НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
2024-10-31-01-50-58
Казалось бы, что нам Америка. Мало ли кого и куда там избирают, у нас тут свои проблемы, по большинству житейские. Так, да не совсем. Через несколько ступенек, но исход заокеанских выборов заметно аукнется и в России. Хотя бы в отношении всего, что связано с Украиной. А это, между прочим, тот или иной...
2024-11-05-07-55-03
«Зеленый трамвай». Остановка вторая

От семейной истории - к всемирной

13 Января 2016 г.

teacher 1

Елена Литвяк (в замужестве - Семерикова) воспитывает четверых детей, старшей из которых - девять лет, а младшему - годик. Ведет уроки истории в православной школе "Рождество" в селе Рождествено Истринского района Подмосковья. А еще загадочным образом выкраивает время на написание книг. В основном, на исторические темы. Их вышло уже восемь. Последняя - о Первой мировой войне - в 2015 году удостоилась диплома в номинации "Лучшая детская книга года" на X открытом конкурсе "Просвещение через книгу", организуемом Издательским Советом РПЦ. Пишет "Российская Газета".

Сын соавтор, дочь эксперт

- Елена Викторовна, сколько часов в ваших сутках?

- Точно не двадцать четыре. И даже не сорок восемь. Иногда - семьдесят два, а порой и девяносто шесть. Вот правда! Сама удивляюсь, что столько успеваю.

- Четверо маленьких детей и восемь книжек...

- Они растут в прогрессии.

- Кто?

- И те, и другие. Каждый мой ребенок приносит с собой новые литературные задумки. Когда родилась Аня, я написала о ней "Дневник мамы". С появлением на свет Макара пошли сказки. И Митя внес вклад. Но рекордсменом оказался Федя. Он сидел внутри меня, а я сочиняла, успев написать четыре книги. Поэтому диплом, который получил сборник рассказов о Первой мировой войне, считаю и Фединым тоже. А старшие дети выступали в качестве экспертов. Когда пишу, сначала читаю им и слушаю, что скажут. Решаю простую материнскую задачку: если нет книжки, которую хотела бы прочесть детям, сочиняю ее сама. Практически беспроигрышный вариант. Скажем, о Первой мировой не было ничего на доступном для ребят младшего и среднего возраста языке. Кроме того, в сознании, например, старших моих учеников ее плотно заслонили события революции 1917 года и последующей Гражданской войны. Даже в учебниках по истории этой теме посвящен лишь параграф в девятом классе и еще один - в одиннадцатом. Я писала, а Аня, которой девять лет, давала комментарии: "Мама, вот здесь не очень понятно, а тут - скучновато". Я подгоняла текст в буквальном смысле под нее.

- Но почему война?

- В прошлом году отмечалось столетие ее начала, и я попыталась совершить путешествие во времени к героям забытых сражений, чтобы рассказать детям, как все было век назад. Кроме того, одна из веточек нашего рода непосредственно связана с Первой мировой. Я опубликовала в книжке фото моего прадеда унтер-офицера Степана Потанина. У него сложная жизненная история. До призыва в армию был лесником, на фронте верой и правдой служил царю и Отечеству, а в 1917-м, наслушавшись агитаторов, подался делать революцию, бросил семью... Его сын, мой дед, пройдет Великую Отечественную, вернется с россыпью орденов, дослужится до звания генерал-лейтенанта, будет командовать войсками ПВО Уральского военного округа...

Понимаете, когда стали рождаться дети, цепочкой потянулись удивительные события. В качестве дорогого, даже бесценного подарка начали всплывать семейные истории. Пока были живы бабушки-дедушки, я старалась их записывать, но не слишком преуспела, рассказывали мне мало. Мои родители - сугубо технические люди, эта гуманитарная составляющая им, по большому счету, безразлична, хотя история так прокатилась по нашей семье, что можно роман писать. Или учебник. Только не сухой и скучный, а живой, интересный детям.

