- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Известная певица Таисия Повалий уже несколько лет проживает в Москве, много гастролирует по России и участвует в различных проектах.
Народная артистка СССР София Ротару на своей странице в соцсети опубликовала фото с кладбища. 23 октября певица посетила могилу мужа Анатолия Евдокименко, похороненного в...
Глава поселка Чернышевский в Мирнинском районе Якутии, Артем Ширшов, объяснил людям задержку в выплате зарплаты "запоем" бухгалтера.
Юлия Барановская и Александр Гордон уже много лет работают вместе. Их по праву считают одними из лучших телеведущих на российском телевидении.
Бывает, к сожалению, в жизни так, что дети решаются на самоубийство. И нередко потом к религиозным деятелям люди обращаются с вопросом о возможности отпевания таких...
Людмила Полякова: «Несмотря на возраст, мне многое еще интересно» |
| 02 Февраля 2019 г. |
|
У народной артистки России Людмилы Поляковой большой юбилей. В этом же году, чуть позже, актриса Малого театра отметит 55-летие сценической деятельности. Празднований, правда, не любит, даже телефон грозилась выключить в день рождения. Но скоро — премьера спектакля «Дальше — тишина», выход книги «Мой путь к «старухам» Малого». Об этом и многом другом Людмила Петровна рассказала обозревателю «Культуры».
Полякова: Вcе, что можно, я уже сказала. Сейчас хочется спрятаться и просто осмыслить, что же это была за жизнь. Несмотря на возраст, мне многое еще интересно. Три дня назад вот прилетела из Барселоны, буквально из плюс двадцать — в минус двадцать. Вышла на морозный воздух, и, как птица в полете, чуть не задохнулась. Прилетела — и утром на репетицию. Потом три спектакля подряд, подготовка нового... культура: Сколько у Вас спектаклей сейчас? Полякова: Только Островского шесть наименований. Плюс «Женитьба» Гоголя, «Дети Ванюшина», «Горе от ума»... В феврале, если Бог даст, выпустим «Дальше — тишина». Я не тот человек, который делает ставки. Мне уже славы не нужно. Но хочу, чтобы сидящие в зале схватились за головы: «Елки-палки, что же мы делаем со своей жизнью! Это же наши отцы, матери...» культура: Вы сами ведь предложили Соломину пьесу? Полякова: Да-да... Был незамысловатый разговор. Вот как сейчас с вами, сидели с Юрием Мефодьевичем перед «Горе от ума». Вы же, говорю, знаете, что приближается-то... Знаю, знаю, отвечает, уже думаю, что взять. А что думать, парирую, вот пьеса... Он прочитал. И заболел ею, как я. Эта человеческая драма так нужна нынешнему обществу, так нужна! Соломин даже шутит: мечтаю, чтобы у театра три «скорые помощи» стояли. Чтобы сердца людей разрывались.
«Дети Ванюшина» Фото: Елена Сальтевская/maly.ru.jpg
культура: Не боитесь, что Вас будут сравнивать с Раневской, а Носика, Вашего партнера, — с Пляттом? Остались ведь еще люди, которые помнят тот спектакль в театре Моссовета? Полякова: А это — ради Бога! Пусть сравнивают. Чего мне бояться? Я сама «заболела» много лет назад, попав после училища на тот спектакль. И, хотя была еще молодой, очень эмоционально восприняла его. Рыдала весь спектакль — грудь была мокрой от слез. И так засела у меня в голове эта «Тишина», что я дала себе слово: подойдет возраст — обязательно сыграю. Тогда меня потрясла актерская игра — сейчас больше думаю о социальной направленности пьесы. Однако решаю образ совершенно по-другому. Пьеса же — о любви, а герои — Ромео и Джульетта, прожившие вместе пятьдесят лет. Всю жизнь они были вместе, как две птицы. И вдруг их разлучают... Как же это можно?! Люди часто цепляются за родственные отношения, чувства. По-моему, это не нужно. Мне вот тоже знакомые порой говорили: что ты не попросишь сына принести картошки? Но я же могу сама! И в каком бы состоянии ни была, как бы плохо ни выглядела, иду в магазин. А на улице — один улыбнется, второй поздоровается, третий что-то доброе скажет. И сразу такое ощущение нужности... Значит, оставила я в их душах что-то... Не поверите, вспоминают работы тридцати-, сорокалетней давности. Например, несчастную «Хозяйку детского дома»... культура: Тоже хотела о ней спросить. Для меня это был первый фильм с Вашим участием — посмотрела еще школьницей. Но лишь недавно узнала, что Вы посвятили эту работу маме... Полякова: Да, то маме посвящала, то бабушке. Они такими несчастными были. Это такие судьбы! Ой, не могу говорить. Расплачусь, а у меня уже грим. Обе наверняка были одарены. Бабушка — та просто была великолепной рассказчицей, весь двор сбегался слушать. А она пропустит рюмочку, закурит «беломорину» — и давай травить байки. Во время войны нашу семью эвакуировали в Муром, я была совсем крошкой, но ходила по госпиталям для выздоравливающих — читала стихи. А бабушка — еще молодая женщина, чуть за сорок, — работала на строительстве секретного аэродрома. Была даже к ордену Ленина представлена. Но отказалась — надо было срочно возвращаться в Москву, чтобы не потерять прописку.
