«Любить – это смотреть в одном направлении»

Александра Николаевна Пахмутова, Николай Николаевич Добронравов, Иосиф Давыдович Кобзон. Лауреаты Государственной премии СССР. Орденоносцы. Гордость России.

• Фото на память. А. Пахмутова, Н. Добронравов, А. Андреева

О моих собеседниках столько уже снято и написано. Столько воспоминаний (они, друзья, коллеги, родные) и публикаций! Обо всем сказано и пересказано! Поэтому я, несмотря на общение и встречи с ними, не решалась сесть и написать. А вот когда ушел Николай Николаевич Добронравов – в сознании что-то щелкнуло. А вдруг? А вдруг в тех интервью были эпизоды, о которых они только мне рассказали? И решилась.

…1993 год. Москва, Комсомольский проспект, 45. Сижу в такой авторитетной, знаменитой и творческой компании. Чета: Николай Добронравов и Александра Пахмутова, Иосиф Кобзон и я. Супруги – на диване. Певец и я – друг против друга за узким журнальным столиком. На столике – печенье, только что из духовки, стряпала сестра хозяйки. Чашки и заварник – белый фарфор. По всей квартире – запах свежей выпечки. За окном зима. Идет снег.

Для них я – лицо официальное, журналист. Между собой же они – товарищи, глубоко уважающие творчество друг друга, друзья. Коллеги… Всех вместе нас объединяют Иркутск, Братск, Ангара… Их звали в дорогу сибирские стройки. И они ехали. За впечатлениями, в поисках тем и героев для своего творчества. А я – живу здесь. Это мое родное. Начали общаться – поняли, что у нас, оказывается, много друзей по Иркутску и Братску. И если произносилось чье-то имя – каждый понимал, о ком речь. Беседа шла легко, непринужденно, свободно.

– Недавно вышла книга «Приснился мне город» Алексея Марчука. И он утверждает, что «придет время, и мы будем гордиться причастностью к строительству Братска…», – докончить не успеваю фразу, перебивает Иосиф Давыдович:

– Марчук не оригинален в этом. Еще до него, за много лет (кивает в сторону поэта) Коля сказал: «И почти историческим стал наш портрет…». Гордимся? А как же! Братск – как первая любовь. Незабываем.

Чуточку отвлекусь. Приятно вспомнить, как эта «звездная компания» оказалась за одним столом. Вначале был мой звонок хозяйке. Попросила дать интервью. У нее дома. Человек легкий, отзывчивый, простой в общении, она согласие дала сразу. И тут, верите-нет, спонтанно приходит мысль: а что, если и Иосиф Кобзон с нами? И, не думая, озвучиваю: «Александра Николаевна, а не могли бы вы и Кобзона пригласить на встречу?» В трубке – молчание. И после паузы осторожный вопрос: «Сашенька, а как вы себе это представляете?» Представила. И мне стало ужасно стыдно за глупую наивность. «Ой, Александра Николаевна, ради бога, извините. Все сделаю сама. Главное, чтобы вы не возражали встретиться у вас дома». «Да мы рады будем с Николаем Николаевичем».

И вот все в сборе.

Александра Пахмутова:

– Гордимся, что воспевали и вдохновляли людей своими песнями. Своим приездом. А ездили не раз. Гордимся за наш комсомол, который оставил соотечественникам города, заводы, ГЭС. Это и мой был комсомол. Гордимся той молодежью. И тем, что это было в наше время.

– Но ведь когда-то была первая совместная поездка. Как это? Кто придумал? Зачем? (Задумались.)

Николай Добронравов:

– Можно, я, если уж «кто придумал и зачем». А дело было так. Как-то лет тридцать назад, в шестидесятых годах, молодых поэтов, художников, композиторов пригласили в ЦК ВЛКСМ. Не помню уж, по поводу чего. И вот во время этой встречи Лев Карпинский, один из тогдашних секретарей ЦК, говорит… (Николай Николаевич помолчал и уточнил) Кстати, об этом случае я никогда и нигде не говорил. Вам – иркутскому телевидению – первым рассказываю… вы так спросили… Так вот, Лев Карпинский сказал: «Я только что вернулся из Братска. Вы знаете, ведь это новый город, и ГЭС строят. Впечатлений – уйма. Молодые по собственному желанию едут туда. Вы бы видели, в каких тяжелых условиях они живут. А как питаются? Едят в основном «гидрокурицу», так они камбалу прозвали. Но ребят этих вы бы видели! Работают с таким желанием и верой – строим новую жизнь. Задорные. Зажигаются на все новое. Песня и гитара – в каждой палатке. Да-да, не в домах – в палатках живут. Вот если бы кто-нибудь из вас согласился туда поехать! Написал бы потом, рассказал. Страна должна знать их имена. Вы их полюбите… Я их видел». Вот таким был первый звонок, толчок… Проходит полгода. У нас впереди отпуск. И мы с поэтом, моим другом Сергеем Гребенниковым идем в ЦК комсомола. Принимал какой-то чиновник. Его реакция на нашу просьбу: «Что? Братск? Что вы там не видели? Я вам другое предложу, гораздо интереснее. Скоро в Хельсинки состоится Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Давайте ваши документы, я их все сейчас быстро оформлю, включу в группу. И поедете вы за рубеж. Братск, надо же!» «Нет, не хотим мы в Финляндию. У нас скоро отпуск, целый месяц, и мы поедем в Сибирь. Другого свободного времени не будет. Мы же работаем». «Да бросьте вы, Сибирь. Успеете еще». «Нет. Сейчас. Мы в Братск хотим». «Ну, если уж так – пожалуйста». Пожал плечами: чудаки, мол. И выписал командировку в Сибирь. В группу вошли Иосиф Кобзон, Виктор Кохно, певец, я и Аля.

