"Я очень нервничаю: будет ли читателю интересно? Он ведь капризный" |
06 Февраля 2015 г. |
Георгий Николаевич Данелия - о том, зачем он написал третью книжку воспоминаний. Без фильмов Георгия Данелии трудно представить свою жизнь: они растворились в ней так, что уже трудно вспомнить, что происходило с тобой, грешным, а что — с героями лент «Я шагаю по Москве», «Мимино», «Осенний марафон», «Афоня»... И за каждой историей создания этих фильмов такие обстоятельства, судьбы и встречи, что впору снимать отдельную картину. Или писать целую книгу. Что, собственно, Георгий Николаевич и делает постоянно. Его недавно вышедшие воспоминания озаглавлены странным образом: «Кот ушел, а улыбка осталась». Это уже третья книга — и опять не только про кино. Когда долго живешь, да еще и время от времени работаешь, за целую жизнь собирается много забавного и поучительного. Однажды, 15 лет назад, мой друг художник Тонино Гуэрра сказал, что я просто должен написать книгу воспоминаний. Я прислушался — так появилась первая книга. Но все прочитавшие ее стали говорить, что надо бы писать дальше. Появилась вторая книга, в конце которой я на всякий случай сообщил, что продолжение следует. И оно, правда, последовало. — Писательство — удовольствие? — Только отчасти, поскольку я очень нервничаю: будет ли читателю интересно? Он ведь капризный. Ему начнешь рассказывать, какие хорошие люди со мной работали, и он книжку с панегириками быстро отбросит. А вот показать известных и даже великих людей с неожиданной стороны интереснее, но и сложнее. — Многие ваши фильмы снимались вопреки официальным установкам и правилам. Как это у вас получалось? — Это не совсем так. Любая серьезная работа (не халтура!) и в те времена, и сегодня связана с трудностями и преодолениями. Но, как правило, ничего героического. Разве что маленькие профессиональные уловки. — Но есть отличия между тогдашними и теперешними условиями существования кино? — В то время мы снимали 120 полнометражных фильмов в год. Сейчас государство дает деньги, и то частично, на два десятка лент. Остальное ищи у спонсоров. Далее. Для Голливуда советский кинорынок был закрыт, мы покупали только индийские, реже французские фильмы, наши же картины шли с большим успехом, собирая десятки миллионов зрителей. Сейчас российской ленте пробиться к зрителю куда сложнее. Мне еще повезло, что мою «Ку! Кин-дза-дза» показали в хорошее время на Первом канале. — А по-вашему, сегодняшняя кинополитика государства успешна или провальна? — Объявлено, что Министерство культуры будет поддерживать только те фильмы, которые нужны государству. Но какие из них на самом деле нужны стране, понять не так просто. Например, мои фильмы всегда поначалу воспринимались в верхах как милые пустяки. А после выхода и проката они приносили мне госпремии, ордена, звание народного... Их до сих пор часто показывают по телевизору — и вдруг оказалось, что, допустим, «Мимино» со временем даже прибавил в актуальности: межнациональные отношения — горячая проблема! А когда мы его снимали, у нас и мыслей про это не было. — Следите ли вы за нынешним российским кино? — Мне присылают фильмы для голосования на «Нику» и «Золотого орла». И сейчас есть очень интересные режиссеры. Правда, их фильмы совсем другие, как и весь мир вокруг совсем другой. Мне, к примеру, понравилась «Звезда» Анны Меликян, взволновал финал «Солнечного удара» Михалкова. До того понравились «Стиляги» Валерия Тодоровского, «Елена» Звягинцева. — Как-то вы в сердцах молвили: «Такого количества мерзавцев, как за последние годы по ТВ, я не видел за 70 лет жизни»... — Поясню. Раньше диктор программы «Время» говорил: «Добрый вечер, друзья. Сейчас мы расскажем вам о новой стройке, завершающейся в Сибири». В сегодняшних выпусках новостей ведущий скороговоркой перечисляет, что и где взорвалось, сколько самолетов упало, людей сгорело, фактов жульничества и воровства вскрылось... Да, за многое и многих на нашем ТВ мне неловко: за пошлость, безвкусицу, стремление засветиться в эфире самым примитивным способом. Во многом это оттого, что телевидение нынче не поднимает зрителя до высот культуры и хорошего вкуса, а само спускается к непритязательным запросам. Поставьте рядом две передачи, у одной в титрах будет: «Расскажем о хорошем человеке», а у другой: «Вот вам гад, мерзавец и убийца». И большинство, уверяю, выберет второй вариант. — Чем, на ваш взгляд, отличается работа в Голливуде от работы в студиях России? — Думаю, что сейчас уже практически ничем. Раньше мы удивлялись, насколько у них плотный и насыщенный график, съемочный день длился 16 часов, потому и фильмы снимались намного быстрее. Но сейчас и у нас так снимают. Хотя общий язык с западными актерами находить сложно. Они не читали книг, которые я читал, не смотрели фильмы, на которых я вырос, не знают героев, которые были важны для меня. — Вы не раз говорили, что кино — это чудо. А в вашей жизни случались чудеса? — А как же! Я только про них и пишу. Вот вам случай про то, как однажды я забыл в такси портфель с деньгами. В час ночи звонок в дверь. Открываю, стоит человек, протягивает мне мой портфель: «Вы забыли у меня в машине, я вас кое-как нашел». А там, кроме денег, был сценарий! Ну, думаю, черт с ними, с деньгами, главное — сценарий нашелся. А гость настаивает, чтобы я открыл портфель, посмотрел, все ли на месте. Смотрю, деньги нетронуты. Я на радостях протягиваю ему пачку банкнот. А таксист мне укоризненно: «Вы же все испортите, я себя сейчас считаю благородным, а если возьму деньги, все кончится». Повернулся и ушел. Такое вот обыкновенное чудо. — Напоследок дурацкий вопрос: когда люди лучше были, раньше или сейчас? — Действительно, дурацкий. В каждом поколении есть хорошие люди и плохие, подлецы и герои, в этом плане человечество топчется на месте. И, может, оно и к лучшему, что ни одна из сторон не берет верх. Хрупкое, но равновесие.
Тэги: |
|