Котейки. Недетские новеллы |
Владимир МАКСИМОВ |
21 Января 2022 г. |
В связи с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой вызванной новой напастью наших дней – коронавирусом, длящейся по всему миру уже второй год, каникулы после первой четверти, с учётом «четвёртой волны пандемии», почти во всех школах нашей необъятной Иркутской области, продлили на неделю. Моего внука Костика, пошедшего в этом году в первый класс такое решение местных властей, в отличие от его родителей – моего сына Дмитрия и его жены Светланы, ничуть не огорчило. Поскольку, в школу он (да ещё в такую рань, когда так хорошо спится) надо сказать ходил без особой охоты, ибо ничего нового и интересного, по его словам, там для него не было. А если учесть ещё тот факт, что в телефонных СМС сообщениях его учительницы младших классов, предназначенных для учеников или их родителей, довольно часто попадались всевозможные ошибки, то это, впрочем, было и не удивительно. К тому же внук мой, отправляясь в первый класс, читать, писать и считать уже немного умел, отчего на уроках нестерпимо скучал. В данной же ситуации, с продлением каникул у Костика, именно у его родителей возникали проблемы. Например, уходя на работу, они вынуждены были оставлять его дома до обеда одного. После часа дня, отработав полдня на авиазаводе и забрав затем, по дороге, из детского сада младшего сына Сашуню, домой возвращалась Костина мама – Света… Сын, извиняясь, что отрывает меня, как он выразился, «от важных государственных дел», попросил хотя бы ненадолго навещать внука. – Мал он ещё, – добавил Дмитрий, глубоко вздохнув. – И оставлять его на полдня одного как-то страшновато. Да и ему самому, наверняка, сидеть в квартире в одиночестве тоже не очень-то весело будет. Да и мало ли что может случиться с ребёнком. Хотя он уже оставался на час – два один в безвыходных для нас ситуациях, но… – Дима, – не дал я договорить сыну, – конечно, я к вам приду и посижу с Костиком до прихода Светы. А может быть, мы с ним погуляем, а то, глядишь, и в кафе какоё-нибудь забредём, съедим там чего-нибудь вкусненького, – развернул я перед сыном свои приятные для меня от предстоящего общения с внуком планы. – Ну, попробуй, – неуверенно отозвался сын, поблагодарив меня за готовность помочь им, отодвинув в сторону свои дела, которых у любого человека, в любом возрасте, всегда хватает. После звонка Димы, позавтракав на скорую руку, я отправился к внуку. Благо, что живём мы друг от друга недалеко, минутах в пятнадцати ходьбы, от дома до дома, неспешным шагом. И ключи от квартиры сына у меня имеются. По пути я зашёл в кондитерскую лавку и купил четыре эклера. По штуке каждому члену семьи. Открыв дверь Диминой квартиры, и войдя в прихожую, я громко, стараясь, чтобы это было прозвучало празднично, произнёс: – К вам явился Дед Мороз! Он подарки всем принёс! Первыми, на мой мажорный призыв, откликнулись кошки, появившись, с небольшим интервалом, из разных комнат в прихожей. Сначала, словно понимая человеческую речь, и уловив, что разговор идёт о подарках, из боковой комнаты стремительно выскочила серая, подвижная, гибкая молодая кошечка. Отличная охотница, что она доказала на даче нынешним летом, переловив на нашем и соседних дачных участках невероятное количество мышей-полёвок. Имя ей, правда, так и не было придумано, поскольку Дмитрий, найдя кошку едва живую от холода на улице, принёс её домой, в надежде отыскать для неё хорошего хозяина, ибо в доме уже имелся кот, и неизвестно было, как он примет новую жилицу. Однако «хорошего хозяина» за полгода, звонков кому-то, расклеивания объявлений, поисков в Интернете – с фотографией кошки и немудрящим текстом под ней: «Отдадим в хорошие руки», найти так и не удалось. А потом уже и самим расставаться с ней стало трудно. Да и с рыжим котом Карасиком или Бусей, как звали его в семье сына, новый найдёныш вполне ладила, а ребятишки, как и их родители, к ней уже привыкли. Так и осталась она просто Кошихой, как, не особо мудрствуя, называли её с первых дней появления в доме. Вторым в прихожую степенно вышел тот самый рыжий кот Карасик, которого много лет назад, тоже на улице, совсем маленьким, беспомощным котёнком, умещающимся на ладони, правда, летом, а не зимой, подобрал мой сын, неспособный пройти мимо беспомощного существа… Последним из своей комнаты, оторвавшись, как я понял, от компьютера вышел Костик. И по всему было видно, что он искренне рад моему приходу. – А какие подарки?