НА КАЛЕНДАРЕ

Поэма «Василий Теркин»: Твардовского слышали и понимали не все

Павел Басинский, rg.ru   
19 Сентября 2022 г.

Весной 1942 года Твардовский возвращается c фронта в Москву как военный журналист. Собрав разрозненные записи и наброски, он садится за работу над поэмой «Василий Тёркин». «Война всерьез, и поэзия должна быть всерьез» – пишет он в своем дневнике. 4 сентября 1942 года началась публикация первых глав поэмы (вступительная «От автора» и «На привале») в газете Западного фронта «Красноармейская правда».

Поэму «Василий Теркин» Твардовского слышали и понимали не все

Поэма получает известность, ее перепечатывают центральные издания "Правда", "Известия", "Знамя". Отрывки из поэмы читают по радио Орлов и Левитан. Тогда же начали появляться известные иллюстрации, созданные художником Орестом Верейским. Твардовский сам читает свое произведение, встречается с солдатами, посещает с творческими вечерами госпитали и трудовые коллективы.

Произведение имело большой успех у читателей. Когда в 1943 году Твардовский хотел закончить поэму, он получил множество писем, в которых читатели требовали продолжения. В 1942-1943 году поэт пережил тяжелый творческий кризис. В армии и в гражданской читательской аудитории "Книгу про бойца" принимали на ура, но партийное руководство раскритиковало ее за пессимизм и отсутствие упоминаний о руководящей роли партии. Секретарь Союза писателей СССР Александр Фадеев признавался: "Поэма отвечает его сердцу", но "...надо следовать не влечениям сердца, а партийным установкам". Тем не менее Твардовский продолжает работу, крайне неохотно соглашаясь на цензурную правку и купюры текста. В итоге поэма была завершена в 1945 году вместе с окончанием войны. Последняя глава ("В бане") была закончена в марте 1945 года. Еще до окончания работы над произведением Твардовский был удостоен Сталинской премии.

Он здесь надо рассказать и о самом авторе этой поэмы.

Он родился 8 (21) июня 1910 года на хуторе Загорье рядом с деревней Сельцо, ныне Смоленской области, в семье кузнеца Трифона Гордеевича Твардовского и Марии Митрофановны, происходившей из однодворцев.

Фамилия Твардовский не связана с дворянским происхождением, она шутейная. Прозвище "пан Твардовский" получил дед поэта Гордей, воевавший в Польше. Пан Твардовский - герой польских народных легенд, на основе которых создано много литературных произведений. Это герой, который пытался, а в некоторых версиях и сумел, обмануть самого дьявола, заключив с ним договор о продаже своей души в обмен на привольную жизнь. По одной из версий, выполняя условие договора (отдать душу), он запел духовную песню и в ад все-таки не попал. По другой - попал... Черт оказался хитрее.

В поэме "Теркин на том свете" внук "пана Твардовского" предложил уже свою версию, что чувствует и как ведет себя в мире ином русский простонародный герой - Теркин, "тертый калач".

На том свете - свои начальники! "Видит Теркин, как туда, / К станции конечной, / Прибывают поезда / Изо мглы предвечной. / И выходит к поездам, / Важный и спокойный, / Того света комендант - Генерал-покойник. / Не один - по сторонам / Начеку охрана. / Для чего - судить не нам, / Хоть оно и странно".

В этой интонации невозможно обмануться. Это лукавый, с хитрецой, взгляд русского мужичка на начальство вообще. Будь то помещик или генерал. Да хоть бы и царь. Даже Бог.

Мужичку, солдату некогда "спасаться" на земле. Работал в поте лица. Или служил, воевал. Не по своей, прямо скажем, доброй воле. Потому что призвали. Мужичку так уж вовеки положено. Или работать в поте лица, или воевать. На то он и мужик.

"Я хату покинул, / Пошел воевать, / Чтоб землю в Гренаде / крестьянам отдать". Это написал не Александр Твардовский. Это написал Михаил Светлов. И в его "революционный империализм" (сочетание дикое, но ХХ век перемешал многие понятия) поверить можно. Но Твардовский никогда бы ничего подобного не написал. Стихов, посвященных Сталину, - сколько угодно. Но чтобы мужик с радостью покинул свою хату, свою землю, чтобы вернуть землю испанским крестьянам - это вряд ли.

У Твардовского в его поэме "За далью - даль" - совсем другая тональность. "Вам не случалось быть при том, / Когда в ваш дом родной / Входил, гремя своим ружьем, / Солдат земли иной? / Не бил, не мучил и не жег, - / Далеко до беды. / Вступил он только на порог / И попросил воды".

Уже - страшно! Когда "солдат земли иной" всего лишь вступил на порог твоего дома, твоей хаты, и всего лишь "попросил воды". И ведь "не бил, не мучил и не жег". Может, сам по себе он даже хороший человек, хотя и с автоматом на боку. Может, он тоже пришел, чтоб вам землю отдать, отнятую Советами. Все равно страшно! Чужой на твоей земле. В твоей хате.