Впрочем, в России таких примеров масса. Жаль, редкие люди готовы заниматься генеалогией собственного рода. Я попробовала.

Многим поделилась только бабушка по маминой линии. Она пережила первую, самую страшную зиму 1941 года в Ленинграде, была вывезена по знаменитой Дороге жизни через Ладогу. В пути подхватила тиф, счастье, что молодой организм справился. Попала в городок Калач, недалеко от Сталинграда. Думала: тыл, оказалось - самое пекло. Как раз начиналась Сталинградская битва. Бабушка рвалась на фронт, но куда было брать изголодавшуюся девчонку? Нашлось место в офицерской столовой при штабе. Там и встретила моего деда. По уши влюбилась в 24-летнего красавца-майора. В 43-м они сыграли свадьбу, а 23 июня 1945 года бабушка родила мою маму, аккурат к параду Победы, который прошел на Красной площади на следующий день...

Бабушкин отец, мой прадед, служил земским учителем в маленькой белорусской деревне, держал дома полное собрание словаря Брокгауза и Ефрона, хорошо играл на скрипке. И на сохранившейся фотокарточке не выглядит мещанином, а скорее, дворянином. На сей счет есть семейные легенды, правда, документально не подтвержденные, не буду пересказывать. В двух аспектах я с прадедом сравнялась: у обоих по четверо детей и оба - учителя...

Повторю: новые страницы о прошлом нашей семьи стали открываться именно с рождением каждого следующего ребенка. Как в природе: когда на кроне появляются свежие веточки, растут и корни, там, внизу, под землей. Чем больше побегов на семейном дереве, тем чаще выплывают из былого истории про дедов и бабушек.

От семейной истории к всемирной

- Как это происходит на практике?

- Самым незамысловатым образом. Вдруг за столом или в обычном бытовом разговоре кто-то из родни вспоминает человека, о котором раньше никогда не говорил. Я тут же хватаюсь за ниточку и начинаю за нее тянуть. Так, например, всплыла история Степана Потанина.

У мужа, конечно же, свои корни. Андрюша родился и вырос в селе Рождествено, где мы сейчас живем и строим дом, где я работаю в школе. Обыкновенная крестьянская семья Семериковых. При этом Андрей знает историю рода с середины девятнадцатого века. Один из его прадедов сражался в Русско-турецкую войну, когда Болгарию освобождали. Муж рассказывает об этом легко и свободно, словно все происходило вчера. Удивительно! Я про свой род смогла разузнать только по маминой линии до конца девятнадцатого столетия, а по папиной как-то совсем глухо. Думаю, там было что-то очень страшное, раз семейная память стерта. В начале тридцатых годов прошлого столетия родители отца бежали из украинского села, спасаясь от Голодомора. Устроились на стройку коммунизма в Днепродзержинске, где три крупных производства - металлургическое, аммиачное и коксохимическое... И все, никаких деталей. Когда нет подробностей, значит, сознательно не рассказывались. А сейчас уже и спросить некого. Те осколки, которые помню, записала, чтобы детям передать. Хотя бы это не должно исчезнуть.

А об истории Андрюшиной семьи недавно узнали неожиданные эпизоды. В школе в Рождествено есть чудесный музей, а среди его экспонатов - настенные подсвечники. Директор музея Сергей Мамаев выяснил, что они висели в доме новомученика отца Михаила Тихоницкого, которого расстреляли в Вятке в 1918 году. Каждый год 20 сентября в день гибели отца Михаила мы вспоминаем его, служится панихида, зажигаем свечи в тех самых канделябрах. Когда два года назад все происходило впервые, настоятель школьного храма, отец Александр Елатомцев и Сергей Мамаев пригласили директора центра "Бутовский полигон" Анатолия Мордашева, где в 30е годы шли массовые расстрелы советских граждан. Первое, что сказал наш гость, переступив порог школы: "А вы знаете, что в Бутово казнены двое из Рождествено? Сизов и Шаров". Я даже подскочила на стуле, когда услышала. Шарова - девичья фамилия Андрюшиной бабушки, которая его вырастила! Я потом сказала Анатолию Мордашеву: "Похоже, Иван Степанович - наш". Он посоветовал прислать официальный запрос, чтобы проверить по базе данных.

