Странные вороны

Случай в пути

Пятнадцатое июня. Время ближе к вечеру. Спокойно после работы иду домой. Люблю возвращаться не по улицам, а через кварталы. Здесь не шумят и не пылят машины, здесь и человека-то редко встретишь. Ничто и никто не мешает остаться наедине со своими мыслями, увидеть со стороны некоторые случившиеся коллизии, реально их оценить, принять верное решение. Или вообще отвлечься от всего сущего и наслаждаться тем, что вижу.

Особенно хороша тропинка через шестидесятый квартал. Здесь между домом № 29 и забором детского сада растут крепкие пышные рябины, красавицы-девицы, – да, только так я к ним обращаюсь, ничуть не копируя Василия Шукшина. Он в своём фильме «Калина красная» к берёзам, как к девушкам, относился, невестушками называл. Я с отрочества многие деревья в человеческих образах вижу, но рябины для меня – нечто самое дорогое, самое многоликое.

Мне очень нравится, что у нас в Ангарске много сосен оставлено и растёт внутри кварталов, но в шестидесятом, по-моему, их особенно много. И такие они высокие, стройные, на удивление здоровые – сосны-богатыри.

Иду себе, радостно созерцаю мир вдоль тропки, дышу воздухом почти сосновым, умиротворённая такая вся, на миг отрешённая от домашних и рабочих проблем…

И вдруг надо мной шумно и мгновенно, как стрелы, промчались две чёрные тени, и, словно споткнувшись, уткнулись впереди в конце тропинки в деревья по обе от неё стороны. Вороны. По-сумасшедшему громко закаркала одна, ей моментально откликнулась вторая. Прямо перекличку устроили. Да не просто перекличку, а тревогу забили. Такой грай поднялся, будто огромная стая ворон слетелась.

Чуть замедлив шаг, я подняла голову и сумела разглядеть среди зелёных веток сосен двух крупных чёрных птиц. И мне почудилось, что они ждали именно моего появления, потому как минут пять назад этой дорогой прошла, обогнав меня, молодая женщина, и вороны так истошно не кричали. Мои спокойные мысли ни о чём мгновенно переключились на суеверные «что бы это значило?» Я в сердцах громко крикнула: «Прочь, кликуши! Отвянь, нечистая сила!» А вороны, показалось, только крика и ждали, ещё громче закаркали – то ли пугали, то ли предупреждали о чём-то страшном, – активно перелетая с дерева на дерево, с ветки на ветку, то выше, то ниже. Особенно одна. Она на самые близкие ко мне сосны и самые низкие ветви присаживалась, словно атаковать собиралась. Я не на шутку испугалась. Вспомнила много случаев, когда вороны во время взращивания птенцов серьёзно преследовали путников, заклёвывали их до глубоких ран. Ускорила шаг. А вороны не отстают – так надо мной и летают, и в карканье заходятся. Я ничего не знаю о жизни и повадках ворон, но странное поведение этих двух напугало меня не на шутку.

Метров через десять, и опять же вдруг, ну очень вдруг, ворона слетела с сосны на клён, что стоял прямо на моём пути, уселась на ветку чуть выше моего лица и уставилась, как человек, прямо в глаза. Так близко я впервые видела вороньи очи. Одни зрачки. Чёрные-пречёрные. Выпирающие, увиделось мне, из глазниц.

Мистический ужас окатил от макушки до пяток. Правда-правда! Я чуть не пристыла к месту. Но тут непонятным образом мне почудилось, что в глазах вороны что-то мелькнуло, нет, не отражение солнечного луча, а что-то иное, ни на что не похожее, словно импульс какой-то незнаемой энергии. Усилием воли, не останавливаясь, я продолжила медленный путь, а ворона отлетела вперёд и уселась недалеко на землю. Я вперёд на два шага, она – на несколько взмахов крыльев. Ворона пятилась назад… Не знаю, обычны ли для них такие прыжки, но мне они показались крайне неестественными.

Тропка закончилась, я сошла на асфальтированную дорожку и проходила мимо торца дома, который огорожен примерно метровым от земли профлистом, а продолжалось ограждение ввысь металлической еле видимой глазу сеткой. Здесь ворона совсем осмелела – захлопала крыльями, запрыгала по асфальту, словно не пускала меня дальше. И в этот момент внутри заграждения тоже закаркала ворона. Истошно закаркала. Взлетела на профиль, ухватилась за него лапами, забила по сетке крыльями и… сорвалась в загон. Мои мистические мысли и ужас испарились мгновенно. Я всё поняла: «Воронёнок, а не взрослая ворона!» Он каким-то образом попал в этот построенный человеком «загон» для автомобиля, а выбраться не может. Скорее всего, видит край профлиста, а за ним свободу, рвётся к ней, летит, но натыкается на невидимую сетку, бьётся об неё, ничего не понимает и, хватаясь за острое железо, от боли и страха падает на землю. Откинув все страшные рассказы про жестокость ворон, я зашла в «загон». Слава Богу, в тот вечер металлические ворота (основательные, хозяйские!) оказались не заперты. Вороны ещё пуще закаркали, уселись на ветки клёнов, что растут напротив друг друга по краям ограждения, и, по-прежнему громко каркая, не спускали с меня глаз. Мистика или нет, но я кожей чувствовала их настороженный взгляд – бр­р, жутковато было.

Воронёнок сидел на земле, каркнул несколько раз и запрыгал от меня, но вороны, почудилось мне, закаркали с более мягкой интонацией, вроде как успокаивали его. Воронёнок подпустил к себе, я осторожно взяла его в руки, прижав крылья к туловищу, как в детстве брала голубей. Также, как у голубей, ощутила его гладкие приятные пёрышки и биение сердечка. Странно, но воронёнок не вырывался. Скорее всего, совсем выбился из сил, взлетая и падая. Я вынесла его наружу, отошла немного от «загона», далеко не рискнула – вороны беспокойно себя вели, я опять слегка трухнула, что кинутся защищать детёныша, – посадила птенца на ветку, как можно выше, и поскорее пошла вперёд. Оглянулась не сразу. Вороны опять, словно только и ждали моего внимания к ним, благодарно, так во всяком случае мне хотелось услышать, прокаркали несколько раз и, перелетая с ветки на ветку от одного дерева к другому, полетели втроём, о чём-то разговаривая на своём вороньем языке.

***

Тогда

Двор большой, из тёса стайки,

В два подъезда новый дом.

Как же сладко пахнут сайки

Из пекарни за углом!

Нет терпенья. Не до салок.

Разбежались по домам.

Кто жуёт горбушку с салом,

Кто – с водою пополам.

Лёгкий голод утолили

И опять – бегом во двор…

Светоносной жизнью жили,

Вот и живы до сих пор.

Жить так хорошо!

С. К.

Пахнет свежим хлебом,

Сладко дышит печь,

Думам за обедом

Мирным руслом течь:

До чего на славу

Выдалась лыжня!

Снова по Байкалу

Провела, маня.

Там посередине

Между берегов

Кровь от счастья стынет:

Вот он мир каков!

Скалы – словно стражи

Вольной красоты

Без врагов и лажи,

Лжи и суеты,

А простор и небо –

В Космос этажи!..

В доме пахнет хлебом.

Хорошо так жить!

* * *

Я ведь тоже дрова колола –

По-девчоночьи, но всерьёз, –

До парящей горячей соли

Даже в самый крутой мороз.

Как ни странно, я обожала

Посоперничать с топором:

Укротить его злое жало

И гордиться собой тайком.

Дом натоплен, воркует печка,

И домашних манит еда…

Закаталась бы жизнь в колечко,

Я бы с печкою – навсегда.

• Расскажите об этом своим друзьям!