Это знак, это только намёк... |
01 Ноября 2016 г. |
Перебирая планы «Перевала», наткнулся на строчку: «26 июня – 70 лет Пламеневскому». Упустил?! В июньском выпуске сконцентрировался на юбилее города, а потом... В общем, лучше поздно, чем никогда! С Владимиром познакомился ещё когда он жил в Усть-Илимске, с его стихами – значительно раньше, привлекла внимание его первая книжка «Параллель», вышедшая в 1981 г. в Иркутске. Вторая – «Здравствуйте вечно» – однозначно показала явление неординарного поэта, что подтвердили и сборники «Попросту: я вас люблю...», «Затевается братство» и «Избранное». Встречались мы и в Листвянке, куда он переехал в 1992 году – уже в его знаменитой, первой в Иркутской области, частной галерее. Именно там открытый, талантливый, гостеприимный Владимир обрёл много друзей и единомышленников, которые его не забудут. Десять лет назад Любовь Сухаревская писала в газете «Мои года»: «Давайте и мы вспомним добрым словом солнечного, пламенного человека Владимира Пламеневского, хотя его и поглотил лёд небытия, но – вспомним, читая его стихи как привет из прошлого... Стихи – не умирают».
*** Владимир ПЛАМЕНЕВСКИЙ НОЧЬ НА БАЙКАЛЕ Празднуя или тоскуя, Звезда колебалась в осоке, Ночью сидел я В серебряной мгле Чивыркуя. Как в мастерской при создании мира, В посёлке Дизель гудел, Для создателя свет образуя. Ночь бормотала невнятно, Как женщина под образами. Выгиб священного моря Был в олове лунном. Гнулся во тьме горизонт, Золотую тропу обрезая. Розовый омуль царил под водою В распаде валунном. Благословлял я того, Кто мне дал созерцать эти горы. Тридцать один отпустил – Засветил их свечами из воска. Трон подарил в виде чёрной коряги, Рассыпал глаголы. – Трать осторожно, – велел И тетрадь разлинеил в полоску. Не проносил ни восторга, ни слёз, Ни раскаянья мимо, Мемориальное сердце зажёг И омыл его тёплою кровью. А на бурятской холстине, Как мастер, неумолимо Первым лучом проявил Чивыркуйские кровли. * * * Снял с гвоздя извещенье и ключ, Дверь открыл – что-то бросилось в ноги! И озноб прокатился, колюч, Грудь пронзая шипами тревоги! Чуть не сбил меня черный комок – Сумасшедшая чёрная кошка. Он ударился твёрдо в комод, А затем залетел на окошко. Сатанински горели глаза, Шёл огонь золотой из утробы. – Это всё за грехи мои, за Атавизм равнодушья и злобы, За рекордные вылазки в ад Под бравурные выплески туша, За корявые пятна заплат На чужих тонкоскроенных душах. Это знак, это только намёк, Он ещё подлежит дешифровке – Кто-то кровью, наверно, намок Или бьётся в объятьях веревки! Я швырнул этот жуткий комок На площадку, но он что есть мочи Бьётся в дверь, сотрясая замок, И в судьбу мою втиснуться хочет! Так зачем же тоска меня бьёт, Не пуглив я и не суеверен. Но с испариной выступил пот, Когда мрачно стоял я у двери. А когда приоткрыл – никого. То ль свершилось, то ль смерть отступила, Ни меня не взяла, ни его. Только бездну слегка приоткрыла. Тэги: |
|