НА КАЛЕНДАРЕ

Молодогвардейцы – в улицах Иркутска

Алёна КАШПАРОВА, фото автора и из открытых источников   
12 Декабря 2020 г.

Горячие сердца Олега Кошевого и Ульяны Громовой.

Молодогвардейцы – в улицах Иркутска

Ленинский округ Иркутска – самый богатый на улицы, которые носят имена героев Великой Отечественной войны. Здесь расположено 15 таких улиц. Среди них и названные в честь двух зверски замученных членов штаба краснодонской подпольной антифашистской комсомольской организации «Молодая гвардия» Олега Кошевого и Ульяны Громовой. Продолжается проект «Улицы имени Победы».

На улицах Иркутска

Улица Олега Кошевого и проезд Ульяны Громовой – две противоположности. По первой ежедневно перемещаются тысячи машин, она является важным связующим звеном между Ленинским районом и пригородом с правым берегом Иркутска. Проезд Ульяны Громовой, спрятанный среди подобных маленьких улочек частного сектора Иркутска-II, не знает плотного трафика. Их объединяет общая история людей, которые потом станут широко известными благодаря книге «Молодая гвардия» Александра Фадеева.

Улица Олега Кошевого в этом году отмечает 70-летний юбилей. В книге «По улицам нашего детства: о топонимике Ленинского района города Иркутска» краевед Наталья Пономарёва приводит данные о том, что такое название получила новая улица в посёлке Жилкино. Решение было принято Городским советом депутатов трудящихся 7 марта 1950, с тех пор она названия своего не меняла.

Улица делится на две не связанные между собой части. На самой известной для всех иркутян – сплошь магазины всех мастей, от автомобильных до сантехнических, рынки и даже есть продюсерский центр. Кстати, Иннокентьевский мост, в который перетекает улица Олега Кошевого, построили в 1978 году, правда, своё нынешнее название он получил лишь в 2011 году. Ещё небольшой кусочек улицы Олега Кошевого находится непосредственно в посёлке Жилкино, здесь расположено два десятка частных жилых домов. Здесь улица пересекается с улицей Генерала Доватора, названной так в честь Героя Советского Союза, смертельно раненого в декабре 1941 года при атаке на один из рубежей, захваченных немцами под Москвой.

Проезд Ульяны Громовой старше по времени образования, но чуть моложе по новому именованию. Имя одного из руководителей подпольщиков в Краснодоне присвоили бывшей улице 2-ой Парашютной постановлением Иркутского горисполкома в 1951 году. Первое же название стало упоминаться в официальных документах примерно с 1945 года, пишет Наталья Пономарёва.

Три с половиной месяца войны

Середина февраля 1943 года. Красная Армия освободила от фашистов Краснодон в Луганской области. Недалеко от города из 58-метрового шурфа заброшенной шахты № 5 после этого достанут 71 тело зверски замученных людей. Из них 49 – мальчиков и девочек, старшим из которых чуть за 20. Детей, ввязавшихся в кошмарные взрослые игрища. Все они входили в состав подпольной антифашистской комсомольской организации «Молодая гвардия», которая возникла с подачи 17-летнего Сергея Тюленина почти сразу после того, как Краснодон в июле 1942 года заняли немцы. Сначала это было стихийное движение, в городе существовали и другие группировки, но к концу сентября оно оформилось в единый отряд со своим комиссаром и структурой. Олег Кошевой и Ульяна Громова вошли в штаб организации уже позже. Ему было на тот момент чуть 16, ей – 18. Оба родились и выросли в Украинской ССР. Ульяна Громова никогда никакого отношения не имела к Иркутску, Олег Кошевой вполне мог оказаться в наших краях: в Приангарье во время войны был эвакуирован его отец Василий вместе с женой.

– Мы хотели взять с собой Олега, но он категорически отказался, не захотел оставить маму одну, – приводит воспоминания супруги Василия Марины Чуб журналист Олег Трачук в статье, посвящённой 75-годовщине со дня рождения Олега Кошевого.

В этой же публикации приводятся воспоминания директора музея «Молодой гвардии» Анатолия Никитенко, близко знавшего Василия Кошевого, о том, что отца Олега пугало отсутствие у сына тяги к какому-то ремеслу. Юношу интересовали только книги, музыка и танцы. Он писал стихи, хотел стать инженером, вспоминала его мать Елена Кошевая. Резкие изменения произошли с Олегом после смерти отчима: он стал более серьёзным и внимательным к родным. Война раскрыла в нём эти черты характера ещё более выпукло.

