НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Нейтральнее!

02 Октября 2015 г.

По моим свежим наблюдениям, самым насущным среди долго царствующих явно становится вопрос, можно ли вообще (и в наше сумбурное время в частности) заниматься любой творческой деятельностью в абсолютном отрыве от политики.

То есть пишет человек стихи или картины – пишет, рисует и растолковывает другим, но совершенно в отрыве от окружающей действительности и в полном нейтралитете по отношению к ней. Такая, знаете, маленькая, индивидуально душевная Швейцария.

Спросите: а о чем же тогда он пишет и рисует? А о вечном: о Боге, о любви, о красоте, о закатах и восходах, о птичках и бабочках. Войны откошмарят и пройдут, а вот это все останется. Вот он и пишет, и рисует, чтобы с этим со всем войти в вечность и передать потомкам важное свидетельство, эстафету памяти, ну и немного собственных заслуг.

Чтоб его смотрели, читали и почитали: вон как он ловко остался свободным художником – избежал конфронтации, в склоках не поучаствовал, сохранил талант и даже спас свою (творческую!) душу. Потому что безоговорочно «yдержался» за принцип «кесарю – кесарево».

Остальные, эмоциональные и недальновидные, пусть себе тужатся, бездарно портят нервы, бесплодно тратят время и беззаветно разбазаривают собственные репутации. Неизвестно еще, как оно все обернется, а вы, мозговые натуралы-патриоты, уже засветились, и вас, очень может быть, какая-нибудь новая метла выметет первыми. Если не хуже...

Один литературный товарищ мне совсем недавно такое нашептывал – всерьез, из лучших побуждений. Дескать, зачем вы подставляетесь, так откровенно одних против других поддерживаете? Вы нейтрально, нейтрально литературьте! Мало ли что...

На все нескромные вопросы про «Крым-наш-ваш-их-эх» и прочее – мотал головой и смотрел чистыми глазами: «Я про это и не думаю вовсе: я Блейка перевожу и пишу эссе об оттенках серого в эпоху Возрождения!»

Есть такая категория литературных творцов (я бы сказала «творцунов»), которые изо всех сил пытаются именно так и пережить смутные времена, не ввязываясь, не высказываясь, не высовываясь, не обостряя.

Дожидаясь более подходящего момента, когда яснее проявится «выигрышная» сторона, чтобы выйти, наконец, из скандало-убежища и протянуть этой стороне незапятнанные рукопожатные ладошки. Уверяя, что все это время мы, незаметные, мысленно были с вами, а физически – с искусством. И вот теперь опять «пришли с приветом рассказать, что солнце встало».

Другая, диаметрально противоположная первой категория «прогрессивных литераторов» точно знает, что «Крым-не-наш!», и делает все возможное, дабы отметиться по этому вескому поводу любыми средствами – от соцсетей и гитарно-кухонных квартирников до местечковых публикаций.

Любое культурное мероприятие, по их неусыпному мнению, должно носить четко выраженный идеологический характер, как в старые добрые времена: о чем бы ни концертировали – на сцене обязательно хоть один бровастый портрет. Только теперь вместо портрета «в тренде» что-нибудь жовто-блакитное.

Чтоб понятней было: по какому бы поводу ни собрались – помним, стыдимся, скорбим и поддерживаем кого следует. Если на сцене не получится, то хоть в кулуарах надымить, чтоб нанюхались правды и приуныли от стыда.

Ничто так не оживляет литературные тусовки и не откладывается благодатным илом в творческих мозгах, как кулуарные разговоры. Там ничего не нужно присочинять: достаточно вслушаться, вдуматься, законспектировать. Хватит на целую симфонию.

– Вы слышали, как писатель Шишкин совсем недавно отжег в Японии?

– Постойте... Шишкин – это художник. «Утро в сосновом бору»...

– Да что вы! Шишкин – великий русский писатель, его считают одним из лучших русских писателей современности!

– В Японии считают? Он там живет, что ли?

– Нет, живет он в Швейцарии, дает частные уроки, но его повсюду приглашают. Он еще пару лет назад Россию представлять отказался – можете себе представить, какое мужество!

– Какое мужество?

