- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
«Автографы войны» художника Геннадия Доброва |
| По инф. СМИ |
| 18 Июня 2023 г. |
|
Художника Геннадия Доброва нет уже 12 лет. В этом году ему исполнилось бы 85... Он оставил нам сотни графических листов о войнах и её жертвах. Его рисунки вызывают шок: инвалиды, концлагеря, афганские беженцы и чеченские полевые командиры. Но особенно знаменита его серия «Автографы войны», созданная в 70-х годах, - портреты инвалидов, обездвиженных, безногих, слепых..
Геннадий Добров родился в Омске в семье художников. Отец — М. Ф. Гладунов — учил его рисовать с детских лет. В 1951—1956 гг. Геннадий учился в Московской средней художественной школе, с 1954 года участвовал в художественных выставках. С 1956 по 1962 годы учился в МГХИ им. Сурикова. На первом курсе Суриковского института Геннадий посещал кружок Матвея Алексеевича Доброва, превосходного офортиста, учившегося в Париже. В лице Матвея Алексеевича юноша впервые увидел глубоко религиозного человека с врождёнными устоями морали и нравственности. Через 13 лет после его смерти, в память об учителе, художник, с разрешения родственников М. А. Доброва, взял его фамилию. Также на судьбу художника повлиял академик Евгений Адольфович Кибрик. Геннадий работал в милиции (постовым на Белорусском вокзале в Москве), в приёмных отделениях больниц, на психоперевозках, художником в ООО «Арт-Ласта». Он был частником 68 художественных выставок (московских, республиканских, всесоюзных, персональных и международных), имел более 350 публикаций и показов в СМИ. Умер Геннадий Добров в Москве 15 марта 2011 года, был похоронен на Ваганьковском кладбище.
«Автографы войны» Геннадия Доброва«Когда я учился, Кибрик все время говорил, что мои рисунки лишь третий план к чему-то серьезному. «Нужно найти тему, которая потрясет общество. Вот если бы вам удалось пробраться в дом инвалидов на Валаам...» И этот остров стал для меня недосягаемой мечтой: тогда у меня не было ни денег, ни прописки. Прошло десятилетие, прежде чем мне удалось там поработать. Как только я женился, отдал молодой супруге ключи от квартиры и уехал на остров. На Валааме я прожил три месяца, а по возвращении отправился с Люсей в свадебное путешествие по Крыму. На обратной дороге узнал, что под Бахчисараем тоже есть дом инвалидов, более того, вся страна, как сетью, покрыта подобными интернатами. Я решил продолжить тему. После Бахчисарая отправился в Омск, затем на Сахалин и в Армению. За шесть лет сделал 40 рисунков». /интервью с художником Дарьи Молостновой, 2006/ «Портрет женщины с сожженным лицом» — потеряла сознание возле печи при известии, что началась война, её муж накануне был направлен в Брестскую крепость. В 2007 г. серия рисунков «Автографы войны» была приобретена Музеем истории Великой Отечественной войны на Поклонной горе. ВалаамДенег на поездку накопили только в апреле 74-го. Добров приехал в Ленинград на речной вокзал: - Мне билет до Валаама! - Только на июнь. - Почему? - На Ладоге еще лед. Он едва дождался первого парохода. Семь километров от пристани до интерната не шел — бежал. — Рисовать инвалидов? Кто послал? Добров протянул рекомендательное письмо от Союза художников России. Королев помягчел. — Добро, рисуй! Но в Никольский скит ни ногой! Он увидел инвалидов и понял, что приехал не зря. В изувеченных войной людях разглядел удивительную душевную силу. Безногие, безрукие, слепые, они не жаловались на жизнь. В их взглядах Добров запечатлел скорбь и гордость. За выполненый солдатский долг, за спасенную от врага Родину. Художник начал рисовать — и понял, что взятые с собой листы малы, а советские карандаши дают недостаточно черный тон. Он вернулся в Москву. Отыскал финский картон размером 70×110 сантиметров. В чехословацком посольстве ему подарили полную сумку карандашей «Кохинор» («Рисуете инвалидов войны? Наш народ тоже помнит, что такое фашизм!») На Валааме к Доброву уже привыкли. Он побывал везде, кроме Никольского скита. Однажды, когда «Король острова» уехал на материк, Геннадий рискнул. Пробрался по понтонному мосту на остров, где расположен Никольский скит. Охраны не было. Вошел внутрь. И увидел тех, кого прятали. Солдат, у которых война отняла разум и память. Художник почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся. На кровати в углу лежал спеленутый человек. Без рук и ног. Подошел дежурный санитар. — Кто это? — спросил Геннадий. — Документов нет. А он не скажет — после ранения лишился слуха и речи. Портрет этого солдата Добров назвал «Неизвестный». А всю серию — «Автографы войны». /из статьи Григория Тельнова, 2006/ «Старый воин»
Когда художник рисовал Михаила Казанкова, тому исполнилось 90 лет. Глубокой мудростью светится каждая морщинка его сурового лица. В трех войнах довелось ему участвовать: русско-японской (1904-1905 гг.), Первой мировой (1914-1918 гг.), Великой Отечественной (1941-1945 гг.). Новой войны не хочу!