Как вспоминала в книге «Слово о сыновьях» Зинаида Главан, мать молодогвардейца Бориса Главана, Олег Кошевой был широкоплечим плотным юношей с умным энергичным лицом и большими чёрными глазами. Именно на квартирах Кошевого и ещё одного молодогвардейца Ивана Туркенича обычно собирались ребята и прорабатывали планы. С Олегом на его квартире встречался и руководитель подпольной партийной группы в Ворошиловградской области Филипп Лютиков. С его подачи Олег Кошевой от имени молодёжи попросил открыть местный клуб для досуга и танцев. Разумеется, это была лишь ширма: помещения использовались для конспирологии подпольщиков.

Из отчета Центральному Комитету ВЛКСМ командира организации Ивана Туркенича (приведён в сборнике документов и воспоминаний «Молодая гвардия» и опубликован на одноимённом сайте) следует, что в доме Олега Кошевого был спрятан радиоприемник, юноша слушал московские передачи и записывал наиболее важные сообщения и сводки Совинформбюро. Член организации Анатолий Лопухов вспоминал, что было очень трудно записывать новости, но Олег Кошевой настолько приспособился, что всегда вел записи очень быстро. Затем записи переписывались на отдельных листках бумаги и раздавались по группам. Это были первые листовки молодогвардейцев, которые начали появляться на улицах Краснодона.

– Переписывать листовки от руки было неудобно. Нужен был шрифт. А где его взять? После долгих поисков кто-то предложил самим сделать шрифт, вырезать из резины. За дело взялся наш художник и гравер Сеня Остапенко. Ему помогли Георгий Арутюнянц и Анатолий Орлов. Кропотливая была эта работа, но товарищи справились с ней довольно быстро и ловко. Через некоторое время Олегу передали отпечатанные с помощью нового шрифта бланки комсомольских удостоверений. После этого Олег, секретарь нашей комсомольской организации, приступил к торжественному вручению удостоверений и стал принимать членские взносы, – писал Иван Туркенич. – Позже среди развалин взорванной типографии мы подобрали немного настоящего шрифта и кое-какие части оборудования. Нам удалось смонтировать подобие типографии, и мы смогли увеличить тираж наших листовок. Печатали, конечно, самым примитивным способом, листовки получались неказистые, но нам они казались очень хорошими, а народ читал их с жадностью.

Олег Кошевой стал и автором присяги «Молодой гвардии». Участвовал он и в боевых операциях, организовывал диверсии. Никита Меньков в книге «Ульяна Громова» рассказывал, как однажды Сергей Тюленин, Клавдия Ковалёва, Евгений Шепелев и Олег Кошевой смогли вытащить из оставленных румынами без присмотра машин два больших ящика с гранатами и три винтовки и спрятать их. Вскоре оружие было доставлено на склад «Молодой гвардии». В другой раз голодный румын заглянул к Олегу на квартиру, и тот выменял у солдата винтовку на хлеб.

По его же инициативе молодогвардейцы стали по ночам жечь хлебные скирды, сам он сжёг огромнейшие скирды между Гундоровкой и Каменском, чтобы немцы не вывезли урожай хлеба в Германию. А руководитель первомайской группировки Анатолий Попов спалил несколько скирд у хутора Деревечка. Керосин для этого дела они с Ульяной Громовой добыли у голодных румын опять же за небольшие запасы еды.

Всё это – за три с половиной месяца существования «Молодой гвардии».

Девичье лицо подпольщиков

Фронт, тыл, партизаны, подпольщики. У войны было и женское лицо. Лицо Ульяны Громовой – одно из них. Она была самой младшей в семье из пятерых детей, одной из самых активных участников молодёжного подпольного движения.

– Истекают последние дни учебного года. Девятиклассники пишут контрольную работу по химии. Громова Ульяна сосредоточенно думает, затем делает какие-то пометки, просматривает их внимательно и начинает писать в тетради. Я уверен, что контрольная работа Громовой покажет глубокое понимание материала, изложен он будет в строгой последовательности, четко, без лишних слов. Громова по праву считается лучшей ученицей класса и школы. Конечно, у нее прекрасные способности, высокое развитие, но главная роль принадлежит труду – упорному и систематическому. Она учится с душой, с интересом. Благодаря этому знания у Громовой шире, понимание явлений глубже, нежели у многих ее соучеников, – вспоминал о ней директор школы села Первомай № 6 Иван Шкреба.

