Три шутки. В каждой шутке есть для шутки

Один туркмен в шутку пырнул другого ножом, а тот принял это всерьез, обиделся и умер. Ходжа Насреддин

Шляпа, спиннинг и радиола

Во время студенческой практики на Горьковском автозаводе нам подфартило заработать заметные деньги: рыли и осушали траншею при аварии водовода. Решили разом потратить деньги на покупки, немыслимые при стипендии. Борис купил моднячую фетровую шляпу, красовался в ней на танцах в заводском саду, бережно хранил в фирменной коробке под кроватью. Я купил супер-спиннинг со всеми причиндалами и набором блесен для рыбы размером от кильки до не очень большой акулы – для отца-рыболова, который неплохо обходился самоделками (блесны он отливал и выковывал из серебряных полтинников), но по такому спиннингу вздыхал. Ну а Виктор приобрел вожделенную радиолу «Рекорд» производства Иркутского завода радиоприемников (под этим прикрытием выпускалась оборонная электроника) и стопку пластинок.

Шляпная коробка под кроватью и сложенный спиннинг в футляре никому не мешали, но вот радиола... Витька гонял ее на всю катушку с утра как приемник, вечером – как проигрыватель. Просьбы товарищей и детной хозяйки квартиры, куда нас поселил завод, практически не помогали. Ну, коли так... В отсутствие Витьки (отлучаясь даже ненадолго, он вынимал соединительный шнур из радиолы и уносил в кармане – чтобы мы не расходовали ее звук без хозяина) мы вложили малюсенькую, незаметную мокрую бумажку в зажим предохранителя радиолы (наверняка многим известен один из способов сорвать школьный урок: перед приходом учителя заложить мокрую бумажку в патрон под цоколь электролампочки: когда бумажка начнет высыхать, свет замигает и погаснет...) и тоже ушли. Вернувшись, застали нашего друга в трансе... Стали выражать ему сочувствие: «Как жаль, мы же так привыкли...», расспрашивать, что и как случилось, помогать советами высказывать гипотезы... А потом наш друг заплакал – натурально! «Ну-ка вынь шнур, мы проверим контакты у ламп». Незаметно извлекли из предохранителя злополучную бумажку «Включай! Видишь, точно в лампах дело было. Ты перестань свой «Рекорд» так зверски эксплуатировать, лампы перегреваются, им надо отдыхать. Да и шнур ты то вынимаешь, то вставляешь, там тоже контакты расшатываются. А мы радиолу не трогаем, она – твоя. Ты ведь в фетровой шляпе со спиннингом не гуляешь...» Виктор, вытерев скупую мужскую слезу и перестав шмыгать носом, посмотрел на нас подозрительно. Но дружескому совету он внял.

Шути, но знай меру

При окончании института меня распределили в Ростов-на-Дону, в монтажно-наладочный трест «Энергочермет». Работа была разъездная, с объекта на объект. Под общежитие молодых и неженатых сотрудников трест выделил огромную квартиру. Мы собирались там лишь по праздникам ненадолго, да и то не всегда.

Как-то один из нас, Геннадий, прибыл на праздники днём, когда все остальные находились в «конторе». Возле кровати Григория, с которым Гена издавна не ладил, висела фотоплёнка, которая уже высохла. И решил Гена подшутить злее некуда. Сняв и аккуратно смотав плёнку, он на её место повесил свою, ненужную.

Когда остальные ввалились в квартиру, хорошо «посидев» по случаю встречи, Гена после соответствующих приветствий подошёл с садистской улыбкой к висевшей плёнке и чиркнул спичкой. Негорючую кино- и фотопленку стали выпускать позже, так что... Мы остолбенели, а Гриша схватил гантелю и кинулся – нет, слава Богу, не к Геннадию, а к его телевизору...

Наш квартирный суд Гришу оправдал, Гене – попенял: всему есть мера. Взаимных претензий они не имели. Новый телевизор мы купили вскладчину. Договорились, что он станет приданым тому, кто первым женится – официально, со штемпелем в паспорте. Первым проштемпелевался Григорий.

Сапожок в тайге

Наш экспедиционный отряд изучал возможности использования гидроресурсов горных речек в полосе БАМ. Перевалив Баргузинский хребет с истоков Светлой на истоки Томпуды, мы вышли на отличную, набитую тропу вдоль Левой Фролихи. Настроение было у всех лучше некуда. Рабочий сезон успешно закончен. Сэкономили пару дней, отдохнём и порыбачим на прекрасном озере Фролиха, где есть даже красная рыба даватчан, и – к Байкалу, где у горячих ключей в Хакусах назначена встреча с нашим «Буревестником». На песчаных участках тропы появилась масса следов разного размера в обе стороны: явно рядом чей-то стационар. Вдруг – опа! – на тропе стоит новенький резиновый сапожок размера не больше 34-35, из него кокетливо высовывается цветной вязаный носок. Ну, мы сейчас над кем-то подшутим, а за находку возьмем не меньше пары сгущенок: на стационарах продовольствия всегда в избытке.

Вот и лагерь. Возле тлеющего костра вполоборота сидит девушка калибром под стать нашей находке. Встали поодаль, шутить наперебой начали – в смысле, что ли тут у вас кто-то одноногий или на обуви экономит, но за один сапожок с носком – всё равно две сгущенки. Девушка молчит, к нам не поворачивается, и в лагере она явно одна. Подошли. Боже ж ты мой: она бледная, губа закушена, на щеках дорожки от слёз, нога в лубке на подстилке вдоль костра вытянута. Да уж, пошутили, хоть сквозь землю провалиться...

На наши голоса прибежали двое парней во взмокших рубахах. Да, экспедиция. Геологи. Накануне, когда пробы на скальнике брали, камни обрушились. Открытый перелом голени. Вчера связались по рации (мобильники – это много позже) с авиаотрядом в Улан-Удэ. Вертолет прилетел, покружил, сбросил вымпел: сесть вблизи не может, надо вырубать площадку – указано, где и какую. Дотемна рубили в четыре топора, сейчас продолжают, но деревья такие, что...

Наши ещё три топора, при свежих силах дело ускорили. Наверное, навсегда запомнился один ключевой тополь, доступный лишь при замахе слева, а так рубить мог один я... Пот, мозоли, ссадины – ерунда: девчушка-то умереть может...

Вертолет прилетел. Завис и покачался – в смысле, ладно, годится. Стал осторожненько спускаться, чуть не касаясь несущим винтом окружающих нашу узкую «шахту» деревьев. Дул ветер, машину покачивало. Когда до земли осталось метра два, она рывком села. Из кабины спустились двое – как мы позже узнали, одним был командир отряда, их главный «гражданский ас». Мгновенно, хотя и максимально бережно, втроем поднесли нашу – да, теперь уже и нашу, общую! – девчушку, устроили в кабине – всё это практически без слов. Дверца закрылась. Винты завращались бешено. Вертолет взмыл прыжком и лёг на курс. Видел я до того и после, много раз, как садятся и взлетают винтокрылые машины, но чтобы вот с такими прыжками в узком колодце...

Шутки-подначки я и раньше не поощрял в любой обстановке, а после того сапожка стараюсь в походной обстановке пресекать их на корню.

• Расскажите об этом своим друзьям!