Прихожу вечером домой, спрашиваю у мужа: "Знаешь, кто такой Иван Шаров?" Отвечает: "Еще бы! Мой прадед. В тридцатые годы его раскулачили, дом отобрали. В нем позже была деревенская школа. А прадед сгинул где-то в ссылке". Говорю: "Нет, он погиб в Бутово". И рассказываю то, что днем узнала. Мы потом отправили запрос, и получили ответ из архива. Да, все подтвердилось.

В жизни все настолько переплетено, вдруг поворачивается неожиданными сторонами...

- Действительность богаче любой фантазии, об этом еще классики говорили.

- Так и есть.

Вопросы к новым учебникам

- Вы ведь оканчивали истфак МГУ, Елена Викторовна?

- Это был осознанный выбор. Смешная история. Маленькой девочкой я любила ходить в Музыкальный театр Натальи Сац на Воробьевых горах. Однажды спросила у мамы: "А что за красивый дом с иглой находится напротив?" Мама объяснила: это университет. И я решила, что обязательно поступлю туда. Ведь так удобно бегать в театр через дорогу!

Ну, а в конце 80-х все бредили политикой, напитались новой, вдруг открывшейся нам отечественной историей. И когда я поступала, на истфаке был сумасшедший конкурс. По счастью, все получилось. Правда, для дневного отделения не хватило балла, и меня зачислили на вечернее. Днем работала, потом бежала на лекции. Я училась в не самой удачной школе в Тушине, где кроме двух любимых преподавателей, остальное было - скука смертная. Еще тогда решила, что у меня будет по-другому, если пойду в учителя. Молодым людям присущ максимализм! Я всегда любила работать с детьми, и они ко мне тянулись, мы легко находили общий язык.

Я сразу пошла в авторскую школу, ни дня не провела в обычной муниципальной, думаю, не смогла бы там удержаться, заскучала бы. Вот и наша школа "Рождество" особенная.

- По каким учебникам преподаете историю?

- Они без конца меняются. Министерство образования рекомендует одни, потом другие... По счастью, неизменен учебник для пятого класса по истории Древнего мира. Мой любимый, он переиздавался раз тридцать, не меньше. Авторы - Вигасин, Годер, Свенцицкая. Я сама по нему когда-то занималась.

- На обложке римская арка из Пальмиры, которую недавно взорвали боевики ИГИЛ ("Исламское государство" - международная террористическая организация, запрещенная в РФ)?

- Теперь иллюстрация другая: девушка из Помпей, в задумчивости держащая стилос. Впрочем, это мелочь. Главное - содержание книги то же. Прекрасный учебник, совпадающий с мировоззрением пятиклассника, но остающийся вполне академичным и дающий хорошее представление детям, какой была заря человечества.

А остальные учебники - плюс-минус. Посильнее, послабее. Мы пробовали линейку Данилова и Косулиной издательства "Просвещение". Они считаются базовыми, но, скажу откровенно, мне там не все понравилось, в итоге для 6-9 классов мы взяли учебники Сергея Перевезенцева. Редкий случай совпадения явного литературного дара (Сергей Вячеславович - член Союза писателей России, лауреат многих премий) и академичности, соразмерной возрасту ученика, что очень важно. Жаль, Перевезенцев пока не написал для старших классов...

- А чем не угодили Данилов с Косулиной?

- У нас школа хоть и общеобразовательная, но христианская, православная. Она создавалась как воскресная при храме Рождества Христова, а потом выросла в общеобразовательную одиннадцатилетку, чтобы обучать детей наукам и искусствам, параллельно давая христианское воспитание. Когда авторы учебника по истории Средневековья называют священнослужителей церковниками, у меня это вызывает внутреннее отторжение. В слове изначально заложена отрицательная коннотация. Оборот из прежней, советской жизни. Я это чувствую и не хочу учить по таким книжкам детей, в том числе, собственных. Считаю, у учителя есть право выбора.