Ульяна Громова, как и Олег Кошевой, писала и распространяла листовки антифашистского содержания. Девушки из пятерки Громовой доставали красители для флагов и лозунгов.

А в ночь на 7 ноября 1942 года группа Ульяны и Анатолия Попова вывесила флаги на трубе шахты № 1-бис и на здании бывшего Райпотребсоюза. Зинаида Главан вспоминала, что девушки «Молодой гвардии» готовили запас медикаментов, который хранился на квартире Ульяны Громовой. В шкафчике у девушки лежало много бинтов, ваты, йода, индивидуальных пакетов. На случай, если бы схрон обнаружили немцы, было готово объяснение, что мама девушки много болеет, потому и нужны внушительные медицинские запасы.

Война застала девушку десятиклассницей. В Краснодоне и его окрестностях обучали людей военному делу, из числа гражданского населения создали истребительный батальон и народное ополчение.

– Начался новый учебный год, Ульяна пошла в десятый класс. Фронт приближался, и это чувствовалось: через посёлок двигались с запада беженцы – на машинах или в повозках. В школе появились новые ученики. А потом всех направили в колхоз, – рассказывал Никита Меньков в книге «Ульяна Громова». – Ульяна ездила со всеми на уборку урожая, дежурила в госпитале, где помогала ухаживать за ранеными, писала письма их родным, по вечерам читала солдатам книги, беседовала с ними. И каждый день перед ней проносились судьбы людей – бойцов и их семей.

Весной 1942 года Ульяна могла эвакуироваться в Москву, но не стала: как и Олег Кошевой, она не захотела оставлять свою мать одну, которая не желала бросать хозяйство. Когда немцы пришли, они заселились в дом Громовых, Ульяна с сестрой Тоней и пятерыми племянниками переселились в сарай, родители – в летнюю кухню. Вскоре после прихода немцев в городе сгорел трест, где расположился штаб фашистов, и баня, которую они пытались освоить. Ульяна поняла, что уже начали действовать партизаны. Как выяснилось позже, это сделал в одиночку Сергей Тюленин, пишет Никита Меньков. Летом Ульяна узнает о краснодонских подпольщиках. Последней каплей для девушки стало известие, что её подругу угнали в Германию на работы. Подпольщиков покорил необыкновенный ум, рассудительность и целеустремлённость Ульяны, и вскоре после принятия клятвы её ввели в штаб «Молодой гвардии». Для ребят первомайской группы было важно её мнение по любому вопросу, они всё обсуждали и согласовывали с ней, и обращались к ней точно пионеры к своему вожатому.

После 7 ноября, когда ребята вывесили красный флаг, они начали разрабатывать план освобождения военнопленных на хуторе Волчанске. Ульяна была среди них. План окончился успехом. В начале декабря они сожгут биржу труда, что спасёт многих краснодонцев от рабства в Германии.

Ульяну арестовали 10 января 1943 года.

«На спине вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны рёбра...»

Практически все молодогвардейцы погибли за раз, мало кто выжил, мало, кто пережил Великую Отечественную. Страшнее того, что наковальня войны раздавила детей, только то, какой кошмарной была их смерть. Фашисты, узнавшие о «Молодой гвардии» практически случайно, не скупились на пытки, проверяя на стойкость юных ребят. Но те выстояли, не проронили ни слова. Позже в камерах, где сидели они, найдут прощальные надписи и фразу «Смерть немецким оккупантам».

В камере Ульяна Громова встретилась с подругами – Майей Пегливановой, Шурой Бондарёвой, Лилей и Тоней Иванихиными, Шурой Дубровиной и другими. Все сидели на полу, в страшной тесноте.

– Это была девушка высокого роста, стройная брюнетка с вьющимися волосами и красивыми чертами лица. Её чёрные, пронизывающие глаза поражали своей серьёзностью и умом... Это была серьёзная, толковая, умная и развитая девушка. Она не горячилась, как другие, и не сыпала проклятий по адресу истязателей, – приводит Никита Меньков воспоминания матери Валентины Борц Марии Андреевны.

Она же отмечала, что Ульяна Громова говорила: легче перенести физическую боль, чем то унижение, которому её подвергали палачи. Девушек раздевали догола, глумились над ними.

Здесь иногда находилась жена начальника полиции Соликовского, которая обычно сидела на диване и заливалась смехом.