Задумавшись, инвалид войны, бывший разведчик Виктор Попков поднимает руку в энергичном жесте, словно отгоняя невыносимую мысль о возможности новой войны. «Защитник Ленинграда»
Тему беспредельной храбрости и выносливости русского солдата отражает рисунок, сделанный на острове Валаам в 1974 году. Здесь изображен бывший пехотинец Александр Амбаров, защищавший осажденный Ленинград. «Опаленные войной»
Они – оба опаленные войной. Город-герой Волгоград (до 1961г. – Сталинград) и героиня рисунка – бывшая фронтовая радистка Юлия Еманова. И выстояли они оба – город на Волге, где в 1942-1943гг. были остановлены и повернуты вспять фашистские орды, и деревенская девушка, добровольцем ушедшая на фронт, и внесшая свой вклад в победу. Полтора миллиона фашистских солдат штурмовали город, но они не смогли взять его, потому что на защиту встали такие люди, как Юлия Еманова. На ее груди высокие награды СССР за боевые подвиги – ордена Славы и Красного Знамени. Никто ничего не знает о жизни этого человека. В результате тяжелейшего ранения она потеряла руки и ноги, лишилась речи и слуха. Война оставила ей только возможность видеть. Рисунок сделан на острове Валаам в 1974 году. «Рассказ о медалях»
Ощупью движутся пальцы по поверхности медалей на груди Ивана Забары. Вот они нащупали медаль «За оборону Сталинграда». «Там был ад, но мы выстояли», — сказал солдат. «Партизан»
Москвич Виктор Лукин сначала воевал в партизанском отряде. После изгнания фашистских оккупантов с территории СССР сражался с врагами в армии. Война не пощадила его, но он остается по-прежнему твердым духом. «Старая рана»
В одном ожесточенном бою был тяжело ранен солдат Андрей Фоминых из дальневосточного города Южно-Сахалинска. Прошли годы, давно залечила земля свои раны, но так и не зажила рана бойца. «Память»
На рисунке изображен Георгий Зотов, инвалид войны из подмосковного села Фенино. Листая подшивки газет военных лет, ветеран мысленно вновь обращается к прошлому. Он вернулся, а сколько товарищей осталось там, на полях сражений! Дорогой, очень дорогой ценой заплатили они за победу над фашизмом. «Семья»
Василий Лобачев оборонял Москву, был ранен. Из-за гангрены ему ампутировали руки и ноги. * «Предупреждение»
Рисунок, сделанный по воспоминаниям первых послевоенных лет, изображает безумного инвалида войны, которого 9-летний Геннадий Добров видел в Сибири в 1946 году. Говорят, самое преступное – отнять у человека разум. Война отняла его. «Прошел от Кавказа до Будапешта»
Героя-моряка Алексея Чхеидзе художник встретил в подмосковной деревне Данки. ...Зима 1945 года. Будапешт. Штурм Королевского дворца. Группа морских пехотинцев по подземным галереям проникла во дворец и не позволила фашистам взорвать этот памятник мировой архитектуры. Шедевр был спасен для человечества, но его спасители почти все погибли. «Жизнь, прожитая честно»
Есть жизни, выделяющиеся особой чистотой, нравственностью и героизмом. Такую жизнь прожил Михаил Звездочкин. С паховой грыжей он добровольцем ушел на фронт. Был инвалидом, но скрыл это, потому что в трудный для страны час не мог оставаться в стороне. Командовал артиллерийским расчетом. Войну закончил в Берлине. «Ветеран»
Москвич Михаил Кокеткин был на фронте воздушным десантником. В результате тяжелого ранения лишился обеих ног. Но он не смирился с инвалидностью, окончил институт и долгие годы работал в Центральном статистическом управлении РСФСР. За героизм на фронте был награжден тремя орденами, за мирный труд у него тоже орден – «Знак почета». «Фронтовые воспоминания»
Москвич Борис Милеев потерял на войне руки, но не смирился с судьбой инвалида. Сидеть без дела он не мог, научился печатать на машине и уже много лет трудится, выполняя машинописные работы. Когда художник рисовал Бориса Милеева, тот печатал свои фронтовые воспоминания. «Ранен при защите СССР»
Александр Подосенов в 17 лет добровольцем ушел на фронт. Стал офицером. В Карелии был ранен пулей в голову навылет. На острове Валаам, на Ладожском озере, жил все послевоенные годы, парализованный, неподвижно сидящий на подушках. «Письмо другу-однополчанину»
По-разному приспосабливались инвалиды войны к мирной жизни. Лишенный обеих рук Владимир Еремин из подмосковного поселка Кучино не только научился писать, но и окончил после войны юридический техникум. «Отдых в пути»
В селе Такмык Омской области живет русский солдат Алексей Курганов. Фронтовыми дорогами он прошагал от Москвы до Венгрии и там был тяжело ранен: лишился обеих ног. «Рядовой войны»