Перевезенцев тем и хорош, что рассказывает историю без излишних идеологических конструкций, при этом у него всегда есть несколько параграфов, посвященных Русской православной церкви в тот или иной период. Понятно, это не семинарский учебник по богословию, но все-таки история нашей Церкви неотделима от истории народа.

В старших классах преподаю по совмещенному учебнику всеобщей современной истории и российской. На мой взгляд, удачное сочетание. Разбираем десятилетие за десятилетием: что в это время происходило в нашей стране и в Европе с Америкой. Получается объемная картинка, интересно сравнивать процессы и реакцию общества на них. Не так давно добрались до тридцатых годов прошлого века.

- Часто ребята задают вопросы, на которые сразу не можете ответить?

- Бывает. И я люблю такие ситуации. Ответы ищем вместе. Это и есть наиболее интересное. Ведь задача преподавателя - не разжевать и вложить готовое, а научить самостоятельно думать.

Так, в учебнике по истории для пятого класса в первой же строчке первого параграфа написано, что древнейшие люди очень походили на обезьян. Точка. Дальше идут факты, иллюстрирующие тезис. Но христианство говорит о сотворении человека по образу и подобию Божию. Нет ли здесь противоречия? Недавно у нас разгорелась горячая дискуссия, начатая мальчиком Кириллом. В итоге получился интересный урок.

- А на темы, не столь отдаленные во времени, не из прошлых тысячелетий, спорите?

- Конечно! Но вся штука в том, что сегодняшние школьники не видят принципиальной разницы между Куликовской битвой, Бородинской или Сталинградской. Для них это события одного временного порядка, относящиеся к далекому прошлому. Не знаю, к счастью или к сожалению. Такова данность. Ведь даже о советском периоде они могут судить лишь с чужих слов. Часто говорю: "Посмотрите на меня. Я выросла в коммуналке, в детском саду оставалась на пятидневку, в школе вступила в пионеры и торжественно клялась беречь красный галстук... " Стараюсь сделать то время максимально живым, ребята внимательно слушают, но умом им понять сложно. Когда добираемся до 80-90-х годов, даю задание подробно расспросить родителей и получаю потом удивительные сочинения. Дети совершают для себя невероятные открытия!

Я говорила вам про Бутово применительно к казненному там прадеду мужа. В сентябре мы съездили с ребятами на полигон, посетили мемориальный комплекс. Знаете, пока ехали туда, царило веселье, сплошное хи-хи да ха-ха. Прогулка вместо уроков. Подростки же! А когда оказались у расстрельных рвов, лица переменились. Обратно возвращались другие люди. Вот совсем! И тексты потом прекрасные написали. Искренние, честные, без всякой шелухи. Что характерно, их написали мальчишки, а не девочки-отличницы, как часто бывает.

Свеча, которая не гаснет

- Вы как пришли к вере, Елена Викторовна?

- В детстве меня даже не крестили, о чем узнала в зрелом возрасте. И к религии долго относилась спокойно, если не сказать, равнодушно. Но у нас в школе литературу преподавала прекрасная учительница. Лариса Васильевна и привела меня к Богу, ничего, по сути, не сделав для этого. Господь через нее подействовал...

Десятый класс. Проходим "Преступление и наказание" Достоевского. Урок заканчивается, мы с подружкой собираем портфели и вслух рассуждаем, не сбегать ли на новый фильм о шпионах. Лариса Васильевна слышит наши слова и произносит: "В кино, значит, идете? А сегодня Страстная пятница". Я спрашиваю: "И чё?" Она отвечает: "В этот день Христа распяли". Взяла пачку наших тетрадок и понесла в учительскую. Проверять...