На допросе Ульяне предложили рассказать всё, что она знает о подпольной организации, но она коротко ответила отказом. Полицаи стали кричать, но Ульяна не отвечала. Её сильно избили и в бессознательном состоянии бросили в камеру. Потом был совместный допрос с Лилией Иванихиной, на котором Громова лишь скажет, что задание распространять листовки поступило от «Молодой гвардии» и для неё это было почётно. С девушек сорвали одежду, привязали их к бревну, и озверелый полицай долго бил их плетью. Затем Ульяну били до потери сознания, подвешивали за волосы, но она молчала. Тогда палачи вырезали на её спине пятиконечную звезду, прижгли её и посыпали солью. После пыток на всём теле были ссадины, кровоподтёки, синяки. Было больно даже дышать. Но ни слова Ульяна полицаям так и не сказала.

Молодогвардейцы, посаженные в краснодонскую тюрьму, знали о том, что настал их смертный час. Зинаида Главан рассказывает, что со слов одного парня, который находился в застенках в тот же период, что и подпольщики, 15 января 1943 года объявили, что отправят их в Германию. Но когда во двор тюрьмы въехала машины с пьяными полицейскими, активисты обо всём догадались. Ульяна Громова азбукой Морзе передала во все камеры последний приказ штаба: «Последний приказ… Скоро повезут нас на казнь. Нас повезут по улицам города... Держаться перед смертью будем так, как жили – мужественно. По дороге запоём любимую песню Ильича: «Замучен тяжёлой неволей».

Из всё той же книги «Слово о сыновьях» Зинаиды Главан узнаём, что о последних минутах своих детей родители узнали от сторожа шахты № 5. Молодогвардейцев привезли сюда в ночь на 15 января, вытолкали связанными из машин. У шурфа на толстых брёвнах стояли полицейский и немецкий следователь, именно к ним подводили арестантов по одному. Их не расстреливали. Ударом ноги сталкивали в шахтный колодец. Потом кидали камни и гранаты. Сторож рассказывал, что после этого из глубины ещё несколько дней доносились глухие стоны, но помочь детям он не мог: оставленные для охраны полицейские не подпускали старика к шурфу.

Детей поднимали уже после освобождения Краснодона от немцев. Обезображенными, многих удалось узнать только по особым приметам или даже элементам одежды. У Ульяны, пишет Никита Меньков, голова была обвязана большим чёрным платком, только глаз открытым остался и лицо не побилось, но косы ей фашисты выдернули.

Об Ульяне Громовой потом в документах останется запись, которая давно всем известна: «На спине вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны рёбра...» Похоронена в братской могиле героев на центральной площади Краснодона.

Номер комсомольского билета на теле

Олег Кошевой был одним из немногих, кому удалось избежать ареста в Краснодоне. Но от смерти его это не уберегло. Он был одним из 12 человек, кто после начавшихся арестов выполнил приказ штаба и попытался уйти из Краснодона. Его мать Елена Кошевая рассказывала, что после неудачной попытки перейти линию фронта юноша вернулся в Краснодон, но домой не заходил. Затем он предпринимает вторую попытку покинуть малую Родину.

Один из ровеньских полицаев, Орлов, потом расскажет, что Олега Кошевого арестовал железнодорожный полицейский на переезде в семи километрах от города Ровеньки (рассказывается в книге «Неотвратимое возмездие: по материалам судебных процессов над изменниками Родины, фашистскими палачами и агентами империалистических разведок»). При обыске у юноши изъяли пистолет, комсомольскую печать и чистые бланки комсомольских билетов, зашитые в подкладку пальто. Орлов признался, что допрашивал Олега Кошевого. Его, как установлено судом, выдал полицейским бывший кулак Крупеник, который потом был расстрелян по приговору суда. Из следственных материалов также было установлено, что Кошевой на одном из допросов сказал, что являлся руководителем краснодонской подпольной организации «Молодая гвардия». Однако больше никаких показаний не дал. Когда же палачи особенно жестоко пытали его, он крикнул: «Все равно вы погибнете, гады! Конец приходит вам, а наши уже близко!» Это были последние слова шестнадцатилетнего юноши. В лютой злобе фашисты выкололи ему глаза, выжгли на теле номер его комсомольского билета.

В материалах уголовного дела против одного из полицаев есть протокол с показаниями фашистского жандарма Древитца, который рассказывал, что в конце января 1943 года он получил приказ подготовить казнь девяти советских граждан, в числе которых находился Олег Кошевой. Всех их привели в ровеньский городской парк, поставили на край заранее вырытой большой ямы и расстреляли. Когда Древитц заметил, что Кошевой только ранен, он подошел к нему и в упор выстрелил в голову. Это случилось 9 февраля 1943 года, спустя месяц после ареста.

