«Как грустна вечерняя земля…» |
Лора ТИРОН, театровед |
08 Июня 2021 г. |
15 мая исполнилось 130 лет со дня рождения величайшего русского писателя Михаила Булгакова. Но это сегодня мы называем его крупнейшим, великим, классиком. Но в то время, когда он жил и писал, так не считали. При жизни Булгакова вряд ли кому пришло в голову назвать его классиком. Сегодня же об этом писателе написано больше, чем о ком-либо другом из литературных знаменитостей. Столько же его произведений издано и переведено на иностранные языки. Михаил Афанасьевич – один из многих русских писателей, кого слава настигла уже после смерти. К сожалению. Все творчество Михаила Афанасьевича – исповедь. Вся его большая проза и драматургия – «Записки на манжетах», «Тайному другу», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита», «Собачье сердце», «Белая гвардия» и даже «Жизнь господина де Мольера» – очень личностна. В конце 20-х годов прошлого века, с ужесточением советского режима, над головой Булгакова начали сгущаться тучи. В «Известиях» появилась статья «Ударить по булгаковщине», где острой критике подверглась его пьеса «Бег», и Сталин высказал негативное к ней отношение. После такого отзыва судьба пьесы, других его произведений, которые шли во МХАТе, да и самого писателя была предрешена и имела роковые последствия. Пьесы срочно были сняты с репертуара по решению Главреперткома, а Булгаков остался совершенно без средств к существованию. В то время он писал брату Николаю: «В 1929 году совершилось моё писательское уничтожение… Вокруг меня уже ползёт змейкой слух о том, что я обречён во всех смыслах…» Но несмотря ни на что, в это тяжелейшее время он работает над своими лучшими творениями: над пьесой «Мольер», над «Театральным романом» и главным произведением своей жизни – «Мастером и Маргаритой». «Мольер» – трагическая пьеса, посвящённая вечному вопросу взаимоотношения художника и власти. Героя пьесы, знаменитого французского драматурга, травят со всех сторон, и лишь король Людовик IV защищает его от злобных дворцовых интриг и нападок. В этой коллизии видели явное обращение Булгакова к Сталину. Но генсек не пожелал вступаться за драматурга. В марте 1930 года Главрепертком запретил и «Мольера». В отчаянии, чувствуя себя на краю, он всё чаще достаёт из ящика письменного стола револьвер, оставшийся у него еще с Гражданской войны, но решительно кладет обратно. Не может он уйти из жизни вот так, раздавленным, забытым, затравленным, тем более не успевшим завершить свой главный труд – роман «Мастер и Маргарита». В настроении решительного шага и выбора Булгаков пишет письмо правительству СССР. Это не было жалобой, ещё менее покаянием или льстивой просьбой. Напротив. В этом послании он высказал свои убеждения, высказал откровенно и жарко, с риском быть вовсе непонятым и окончательно погубить себя. Во-первых, Булгаков резко отметал попытки представить его пасквилянтом великой Революции, но честно говорил, что предпочитает великую Эволюцию, мирный и постепенный ход развития, более естественный, на его взгляд. Во-вторых, он называл лучшим слоем в отечестве русскую интеллигенцию, с которой чувствовал кровную связь. В-третьих, он называл себя «мистическим писателем», признавал, что язык его произведений пропитан сатирическим «ядом», объявлял свободу слова высшим благом для любого писателя, а цензуру своим злейшим врагом. И эти размышления – в самый разгар раскулачивания деревни, репрессий, подготовки процесса Промпартии и когда в каждом интеллигенте готовы были видеть вредителя. Похоже, что изумлённый непривычной и отчаянной отвагой письма отверженного писателя, а кроме того, преследуя свои политические расчеты, 18 апреля 1930 года Сталин позвонил на квартиру Булгакову. После обмена приветствиями генсек сказал: «Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему иметь благоприятный ответ... А может быть, вы проситесь за границу? Что, мы вам очень надоели?» Булгаков отвечал, что много думал об этом в последнее время, но не уверен – может ли русский писатель жить вне родины. «Вы правы, – согласился Сталин. – Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?» Булгаков сказал, что хотел бы, но ему отказали. «А вы подайте заявление туда, – посоветовал Сталин. – Мне кажется, что они согласятся». И действительно, через полчаса после этого памятного разговора Булгакову позвонили из Художественного театра и пригласили на работу ассистентом режиссера. Практический результат булгаковского письма в итоге, был сомнительным, успех его невелик, впоследствии его пьесы прошли по нескольку раз и вновь были сняты, разрешения на публикацию его произведений тоже никто так и не дал, но для самого Булгакова это письмо было большим шагом и прежде всего для него самого. Слова письма были выстраданы и пронесены через всю оставшуюся жизнь. Главное в них – честность писателя, чувство достоинства и вопреки всем немилостям судьбы – выполнение своего писательского долга. Вынужденный работать в стол, Булгаков все силы души отдал роману «Мастер и Маргарита», напечатать который он, увы, тоже не имел никакой надежды. Этот роман, несомненно, – самое гениальное и самое неоднозначное из всех произведений Булгакова, который он сам называл своей главной книгой и в котором, как ни в каком другом советском романе, раскрыт противоречивый и трагический дух тоталитарной эпохи. Как всякое великое создание искусства, роман этот имеет много смысловых пластов и приходит к нам на разных уровнях понимания. В романе хорошо воссоздана атмосфера 30-х годов, атмосфера страха, репрессий, гонений, арестов, но подано это не лобово, а заложено в саму ткань романа с большим художественным тактом. В романе писатель задаёт вопросы и себе, и жизни, пытается разобраться и понять смысл бытия. На страницах книги отразилось всё: его жажда идеала, его отчаяние при виде торжествующей пошлости или мелкого повседневного зла и рядом с этим – неизменная для автора притягательность веры в добро и карающую совесть. За историей жизни Мастера, за превратностями его судьбы угадывается немало личного, выстраданного, биографического, но преображённого искусством, и возведённого, как говорили в старину, в перл создания. Трудной была и судьба повести «Собачье сердце». Еще в 1925 году она была готова к публикации, но в печать поступила лишь в 1987 году. Конфликт повести – борьба духовного с бездуховностью, проблема незащищенности человека в высокой духовной культуры от пошлости, так часто встречающейся в жизни. Каждое новое произведение Михаила Афанасьевича было борьбой трудной и жестокой. Несмотря на то, что пьеса «Дни Турбиных» во МХАТе имела большой успех у зрителей, оценка «заказной» критики была разгромной. Та же реакция и на сатирическую комедию «Зойкина квартира», которая была поставлена в Вахтанговском театре в 1926 году. Как всё это не могло не ранить, не уничтожать писателя? Обвинения в сочувствии белогвардейцам отразилось и на судьбе пьесы «Бег», которая подводила итог темы Гражданской войны в творчестве писателя и которая была восторженно принята театром, но Главрепертком не разрешил её к постановке. Дальнейшие события развивались решительно и неотвратимо. Имя Булгакова стиралось с афиш. Поставлен «Бег» был впервые только в 1957 году, уже после смерти писателя, и с этого момента навсегда утвердился в театральном репертуаре на многих сценах мира. Жизнь Михаила Афанасьевича в тяжелейшие годы давления на него была освещена присутствием рядом с ним его друга и жены Елены Сергеевны. Они поженились в 1932 году, и с той поры сохранились все рукописи, черновики, деловые бумаги и даже короткие записки, которые они иногда писали друг другу, то есть всё, что было связано с именем писателя. Смысл жизни Елены Сергеевны был наполнен Булгаковым. Она много печатала на машинке под его диктовку, записывала пером, она обожала его сочинения, поддерживала, верила в его гений и тогда, когда его произведения снимались со сцены, не издавались, когда жилось бедно и трудно, когда друзей становилось все меньше, потому что любят только благополучных и успешных… Его смерть стала для неё неподдельным горем. Не утратой, не потерей, не вдовьей печалью, а именно горем. Но именно смерть любимого человека не придавила, а подстегнула к еще более энергичной борьбе за его память, за творческое наследие, за издание его книг. И произведения начали издавать. Не сразу. Должно было настать его время, и оно пришло – время Булгакова. Роман «Мастер и Маргарита» впервые вышел в свет зимой 1966-1967 годах, правда, сначала в сокращенном варианте в журнале «Москва». Затем роман вышел на театральную сцену, на экраны, чуть позже начали издавать и остальные произведения Булгакова. На Маргариту Елена Сергеевна оказалась похожа поразительно. Она это знала, гордилась. Для неё это был не просто отблеск фантазии Булгакова, а бессмертный след его любви, его необыкновенной личности. В годовщину смерти писателя Елена Сергеевна Булгакова писала его брату Николаю: «Михаил умирал также мужественно, как и жил… не всякий выбрал бы такой путь. Он мог бы, со своим невероятным талантом, жить абсолютно лёгкой жизнью, заслужить общее признание, пользоваться всеми благами жизни, если бы был «более сговорчив» с властью, более лоялен, писал бы на заказ. Но он был настоящий художник – правдивый и честный. А таким всегда приходится трудно. Писать он мог только о том, во что верил. Для многих, кто его знал, он был совестью». Булгаков умер от нефросклероза (склероза почек) 10 марта 1940 года, от той же болезни, от которой скончался и его отец. Жития ему было, как говорилось в старинных книгах, всего неполных 49 лет. Под ключом в старинном шкафу остались лежать: два неизданных романа, повесть, незаконченная биография Мольера, три пьесы, шедших недолго и к тому времени забытых, и ещё девять пьес, никогда не видевших сцены. Незадолго до смерти, уже не в состоянии писать, потеряв зрение, он надиктовывал последние главы романа «Мастер и Маргарита» Елене Сергеевне. Она записывала, затем читала вслух. Он внимательно вслушивался в текст, что-то правил и снова диктовал: «Боги, Боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землёй, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, её болотца и реки. Он отдаётся с лёгким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его…»
|
|