– Не представлять Россию! На книжной выставке! Очень мужественный человек. У него жена – швейцарка. Или не швейцарка... В общем, он недавно был в Японии... Глубочайшего ума человек, таких вещей наговорил... «Россия превратилась в средневековый концентрационный лагерь!»

Мастер, мастер слова и пера! Вот, послушайте: «Сейчас в России все население находится в заложниках. Для того чтобы подать голос, нужна решимость. Если ты не хочешь жить как заложник, приходится уезжать из страны», – а, каково?! Отважный, отважный человек!

А вот еще: «Мировых войн больше не будет. Вместе с тем маленькие войны идут сейчас по всему миру. Локальные конфликты будут происходить и в будущем», – пророк! Чистый пророк! Мороз по коже...

Вы послушайте: «В мире есть страны, где, помимо политики, существуют и другие интересы. Даже я хотел жить, думая только о литературе, но, увы, не получается...» – махина! Талантище! Неужели вы ничего у него не читали?!

– А что он написал?

– Н-ну... Я так не вспомню... Что-то такое, знаете, из Веры Инбер...

В разговоре я участия не приняла, но лишний раз призадумалась. Так можно или нет, чтоб литературой единой жил творческий человек, мыслил исключительно вечными категориями и увековечивал их же, особо не глядя по сторонам. Или никак не получится?

Мне гневно пишут: «Как вы хотите делать толстый журнал совсем без политики? На каких-то общих «скрепах», с которыми все согласны, на которых всем удается устоять? И почему у вас в одном номере, рядом пропечатаны патриот и русофоб, пусть и с отличными текстами оба?

Тексты не о патриотизме и не о русофобии, тексты хорошие, но репутацию-то авторы имеют, репутацию надо бдить! Почему у вас русофоб рядом с русофилом о вечных ценностях рассуждает? Может, одного из двух – поганою метлой? Или это у вас такая демократия в действии? Со всеми договариваетесь?!»

Мне-то кажется, что только о вечном и незыблемом как раз и можно договориться прямо сейчас. Остальное – непримиримые противоречия, а их усмиряют только время, горький опыт и грубая действительность.

На днях в серьезном разговоре на ту же тему один прекрасный сербско-словенский философ и писатель, рассказавший о русскоязычных изданиях в Белграде и Люблянах, о потомках русской эмиграции, всеми силами пытающихся сохранить и поддержать русскую литературную традицию за рубежом, жаловался на бездарный сборник современных сербских поэтов, куда строго настроенные составители допустили исключительно официальных пророссийских «патриотов», далеко не самых талантливых и интересных, но самых надежных в плане идеологии.

А вот всяких «нейтралов» и сомневающихся переводить и печатать не стали, хоть среди них есть талантливые люди, пишущие отнюдь не о политике и не о русофобии.

Или, что называется, обратный пример: литературный конкурс по русской поэзии в далекой Америке, где, если среди судей и лауреатов вам попалась хоть одна русская фамилия, вы можете быть уверены, что это – псевдоним. Там все свои и не любят посторонних.

И оттуда, и отсюда веет чем-то совсем, в общем, недавним, хорошо знакомым... Как, например, есенинские чтения, а на сцене – совсем не тот портрет: «Крым-наш!»... Или вечер испанских танцев, а на сцене – жовто-блакитный бант: «Крым-не-ваш!». У каждого из возможных собеседников кукиш в кармане.

«Нам нужны эти крайности? – спрашивал словенский философ, между прочим, стопроцентный русофил. – Не лучше ли объединить несогласных с непримиримыми хоть на небольшой территории, где речь пойдет вовсе не о политике: пусть почитают друг друга, оценят, покритикуют, примерят чужое на себя. Глядишь, и задумаются: может, все-таки хоть в литературе можно вместе и как-то без злобы?

Вы как думаете? Опять всех поделить и вместе не печатать или, как со знаменитой статуей Мюнхгаузена из горинского шедевра, не побояться и попробовать соединить обе половины?

Я пока присмaтриваюсь. Вон ведь оно как: даже Шишкин, «великий и могучий» (если верить японцам...), хотел жить только литературой, ан не дали... Теперь вот в Японию ездит – «отжигать».

Они его там слушают, прищурившись...

По инф. vz.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!