Иосиф Кобзон:

– До Иркутска ехали на поезде. Паровоз. Сажа летит в окна вагона. Закрыть нельзя – лето, жара. Видели бы вы, какие грязные и чумазые прибыли мы в Иркутск. В обкоме ВЛКСМ нам расписали, где нужно побывать. Ангарск, Усолье, Иркутск, Братск… И вот мы на пароходе «Фридрих Энгельс» – в Братск. Дорога неблизкая. Но как много мы увидели! Река поражала – Ангара. Полноводная, широкая, чистейшая вода. Мы открывали для себя Сибирь.

Рассказывая, они словно вернулись на три десятка лет назад. Вспоминали какие-то эпизоды. И их все время приходилось возвращать к теме интервью:

– И вот вы в Братске!

– Да (Пахмутова рассказывает). Встретил нас Иван Скрыпников, комсорг строительства Братской ГЭС. Молодой паренек. Очень скромный. Разговорчивый. Сразу нам понравился. Так получилось, что он был нашим гидом все дни братской командировки.

– А я помню (И. Кобзон), как он нас встретил. Познакомились. А он продолжает стоять, словно еще кого-то ждет. Выглядывает. И мы стоим, ждем. Потом, видимо, сообразив, что группа в сборе, обращается к Але: «Так это вы?» «Я», – говорит Аля. Пауза. Он еще сомневается…

– Я его разочаровала (комментирует Александра Николаевна). Не понравилась.

Отчего разочарование – понятно. К тому времени песня из фильма «Девчата» стала хитом. Пели все. Песня «Геологи» без конца звучала в концертах по заявкам на радио. А уж «Песня о тревожной молодости» стала гимном молодых строителей. Фамилия Пахмутовой была известна стране – все это ее песни. И, конечно, комсорг думал, ОНА – это… А тут белобрысенькая девушка-подросток, с челкой, улыбчивая… Не похожа. Совсем.

– Мы же на стройку прибыли всего на два дня (вспоминает Добронравов), но наш скромный, застенчивый Ваня все перекроил. Читает план пребывания. Отложил. Смотрит на нас. Два дня – там. Два дня – здесь. Нет, так дело не пойдет! Вы знаете, сколько у нас Братсков? Семь. Чтобы все увидеть, понять – не меньше десяти дней уйдет. А так – вы нам не нужны. Да согласны мы, согласны все дни провести здесь! Он обрадовался, засмеялся. Хватается за телефон: «Я звоню в обком комсомола». Или 10 дней – и я им все покажу. Или… Наверху услышали. Поддержали. Мы остались.

И снова моих собеседников повело по «волнам памяти». А помнишь, утром к дверям кто-то принес аккордеон? А помнишь ресторан «Вишневый сад»? А помнишь поселок с названием «Индия»? Они как раз готовились к встрече Хрущева и Эйзенхауэра. А помнишь, две смешливые девчонки на «Фридрихе Энгельсе» все кружились, танцевали? А помнишь, все уши нам прожужжали: «Наш главный инженер – Алексей Марчук»? Ого… И как-то в обед видим паренька, бренчит на гитаре. Отдыхает. Это кто? Да это же и есть Алексей Марчук. Пацан. Познакомились.

Котлованы, стройплощадки, эстакада, устный журнал «Глобус»… – все всплывало, как наяву… Слушаем. Снимаем.

– А ЛЭП? И туда свозили?

– А как же? В один из дней Ванюша наш неугомонный сообщает: «Завтра едем на ЛЭП! Не побываете на ЛЭП – Братска не поймете». «А пианино там есть? (А. Пахмутова)». Ваня вскинул глаза: что вы? Бездорожье, бурелом из веток и деревьев, вагончик… Но мы же аккордеон с собой возьмем. «Да не играю я на нем. Не умею».

