НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2025-08-11-06-03-34
Все наслышаны о семи смертных грехах. А вот священник Владимир Головин считает, что их четыре. К таким поступкам религиозный деятель отнес убийство, разврат, хулу на Бога и серьезное унижение родителей. Эти грехи карались в Ветхом Завете смертной казнью через побитие...
2025-08-21-03-58-48
Пенсионерка из России, демонстрирующая выдающиеся способности в Counter-Strike 2, привлекла внимание широкой публики и стала интернет-сенсацией.
2025-08-13-07-01-21
Сейчас разные любимые сказки снимаются заново. Вот и у известного советского детского фильма «Королевство кривых зеркал» появится новая версия. Режиссером свежей истории выступил Клим Шипенко. Картина выйдет в прокат 22 октября следующего...
2025-08-14-03-16-33
У 43-летнего Сергея Филимоненко непростая судьба. В 19 лет он, попав в ДТП, стал инвалидом. У мужчины были парализованы ноги. Из-за малоподвижности развились рак кожи и остеомиелит. Через три месяца Сергей мог умереть. И шансом на спасение стала ампутация нижней части...
2025-08-25-14-09-34
Попытки спасти альпинистку Наталью Наговицину, которая застряла на пике Победы, прекращены. Существует предположение, что она останется на склоне навсегда.

Василий всея Руси

27 Июля 2019 г.

25 июля исполнилось 90 лет со дня рождения писателя, артиста и режиссёра Василия Макаровича Шукшина. Быть русским и не любить Шукшина? Какие-то органические повреждения в натуре и душе надо иметь, так думаю.

25 июля исполнилось 90 лет со дня рождения писателя, артиста и режиссёра Василия Шукшина


Не было таких – и вряд ли будет

Скорее всего, Пушкин, Булгаков, Набоков и многие другие артистичные ребята русской литературы вполне могли бы, выпади им такой шанс, снимать кино как режиссёры. Но уж ещё и главные роли при этом играть… Нет, пока что у нас есть один-единственный случай, да не на одну только Россию – на весь мир, такой феномен, уникум, человек-гора: Шукшин. Чтобы крупный, первоклассный писатель умел и кино делать, и роли играть – не было такого.

Неимоверная одарённость сочеталась в нём с не менее фантастической работоспособностью. Первый заметный фильм, где у него была главная роль, «Два Фёдора» (Марлен Хуциев зорким глазом высмотрел Шукшина с его солдатским лицом) вышел в 1958 году. Дипломная работа Шукшина-режиссёра, трогательные зарисовки колхозных нравов «Из Лебяжьего пишут» – это 1960 год. А в 1974 его не стало, так считайте сами – шестнадцать лет на всё про всё, как говорится. А поместились туда несколько томов великолепной прозы, пять фильмов («Живёт такой парень», «Ваш сын и брат», «Странные люди», «Печки-лавочки», «Калина красная»), да до кучи ещё отличных актёрских работ с десяток будет.

Что не успел снять фильм про Стеньку Разина – конечно, обидно. Его Стенька рисковал стать не менее обожаемым народным героем, чем Василий Иванович Чапаев. Но всё равно объём свершений поражает. До чего же мало времени было ему отпущено! Как и друг его Высоцкий, был Шукшин интеллигентом в первом поколении – а судьба таких людей в искусстве часто складывается ослепительно ярко и притом исключительно мучительно. И вот почему.

Сила есть, ума не надо? Надо!

В середине 1990-х годов с группой гостей московского кинофестиваля удалось мне побывать на родине Шукшина, в селе Сростки. Откуда его силища взялась, ясно: из этой бешеной ледяной реки Катуни, от холмов, покрытых соснами, откуда, кажется, вот-вот выйдет медведь, от синих гор на горизонте – от земли. В год рождения Шукшина началась коллективизация, а варварской индустриализации ещё не было. Первозданная природа словно родила себе такого крепкого хмурого сына, человека природы, напрочь лишённого фальши.

А он вырос. И – задумался…

Тема «природного человека», который «задумался», – одна из главных у Шукшина. Время действия его рассказов всегда конкретно, это 1960–1970-е годы, и всё будет точнёхонько в деталях – что почём, как, куда и откуда. Но время вобрало в себя и всю предыдущую родимую историю. Вот церковь разрушенная стоит – а кто её порушил? «Ты меня раскулачивал, сволочь!» – скажет один деревенский житель другому. Осколки, сидящие в теле с войны, вдруг пойдут наружу. В мирном разговоре проявится тема лагерей, кто-то сидел, да много… Время действия прозы Шукшина размыкается, уводит далеко за горизонт реального пейзажа, и вот уже за советским появилось русское, давнее, древнее, помчались кони на закат, загремела лихая песня, кто там такой удалой? Атаман? Стенька?

Была когда-то воля – где ж она?!

Нету воли. Есть – доля. Тяжёлая работа – жить…

Задумавшиеся герои Шукшина могут быть комичными «чудиками», вознамерившимися своим умишком что-то изобрести небывалое или написать – рукой и ручкой, в школьных тетрадях – трактат о сущности государства вообще. Но когда герои задумываются о своей жизни, как она прошла и зачем была нужна, и не умом одним, а всем существом, мучительно корчась от молниеносных ударов совести, – они нисколько уже не смешны. «Жизнь-то не вышла! Прожил, как песню спел, а спел плохо. Жалко – песня-то была хорошая». («Билетик на второй сеанс».)

