Созрели плоды

Не так уж часто день выхода «Перевала» совпадает с датой юбилея нашего автора. Будем считать, что Татьяне Ясниковой повезло. Да и разве она не заслуживает этого?! Незаурядный поэт, сведущий искусствовед с нестандартными взглядами, авенантная (воспользуемся словом из лексикона Ф.М. Достоевского!) женщина. В отличие от многих других представительниц прекрасного пола, Татьяна Викторовна своего возраста не скрывает и не боится, и не потому, что «года – её богатство» (жизнь не баловала), а потому, что «покой ей только снится» (и то вряди ли). Бросаться на помощь или безоглядно отстаивать справедливость, часто в ущерб себе, взять на себя руководство Иркутской областной общественной писательской организацией, дав возможность «самодеятельным» авторам развиваться в профессиональной среде, в одиночку вырастить детей и уделять достойное внимание внукам – сколько на это нужно энергии! Добротный заряд внутренней энергии отличает и её стихи, где перекликаются времена и дали, а признаки обыденной жизни обретают поэтически-символический смысл, приоткрывая тайну единства природы и человеческой души. 17 марта в 14.00 в Гуманитарном центре Полевых состоится юбилейный творческий вечер Татьяны Ясниковой. Приходите!

ВЕЧЕР

Земля над бездною летит,

А с ней история народов,

Что, оторвавшись от земли,

Кровь пожинают и невзгоды.

Здесь под ногами чёрный лёд

Глубоко в толщу указует.

Окрест посмотришь – будто мёд

Свеченьем даль преобразует.

И солнце клонится к горам,

И в бездну падая привычно,

Зовёт в свой новый звёздный храм

Сквозь будущее дней обычных.

Под сапогами толща льдов

Блестит и, чёрно зеленея,

Свой исторгает мрачный зов

Загадкою Гипербореи.

Но отчего-то хорошо

Предаться вдруг воспоминаньям.

Вот тут со мною рядом шёл

Мой друг как истина желанья.

Вот тут чернела ночь небес,

По радио звучала скрипка,

Тут корабли качались зыбко,

Церквушка возносила крест,

И мы вдвоём, соединясь

Бесплотной, еле видной тенью,

Глядели в бездну, удивясь

Лишь этому соединенью.

СОЗРЕЛИ ПЛОДЫ

Отцвели сады черёмух,

Яблонь, персиков и вишен.

Чуть раздвинешь ветви – омут

Заколеблется, подвижен.

Всякий плод неслышно снимешь,

Будто вор в ночи чужого.

В пустоте над влажной крышей

Тихо виснут бездны совы.

И, огромными глазами

До травинки сад пронзая,

Всё чего-то колобродят,

Будто корни подгрызают.

Но, настолько всюду прочны

Стены, изгороди, двери,

Что смеркаются те очи,

Что и молвить не умеют.

БОЖЕСТВА

Снег прошёлся над Иркутском,

Выше тучи – зори Блока,

Свет туманного востока,

Розовеющего густо.

Тучи, тучи – туч кипенье

Простирается на запад.

И несёт цветочный запах

Океания цветенья.

Под крылами самолёта

Омск и Врубеля пустыня.

Демоническое ныне

Покорилось нам охотно.

Шесть часов – и всё восходы,

Розоперстое сиянье.

В пол-Сибири расстоянье

Нисходящей непогоды.

Никогда б не приземлиться,

Чтоб возвышенная сила

В круговерти уносила

За надмирные границы.

А внизу – напластованье

Рек и гор, равнин холодных,

И безлюдье дней, свободных

От свершенья, созиданья.

Люди, люди – не явились.

Не рождённые народы –

В закипаньи небосвода,

Божествами в полной силе.

***

Нездешне синее дрожит,

Глубоким кобальтом прельщая.

Природа нынче неживая,

Она не людям говорит.

А говорит она кому –

Другому сердцу моему,

Что холодеет, не сгорая,

Что никогда не умирает,

Которому слова ничто.

Ему б поглубже в горький омут,

Не жизнь, не бытие затронуть,

Ни слова не сказав про то.