- спросил он, наблюдая за ласкающимися ко мне кошками и тоже, как и я, погладил их обоих. – Эклерчики твои любимые! по-прежнему, мажорно продолжил я. – Всем по одной штуке. Тебе, маме, Сашуньке, когда они приедут и папе, когда он вечером придёт с работы. Какой ты выберешь – с шоколадным, сливочным покрытием или классический? – С шоколадом и классический, – сразу же ответил Костик, рассматривая в прозрачной упаковке эклеры, которые я достал из бумажного пакета. – Тогда кому-то не достанется, – ответил я, направляясь в кухню. – Так что сам выбирай, кто из вашей семьи останется без эклера. – Ладно, – с явным сожалением ответил внук, – я съем классический. – В следующий раз куплю эклеров побольше, – успокоил я его. – Или возьму профитролей. И ты, и твой отец, я знаю, их любите. В сопровождении кошаков мы прошли с Костей на кухню. Я положил ему в блюдечко эклер. Остальные поместил в холодильник. – Ты где его будешь есть? Здесь или в своей комнате? – спросил внука. – В своей комнате, я там на компе играю, – ответил он. – Интересная игра? – поинтересовался я. – Да, интересная, – ответил внук не очень охотно, зная, что я не одобряю его долгого сидения за компьютером, всегда стараясь отвлечь на какие-нибудь другие дела. – Стрелялки небось? – уточнил я. – Ну, да, – так же нехотя ответил Костик. – Ну, я пойду? – продолжил он, словно чувствуя какую-то свою вину, забирая со стола блюдце с эклером. – Иди, – сухо ответил я. – А я пока с котейками поиграю. Ведь кошки – это те же тигры, только маленькие, относящиеся к одному семейству – кошачьих. И маленьких тигрят так и называют котята. И кошкам, как и тиграм, нужно бегать, за кем-то охотиться… Кроме всего прочего, – уже назидательно добавил я, – активный образ жизни продлевает жизнь… В большой комнате я стал катать по полу, а точнее по ковру, небольшой, чуть больше теннисного шарика, мячик, а коты с удовольствием носились за ним. Правда, поймать этого «зверька», быстро удирающего от них, чаше всего удавалось, всё же, Кошихе. Карасик был тяжеловат. И вскоре, эта беготня ему, похоже, наскучила. А может быть, он просто устал, ведь ему, в отличие от его двухгодовалой подружки, было уже больше десяти лет. И он улёгся, свернувшись клубочком, на мягкую подстилку на диване, выбрав то место, куда добирался яркий солнечный свет. Я, продолжая игру, привязал теперь на нитку какую-то бумажку и стал её играть с неутомимой Кошихой, которой это явно нравилось. Она грациозно подпрыгивала, когда я из-под самого её носа поддёргивал бумажку вверх. Стремительно выскакивала на неё из-за дивана. И даже несколько раз перепрыгнула через Карасика, когда бумажка оказывалась в непосредственной близости от него. На наш весёлый шум (на что я в глубине души и надеялся) явился Костик, и мы продолжили играть уже вместе с ним. А точнее, я просто наблюдал, как они оба – Костик со смехом, а Кошиха с азартом, носятся по комнате. А потом, как-то незаметно, мы с внуком переключились на футбол, гоняя почти настоящий футбольный мяч по самой большой комнате в их квартире по мягкому ковру лежащему на полу и забивая друг другу голы. Внук, конечно, выиграл у меня во всех, не менее чем двадцати таймах. Он по-прежнему весело смеялся, забивая мне очередной гол между двух стульев. А я притворно охал, что опять пропустил мяч, радуясь тому, что