественности сберечь Байкальскую жемчужину, не дать ей потерять первозданный облик. Некоторые его друзья говорили, что с Володей чаще встречаются на Байкале, чем в Иркутске. Он рано познал мир, стремительно ворвавшись в большую журналистику. Поэтому сразу после защиты диплома его приняли в штат «Восточно-Сибирской правды», где тогда творили такие зубры, как Владимир Козловский, Виктор Маккавеев, Вячеслав Шугаев, Юрий Скоп, Борис Новгородов... Их имена могли украсить любую центральную газету. Молодой журналист не растворился в именитой компании, заняв своё место в отделе информации и спорта, и быстро утвердился как репортёр, освещающий самые интересные и оперативные события. В космосе земляк иркутян Борис Волынов и Володя буквально на следующий день, 17 января 1969 года, выдаёт потрясающий материал – интервью с мамой командира корабля «Союз-5». Она поведала, что родилась и выросла в Иркутске, училась в мединституте и по направлению переехала вместе с Бориской в шахтёрский город Прокопьевск, где живёт по сей день. Борис с 8-го класса бредил самолётами и в 1952 году, после успешного завершения школы, естественно, выбрал авиацию. Интервью завершается словами: «Я горда сыном, волнуюсь за него, верю, что он выполнит задание Родины. Большое спасибо иркутянам и прокопьевцам, они помогли мне воспитать сына-сокола». Заметка небольшая, на сто строк, но дорогого стоит. Умение ухватить изюминку, «раскопать» ценную информацию и профессионально её донести до читателя – природный дар Ивашковского. Вот выдержка из спортивного репортажа: «В самое сердце французских Альп, в Гренобль, попали иркутские олимпийцы. Теперь им предстоит архисложное – подняться на Олимп. Сжав кулаки и набравшись терпения, будем ждать добрых вестей из столицы зимних игр». Патриотичный, сочный и понятный язык. У него было чутьё на интересных людей, он их слушал сердцем, поддерживал, и те отвечали ему взаимностью. Знаменитый клоун Леонид Енгибаров, когда гастролировал в Иркутске, обязательно выкраивал время для посещения «Восточки». «Для меня честь встретиться с коллегами моего давнего друга Володи Ивашковского, – искренне признавался он. Когда 37-летний народный артист цирка скоропостижно скончался, Володя написал пронзительную статью «Человек из Марьиной рощи» (там жил Енгибаров). Дорожил дружбой с Ивашковским неоднократный чемпион СССР и мира по хоккею с мячом, капитан и тренер столичного «Динамо» и сборной страны Вячеслав Соловьёв, который с открытым сердцем приходил в редакцию. Наш известный земляк – писатель, лётчик, депутат и просто замечательный друг Валерий Хайрюзов называет Владимира Ивашковского своим крестным отцом. Именно Володя тогда ещё безвестному молодому пилоту посоветовал написать очерк о своих сослуживцах. – Хорошо, попробую, – согласился Валерий. Когда он принёс очерк в редакцию, Ивашковский, прочитав, хмыкнул: «А чего тут пробовать» и заслал текст в набор. На следующий день свыше двухсот тысяч читателей впервые узнали имя Хайрюзова, будущего лауреата премии Ленинского комсомола и других престижных крупных наград. Крепкая мужская дружба между ними сохранялась до последнего, и Хайрюзов бережно хранит её в сердце. Случай на даче РаспутинаВолодя никогда не кичился своим положением. Перейдя в 1980 году в одну из влиятельных газет ЦК КПСС – «Советскую культуру» – собственным корреспондентом по Восточной Сибири, он не изменил себе, оставался таким же простым и доступным. Человек жизнелюбия, он радоваться успехам друзей, мгновенно реагировал на их просьбы. Вспоминаю одну занимательную историю. Корреспонденту «Правды» Владимиру Ермолаеву дали срочное задание взять интервью у Распутина. Тема вечная – «Судьба Байкала», и в преддверии международного форума по этой проблеме материал крайне был нужен. Но классик, рассерженный на прессу, дал себе зарок: никаких интервью. Даже главной газете страны. Зная об этом, Ермолаев понимал, что у него почти нет шансов. И единственный – Ивашковский, к которому он и обратился. Володя озадаченно почесал в затылке: – Я рад помочь, но не знаю, смогу ли. Валентин только что прилетел из Греции, уединился на даче и никого не принимает. – Даже тебя? – обречённо спросил Ермолаев. – Принять, думаю, примет. Но за интервью не ручаюсь. Что ж, поедем. Не знаю, почему, но он пригласил поехать и меня – думаю, для психологической поддержки. Дача располагалась на 28-м километре Байкальского тракта на берегу Ангары, где Распутин работал и отдыхал. Выйдя навстречу, Валентин Григорьевич иронично улыбнулся: – Чем обязан столь представительной компании? Выслушав, дипломатично отказал: – Выпить по чашке чая – пожалуйста, а на интервью времени нет. – Это приговор нашему другу, – мрачно произнёс Ивашковский, – уволят, если не выполнит задание. – Запрещённый приём, – покачал головой Распутин, – ладно, сделаем так. Вы погуляйте с часок, выпейте на бережку, а я за это время напишу. – Погуляем сколько надо, – обрадовался Ивашковский. – Жаль только, что выпить нечего, а магазина здесь нет. – Ну, это не проблема, – успокоил Валентин Григорьевич, – мне греки презент преподнесли – фирменный коньяк. Я всё равно не пью, не пропадать же добру. Но на закуску только пару конфет могу предложить. Греческий семизвёздочный коньяк и не требовал закуски: ароматный, мягкий напиток, нам одной конфетки хватило. А Распутину хватило часа, чтобы написать статью. – Никаких редакторских вмешательств, – жёстко поставил условие Валентин Григорьевич. – Чтобы опубликовали слово в слово, со всеми запятыми и точками. – Хорошо, Валентин Григорьевич, я передам руководству, – заверил Ермолаев. – Большое спасибо! Материал за подписью Распутина был опубликован в «Правде» на следующий день без купюр. УшёлПосле распада СССР многие газеты приказали долго жить, не исключая и центральные. Собкоры оказались предоставлены самим себе. Ивашковский жил трудно, на скромные гонорары, но держался с достоинством. Не в его характере плакать в жилетку. Беда подстерегала там, где никто не ждал: на даче у поэта Ростислава Филиппова в Култуке Володю укусил энцефалитный клещ. Маленькая ядовитая букашка свалила его в больницу. Но он тогда выкарабкался, и, казалось, страшное позади – поднимется и будет работать. И новый удар – инсульт, Володя окончательно слёг. С ним неотлучно находилась супруга Тамара. В тот роковой день я навестил его в больнице, он лежал неподвижно, в забытьи и вдруг шевельнулся, что-то прошептал. Я напряжённо взглянул на Тамару. – Он тебя узнал, – тихо сказала она. – Присядь на стул и ничего не говори, ему так легче. Вечером у него остановилось сердце. Владимир Иванович ушёл на 54-м году жизни. Остались сын и дочь. Он был бы самым счастливым дедом на свете, доживи до сегодняшнего дня. Но трое внуков растут без него...
Тэги: |