Загададочный сибирский художник Пантелеев-Киреев |
Татьяна ЯСНИКОВА, искусствовед |
20 Апреля 2023 г. |
Выход в свет книги Ирины Бедулиной «Первый хранитель» и презентация ее в Иркутском областном художественном музее имени В. П. Сукачева – это замечательная страница в иркутской культуре. Из мира теней возвращается забытое имя Константина Константиновича Пантелеева-Киреева. Когда оживают страницы и картины прошлого, они в сегодняшнем дне выглядят несколько иначе. Мысль, кажется, несложная, но за ней стоит проникновение в реальность забытого старого, становящегося новым, насколько это задело представления и ощущения нас, сегодняшних. Из мира теней возвращается забытое имя Константина Константиновича Пантелеева-Киреева (1891–1945). Возвращается, обогащая местную культуру. Да и отечественную, что для читателя станет очевидным по мере прочтения книги. Выход новой книги – это не то, что выход новой марки машины, телефона или другого атрибута из мира цивилизованного быта. Машина унеслась в потоке, телефон сломался и выброшен. Все это – материальные вещи, дело временное и проходящее. Память же, закрепленные в сознании человеческие мысли, чувства, претерпевшие трудности, лишения, поражения и победы, со временем только укрепляется и становится тем, на что можно опереться завтрашнему дню. Становится интересно жить, совершая открытия, идти в ногу с исследователем к его цели. Сначала Ирина Павловна Бедулина, главный библиотекарь ИОХМ им. В. П. Сукачева, обнаружила след. Потом познакомилась с трудной жизнью человека, уроженца Иркутска, сыгравшего важную роль в сохранении картин и предметов искусства, которые легли в основу собрания нашего областного музея. В послереволюционные годы от коллекции В. П. Сукачёва могло не остаться следа – была перспектива быть расхищенными, уничтоженными. Подобное произошло с богатым собранием кяхтинского мецената и коллекционера купца 1-й гильдии А. М. Лушникова. Его дом в Кяхте сейчас восстанавливается из руин, но где оно, ценное, чем жил купец, открывая двери своей галереи для сограждан... В музейную библиотеку И. П. Бедулина, кандидат исторических наук и специалист по работе с книжными памятниками, пришла в 2017 году. По ее словам, увидела в ИОХМ фонд совершенно девственный, неизученный. Особое внимание она обратила на книги, даримые директору музея А. Д. Фатьянову на протяжении тридцати лет (1960–1990) наследником известного московского библиофила Валериана Вадимовича Величко – внучатым племянником Николаем Кирилловичем Величко. На библиотечных полках книги были расставлены в соответствии со своей тематикой, то есть собрание предстало в разрозненном виде. Благодаря экслибрису В. В. Величко собрание книг было выявлено, составлен его каталог, который вышел в свет в 2018 году. Жемчужиной собрания стала рукописная книга пятнадцатого века – Евангелие с толкованием Феофилакта, архиепископа Болгарского, жившего в XI–XII веках. Приглашенный в Иркутск знаток подобных явлений – Андрей Юрьевич Бородихин – долго приходил в себя от восхищения, когда ее увидел. Редчайший вариант представляли бумага с водяным знаком, «перчатка со звездой о пяти лучах», древнерусское правописание, характер переплета да и сам внушительный вид фолианта, соответствующий значимости слова Божьего и Феофилакта Болгарского, приравниваемого к Отцам Церкви. Первоначально эту книгу Ирина Павловна обнаружила в деревянной коробке, а теперь регулярно навещает подопечную в особом хранилище, следя за ее здоровьем. На презентации книги «Первый хранитель» ее рецензент – Лариса Викторовна Занданова – отметила, что и сама Ирина Павловна стала для нее находкой. Они встретились в Госархиве Иркутской области, где Ирина «с излучающими свет глазами» изучила и издала историю областной архивной службы одного из самых драматичных ее периодов 1920–1938 годов. Ирина мечтала стать ученым. Ее отец, Бельков Павел Карпович, был военным ученым. Он окончил Военно-политическую академию в Москве, защитил диссертацию, был распределен в Иркутск, а позднее направлен в Чернигов. Там Ирина стала преподавать в пединституте, а заодно стала ездить в Киев изучать архивы. Уже тогда, в перестроечные годы Горбачева, национализм на Украине начал зашкаливать. Они с мужем вернулись в Иркутск. Отца перевезли из Чернигова в начале 