«Хозяйка детского дома» Детство мое было, конечно, довольно печальным. «Хозяйка детского дома» помогла переосмыслить и свою жизнь, и отношения с мамой. Ну, представьте: только кончилась война, муж ушел, а она — еще молодая, с ребенком. Ей хотелось любви, нормальной семьи. И я все время чувствовала, что мешаю ей, болтаясь под ногами... Рябцева моя в «Хозяйке», помните, моталась за своим мужиком в надежде: вот сейчас все наладится, и заберу Сережу... Так и у меня с мамой не сложилось особо теплых отношений. А последнее ее десятилетие просто не помню. У нее развился диабет, она полностью ослепла, не ходила. А у меня Ваня маленький. Ужас! культура: Дочери часто повторяют судьбу мам. К сожалению, и Ваша личная жизнь сложилась не так, как Вам того хотелось бы. И сына пришлось растить одной... Полякова: Да, непросто было. Ваню заразили стафилококком, и никто не давал никаких гарантий — будет ли говорить, ходить... Если бы я до полутора лет не кормила его грудью, он бы вообще не выжил. И вдруг ровно в год он сделал семь шагов, сел на попу и засмеялся. А потом разговорился так, что не остановишь... Конечно, после этого я была над ним как птица. Все прощала, сама все делала... культура: Жалеете? Полякова: Ну, теперь уж что? Жизнь прошла. Ничего не поправишь. культура: Вам тоже не удалось с ним стать по-настоящему близкой? Полякова: Нет-нет, мы очень близки. Хотя можем ругаться, кричать. Но уже через две минуты будем обниматься. Да и после появления на свет своего ребенка Ваня стал со мной гораздо нежнее. Постоянно: мамулик, мамулик... Так что все хорошо. Я таскала его и в театр, и на съемки. А он стал диджеем. Его ценят. Хотя клубов сейчас уже меньше... культура: Многие женщины, оправдывая тяжелый характер, говорят: у меня была такая сложная жизнь, никто не помогал... А вы не озлобились, по-прежнему радуетесь жизни. Полякова: Меня даже обидеть нельзя. И в театре я никогда не конфликтовала. Очень самодостаточная. Не люблю, когда говорят, что русские женщины сильные. Да жизнь нас заставляет быть такими. Ирония моей судьбы такова, что внутри я маленькая и беззащитная. А снаружи — большая, с громким голосом. Некоторые пугаются: осталась одинокой под старость... А я привыкла. Люблю быть одна. И даже с сыном и внучкой не могу общаться каждый день. Ненавижу долгие разговоры по телефону, посиделки с подружками. Да, это своего рода психотерапия, но я не хочу вешать на кого-то свои проблемы. Единственная моя подруга — еще с училища — живет в Париже. Когда приезжает, конечно, рассказываем, у кого что произошло... культура: В последние годы Вы довольно часто снимались в сериалах... Полякова: И, к сожалению, часто там роли однотипные — бесконечные бабушки, тети, свекрови, соседки-идиотки... Грех жаловаться, конечно. Я благодарна Господу за этот кусок хлеба. Но никогда в жизни у меня не было, чтобы кто-то занимался моей судьбой в кино, специально написал роль. Никогда! Та же Рябцева в «Хозяйке детского дома» — изначально в сценарии она была алкашкой, избавившейся от ребенка... И я всегда — из любого незамысловатого сюжета, из просто «бабушки» — стремилась что-то «слепить». В «Палаче», «Улыбке пересмешника»... Потом мне уже открытым текстом стали говорить: «Людмила Петровна, роли нет, но вы же что-то сделаете?» Ну как откажешься? Зовут — и слава Богу. Когда-то у меня были прекрасные работы — «Восхождение» Шепитько, «Михайло Ломоносов» Прошкина. Несколько лет назад с удовольствием снялась в «Каникулах строгого режима». Потом Безруков позвал в «Реальную сказку». Были и «Три сестры» Грымова, сериал «Обрыв» по Гончарову, «Господа Головлевы». А где это все? Кто видел? Обидно... культура: Зато какая у Вас театральная судьба. Полякова: Согласна — особая. Спасибо Леониду Викторовичу Варпаховскому — первому, кто занялся мною в театре. До этого Львов-Анохин видел во мне только комедийную артистку. А мне быть ею тогда ну совсем не хотелось. Это сейчас я все играю с удовольствием. И выходя к зрителям, испытываю кайф. культура: Даже когда играете один и тот же спектакль много лет? Полякова: «Один и тот же» не получается. У нас даже монтировщики это знают. Поставят декорации — и сидят где-нибудь в уголочке за кулисами... Поймаешь вдруг за этим занятием: «Василь Иваныч, в который раз смотришь-то?» — «Ну, Людмила Петровна, это же каждый раз — новый спектакль. Смотрю, как сегодня будете играть...» У нас ведь нет, как у музыканта, инструмента. Инструмент артиста — он сам, его организм, душа. А я живу в этом обществе, в меня проникают его мысли, настроения. И я должна держать себя не только в хорошей физической форме, но и в морально-нравственной, извините за высокопарность. Читаю, смотрю, слушаю — все это оказывает влияние на мою душу, она развивается. А значит, я уже не такая, какой была 25 лет назад, когда начинала играть «Волки и овцы». Хотя рисунок и мизансцены — те же... Или вот — «Продавец дождя». За 13 лет, что играла в нем, успела выносить и родить ребенка, развестись с мужем, пережить еще какие-то волнения... Так неужели это не отразилось на моей игре? культура: Вы несколько десятилетий вели дневник... Полякова: И сейчас веду. А на днях как раз должна отправить книгу в печать. Большая получилась. Со множеством фотографий. В том числе с портретом внучки Александры. Обожаю ее. Третий год, но такая развитая девочка — рисует, танцует. Были с ней на фламенко — так она там такое выдала, что артисты захотели с ней сфотографироваться... Книга, к слову, называется, «Мой путь к «старухам» Малого». Так сложилось, что у МХАТа всегда были старики, а у нас — старухи. Помню, еще Маргоша Эскина в честь какого-то моего юбилея вдруг сказала: «Ну что, Милочка, вот и ты уже «старуха» Малого». Я, конечно, тогда возмутилась «для приличия», но осознала, что действительно иду этим путем. культура: Узнают на улице? Полякова: Конечно. Бывает, человек увидит меня — и на лице такое счастье. Ну, думаю, значит, не напрасно все. Не зря жизнь проходит... культура: Хотя, наверное, уже могли бы себе позволить не работать. Заслужили просто наслаждаться жизнью. Полякова: Да что вы! Это вам не довелось общаться с нашими «старухами» Татьяной Панковой, Татьяной Еремеевой — им за 90 было, а они всё выходили на сцену. Нет-нет, артиста нельзя взять и отлучить от нее. Театр дает такой жизненный стимул, такое удовольствие. Я служу Малому верой, правдой и всем, чем только можно. И благодарна за то, что в сложный период жизни он пригрел меня. культура: Театр для вас больше, чем работа? Полякова: Конечно. Это мое скромное счастье, даже, извините за высокий слог, миссия. И другого у меня ничего нет.
|
