НА КАЛЕНДАРЕ

Кисель из «трахмала». Как жило старинное село Шаманово, затопленное Братским морем?

Евгений ЛАЗАРЕВ   
01 Октября 2023 г.

2909 23 1a

Автономная некоммерческая организация «Байкал» в 2023 году реализует на территории Братского района Иркутской области мультимедийный историко-просветительский проект «Лица затопленных деревень». Он воссоздает малоизвестные события из истории Иркутской области, связанные с затоплением Братским морем населенных пунктов, стоявших на берегу старой Ангары.

Кисель из «трахмала». Как жило старинное село Шаманово, затопленное Братским морем?

В конце 50-х – начале 60-х годов минувшего века, одновременно со строительством Братской ГЭС, сразу несколько сотен поселков были оставлены их жителями, а сами поселки оказались на дне водохранилища. Задача проекта – сохранить историческую память о людях, которые жили по берегам Ангары, об их обычаях и традициях, увековечить свидетельства коренных жителей, ставших очевидцами создания рукотворного моря на землях их предков.

Один из участников проекта – директор средней общеобразовательной школы в селе Куватка Николай Михайлович Часовитин. Он уроженец старинного села Шаманово, стоявшего на берегу Оки, недалеко от впадения в нее реки Ия.

– Наше село было вытянуто вдоль реки примерно на три километра, – вспоминает Николай Часовитин. – Через село шла дорога от старого Братска до Тулуна. Водители, проезжающие через Шаманово, нередко останавливались в местной чайной. Там буфетчицы предлагали бражку по сходной цене. Водители бражку покупали, отдыхали и ехали дальше. В селе работало два колхоза – «Коммунар» и «Труженик», их обеспечивала техникой общая МТС. Выращивали зерно, в основном рожь. Немного ячменя. Из него мама в русской печке стряпала шанежки – чудесные до невозможности. Мне кажется, я до сих пор их запах чувствую. А какой был хлеб! Моя старшая сестра любила верхние корочки, а я – нижние. Маманя увидит – ругается: а кто мякиш будет есть?»

Помимо зерна в колхозах выращивали овощи. Они росли в открытом грунте, безо всяких теплиц. Во втором классе Коля участвовал в уборке помидоров.

– Я помню, как все поле было красным от спелых помидоров. Но более всего запомнилась фляга с молоком, которую нам тогда привезли прямо с дойки. К ней прилагалась большая железная кружка. Взял кружку, зачерпнул молока из фляги – впечатления потрясающие.

Еще одним из ярких детских воспоминаний стали для Николая Михайловича зимние морозы, которые до появления водохранилища доходили до экстремальных значений.

– Помню, как-то отец пришел домой и сказал, что ему на метеостанции сообщили: на улице – минус 62°. Но люди все равно ходили на работу. Нас от школы, конечно, в такую погоду освобождали, но разве дома удержишь? Вот мы и бегали по морозу, воробьев собирали. Они взлетают, тут же замерзают и падают. Мы отогревали их под мышкой. Еще были у нас соревнования: плевали на забор. У кого долетит до забора и разлетится на ледышки – тот и победил.

Рядом с Шаманово было огромное поле. Летом мальчишки ловили там кузнечиков для рыбалки. Рыбу ловили с огромного жернова, лежащего на берегу реки. С ним у Николая Михайловича связаны особые воспоминания.

– Этот жернов когда-то стоял на мельнице, принадлежащей моему деду, Ефиму Артамоновичу. Он приехал в Шаманово из села Кобь, поставил мельницу. На нее приезжали молоть со всей округи, и никакой платы за это дед не брал – лишь требовал, чтобы на мельнице сохраняли порядок. Из Тулуна он изредка привозил нитки, наперстки, иголки – словом, всякую мелочь, которой в Шаманово не было. Продавал. Но кто-то посчитал, что он коммерсант, и в 30-м году, в период ликвидации НЭПа, его арестовали, увезли – и больше моего деда никто не видел. Мне довелось ознакомиться с его делом. По статье 58.10 «организация вооруженного восстания» его приговорили к «расстрелянию».

Жили Часовитины в добротном пятистенке, вспоминает Николай Михайлович. «Моя бабушка Соломонида и ее сестра Анна купили на двоих этот дом. Он до сих пор стоит в Калтуке. Правда, там никто не живет, он постепенно разрушается. Душа болит, хочется его выкупить».

Николай Михайлович до сих пор помнит бабушкин кисель.

– В кухне у нее висело несколько мешочков, где она хранила разные продукты, – рассказывает Николай Часовитин. – В одном мешочке была сушеная клубника, в другом – как бабушка его называла – «трахмал». И вот она заливает в чугунок воду, ставит в печь. Вода закипает. Бабушка добавляет клубнику, разведенный крахмал – и получается кисель. Все, вроде, просто, но какая же это вкуснятина была!

Примерно в 1956 году в доме Часовитиных появилась первая электрическая лампочка. В селе поставили дизель-генератор, стали завозить технику на строительство ГЭС. Начались разговоры про затопление села и неминуемый переезд.

– Не знаю, может, кто-то внутри и был недовольным, – вспоминает то время Николай Михайлович, – но публично негативных эмоций никто не высказывал. Все относились к переезду как к неизбежности, к новому природному явлению.

После переезда Николай Часовитин окончил школу, поступил в университет, где учился на физика.

– Я не думал, что стану учителем, – говорит он. – Но в то время не хватало учителей, и весь наш четвертый курс на полгода загнали в деревню, преподавать в сельских школах. Я поработал и понял: вот оно – мое!

Николай Михайлович поработал в разных школах, а в начале 2000-х оказался в Куватке. Сейчас он директор местной школы.

– Мы уехали из Шаманово, когда мне было восемь лет, – говорит Николай Часовитин. – Но мне до сих пор оно снится…

Фото: Ольга ХИНДАНОВА

  • Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов

  • Расскажите об этом своим друзьям!