1990-х, когда ему, русскому офицеру, стало небезопасно появляться на городских улицах. Ирина Петровна, познакомившись с архивной деятельностью в Киеве, по-настоящему заразилась ею уже в Иркутске. Этому способствовала и директор Госархива Ольга Георгиевна Семенова, с которой они были однокашники по былой учебе на историческом факультете. В Областной библиотеке имени Молчанова-Сибирского, где Бедулина заведовала редким фондом, она и заинтересовалась историей редких книг. Потом, в подобном фонде пединститута, продолжила эту изыскательскую деятельность: обнаружила книги с автографами Александры Коллонтай и Валерия Брюсова, экслибрис Вячеслава Шишкова, автора «Угрюм-реки». Вот и сейчас Ирина Павловна с коллегой Верой Сократовной Кондратьевой совместно готовят выставку редких гравюр Рафаэля. Эти разрозненные листы издания подарил Иркутску купец и собиратель Баснин, когда переезжал в Москву в середине XIX века. Так что совсем не случайно, что именно И. П. Бедулина, проведя кропотливую архивную работу, смогла вернуть из забвения имя первого хранителя фондов музея – К. К. Пантелеева-Киреева. «Впервые имя Константина Константиновича, – пишет она, – было упомянуто А. Д. Фатьяновым в 1958 г. в его книге «Иркутский художественный музей»: «Первым хранителем галереи был назначен Пантелеев…». Далее Фатьянов цитирует письмо К. И. Померанцева от 11 апреля 1941 г.: «Придя на работу, я уже застал налаживающийся аппарат, над которым собственно бился один Пантелеев. Никто больше из художников не принимал никакого участия…». Померанцев, описывая события 1920 г., под «налаживанием аппарата» имел в виду орган государственного управления, который должен был осуществлять политику новой власти в области, в том числе культуры и искусства. Автор письма подобрал очень точные и справедливые слова. Ниже мы убедимся, что в начальные месяцы организации государственного учреждения искусств действительно «бился один Пантелеев». Важно отметить, что в 1961 г. имя Пантелеева-Киреева упоминалось в неопубликованной рукописи Г. И. Дудина (первого директора Иркутского художественного музея). Однако, к нашему удивлению, Фатьянов через 16 лет после своей первой публикации в очередных книгах перестал упоминать фамилию Пантелеева-Киреева, а первым хранителем стал называть К. И. Померанцева. Под властью этого авторитетного, но, как выяснилось, ошибочного мнения находились в дальнейшем и другие авторы». Так кто же он, Константин Пантелеев-Киреев? Может быть, некая темная страница биографии побудила Фатьянова исключить это имя из музейного списка? И. П. Бедулиной выпала труднейшая задача – найти материалы об этом человеке прежде, чем заявить об ошибке Алексея Дементьевича. Особо признательна она была Ольге Хлопиной (супруга Мюда Мечева, старшего сына К. Пантелеева-Киреева), которой вдова последнего – Мария Матвеевна Мечева и передала семейный архив. Согласно этому архиву первый хранитель музея родился в Иркутске в 1891 году. «…Константин Константинович Пантелеев-Киреев корнями из древнего рода, записанного во многих столбовых книгах. Его прямой предок Семен Киреев вместе с князем Пожарским считается основателем храма Казанской Божьей матери на Красной площади». «Отец – Константин Николаевич Пантелеев действительный статский советник, исследователь сибирской природы, пионер теории акклиматизации байкальского омуля в искусственной среде». Окончив Лесотехническую академию в Санкт-Петербурге, Константин Николаевич служил лесничим в Забайкальском округе». В Иркутске семья проживала в собственном доме по улице Кузнецкой, 9 (совр. ул. Уткина). Теперь этого дома не существует. Установить адрес удалось благодаря почтовой открытке, отправленной Костей Пантелеевым из Москвы, где он учился на художника в Строгановском училище. Окончить училище не удалось: начинается 1-я мировая война, и студент уходит на фронт добровольцем. Тяжелая контузия возвращает его на малую родину. Согласно архивным данным «с августа 18 г. по октябрь 19 года был участковым комиссаром милиции в Усолье… скрывал от белых коммунистов,.. предупредил об арестах, снабдил некоторых лиц оружием. Знал место нахождения отряда Каландарашвили и об этом никому не доносил, а даже снабжал отряд продуктами и оружием». Были сведения и о том, что он был учителем рисования Усольского высшего начального училища. В 1920 году в Иркутске приступают к созданию Областного музея. Бедулина пишет: «В начале 1920 г. К. К. Пантелеев-Киреев активно привлекался к работе в качестве художника-эксперта, о чем говорят многочисленные архивные документы. Так, 20 февраля Губнаробраз выдал Пантелееву-Кирееву мандат за № 521 для осмотра произведений искусства на предмет их художественной ценности. Из опубликованных источников известно, что в феврале 1920 г. художники К. К. Пантелеев-Киреев и К. И. Померанцев, осматривая картинную галерею В. П. Сукачева, составили опись и акт о состоянии коллекции. 