– И сыграла (И. Кобзон продолжает). И получилось. Как? На табуретку положили инструмент. Я меха растягивал, Аля играла на клавиатуре. А как хлопали! Всем весело.

Слушая рассказ Иосифа Давыдовича, хозяйка надкусила печенюшку, смотрит на него, улыбается. Так наш телеоператор Михаил Бялоус и снял ее крупный план. Такой домашней Пахмутовой, наверное, ни на одной съемке больше нет.

Кобзон умолк. А я подсчитала в уме, сколько же им лет было тогда? Ему – 24 года, семейной паре – каждому только тридцать стукнуло. Они были ровесниками своей зрительской, таежной, лэповской аудитории… Как быстротечно время. Сколько воды утекло – вот такие мысли возникают у меня при просмотре сюжета сегодня.

Н. Добронравов:

– Но знаете, если бы тогда не поехали в район села Покосное, не были на просеке, не прошли дорогами строителей-первопроходцев, не увидели их неимоверно трудный участок работы – не было бы никакой песни «ЛЭП-500».

И. Кобзон:

– Не скромничай, Коля. Разве только «ЛЭП-500»? А «Вот что такое ЛЭП»? А «Звезды над тайгой»? А «Гудят сирены над Ангарой»? Ничего этого не было бы. А помнишь, когда мы пришли со стихами, уже в Москве, к главному редактору на радио? Листает, морщится и так небрежно читает название: «Что за чушь собачья? ЛЭП? 500? Бред. Подумайте над другим названием». Отстояли. Не стали переделывать. И вскоре песню запела страна. Она стала чрезвычайно популярной.

Седина в проводах от инея…

ЛЭП-500 – не простая линия,

И ведем мы ее с ребятами

По таежным дебрям глухим.

По ночам у села Покосного

Хороводят березки с соснами,

И с мужскою усмешкой горькою

На них мы глядим…

Начиная с той поездки, мы стали много писать о людях. О тех, кто созидает. Ведь зачем человек пришел на эту землю? Что-то создать. Кому-то сделать доброе. Это по-христиански. И там мы это нашли – созидателей. Люди труда. И появились песни о профессиях. До этого у нас была всего одна – «Геологи».

– Почему же сейчас таких песен не пишут, не поют, они не в почете?

– Сейчас да, не поют. (И. Кобзон) Помните, в наше «застойное» время на каждом «Голубом огоньке» почетные гости – от фабрик, заводов, колхозов. А что пели? «Вышел в степь донецкую парень молодой». Это я вам как бывший шахтер говорю. О летчиках, кочегарах, высотниках пели.

– И сейчас поют (с горькой иронией произнесла А. Пахмутова). «Путана», «Казино». А все почему это можно? Потому что это отражение государственного процесса. Мы славили человека труда. А это и академик, и рабочий, и селянка. Сегодня профессионализм перестали уважать. И на первое место вышли…

– А все потому (И. Кобзон), что у молодежи отобрали комсомол. А вместе с ним и романтику. Романтику труда, любви, взаимоотношений.

Они горячо говорили о том, что их мучило и волновало тогда, в начале девяностых. Слава Богу, сегодня стрелка компаса повернула в сторону рабочих профессий. Так, по крайней мере, Росстат сообщает. Молодежь идет в колледжи. Осваивает мастерство каменщика, бетонщика, печника, токаря… И это радует.

– У вас сложилось такое замечательное творческое братство: поэт, композитор, певец. Иосиф Давыдович первый исполнял ваши песни? Всегда?

Не успели в беседу включиться хозяева – певец перехватил инициативу. Словно давно ждал этого вопроса.

– Можно, я скажу. А то у нас начнется сейчас ссора. Нормальная ссора. Вы видели, обратили внимание, что у нас добрые отношения, как в семье. Но и в семье близкие не всегда оказывают друг другу внимание и постоянную заботу. Бывает? Да, исполнял первый. Но стоило появиться новому имени, и… Газманов как поет! Гвердцители, ах, Гвердцители… (жестом останавливает Добронравова: дай договорить). Так было всегда: и с появлением Юры Гуляева, и Муслима Магомаева. Вы люди увлеченные и увлекающиеся. (Хозяева оставили попытки вмешаться в разговор. Оба улыбаются. Ясно было одно: в этой тираде так много было любви, нежности, ревности и обиды. Как у ребенка.) А я сидел и ждал, когда ко мне придет их очередная новая песня. И дожидался. Иногда долго ждал… Но что я хочу особо подчеркнуть, пусть это и громко прозвучит: такого понимания их творчества, как у меня, нет ни у кого. Они только подумали, а я уже знаю, что они скажут. Потому что годами складывались наши отношения. Годами. Обиды были друг на друга, наверняка. Но никогда, подчеркиваю, никогда я не позволял никому и себе даже подумать о них плохо. Это была бы глупость неимоверная. (Закончил. Смотрит на меня, на хозяев: все, мол.)