Александр Трифонович Твардовский

  • Александр Твардовский

Главное произведение Твардовского - "Василий Теркин" - не поняли такие великие поэты, как Ахматова и Бродский. "Легкие солдатские стишки", "плясовая Теркина". А Бунин понял. "Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный, солдатский язык - ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова!" Это из письма Николаю Николаевичу Телешову. А Леониду Федоровичу Зурову он говорил: "Удивительная книга, а наши поэты ее не почувствуют, не поймут. Не поймут, в чем прелесть книги Твардовского. Да и откуда им знать? Разве они переживали что-либо подобное! Ведь они ни народа, ни солдатской речи не слышат. У них ослиное ухо. О русской жизни не знают и знать не хотят, замкнуты в своем мире, питаются друг другом и сами собою. Вот вы услышите, скажут: ну, что такое Твардовский. Да это частушка, нечто вроде солдатского раешника. А ведь его книга - настоящая поэзия и редкая удача..."

Это - слова Бунина. Почему Бунин понял, а они "не поймут"? Что, Бунин так хорошо знал солдатскую жизнь? Прямо-таки не вылезал из окопов... Нет, здесь другое. Сын бедного русского дворянина услышал внука однодворца. Здесь сработала своего рода система опознавания "свой - чужой". Ведь кто такие однодворцы? Не дворяне и не крестьяне. Служилые крестьяне. На своей земле, но за службу. А служба была в том, чтобы охранять свои клочки земли, но которые были в южном приграничье державы, Воронежской, Орловской, Тульской, Рязанской, Тамбовской, Пензенской губерниях.

Отсюда и Бунин вышел.

Отсюда и "ухо" общее.

Это соединение "державности" и "однодворничества", может быть, самое удивительное, что было в Твардовском. Не только в его поэмах, но и в самой его личности. Иногда кажется, что и свой "Новый мир" он возделывал и оберегал как свой клочок земли, доставшийся ему от начальства за службу, но им же и отнятый, когда служба не пришлась начальству по душе. Ишь чего вздумал, в советской литературе свой двор завести и охранять!

"По уставу, сделав шаг, / Теркин доложился: / Мол, такой-то, так и так, / На тот свет явился. / Генерал, угрюм на вид, / Голосом усталым:

- А с которым, - говорит, - / Прибыл ты составом?"

За этими "частушками" столько боли! Столько нерешенных вопросов русской жизни, истории!

И все это - Твардовский.

Поэт, прозаик, журналист, редактор самого интересного "толстого" журнала ХХ века - "Нового мира" 50-60-х годов; кандидат в члены ЦК КПСС и единственный советский писатель, который привел в восторг самого желчного из русских эмигрантов Ивана Алексеевича Бунина; первооткрыватель Александра Солженицына; подполковник армии и литературный генерал, отправленный в отставку за неугодное поведение; насквозь советский человек, публиковавший на страницах "Нового мира" совсем не советскую прозу; лауреат трех Сталинских премий за поэмы "Страна Муравия", "Василий Теркин" и "Дом у дороги", каждая из которых гениальна; автор панегирических стихов о Сталине и пронзительнейшей лирике о войне с очень сдержанной, благородной интонацией, которая, тем не менее, заставляет плакать: "Я знаю, никакой моей вины / В том, что другие не пришли с войны. / В том, что они - кто старше, кто моложе - / Остались там..."

Только Твардовский мог говорить от лица погибшего на финской войне подростка. "Из записной потертой книжки / Две строчки о бойце-парнишке, / Что был в сороковом году / Убит в Финляндии на льду. // Лежало как-то неумело / По-детски маленькое тело. / Шинель ко льду мороз прижал, / Далеко шапка отлетела. / Казалось, мальчик не лежал, / А все еще бегом бежал / Да лед за полу придержал... // Среди большой войны жестокой, / С чего - ума не приложу, / Мне жалко той судьбы далекой, / Как будто мертвый, одинокий, / Как будто это я лежу, / Примерзший, маленький, убитый / На той войне незнаменитой, / Забытый, маленький, лежу".

Это стихотворение называется "Две строчки". Написано оно в 1943 году. Это год окончания Сталинградской битвы, год битвы на Курской дуге. Уже завершилась битва под Москвой и другие великие битвы. А Твардовский, поэт №1 Великой Отечественной, чью поэму "Василий Теркин" читают в окопах солдаты, пишет о каком-то мальчике, чей труп замерз во льдах Финляндии. Зачем?

Зачем в 1946 году, после Победы, он пишет одно из самых сильных своих стихотворений "Я убит подо Ржевом..."? В этом же году он стал лауреатом Сталинской премии первой степени за "Теркина". Зачем он вспоминает о ржевской бойне, тоже не самом "знаменитом" эпизоде войны?

В том же году он заканчивает поэму "Дом у дороги", где есть самые, наверное, страшные в советской поэзии строки об отступлении наших войск в начале войны.

"Все на восток, назад, назад, / Все ближе бьют орудья. / А бабы воют и висят / На изгороди грудью. / Пришел, настал последний час, / И нет уже отсрочки. / - А на кого ж вы только нас / Кидаете, сыночки?.."

От этих строк и сегодня, спустя более полувека, подкатывает к горлу ком. Как он их нашел?

Кто их ему подсказал?

И сегодня Твардовского "слышат" и понимают не все. Не только его стихи, но всю и его судьбу, всю его фигуру, такую большую, такую сложную и такую, без всякой национальной гордыни скажем, русскую. Да, Некрасов ХХ века.

На нашем сайте читайте также:

По инф. rg.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!