21 февраля 1920 г. было принято постановление Иркутского губернского революционного комитета: «Сукачевскую галерею, состоящую из 89 картин, гравюр и двух скульптур, национализировать и передать в распоряжение Губернского отдела народного просвещения, поручив последнему в срочном порядке разработать и представить на утверждение план организации Народного музея искусств». Необходимо подчеркнуть, что этим актом уникальная коллекция живописи была спасена от гибели и разграбления. Картинная галерея В. П. Сукачева была перевезена в бывший магазин Мерецкого на улице Пестеревской (Урицкого), картины развешены для посещения экскурсиями. Время было горячее. Всюду мерещилась и затаивалась реальная контрреволюция. Молодого заведующего художественной секцией подотдела искусств К. Пантелеева неожиданно арестовывают. В тюрьме он пробыл одиннадцать дней и возобновил работу. В архиве ИОХМ сохранилась инвентарная книга № 1. (О ней вспоминал и Г. И. Дудин в бытность директором.) Бедулина пишет: «Размашистым почерком Пантелеев-Киреев внес в инвентарную книгу № 1 более 500 произведений искусства: живописных картин, икон, предметов декоративно-прикладного искусства и др. В том числе книг, альбомов и журналов». Увы, осенью первого хранителя вновь арестовывают. На этот раз он пробыл в заключение свыше трех месяцев. Ольга Хлопина передала в Иркутск и удивительный документ – рукописную книгу К. К. Пантелеева-Киреева, которую тот заполнял в тюрьме рисунками и стихами. И не только – он начертил проект храма для с. Кутулик. Страницы книги «Первый хранитель» полны драматизма. Например, о трудной судьбе и несгибаемой воле к жизни. Вследствие фронтовой контузии и арестов К. К. Пантелеев-Киреев тяжело заболевает и не может больше оставаться в Иркутске. Около 1924 года уезжает в Москву. Там встречается с иркутянкой Марией Матвеевной Мечевой, окончившей в Иркутске гимназию вместе с сестрой Константина. В Москве Марию заметила сама Н. К. Крупская и командировала в Америку, в Колумбийский университет учиться по специальности «детская педагогика». В 1929 году по возвращении Марии в Москву они с Константином женятся, у них рождается первенец – Мюд (Первые буквы «Международного юношеского дня»). Пролетают шесть счастливых лет и – новый арест К. К. Пантелеева-Киреева. Теперь уже до конца его дней. И. П. Бедулина находит сведения об этом периоде в Республике Коми, Сыктывкаре и Воркуте. В послесловии она рассказывает, что в начале исследования едва ли мечтала найти фото своего героя. И вот: «Неожиданно в начале 2020 г. мною была обнаружена статья доцента кафедры литературы Московского государственного института культуры, редактора альманаха «Панорама искусств» Степанян Елены Владимировны (псевдоним Румянцева) «Голос из хора. Константин Пантелеев-Киреев». Откровенно говоря, для меня было приятным потрясением увидеть в этой публикации не фотографию, а репродукцию живописного масляного портрета Константина Константиновича, написанного выдающимся художником И. И. Захаровым (!). Со страниц журнала на нас через «чеховские очки» смотрел пронзительным «ястребиным» взглядом мужественный, еще довольно молодой человек, на долю которого выпало немало испытаний. Особенно важно было то, что Елена Румянцева осветила московский период жизни К. К. Пантелеева-Киреева в 1930-е годы, который был белым пятном в его биографии. Она также поместила в статье репродукции работ художника». Итак, открытие состоялось. Целый коллектив ученых способствовал тому, чтобы книга «Первый хранитель» увидела свет. Будем ждать выставку его картин в ИОХМ? А пока можно познакомиться с удивительной и красивой книгой – в музейной библиотеке, библиотеках города.
|
|