Н. Добронравов:

– На вопрос о любви друг к другу. Александра Владимировна – свидетель, я уже как-то говорил об этом и повторюсь. Сент-Экзюпери отметил: любить – это не смотреть друг на друга, а смотреть в одном направлении…

– Вот-вот (подхватывает жена). Смотреть в одном направлении. И в этом ключ нашей долгой многострадальной дружбы с Иосифом. Смотрим в одном направлении.

Много лет назад был этот разговор. Сейчас, прослушивая его заново, понимаю: видимо, была какая-то ситуация. Недопонимание. На той встрече они словно поставили точку в каком-то споре. Объяснились в хорошем, добром отношении друг к другу, в уважении.

Что же было итогом той поездки, что вышло из-под пера поэтов и легло на музыку? Вышла книжка «В тайгу за песнями». Ее авторы С. Гребенников и Н. Добронравов подробно все описали: встречи, впечатления, маршруты. Появился цикл стихов «Таежные звезды». Александра Николаевна написала музыку. И по радио зазвучали, а молодежь СССР подхватила и запела: «Главное, ребята, сердцем не стареть», «Девчонки танцуют на палубе», «ЛЭП-500» и т. д. В стихах и песнях нашлось место и героям-строителям: А. Марчуку, Б. Гайнулину, И. Скрыпникову.

– Как бы завершая Братскую тему, что бы я сказала? (А. Н. Пахмутова) Мне кажется, тогда на том клочке земли собралась лучшая часть человечества. Они так любили Родину, землю, по которой ходили. А любовь к Родине – это самая высокая любовь, здесь нет ожидания выгоды. На эту любовь уходит вся жизнь. Во всяком случае, лучшие годы. И эти годы братчане отдали стройке. И работать плохо не умели. Независимо от того, сколько им платили, чем кормили и как жили. Мы не могли их не полюбить. О них не писать. Ведь песня – это тоже искусство. А основная задача искусства? Показать, как прекрасен человек. И мы старались. Как получилось? Мне кажется, неплохо.

Но и их северяне полюбили. Гордились дружбой, общением. В одном из своих посвящений Александре Николаевне Алексей Марчук написал:

Пахнут хвоей и травой

песни Пахмутовой.

Нет сердец перед тобой

нераспахнутых.

Сказал все. Здесь и признание, и уважение.

Иосиф Давыдович все чаще посматривает на часы. Торопится. У него еще одна встреча вечером. В Кремле с кремлевскими курсантами. Не задерживаем. Но и не отпускаем. Сначала – песня. Подошел к роялю. Александра Николаевна – тоже. Инструмент занимает угол в комнате. На стене – грамоты, поощрения, «золотая пластинка» в раме. И зазвучала музыка. И дом заполнили песни. Они быстро, по одному-два куплета, сменяли друг друга. Сильный, красивый голос заполнил все пространство. «ЛЭП» и «Девчонки на палубе», «Море Братское поет» и «Сердцем не стареть» … И плавный переход – «я в таежном смолистом краю встретил лучшую песню свою. До сих пор я тебя, мой палаточный Братск, самой первой любовью люблю…». У меня текли слезы. Непроизвольно, безостановочно. Тоска по ушедшему, по тому, что не вернется… Он поет, смотрит на меня и, словно прочитав на лице о чем слезы, говорит:

– Аля, все дело в том, что этой песней мы благодарим тех людей, кто сегодня мужественно переносит оскорбление истории, оскорбление за то, что вели БАМ, тянули ЛЭП, оставили новые города, комбинаты, заводы. Лишались здоровья, а порой и жизни. По сути дела – подвиг совершали. Живут в городах люди, свет горит в окнах, тепло и комфортно. А те, кто этим пользуется, беззастенчиво и нагло говорят: и зачем? Могли и не делать. Кто заставлял?

Сегодняшние сорокалетние, поднимите прессу 1990-х годов – и вы увидите немало статей на тему: БАМ – дорога в никуда; зачем нужны были Братск и Усть-Илимск?.. И это им нужно было пережить, моим собеседникам, в те годы. Прочитав ту прессу, поймете, о чем с горечью говорил И. Кобзон.

Супруги еще не раз были в Сибири. В 1968 году, написав «Прощание с Братском», они поставили точку в этом песенном цикле. Этой же песней в 1993 году Иосиф Кобзон закончил свои воспоминания о той поре. Закончил. Композитор опустила крышку рояля. Долго прощались в дверях. Желали всего. «Когда выйдет программа – позвоните… У меня скоро концерт – приглашаю. Всех».

Мы с оператором остались. Еще не все вопросы заданы.

– Как вы работаете: сначала мелодия или строка?

