Между первой и второй… (Продолжение) |
Журналистские байки от Юрия Багаева |
04 Октября 2024 г. |
В Усть-Куте у нас был хороший знакомый, главный хирург районной больницы Владимир Владимирович Маврин. Зашли к нему на работу. В приемном покое нам выдали белые халаты, бахилы и провели в кабинет. Поговорили, доктор угостил нас медицинским спиртом и предложил продолжить общение у него дома. На выход двинулись через хирургическое отделение. Впереди шел Геннадий Константинович Сапронов, полы его белого халата развевались при ходьбе. Вдоль стен стояли больные и с интересом смотрели на нас. Неожиданно Геннадий Константинович остановился возле одного из них, сухонького старичка с изможденным лицом. – Как здоровье, отец? – спросил Геннадий Константинович. Старичок молчал. – Ну, держись, завтра оперируем, – вдруг заявил Геннадий Константинович. – Да как же, доктор? – растерянно отозвался старичок. – В понедельник ведь уже оперировали. – Вот как? Все вопросы к доктору Маврину. *** Вечером 21 августа 1991 года в Дом Советов по каналам правительственной связи поступила информация, что антиконституционный государственный переворот провалился, и члены ГКЧП арестованы. Официальное сообщение передано еще не было, но повод отпраздновать победу демократии был налицо. Мы с группой депутатов решили не откладывать это дело и отправились в ресторан гостиницы «Ангара», расположенной по соседству. Несмотря на будний день, ресторан был переполнен. В зале гремела музыка, шли танцы, народ веселился от души. – Как они могли раньше нас узнать? – удивился один из депутатов. Стали разыскивать администратора. Он сидел за служебным столиком и считал деньги. – Здравствуйте, – обратился я к нему. – Поздравляем вас! Государственный переворот провалился! Мы пришли… – Минуточку, – остановил меня администратор. Он досчитал деньги, убрал их со стола. – Слушаю вас. – Мы пришли отпраздновать победу демократии! – Прошу прощения, но мест в ресторане нет. – Тогда давайте на вынос. – Вы же сами знаете, что не положено. А что, собственно, произошло? *** На второй год обучения на нашем курсе ослабла дисциплина. Ослабла настолько, что моя мама решила прийти к заведующему кафедрой журналистики Павлу Викторовичу Забелину, чтобы обратить его внимание на поведение всей нашей компании. Она решила рассказать, что сын и его друзья часто выпивают, мало уделяют внимания учебе и посоветоваться, как наставить молодежь на путь истинный. Первым, кого мама увидела в университетском коридоре, был Николай Леонидович Ушков, которого она хорошо знала. Поздоровавшись, мама спросила, где найти кабинет Забелина. Филологический факультет в то время только что переехал в новый корпус, табличек на дверях еще не успели повесить. Николай Леонидович, видимо, сердцем почуял, зачем пришла мама. Он подвел ее к двери, за которой находилась хозяйственное помещение. Дверь всегда было заперта. – Вот кабинет Забелина, – сообщил Николай Леонидович. Мама безуспешно попыталась открыть дверь и осталась ждать. Минут через двадцать она, потеряв терпение, ушла. Так Павел Викторович и остался в неведении относительно поведения студентов, а мама – без мудрого совета. *** Шла вторая неделя работы студенческого строительного отряда «Ваганты» в Заларинском районе. Будущие филологи и журналисты строили животноводческий комплекс. Однажды вечером после трудового дня в отряд приехал директор совхоза. Поздоровался и спрашивает: – А что, ребята, кто из вас на баяне умеет играть? – А вам зачем? – говорит комиссар. – Да тут такое дело. Сегодня в поселке свадьба. Гости собрались, за столом сидят. А баяниста нет. А какая ж свадьба без баяна? Выручайте! Выручить вызвался боец отряда Николай Георгиевич Загайнов. Он сказал, что окончил музыкальную школу по классу баяна и сыграть плясовую ему труда не составит. – Тогда отправляйся, – говорит ему комиссар. – Но помни: у нас в отряде сухой закон. Смотри, не подведи. Прошло около часа. Солнце не успело скрыться за горизонтом, как на дороге, ведущей из поселка к лагерю, показалась человеческая фигура. Нетвердой походкой, покачиваясь и запинаясь, путник приближался и вскоре оказался бойцом Загайновым. Он был совершенно пьян. – Ты что, с ума сошел, – поразился комиссар. – Забыл про сухой закон! Николай Георгиевич ничего на это не ответил, поскольку языком владел плохо и только широко улыбался. Допрос пришлось отложить до утра. Утром на экстренном заседании штаба отряда Загайнов рассказал, как было дело. Ни на каком баяне он играть не умел, а на свадьбу отправился с одной целью – отдохнуть от сухого закона. Когда пришли в дом молодоженов, Николаю Георгиевичу налили полный стакан. Дождались, пока он выпьет, закусит и говорят: – Играй, мил человек! Загайнов упрямиться не стал, но попросил налить ему еще стакан. Выпил, развернул меха баяна и говорит: – Честное слово, забыл, как на нем играют. Налейте еще, может, вспомню. Наливать ему не стали, а вывели на крыльцо и спустили по ступенькам. Загайнову за нарушение сухого закона грозило отчисление из отряда. Однако с учетом дефицита рабочих рук решили поступить иначе. Николаю Георгиевичу поручили из куска жести изготовить мемориальную доску с надписью «Здесь жил и работал ССО “Ваганты”». Так что он до конца трудового семестра в свободное от работы время стучал молотком и больше сухого закона не нарушал. А доску повесили на стене общежития, где жил отряд. Говорят, оно потом сгорело. (Продолжение следует.)
Тэги: |
|
|