– Мой сын, которому не было еще и семнадцати лет, лежал передо мной седой. Волосы на висках были белые-белые, как будто посыпанные мелом. Немцы выкололи Олегу левый глаз, пулей разбили затылок и выжгли железом на груди номер комсомольского билета. Сын пролежал в могиле полтора месяца. Мы перенесли сына в гроб и на салазках повезли в город, к госпиталю. Мы похоронили Олега 20 марта 1943 года, часов в пять, в Ровеньках, на центральной площади. Рядом с Олегом поставили гроб Любы Шевцовой. Вместе с ними положили Виталия Субботина, Семена Остапенко и Диму Огурцова. Провожала их Красная Армия, народ. Над глубокой братской могилой красноармейцы приспустили боевые знамена, оркестр играл похоронный марш, трижды был дан салют, – вспоминала Елена Кошевая в книге «Повесть о сыне».

Директор музея «Молодой гвардии» Анатолий Никитенко расскажет журналисту Олегу Трачуку о том, что отец Олега Кошевого Василий жил после смерти сына скромно и практически до конца его жизни никто так и не узнал, что он отец героя. Единственное, о чем Василий Кошевой попросил, когда в 1945 году приехал в Краснодон, чтобы его устроили работать на шахту имени его сына. Его не могла выдать даже фамилия, весьма распространенная на Донбассе. У Василия Федосеевича больше детей не было, так что род Кошевых прервался на Олеге.

Вместо послесловия

Олег Кошевой и Ульяна Громова – имена молодогвардейцев, которые у многих на слуху по разным причинам. Но нам всем не стоит забывать: «Молодая гвардия» – это не только и не столько Олег Кошевой и Ульяна Громова. Это ещё около сотни юношей и девушек без опыта боевых действий, но с горячими сердцами и преданностью Родине, какой многим взрослым поучиться.

Вокруг «Молодой гвардии» и её членов последние годы не утихают пляски на костях, в том числе и из-за ошибок, искажений и слухов, допущенных в далёкие годы войны и после неё. Историческая справедливость некогда восторжествовала, но не полностью: имя Виктора Третьякевича, реального комиссара подпольщиков, несправедливо обвинённого в предательстве, было очищено, в том числе показаниями полицаев, но Героя Советского Союза ему так и не присвоят, ограничившись орденом Отечественной войны. Командир организации Иван Туркенич получит Героя лишь после развала СССР: бежавший из немецкого плена на такую награду рассчитывать тогда не мог. Личность Олега Кошевого тоже потреплет как советская, так и антисоветская пропаганда. Станет известно об оговоре и последовавших тяжёлых судьбах Зинаиды Выриковой, Ольги Лядской, Симы Полянской, которых задела вся эта история по касательной, в том числе и благодаря роману Александра Фадеева… И многое до сих пор ещё предстоит узнать, поскольку не все материалы тех лет рассекречены.

Многие будут говорить, что вклад в Победу молодогвардейцев минимален, забывая о том, что свою жизнь на борьбу положили совсем дети. Дети, которые не просто не сдались, но прошли через страшнейшие пытки.

– Трудно говорить об этом мне, матери. Но пусть все знают, какими были извергами те, кто пытал наших дорогих детей, и какими стойкими оказались комсомольцы-подпольщики. Молодогвардейцы сдержали клятву и в страшных фашистских застенках, измученные и обессиленные, ни одним словом, ни одним жестом не нарушили её. «Лучше смерть в борьбе, чем жизнь в неволе!» – писали они в своей первой листовке, и сами пошли на смерть, но не покорились, – напишет потом Зинаида Главан.

Краснодон от немцев освободили чуть меньше, чем через месяц после расправы над молодогвардейцами – 14 февраля 1943 года.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1943 года молодогвардейцам Олегу Кошевому, Ульяне Громовой, а также Сергею Тюленину, Ивану Земнухову и Любови Шевцовой посмертно присвоили звание Героев Советского Союза – за выдающиеся заслуги в организации и руководстве подпольной комсомольской организацией «Молодая гвардия» и за проявление личной отваги и геройства в борьбе с немецкими захватчиками. Другие молодогвардейцы были награждены орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной звезды и медалью «Партизану Отечественной войны».

  • Расскажите об этом своим друзьям!

У нас есть похожие статьи и новости: