Некогда суперпопулярную певицу Таню Овсиенко заподозрили в алкогольной зависимости. Поводом для этого стал её уставший вид и неуверенная походка на некоторых...
Звезда фильма «Виват, гардемарины!» Михаил Мамаев отправился добровольцем на СВО в конце 2022 года. Там он стал военкором и собирал материал для собственного...
Совсем недавно молодая супруга Евгения Петросяна Татьяна Брухунова призналась, что снова стала мамой. Судя по всему, дочь Матильда родилась 13 октября прошлого...
«Мир обычных людей» — это иллюзия, с помощью которой большинство членов нашего социума избавляется от постоянной тревоги. Худо-бедно она работает — именно что худо-бедно, так как-то и дело дает трещины, в которые врывается та самая тревога…
Но все-таки мы продолжаем держаться за эту иллюзию, и все, что за пределами «мира обычных людей», кажется нам опасным. В итоге мы забываем, что есть немало людей, которые оказались выброшенными за эти границы и превратились в социально исключенных личностей, как говорится, просто на всякий случай.
Причем насколько многие их них действительно опасны, никто всерьез не выяснял. Но держать их принято если не всегда взаперти, то, по крайней мере, на некоторой дистанции от «нормальных». Например, в психоневрологических интернатах.
И тут нам вдруг сообщают, что почти половину обитателей ПНИ могут отпустить. Мы в панике — в мир «нормальных» выпустят «психов», а они опасны.
Этот почти иррациональный страх питается той же иллюзией о «мире обычных людей». Конечно, мы люди современные, гуманные, и с некоторых пор склонны возмущаться нарушениями прав проживающих в интернатах граждан…
Но страх оказывается сильнее.
Ведь сложно согласиться не столько с тем, что среди жителей ПНИ опасны далеко не все, сколько с тем, что среди «обычных людей» опасных, возможно, не меньше, чем среди тех, кто изолирован от общества в государственных учреждениях.
Строго говоря, согласно закону, сделать это можно только по решению суда. Причем необходимо доказать опасность человека — реальную, а не потенциальную. Изоляция же всех, кто из-за ментального нарушения опасен потенциально, противоречит Конституции РФ и российскому закону о психиатрической помощи.
Да и если считать опасными всех обителей ПНИ, то подобное учреждение — опять-таки создание иллюзии, на этот раз того, что вот эти якобы опасные люди находятся под надежным контролем. Какой же это контроль, если далеко не все отделения в интернатах закрытые, а вдобавок во многих интернатах постоянная нехватка персонала? Да, жителям ПНИ назначают психотропные препараты, но стоит хоть немного познакомиться с жизнью одного из этих учреждений, становится очевидным, что далеко не все проживающие находятся в химически подавленном состоянии. Где же контроль?
Правда еще и в том, что в ПНИ попадают с хроническими заболеваниями, гораздо менее опасными, чем острые психозы. А вот как раз люди с острыми психозами чаще остаются в «мире обычных», то есть среди нас. Более того, они — это мы.
Но и те, что проводят годы, а то и десятки лет жизни в ПНИ — тоже мы. Потому, что в ПНИ может попасть каждый: психическая болезнь, нарушение работы мозга в результате травмы — то, что может произойти с человеком в любом возрасте, никто от этого не застрахован. А еще в ПНИ попадают люди с сохранным интеллектом, но с инвалидностью: либо в результате чьей-то некомпетентности (когда, например, за умственно отсталого принимают человека с глубокой педагогической запущенностью или с нарушениями речи из-за детского церебрального паралича), либо из-за чьего-то злого умысла (когда неудобного инвалида просто сдают в учреждение).
В ПНИ действительно есть люди, представляющие опасность для себя или окружающих. Но, во-первых, это только некая часть проживающих в подобных учреждениях. Во-вторых, далеко не за всеми опасными людьми в этих учреждениях осуществляется надлежащий контроль. В-третьих, их состояния — не повод содержать их в бытовых и социальных условиях, которые на сегодняшний день существуют во многих ПНИ.