А ещё – сколько гадов бродит по земле. Один такой, в дипломной работе Шукшина «Из Лебяжьего пишут», так и заявил приятелю-шофёру: «Никакого коммунизма не будет». Отчего тот (Леонид Куравлёв его играл) сжал губы, и желваки на скулах заиграли. Они-то и победили потом, хапуги, воры, стяжатели, «энергичные люди». Прозревал Шукшин грядущую страшную опасность, да только – что с ними сделаешь? Такие вот и Стеньку Разина продали.

И когда природная сила начинает испытываться думой, человек природы теряет свою непотревоженную цельность. Образуется причудливый тип: крестьянин-психопат. Он весь нервами наружу, он делается обидчив, он ругается, пьёт, лезет в драку. От него неизвестно чего ждать в следующую минуту. Над его головушкой стоит беда… Но эти муки совести и тревожные думы – может быть, лучшее, что в нём есть. Он чувствует это – и назад, в прежнее невинное бездумное состояние ему уже дороги нет.

Он сам «такой парень»

Огромное, пёстрое население прозы и фильмов Шукшина веселит душу своим самоцветным богатством. Характеры упоительные. Не зря рассказы Шукшина не сходят со сцен театров – где по части характеров давно авитаминоз и кислородное голодание. А тут выходит мужик, начинает разговор: «Пришёл я, бритый, она лежит, как удав на перине…» Или: «Вот жил – подошёл к концу. Этот остаток в десять –двенадцать лет, это уже не жизнь, а так – обглоданный мосол под крыльцом – лежит, а к чему?» И уже приятно, как в жаркий день водицы родниковой испил.

А взять хотя бы рассказ «Алёша Бесконвойный» – о парне, который ни в какую не желает работать по субботам, потому что в этот день топит баню. И как подробно описано тихое упорное блаженство по-настоящему свободного (в этот миг) человека. А безумец Бронька («Миль пардон, мадам!»), который выдумал целую историю, как он участвовал в покушении на Гитлера и –промахнулся. (Кстати, этот рассказ вошёл в малоизвестную картину Шукшина «Странные люди», и Броньку увлекательно играет там маститый артист Евгений Лебедев.) Происшествие вымышленное, но все чувства Броньки – самые настоящие, и от того в весёлом блеске рассказа что-то есть глубинное, саднящее. Вместе со слушателями, поражёнными размахом фантазии рассказчика, нам тоже становится жаль, что Бронька – промахнулся!

Автор и режиссёр здесь, со своими героями, варится в общей каше, он мчится с ними на тракторе, ловит рыбу, рубит дрова… и ругается, и дерётся, и – пьёт. Куда ж без этого. Шукшин сам «такой парень». Он, если судит своих героев, так по-соседски, что ли, по-дружески: имеет право!

Мастеровой

Шукшин – мастер слова в самом что ни на есть первозданном смысле этого выражения. Он строгает, режет и клеит речевую материю, как маститый столяр: уверенной рукой, строго, чётко, ничего лишнего. Скажем, никаких сладостных длинных описаний природы, как господа любили – для них природа была любовница, а для Шукшина – мать и жена, так чего рассусоливать. Одна-две фразы, и готово. «Ночи стояли дивные: луну точно на верёвке спускали сверху – такая она была близкая, большая» («Беседы при ясной луне»). Отделка фразы у Шукшина изумительна. Афоризмы из «Калины красной» ушли в народ, но их у автора изобильно, в каждом самом маленьком рассказе что-то да сверкает. «Я воробья с перьями могу переварить!» Или: « С ним говорить, что колено брить – зачем?» А вот глубокое, поневоле задумаешься – «Кто в жизни обижал людей, тот легко не умирает».

Женская тема – отдельный разговор, тут много больного, жалостливого, страдальческого. Мать и жена в жизни «задумавшегося» природного человека тоже становятся объектом тревожных дум. Приходят мгновения нежности, благодарности, желания порадовать – но только если перед нами не тупая мещанка, ничего не желающая знать о душевных муках. Таким пощады у автора нет…

Шукшина и при жизни любили, любят и сейчас. Знаю людей, которые десятки раз пересматривали «Калину красную» – чтоб душа согрелась. От одного этого лица дивного какое-то приятное волнение происходит. Невероятно, чтоб совсем никакой фальши не было в человеке искусства, никакого кривлянья, притворства – невероятно, а было. «Человек – это нечаянная, прекрасная, мучительная попытка Природы осознать самоё себя», – говорит герой рассказа «Залётный». Что ж, в этом роде рассуждал и великий Томас Манн, которого Шукшин вряд ли читал. Но Шукшин сам был такой попыткой – и удачной к тому же.

А что народ? Шукшинский народ, «от имени и по поручению» которого говорил Василий Макарович Шукшин, Василий всея Руси – куда он делся?

Никуда. Шукшина только нет, а народ – куда ж он денется? Он туточки.

По инф. argumenti.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!