Н. Добронравов:

– И так, и так случается. Но мне проще, когда Аля на стихи сочиняет музыку. Так было с песней «Главное, ребята, сердцем не стареть». А вот с «Нежностью» и «Мелодией» намучился. Не один вариант сочинил, а на музыку не ложилось. Возможно даже, варианты были интереснее и глубже, чем стихи в песне, но – не получалось соединить. Поэтому пришлось сначала музыку, а стихи потом… «Трус не играет в хоккей» – тоже повозился, не клеилось. А потом Аля говорит: «Ну, смотри, Коля, кто играет в хоккей? Трус ведь не играет? Правильно?» Вот и отправную точку нашли – «Трус не играет в хоккей». Многие считают: песенник очень просто и легко творит. Написал «рыбу», на нее положили музыку – готово. Неверно. Вернее, может быть, некоторые и позволяют себе так небрежно работать. Я не могу. Стихи должны быть такими же высокими и качественными, как музыка. Только тогда получишь хорошее творение. Мне нравится, когда мы с Алей работаем вместе. Я пишу, она поправляет: мне кажется, в припеве вот так нужно изменить… Она показывает свое – я что-то редактирую. Это очень интересно.

– Что ощущаете, когда со стороны слушаете свое произведение?

А. Пахмутова:

– Это вообще… совершенно замечательное чувство. Году в 1959-ом… я только начинала... мы были где-то в южном городе. Идет парень, насвистывает мою мелодию. Я долго шла за ним. Слушала. Очень приятно. Или вот вышла «Молодость моя, Белоруссия» (о белорусских партизанах). Пошли письма. Ветераны-партизаны благодарили за искренность и правдивость в песне. Приятно.

– Мне кажется, в эстрадной среде нет певца, который бы не исполнял ваши песни. А вот есть, кто особенно вами отмечен?

– Знаете, Александра Владимировна, песня – это такая крошка, всего 3-4 минуты звучит. Но каждая требует своего исполнителя. Своего голоса, тембра, звучания. Вы же знаете, есть у Дмитрия Шостаковича песня «Родина слышит». Он положил музыку на стихи Евгения Долматовского. Песня очень красивая. Но чтобы ее спеть, нужен большой голос, баритон. Красивый, не любой баритон. Симфонический оркестр. Эта песня требует многого, чтобы зазвучать по-настоящему. А есть песня «Главное, ребята, сердцем не стареть». Здесь гораздо проще – рояль и исполнитель. Еще проще – с гитарой вышел на эстраду. И все зазвучало. И подхватили. И пошло в народ. Поэтому у нас разные исполнители. И мы со всеми работаем... Не знаю, видели вы или нет? В 1977 году вышел фильм Г. Чухрая «Трясина». И звучит там наша с Колей песня «Ах, печаль ты моя, печаль». Ее исполняет Нонна Мордюкова. Гениальная актриса. Но не певица. Голос необработанный. Никакой, можно сказать. Но как она исполнила! В ней вся правда жизни. Глубина. Могла и Синявская спеть. И любой другой. Но так, как Мордюкова, где абсолютная правда – никто бы не смог. Здесь все важно. Каждая интонация, пауза… Или возьмем Павла Дементьева… (Певец, композитор, режиссер – в 1986–1990 гг. много сотрудничал с моими собеседниками, исполнял их песни.) Он первый исполнил «Во глубине сибирских руд» на стихи А. Пушкина. В его исполнении слилось все: актерский дар, внешняя красота, аристократичность. В то, что он поет, веришь. У кого-то, возможно, и голос лучше. Но так, как он сделал «Декабристов», – никто бы не подошел. Поэтому мы и дружим, и выбираем исполнителя в зависимости от песни. С Иосифом дружим. Его еще мои родители очень любили. С Магомаевым. С Зыкиной. Но песня – жанр молодой. Поэтому ищем молодых, которым, по счастью, мы еще нужны. На нашем пути появились многие и пели то, что мы создали. Лещенко и Валечка Толкунова. А Саша Градский? Как он сделал нашу «Как молоды мы были»! Никто так не смог бы спеть. Тамара Гвердцители. Мы с ней знакомы с того времени, как она появилась в грузинском детском ансамбле «Мзиури». Все они нам дороги и приятны.

– В начале девяностых под ваше крыло попал Юлиан. Как?

– Чем он нас подкупил? (Н. Добронравов) Молодой. Красивый мальчик с прекрасным голосом. В то время, когда с эстрады и экранов звучат «Ксюша, юбочка из плюша» или «Путана, путана, путана», он просит у нас разрешения исполнить наши давние сочинения «Старый клен» и «Песню о тревожной молодости». Для меня это была загадка. Так, как он пел, никто до него не исполнял эти песни. Мы поняли сразу, при первом прослушивании здесь, у нас дома. Выступил со «Старым кленом» на фестивале – завоевал Гран-при. В 1992 году написали «Русский вальс». И вновь победа за ним на «Славянском базаре». С нею же очень успешно выступал перед английской королевой. Юлиан оказался очень настойчивым, целеустремленным, творческим мальчиком. Работать с ним было приятно. Он называл нас своими родителями. Вот так сложилось, и долгое время успешно существовало наше трио.