Мы вышли с Ленкой на улицу, и я поняла, что вот не хочу про шпионов. Говорю: "Знаешь, я не пойду". Подруга ужасно обиделась: "Это же было две тысячи лет назад!"

А потом Лариса Васильевна повезла нас в Данилов монастырь, который тогда только вернули РПЦ. Официально мероприятие называлось "Ознакомление с памятниками древнерусской архитектуры". Экскурсия закончилась, а я уходить не захотела. Мы с Ленкой сговорились, что приедем еще раз сами.

Так и поступили. Попали, как теперь понимаю, на всенощную. Потолкались между людей, я купила крестик, иноку бумажную, свечку поставила. Через день Ленка под страшным секретом принесла из дома родительский молитвослов, я переписала в тетрадочку "Отче наш".

А летом мы с родителями и братом поехали в Киев и, конечно, пошли на экскурсию в Лавру. Там я увидела молодых ребят в подрясниках и поняла, что Церковь - это не только бабушки в платочках, но и мои ровесники, и Лариса Васильевна на высоких каблуках со свежим номером "Нового мира" подмышкой. А при входе в лаврские пещеры, где лежат мощи преподобных подвижников, экскурсовод раздал свечки и на чей-то вопрос, как не потеряться, если огонек потухнет, глубокомысленно ответил: "У тех, кого Бог любит, свеча не гаснет". И все. Мне вдруг стало важно узнать: любит меня Бог или нет? Есть ли он, в конце концов?! Я шла по подземелью, не глядя по сторонам, ничего не услышала и не запомнила, думала только об одном: "Лишь бы мой огонек горел!" И он не погас.

- До сих пор.

- Ну да... Сначала я пыталась учиться христианству по книжкам (типично интеллигентский путь, по-моему), потом мы встретились с отцом Александром и стали делать школу, которой скоро пятнадцать лет. Храм наш, сейчас красивый-красивый, тогда лежал в руинах. В советское время в нем хранили селитру, стены изъели жуткие пятна, деревянный пол провалился.

Когда мы впервые приехали в Рождествено с моей университетской подругой Натальей, навстречу нам вышел молодой священник в валенках. Он постоянно кашлял. Внутри-то было сыро и холодно. А я стояла на литургии и думала: как же здесь хорошо! Среди серых, облезлых стен, на бетонном тогда еще полу. После службы мы остались поговорить, сидя во дворе на бревнах. Отец Александр спросил, чем я занимаюсь. Да вот, отвечаю, с детьми вожусь, в педагогическую газету пописываю. Он предложил: "А давай воскресную школу делать!" Я почему-то сразу согласилась.

Так заварили эту кашу. Сначала было семь учеников, теперь более двухсот. В процессе устроения школы юноша Андрей, с которым я постоянно здоровалась в храме, сделал мне предложение, мы обвенчались, родили четверых детей, отец Александр стал моим духовником. Оказалось, мы "одного сада ягоды". О многом одинаково думаем, культурный багаж за плечами схожий. Правда, у отца Александра уже семеро детей, а у меня только четверо. Он всех крестил, стал крестным двух моих сыновей. Такая вот почти сказочная история...

- А к тому, что РПЦ претендует на особую роль в нашем обществе, вы как относитесь?

- Сращивание церкви и государства, мягко говоря, смущает. Я историк и помню, чем это не раз оборачивалось в прошлом. Новая версия синодального периода меня нисколько не радует. Повторения совсем не хочется. Некоторые церковные иерархи начинают отождествлять себя с властью, на мой взгляд, это большая ошибка. И во времена Константина Великого люди в угоду императору заявляли себя христианами, не имея веры в душе. За этим стояло лишь желание продвинуться по службе. Это меня и тревожит. Не должно православие превращаться в моду или разменную монету, не надо демонстрировать благочестие на показ...

Хотя уверена, и сейчас среди нас живут те, кого отец Тихон Шевкунов назвал в своей книге несвятыми святыми.