мне удалось растормошить внука и оторвать его от компьютера. – Может быть, на улицу сходим, погуляем, – предложил я через какое-то время. – В кафе зайдём, пиццу съедим. – Нет, деда, не охота, – ответил Костик, усаживаясь на диван и гладя по спине спящего Карасика. Я уселся рядом с внуком. И тут же ко мне на колени запрыгнула Кошиха, требуя и своей порции ласки. Я погладил её по шелковистой шёрстке, и она благодарно потёрлась о руку, лизнув её. – Настоящая охотница, – сказал я о ней. – Ты помнишь, Костик, сколько она летом переловила на даче мышей? И как она ловко охотилась за ними? Тигра, да и только. – Да, помню, – ответил Костик. На даче было хорошо. Жалко только что, – добавил он, – там нет компьютера и Интернета. – Это-то, Костик, как раз и есть самое хорошее, – ответил я ему, добавив, – поскольку человек не должен становится ничьим рабом. В том числе и Интернета. Внук, продолжая гладить Карасика, словно и не заметив моей сентенции, ласково проговорил: – Буся, хороший котик. Он любит на солнышке дремать… – И ни с того ни с сего вдруг спросил меня. – А сколько Бусентию лет? – Больше десяти, – ответил я. – Его, кажется, в 2011 году твой папа подобрал на набережной, когда он от усталости и безысходности не мог уже даже мяукать, и только беззвучно разевал свой розовый ротик, когда мимо него проходили люди. Во всяком случае, ни тебя, ни Сашуни тогда ещё на свете не было. А мы с Карасиком, пожалуй, ровесники… – А тебе сколько лет? – спросил внук. – Семьдесят три, – ответил я, внутренне ужаснувшись столь солидной цифры и никак особенно не ощущая её. Поскольку, по-прежнему, чувствую себя шаловливым подростком, каким был в юности. И что самое удивительно никак не могу, да и не хочу взрослеть. Или, по-другому. Многие в старости впадают в детство, а я из него, похоже, никак не могу выпасть. – А сколько кошки живут? – снова спросил Костик. – В среднем, пятнадцать лет. С рождения до шести месяцев – у них детство. От шести месяцев до двух лет – молодость. От двух до семи лет – расцвет сил. Вот как сейчас у Кошихи. От семи до одиннадцати – зрелость. От одиннадцати до пятнадцати – пожилой возраст. Старость – это уже больше пятнадцати лет. Видно было, что Костика отчего-то расстроил мой экскурс о кошачьей жизни. Он, молча, грустно глядя на Карасика, продолжал гладить его, напряжённо (это было видно) думая о чём-то своём. – А ты пожилой или старый? – снова спросил внук. – Я зрелый. Во всяком случае, ни старым ни пожилым я себя пока не чувствую, – честно ответил я. Ощутив настроение внука, я продолжил, чтобы успокоить его, уже на более оптимистичную тему: – Есть кошки, которые доживают до двадцати лет. Это как сто лет для человека. У нас, например, Муся которую твой папа подобрал на улице когда учился в третьем классе, прожила почти двадцать один год. Так что для долголетия кошек, как и для человека, впрочем, нужно одно и тоже. Сбалансированное питание, активный образ жизни и психологический комфорт. Когда тебя никто не обижает. – А я слышал, что кошки спокойно могут жить до двадцати пяти лет и даже больше, – начал фантазировать внук, отчего-то готовый расплакаться. – Да, подтвердил я его выдумку «где-то слышал», подтвердив её примером из Книги рекордов Гиннеса, прожил тридцать восемь лет. По человеческим меркам это где-то около ста сорока пяти годков. Так что и мы с Карасишкой, ты в этом не сомневайся, тоже будем жить ещё долго и счастливо. На радость себе и другим! Внук, кажется, немного успокоился и, обняв меня, прильнул ко мне всем своим телом, настолько близко, что я чувствовал, как бьётся его маленькое сердце. И отчего-то вспомнил, чувствуя мерные удары сердца семилетнего ребёнка, что у кошек, ритм ударов совсем иной. От 130 до 230 ударов в минуту, что я, собственно говоря, мог ощутить под своей правой рукой, под которой на моих коленях мирно и беззаботно дремала молодая кошечка Кошиха…
|
|