***

Уводит состав машинист,

И стукают стыки.

Берез осыпается лист

В России великой.

Метелью на синие своды

Дыханье сквозит многолико.

То многие люди, народы

Молчат безъязыко.

Они то придут, то уходят

Сквозь ночи туманы.

При всякой, при всякой погоде

Так сумерки странны.

Осветят невидные двери

Прожекторов глянцы,

И меркнут и люди, и звери

На росстанях станций.

Что им суждено,

– предрешеньем

Опустится вечер.

Ни звезд, ни составов движеньем,

Утешиться нечем.

Уводит состав машинист

Спокойно и плавно.

Метели отверженной свист

С душою на равных.

ВЫПРОСЯТ

Тонкое золото света –

Сладость заветных икон.

Отблеск минувшего лета

В лоно воды унесён.

Между минувшим и новым

Тянется тонкая нить.

В сети попавшее Слово,

О чём же тебя попросить?

Словно песчинки сквозь пальцы

Текут золотые деньки.

Выпросят ноги-скитальцы

Посох и башмаки.

ПОПРОБУЙ ТОЛЬКО

Терпенье – дело деревенское,

Под стать вращению планет.

Здесь прибайкальское, приленское,

А там – на целый белый свет.

Крестьянин сколько ни торопится,

Не вызреет до срока рожь.

И печь быстрее не протопится,

Коль это правда, а не ложь.

Всё постепенное – степенное

Шумит в вершинах над избой.

И постепенно белопенные

Несёт стада свои прибой.

Пудовое, многосаженное,

Пять тысяч вёрст соединив,

Летит стремление блаженное

К своей единственной любви.

Планеты ясные вращаются,

Всё настоящее томя.

Но никогда не распрощаются –

И ты – не забывай меня.

ГЛУХИЕ ЗАРНИЦЫ

Вихрь уносит времён колесницу

На северо-запад, к юго-востоку.

Не разорваться, не остановиться –

Вращение времени очень жестоко.

Вихрь уносит, и милые лица

Гаснут фейерверком, звёздным туманом.

Не обернётся высокий возница,

Он осторожен, и это не странно.

И наступает чарующий вечер,

Вижу я, вижу – лицо мне знакомо.

Словно заря золотая на плечи

Плащом опустилась, взятым из дома.

Так не случайно путём напряжённым

Мчалась и мчалась времён колесница...

Вижу я то, что мне с детства знакомо –

Над вечным покоем глухие зарницы.

* * *

Снег тает – а я зажигаю свечу.

Весна наступает – я ставлю свечу.

Чуть высветлить вечер весенний хочу.

И тает свеча, чередой утекают ручьи...

И вот, занимается день от огарка свечи.

В ДЕРЕВНЮ

Прежде я вспоминала в ночи,

Как печёт старина калачи –

Мечет бабушка в русскую печь,

Жарко слышится русская речь.

Сяду в поезд, сойду у неё

И увижу хребты и жнивьё.

Я затем вспоминала в ночи

Тишину и мерцанье свечи,

И сугробы на тысячи вёрст,

И муки позабытую горсть.

А потом вспоминала отца,

Как в поля уходил он с крыльца,

Как беззвучно по тропам шаги

Приводили на скальник тайги.

На реке вспоминала ребят,

Там лучи в перекатах рябят,

Там несёт ледяная вода

Неземного сиянья года.

Я теперь вспоминаю в ночи,

Как тихонечко звякнут ключи,

Как заглянет с порога Луна,

Отзовётся капелью весна.

* * *

В сумерках ни буквы не видать.

Голосом глагольное приходит.

В день дождливый сыплет по погоде

Бусинок серебряная рать.

О тумане станем ли вздыхать!

Ветер-невидимка налетел.

Он сказать нездешнее хотел.

Плачет ель, и ворон на суку

Говорит задумчиво «Угу!

Знаю, но сказать вам не могу».

И река – бурливо на бегу:

«Знаю, но открыть вам не могу».

Сыплется с небес за ратью рать,

Что ни лжи, ни правды не видать.

На дворе зелёная весна

Располным неведеньем полна.

• Расскажите об этом своим друзьям!