Моя история

- "А не замахнуться ли на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?" Свой учебник по истории написать не думали, Елена Викторовна?

- Это сложно. Всякие грифы, требования, ФГОСы... Проще ответить, что не нравится в современных учебниках и попробовать эти недостатки восполнить внутри уроков.

Скажем, культуре отведен параграф. Максимум - два. Возьмем историю России девятнадцатого века. Золотое время отечественной словесности и музыки, россыпь имен - от Пушкина и Чайковского до Достоевского и Мусоргского. Всех не перечислить! Я вот писала в университете диплом о князе Вяземском. А в учебнике на все - два параграфа. Один посвящен русской культуре первой половины века, другой - соответственно - второй. На мой взгляд, правильнее не впихивать коленом, а выделить тему в факультативный курс, который будут слушать те, кто собирается в гуманитарии, хочет считать себя образованным человеком. Другой вариант: внятно рассказать, допустим, о жизни одного деятеля культуры, но так, чтобы это запомнилось.

Еще мне не нравится, что почти во всех учебниках нет информации о повседневной жизни людей. А ведь это важно - представлять эпоху наощупь, знать, чем и как изо дня в день жили люди, причем не обязательно великие.

Вообще думаю, курс истории в школе построен, извините, не с того конца. Ребенку понятен мир, который можно потрогать руками. Пока у меня не пошли собственные дети один за другим, я придумывала авторские курсы, так сказать, для внутреннего школьного пользования. По античной культуре, по Средним векам... И начинала с географической привязки к местности и рассказа о повседневности, быте. Как устроен дом, что ели, чем от болезней лечились, как одевались и развлекались. Вот попробуйте объяснить современному ребенку про жилище без искусственного света, тепла и любых средств связи! Даже в разговоре о двадцатом веке надо без конца растолковывать, что такое конка или дрожки, в чем разница между трактиром и чайной. Кстати, по этой же причине сегодняшние школьники плохо воспринимают классическую литературу, им через слово нужно комментировать, переводя с русского на русский. С ребятами я сначала говорю о будничных вещах, лишь потом расширяющимися кругами мы доходим до политики, экономики, государственного устройства.

Еще однажды я придумала... "музей на подоконнике". Когда изучаем с пяти-семиклассниками тот или иной исторический период, ребята изготавливают из пластилина, дерева и картона разные поделки, оживляя - условно - Древнюю Грецию или Рим. Подписываем, ставим с табличками на подоконник в классе, вся школа приходит и смотрит. Понимаете? История оказывается крутым приключением, если начинать с понятного ребенку. Ведь лет до двенадцати его сознание предельно конкретно, абстрактное мышление отсутствует как таковое. А детей сразу погружают в сложные схемы, внешнеполитические и экономические процессы. Чтобы разбираться в подобных материях, нужно обладать определенным кругозором и складом ума. Учителям приходится выкручиваться, чтобы прочитать курс и не "засушить" его. Сложные темы я бы оставляла под занавес, когда ребята внутренне обживутся в другой эпохе, почувствуют ее.

- Словом, всему свое время.

- Безусловно! У меня есть такой образ: знающий человек подобен мешку или шкафу. В первый вроде много полезного напихано, но пока найдешь необходимую вещь, все переворошишь. А во втором аккуратно разложено по полочкам: открыл и взял, что надо. Не стоит головы ребят превращать в мешки, сваливая туда информацию, которая им либо не нужна, либо они не в состоянии ее усвоить. Важно ведь не отбить желание учиться, не снизить мотивацию.

- Правильно рассуждаете, а учебник написать не хотите!

- Да я, может, и хочу, но еще сильнее мне хочется... спать. В интервью можно красиво ответить про сорок восемь часов в сутках, но в жизни нужно столько успеть! Времени катастрофически не хватает. Вот и сейчас маленький Федя ждет, пока мама придет, молочка принесет...

  • Расскажите об этом своим друзьям!