Прошли годы. Дружба эта почему-то распалась. Юлиан стал совершенно не похож на того миловидного юношу. С ним произошла какая-то метаморфоза. Изменилось все: манера вести себя, одеваться, говорить. Я видела его на экране в нулевые годы. Узнать того юношу невозможно было. А начинал очень успешно. С Пахмутовой и Добронравовым.

– С цензурой всегда находили язык?

– В общем, все было нормально. Хотя иногда какое-то сочинение откладывали. Не печатали. Года два. Вы помните борьбу с алкоголизмом в середине восьмидесятых? Борьба с пьяницами превратилась в войну с виноградниками. Их вырубали. Все, цветущее и дающее спелые кисти, превратилось в пустыню. И Коля тогда написал стихи «Виноградная лоза»:

Над предгорьями Кавказа солнце доброе не светит.

Старики вздыхают молча. Исподлобья смотрят дети.

Вырубают виноградник, – без вины пришла расплата.

Виноградная лоза, – ты ни в чем не виновата…

А в конце были строки: «Ах, как страшно, если руку поднимает брат на брата!..» Их назвали антисоветчиной. Это было за два года до событий в Карабахе. Знаете, к цензуре мы с Николаем Николаевичем всегда относились спокойно. Ну и что? Да Бог с ней – песней или стихами. Сегодня «Виноградная лоза» в репертуаре Тамары Гвердцители и Павла Дементьева. Звучит в больших залах.

– Тематика ваших песен изменилась за последние годы. Появились песни «Остаюсь», «Рабы», «Русский вальс», Декабристский цикл.

– Дело в чем? Время подсказывает темы. Вы же знаете, как в последние годы побежали за рубеж. В поисках «благополучной» жизни. И года два назад, или полтора письмо пришло к нам. Из провинции. От Марии Харитоновны Курицыной. И были там такие строчки: «Спасибо вам, что в это страшное время вы нас не бросили, не уехали за кордон». Было еще несколько писем от других зрителей, слушателей. И в каждом фраза: «Спасибо, что не бросили». Для нас это была такая поддержка, признание. Это было очень ценно. Родилась песня «Остаюсь». Автор – Николай Николаевич. 1992 год.

Вот пришло письмо издалека,

Где живут богато и свободно.

Пусть судьба страны моей горька, –

Остаюсь с обманутым народом.

Пусть судьба печальна и горька.

…

Мы еще от жизни не ушли,

Цвет берез не весь еще распродан,

И вернутся снова журавли –

Остаюсь с обманутым народом.

И вернутся снова журавли…

Вы правы, содержание песен изменилось. Но себе мы никогда не изменяли. Наши темы постоянны: Родина, человек, зачем пришел в этот мир, как остаться собой… Смешно сказать, но в последние годы перестали звучать такие мелодии, как «Песня о тревожной молодости». Неактуально – объяснили мне. Неформат. О Родине – неактуально. Нет страны – нет и песни.

По моим наблюдениям, творцы очень по-разному относятся к критике в свой адрес. А уж к цензуре… Они же никогда не спотыкались на этом. Никому не доказывали, не требовали. Отодвинули в сторону – и пошли дальше. Работать. Почему? Она – лидер в мире искусства. Талантливый, работоспособный. Не распыляющийся на мелочи, комариный укус… В ее творческом портфеле не только песни. Это и диссертация – она кандидат искусствоведения. Это и около 20 кинофильмов, где звучит ее музыка и песни Николая Николаевича (называя количество киноработ, имею в виду лишь то, что было создано до момента нашей встречи). Какие это фильмы? Назову лишь некоторые: «По ту сторону» и «Девчата», «Жили-были старик со старухой» и «Моя любовь на третьем курсе», «Три тополя на Плющихе» и «Баллада о спорте»…

Это ряд произведений для симфонического оркестра. Для хора. Это музыка к балету «Озаренность». Ее музыку играют трубачи всего мира.

– Когда готовилась к беседе с вами, нашла в одной из статей об этом. Трубачи вас любят. Почему?

– Видите, в чем дело – мало пишут композиторы музыки для трубы. И репертуар у них, в связи с этим, невелик… Вот буквально на днях мне из Сан-Франциско позвонили. Благодарят. Спасибо говорят. Моя музыка у них в репертуаре постоянно. Я обласкана их вниманием, прессой, рецензиями. Считаю – все идет как надо.

– Вас звали куда-нибудь уехать?

