Забастовочная неготовность |
04 Декабря 2015 г. |
Только 5 процентов россиян готовы бастовать для защиты своих трудовых прав. Таков результат недавнего опроса, проведенного Левада-Центром. Опрашивались разные группы населения. Самый распространенный ответ рабочих - "забастовками нельзя ничего добиться" (31 процент). Того же мнения придерживаются технические специалисты, студенты, пенсионеры. А вот предприниматели, которых протестная остановка работы уж точно не может радовать, на удивление спокойно относятся к забастовке, полагая, что это "нормальное средство решения назревших проблем" (34 процента). Примечательно, что рабочих, думающих так же, вдвое меньше. С тем, что "забастовка - крайняя мера, но в нынешних условиях ее бывает невозможно избежать", согласен 41 процент опрошенных. Пишет "Российская Газета". Кто завтра остановит работу и чего-то потребует, предугадать невозможно. Но в нынешней напряженной экономической ситуации поводы для забастовок будут, вероятно, появляться чаще, чем раньше. На излете предыдущей экономической нестабильности, в марте 2011 года, группа думских депутатов, представляющих "Единую Россию", помнится, предложила упростить процедуру проведения забастовок, в частности, сократить с сорока дней до десяти срок согласования протестной акции. Авторы проекта полагали, что это позволит гражданам реально осуществить свое право на забастовку. Еще дальше в те дни пошли депутаты от "Справедливой России". Они посчитали необходимым расширить число поводов для забастовки, отменить согласование с работодателями ее начала и окончания, обязать последних платить бастующим зарплату. Эти инициативы не получили поддержки. Нынешнее положение в экономике заставит вернуться к ним? Вряд ли. О повсеместных акциях протеста в связи с сокращением персонала, урезанием зарплат вроде бы ничего не слышно. Отдельные выступления случаются, но до забастовок дело не доходит. Понятное дело: быть уволенным за прогул страшнее, чем попасть под сокращение. В последнем случае можно хотя бы надеяться на двухмесячную компенсацию и выходное пособие. Не менее понятно и другое: увольнение прогульщика не будет стоить работодателю ни копейки, и любая протестная акция в разгар трудового дня для него, работодателя, просто подарок. У работодателей, кстати, тоже имеется свой профсоюз - Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП). Он в свое время тоже предлагал поправки в Трудовой кодекс: лицам, увольняемым по инициативе руководства предприятий и компаний, не выдавать двухмесячной компенсации, ограничиться лишь выходным пособием и переложить его выплату на государство. В заведомой непроходимости этих предложений их авторы едва ли сомневались. Но, кажется, профсоюз работодателей точно так же имитирует защиту интересов своих подопечных, как и профсоюзы работников. Разумеется, забастовка забастовке рознь. Забастовки авиадиспетчеров, например, запрещены законом: за это судят и увольняют. Поэтому, требуя повышения зарплаты, российские представители этой профессии всегда выбирают юридически безупречную форму протеста - голодовку. Но людей, обессиленных длительным воздержанием от пищи, врачи не могут допустить к управлению воздушным движением. Значит, в итоге и по сути это забастовка, чем ее ни камуфлируй. Если взвесить убытки, которые в подобных случаях несут авиаперевозчики, то впору говорить об экономическом терроризме. А продолжая разговор в актуальной ныне терминологии, можно подыскать слова и об отношении к пассажирам. Оно напоминает захват в заложники. Разница только в том, что захват производится не на борту самолета, а на земле, и ничьей жизни не угрожает. В остальном все похоже: бунтовщики чего-то требуют от властей, а страдают ни в чем не повинные граждане. В таких обстоятельствах самое простое, по-человечески естественное - проникнуться сочувствием к участникам акции. Своего рода "стокгольмский синдром" охватывает общество всякий раз, когда кто-то ложится на рельсы, требуя света и тепла, стучит касками по асфальту, выбивая из казны надбавки, "повышающие коэффициенты" и т.п. А то, что при этом нормальная жизнь входит в ступор - так что ж, дескать, поделаешь, с властью иначе не договоришься. Однако мне помнится случай, когда на подобный шантаж власть едва не ответила крайними мерами. Дело было на Сахалине. Там в июле 1998 года, протестуя против задержки зарплаты, бастовали шахтеры. Они заблокировали Сахалинскую ГРЭС. И в течение шести суток остров был погружен во тьму. Электричества не было ни в домах, ни на предприятиях. Стояли морские порты, на железнодорожных станциях скопились десятки составов с различными грузами. И тогда губернатор объявил по местному радио, что блокада будет снята силой. На либеральные стенания: ах, как же это можно - ОМОНом разгонять людей, отстаивающих свои законные права! - глава области дал жесткий ответ: "Мы не можем позволить группе горняков держать в заложниках все население острова". Примерно такой же ответ дал в 1981 году Рональд Рейган забастовавшим американским авиадиспетчерам. Президент приказал им немедленно выйти на работу. Они не подчинились. И тогда Федеральное авиационное агентство без долгих разговоров уволило 11 тысяч 300 человек. Стихийные проявления недовольства в сколь-нибудь массовом масштабе сегодня в России не наблюдаются. По данным Росстата, число забастовок неуклонно снижается, а те, что иногда происходят, не получают большого общественного резонанса. Так что "Единая Россия" может без риска для себя и для власти, которую она представляет, вновь поставить вопрос о либерализации забастовочного законодательства. Воспользоваться этим послаблением, если оно появится, пока желающих мало.
Тэги: |
|