В сибирском городе Омске художник познакомился с Михаилом Гусельниковым, бывшим рядовым 712-й стрелковой бригады, сражавшейся на Ленинградском фронте. 28 января 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда солдат получил ранение в позвоночник. С тех пор он прикован к постели. «Фронтовик»
Москвич Михаил Кокеткин был на фронте воздушным десантником. В результате тяжелого ранения лишился обеих ног. Но он не смирился с инвалидностью, окончил институт и долгие годы работал в Центральном статистическом управлении РСФСР. За героизм на фронте был награжден тремя орденами, за мирный труд у него тоже орден – «Знак почета». «Неизвестный солдат»
Никто ничего не знает о жизни этого человека. В результате тяжелейшего ранения он потерял руки и ноги, лишился речи и слуха. Война оставила ему только возможность видеть. Рисунок сделан на острове Валаам в 1974 году. Обнажённая правда Геннадия ДоброваПроникновенные размышления о мастере написаны литературным критиком Татьяной Семёновной Никитиной, знавшей мастера на протяжении нескольких лет. Увы, её тоже не стало... Ниже фрагменты её размышлений. «Почему Доброва интересовало трагическое и совершенно невозможное для восприятия? Он порой показывает нам чудовищные вещи, ужасные вещи, но так уравновешивает их своим мастерством и своей любовью, что это почему-то перестаёт быть отталкивающим. Эти кошмарные темы, этот разорванный мир... Другой отвернётся с диким страхом, а он с любовью и состраданием мог на это смотреть, рисовать и видеть своё. Но разве «Освежёванный бык» Рембрандта – это о смерти? Нет! Это о жизни! О быстротечности земной жизни, о её уязвимости. Сегодня ты здесь, а завтра там. Художник заставляет думать и смотреть в глаза тому, с чем неприятно сталкиваться. Но ведь без этого жизнь неполноценна.... Этот путь дан ему изначально, это видно невооружённым глазом... И этот внутренний путь отражается во внешнем, реальном мощном пути – в географически, казалось бы, не связанных точках. Но их объединяет общая чаша страдания... Сострадание – это особое состояние, человек с этим, видимо, рождается. Профессиональная жизнь Геннадия целиком являлась следствием сострадания как состояния духа (а не милосердия как быстрой отзывчивости). Человек может себе сказать: я буду лучше, буду помогать ближним. Но человек не может сказать: я буду сострадать. Так всё же, почему он выбирает эти невозможные темы? Почему мы можем говорить о космосе, о звёздах? Потому что, по Канту, мы сами несём в себе частицу космоса, частицу звёзд. Художник Добров не есть зритель, он находится внутри того, что он делает, что он рисует. Именно поэтому он действует так – шоковым образом. Это принцип голой правды. В мужестве его можно поставить рядом с Верещагиным, где тот же принцип голой правды и сострадания. Геннадий Добров, его профессиональная жизнь – это и есть обнажённая правда и сострадание, именно они – движущая сила его характера. Именно здесь, во всём этом, выходящем за сферы эстетического, бросающего прямой вызов гуманистическим идеалам прошлых веков, он обнаруживает свою концепцию времени и свою концепцию истории. Все, кто хоть ненадолго, мимолётно соприкасался с Геннадием Михайловичем, чувствовали масштаб его личности и его творчества. Он тащит за собой. Он втягивает, втаскивает в это сочувствие. И хочешь или не хочешь, а попадаешь туда вместе с ним. И мы тоже оказываемся внутри. Он помещает нас в своё пространство – и мы уже другие. Есть много хороших художников, есть отдельные неожиданные выразительные находки, но это как малые реки... А есть мощная сибирская Ангара, она совсем другого масштаба. И вот у Геннадия был масштаб, колоссальный масштаб проникновения, постижения и охвата своего времени. Он видел не фрагментарно, у него не было проблемы границ. Его работы – хроники страданий, летопись нескончаемых страданий по всему миру... И его знаменитый цикл «Автографы войны» (об инвалидах, изувеченных в Великой Отечественной), его уникальные зарисовки из бывших концлагерей Западной Европы, из музея Рейхстага, афганские работы, серии рисунков «Международный терроризм» и «Душевнобольные России» – всё это составляет художественную летопись нашего насыщенного событиями и невероятно опасного времени. То, что сделал художник Добров для России, абсолютно уникально. Этот хрупкий, внешне очень беззащитный человек всегда рвался в огонь, на передний край, куда никто из всего творческого «цеха» не отваживался даже ступить. Он создал неповторимые хроники военных лет России конца восьмидесятых – нулевых. Всегда на переднем крае, вооружённый только карандашом и альбомом». На нашем сайте читайте также:
|