– И звали, и обещали, и предлагали. Но принять это – никогда не появлялось желания. Ты приезжаешь в чужой дом. Там свои обычаи, порядки, законы. Образ жизни. И живешь там ты в гостях. Но не будешь же в гостях жить всю жизнь? Придет время – домой засобираешься… Стыдно жить в гостях… А что делает сегодня наша пресса, пропаганда? Прославляют уехавших. Только о них и пишут. Зачем? …Я давно стала замечать: «благополучные» страны не дают миру песен. Ведь песня – не искусство сытых. И человек, здесь, в России, родившийся и выросший, ничего там не создает. Почва не та. Пример тому: композитор Журбин, актеры Крамаров, Козаков и многие другие. Только здесь я могу писать, рождать, создавать…

– Мы все о песне. Давайте о стихах поговорим. Вернее, не поговорим, а послушаем. Можно, Николай Николаевич?

И он начал. Красивый, мягкий (о таком говорят «бархатный») голос. С чувством, сердцем, душой. Одно за другим. «Виноградная лоза». «Остаюсь». «Горькая моя Родина». Это стихотворение приведу в тексте.

Горькая моя Родина,

Ты – и боль моя, и судьба.

Вновь кружит непогодина,

Только мы одни у тебя.

Так близка мне твоя даль далекая,

Ты Россия моя одинокая.

Облака над тобой невесенние,

Но я верю в любовь и спасение.

...

Соловей, голоси – все мне чудится,

Что Крещенье Руси снова сбудется.

Еще русская речь не задушена,

Еще сможем сберечь слово Пушкина!

…

Не осилит меня сила черная,

Вся страна мне родня – Русь соборная.

Так близка мне твоя даль далекая,

Ты Россия моя синеокая...»

Пауза. В воздухе еще звучит его голос. Помолчали…

– Вы спросили о счастье. Что я скажу? Да, конечно, в чем-то и да, и нет. В чем – нет? Не люблю, когда меня объявляют: поэт-песенник. Выходили и выходят мои сборники. Я поэт. Конечно, славу мне принесла песня. Я понимаю. Но дело в том, что стихов моих никто не знает.

Конечно, подумалось мне тогда, как же можно знать, если не было ни одного творческого авторского вечера поэта Н. Добронравова? Сегодня исколесила интернет: ни намека, ни информации, что был такой вечер когда-то. Если ошибаюсь – буду рада. За поэта.

– И знаете, сегодня я очень благодарен вам, Иркутскому телевидению, что дали возможность почитать свои стихи, и их услышит иркутский зритель. Благодаря вам… Можно, я еще почитаю? (И читал. Мы снимали.)

– А в общем мы с Алей – очень счастливые люди. Во всем. И всю жизнь смотрим в одном направлении. Может, в этом наше счастье? (Помолчал. Взглянул на свою Алю. Улыбнулся.) Думаю, да.

…Прощались тепло, по-родственному. Они устали, да и мы тоже… Идем по Комсомольскому проспекту. Снег валит и валит. Мягкий, пушистый. Тепло. Молчим. О чем говорить? Мы день провели в доме Легенд. Мы общались с историей. Нам было радостно. А радость не любит суеты и шума. Лучше помолчать. Подумать.

Если образно слово «творчество» представить, как широкую полноводную реку – Ангара, Енисей, Лена, Волга…, то моих собеседников я назвала бы берегами этой реки. Единое целое. Река и берега неотделимы друг от друга. Так и шли они по жизни – два берега. Не будь его, как бы сложилось творчество А. Пахмутовой? Конечно, сложилось бы. Она – талант от Бога. Но как? Если бы не было ее, как бы сложилась творческая судьба поэта? Конечно бы, сложилась. Но как? А вместе, в таком тандеме, они – сила. Творческая. Равных которой нет. Талантливый дуэт. Союз, скрепленный любовью, музыкой, стихами, уважением друг к другу. Их «Нежность», «Птица счастья», «Как молоды мы были»… – четыреста великих песен – вошли в историю русской песни, согревают душу.

Девятого ноября Александре Николаевне исполнилось 94 года. Здоровья и душевных сил! К сожалению, недавно ушел Николай Николаевич. Из жизни, но не из ее сердца. А что осталось с ней? Мелодия и память. Навсегда. Они помогут ей, этой хрупкой, но очень сильной духом женщине, жить дальше. Работать. И рядом всегда незримо будет ее «преданный Орфей». Помогать. Поддерживать. Многие лета вам, Александра Николаевна!

• Расскажите об этом своим друзьям!