И пора признать, что ПНИ существуют не для того, чтобы на самом деле изолировать всех, кто на самом деле опасен. Эта система сложилась десятки лет назад и оказалась очень удобной для государства и самой себя во многих отношениях. Здесь и огромные финансовые потоки — например, в Санкт-Петербурге на одного проживающего в ПНИ выделяется около 40 тысяч рублей в месяц (это не считая средств, выделяемых на эксплуатацию здания и т. д.). Здесь и удобство «конвейерного» ухода за нуждающимися в помощи людьми, когда достаточно их кормить, переодевать и давать им препараты, а заниматься их социальной адаптацией практически не нужно…
Приезжайте в любой интернат и посмотрите, как там устроен быт, как выглядят его жители. Факт, что во многих ПНИ у людей нет даже личного нижнего белья, уже известен достаточно широко после недавних проверок Роструда, Росздравнадзора и Роспотребнадзора, прошедших по инициативе вице-премьера Татьяны Голиковой.
Но для того, чтобы изменилась система, должен измениться сам подход к решению проблемы. Ведь вопрос не в том, опасен или не опасен человек с той или иной особенностью психики, а в том, какие нужно создать условия, чтобы он жил по-человечески и при этом не причинил вреда себе или окружающим.
Альтернативы системе крупных государственных учреждений для ментальных инвалидов не только возможны, они и существуют. Правда, по большей части не в России — у нас в стране есть только несколько десятков небольших проектов сопровождаемого проживания, созданных, как правило, общественными организациями.
Пожалуй, лучший пример — то, как организована психиатрическая помощь в Италии. Информацию о том, как она устроена, уже можно прочитать и в русскоязычных изданиях. Варианты, на самом деле, могут быть разные. Главное: доступная среда для людей с ментальными нарушениями — это именно сопровождение их в «мире обычных людей», а не выталкивание их из этого мира в некие гетто.
Давайте признаемся честно: у нас в стране очень напряжённая ситуация вокруг людей с ментальными расстройствами. Есть пробелы и в системе здравоохранения, и в отношении общества к "ненормальным". В конце мая власти задумались о том, что нужна реформа психоневрологических интернатов, в первую очередь, именно для улучшения жизни пациентов. Пока премьер-министр Дмитрий Медведев только дал поручение профильным ведомствам. Попросил их подумать о том, как сделать жизнь людей лучше. Придумают ли? И, главное, станем ли мы хотя бы чуточку ближе к Италии? Поживём-увидим, но сомнения есть, что уж душой кривить...
По делу об убийстве мужа фотомодель Лилию Судакову суд в Санкт-Петербурге приговорил к четырем годам лишения свободы условно. Действия женщины были переквалифицированы по ст. о причинении тяжкого вреда здоровью.
Певец, народный артист РФ Григорий Лепс объяснил, почему его дети учатся за пределами России. Об этом стало известно из интервью артиста YouTube-каналу «про Л.О.М.».
Певца Ярослава Дронова, выступающего под псевдонимом SHAMAN, наградили премией министерства обороны Российской Федерации. Об этом сообщает пресс-служба исполнителя в Telegram.
Стало известно о скором разводе голливудского актера Бена Аффлека и американской певицы Дженнифер Лопес спустя всего два года брака. Об этом сообщает InTouch со ссылкой на инсайдера.
В Москве неизвестные вмонтировали в памятник народному артисту СССР Иосифу Кобзону в Оружейном переулке рекламу наркошопов. Об этом пишет Telegram-канал Mash.
По мнению декана юридического факультета НИУ ВШЭ Вадима Виноградова, пенсии неработающих получателей страховых выплат, которые составляют самую многочисленную группу пенсионеров, будут индексироваться дважды в год, начиная с 2025 года.
После успешной карьеры в модельном бизнесе Синди Кроуфорд практически полностью посвятила себя семье. В браке с Рэнди Гербером у пары родилось двое детей – сын Пресли и дочь Кайя.
Сын актрисы Елены Яковлевой Денис Шальных избавился от татуировки с изображением гроба на лице. 31-летний мужчина ранее рассказывал, что тату с гробом не нравится его матери.
Несмотря на серьёзные проблемы со здоровьем, 93-летний актёр Иван Краско старается по мере сил вести светскую жизнь. Недавно он вместе с помощницей Дарьей посетил фестиваль «Виват кино России».