• После протезирования зубов у россиянка разрушилась часть челюсти
  
  После установки импланта у 54-летней жительницы Урала Елены Ворошниной возникли серьезные проблемы с челюстью, где разрушилась часть.
• Ученые назвали новую причину инфаркта в молодом возрасте
  
  Потребление в детстве сладкой и жирной пищи может увеличить риск инсульта и инфаркта в раннем возрасте.
• 60-летняя женщина стала «Мисс Буэнос-Айрес 2024»
  
  Алехандра Мариса Родригес, 60-летний юрист из Буэнос-Айреса, стала первой женщиной в таком возрасте, получившей титул «Мисс Буэнос-Айрес 2024».
• Женщину оштрафовали на 7 тысяч за оскорбление полицейского
  
  В Пермском крае суд обвинил 60-летнюю пенсионерку в оскорблении представителя власти и в применении насилия в отношении представителя власти.
• За порчу георгиевской ленточки можно нарваться на многомиллионный штраф
  
  В 2022 году георгиевская лента была приравнена к символам воинской славы. Эту ленту можно использовать для целей, касающихся исторической памяти. За публичную порчу данного символа человек может получить штраф или срок.
• Пенсионерка засудила строителя за ремонт теплицы и бани
  
  Нерадивое отношение строителя к ремонту теплицы и бани обернулось для него судом и денежными расходами. Горе-ремонтника пермская пенсионерка наняла по объявлению, размещенному на остановке.
• Умер издатель советского подпольного рока Андрей Тропилло
  
  Не стало легендарного российского рок-музыканта Андрея Тропилло. Его нашли мертвым у себя дома. Мужчине было 73 года.
• Чистый четверг: что следует сделать в этот день
  
  В Чистый четверг, христианский праздник в период Страстной недели перед Пасхой, который в 2024 году приходится на 2 мая, православные отмечают время очищения души и тела.
• Максим Галкин* выложил фото Аллы Пугачёвой после душа
  
  Максим Галкин*, признанный в России иностранным агентом, разместил в соцсетях фотографию своей жены, Аллы Пугачевой, после душа.
• Жерар Депардье предстанет перед судом по делу о домогательствах в октябре 2024 года
  
  Суд над французским актером Жераром Депардье по делу о домогательствах состоится в октябре 2024 года. Об этом сообщает агентство AFP News Agency со ссылкой на прокуратуру Парижа.
• Группа «Пикник» после трагедии в «Крокусе» подняла гонорар за свои выступления
  
  По данным телеграм-канала Baza, рок-группа «Пикник», перед концертом которой случился теракт в «Крокус Сити Холле», возобновила выступления и подняла стоимость своих концертов.
• Экс-участник группы «На-На» рассказал, как его обдурил Бари Алибасов
  
  Бывший солист коллектива «На-На» Валерий Юрин признался, что несмотря на высокий заработок музыкантов, им особо не доставалось денег даже на концертах в лучшие годы.
• Мария Аронова призналась, что считала Владимира Этуша «жестким и страшным человеком»
  
  Актриса Мария Аронова призналась в интервью с телеведущей Юлией Меньшовой, что бесконечно боялась своего наставника, народного артиста СССР Владимира Этуша.
• Жители Рублевки объявили бойкот Максиму Галкину*
  
  Об этом заявила в беседе с журналистами бизнесвумен и светская львица Алена Кравец. По её словам, представители московской элиты совершенно не горят желанием приглашать комика на праздники и вечеринки в свои заграничные дома.
• Некоторые категории россиян освободили от уплаты комиссии за услуги ЖКХ
  
  Определен перечень граждан, которые будут освобождены от оплаты банковской комиссии при внесении платежей за услуги ЖКХ. В этот список включены пенсионеры и семьи с многодетными детьми.
• У Дениса Майданова случился отек Квинке во время выступления
  
  Известный певец Денис Майданов попал в больницу, ему стало плохо во время выступления в театре на Суворовской площади в Москве. У артиста случился отек Квинке.
• Эксперт заявил, что несработавшие обломки ракет, упавших в Крыму, представляют опасность
  
  Несработавшие обломки американских ракет ATACMS, которые использовались Вооруженными силами Украины (ВСУ) для нападения на Крым, представляют серьезную опасность, предупредил военный специалист капитан первого ранга запаса Василий Дандыкин.
• Жителю Узбекистана дали пять лет за оскорбление президента
  
  По решению суда 28-летнего жителя Узбекистана осудили за публикацию в интернете снимка новости о президенте Мирзиёеве на Параде Победы с оскорбительным комментарием.
• В Китае пара сыграла свадьбу после 60 лет разлуки
  
  В Китае 86-летний Чжоу Гуйлинь вступил в брак со своей первой любовью, Ян Сюгуй. Их чувства не остыли за 60 лет.
• Юрий Куклачёв пробудет в больнице ещё минимум неделю
  
  Народный артист РСФСР, основатель московского Театра кошек, дрессировщик Юрий Куклачев пробудет в больнице после перенесенного инфаркта и операции на сердце ещё около недели.