"Турецкий обет" никто не отменял |
16 Декабря 2015 г. |
О том, почему изменилось поведение Турции на внешнеполитической арене и как в этой ситуации следует действовать России, в интервью "Росбалту" рассуждает тюрколог, к.п.н., директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков. — Долгое время одной из основ турецкой внешней политики был принцип "ноль проблем с соседями" — в том числе с Россией. Однако, судя по всему, теперь курс изменился. С чем это связано? — Действительно, вначале Турция для воздействия на соседние страны использовала инструменты мягкой силы — например, путем формирования различных лобби. Однако в таком виде этот подход далеко не всегда приносил желаемые результаты. Поэтому Турция перешла к более агрессивной внешней политике и начала активно участвовать в конфликтах соседних государств — в частности, Ирака и Сирии. Но на самом деле это тоже часть политики "ноль проблем с соседями". Ведь с соседями можно обниматься, а можно навести у них порядок так, что они сами придут обнимать вас. Теперь Турция просто стала действовать по второму сценарию. — И насколько результативным может оказаться такой сценарий? — Очевидно, что с точки зрения мирного плана он провальный. Но насколько такое воздействие на соседей окажется успешным в целом, можно будет говорить только по истечении какого-то времени, когда мы увидим, какие режимы установятся в итоге в Сирии, Ираке или Ливии, которая также объята гражданской войной. — Все-таки какие конкретно цели преследовало турецкое руководство, вводя свои войска в Ирак? — Напомню, ввод турецких войск в Ирак — что, конечно, является бесспорным нарушением территориальной целостности и суверенитета этой страны — происходил и ранее. Но теперь есть определенные отличия. В предыдущий раз войска были введены для уничтожения боевиков Рабочей партии Курдистана, и после выполнения этой задачи они сразу покинули территорию Ирака. Сейчас турецкие войска основали там плацдарм, и, судя по всему, останутся надолго. Турецкое руководство в настоящее время делает заявления, которые противоречат друг другу. То говорится, что войска введены по просьбе курдов помочь в борьбе против "Исламского государства" (террористическая организация, запрещенная в России), то – что это давняя договоренность с иракским руководством. Но на самом деле все довольно просто. От территорий, на которые Турция ввела войска, очень близко до Мосула, богатого энергоносителями. Турецкий режим тем самым хочет показать две вещи. Во-первых, он заинтересован в том, чтобы не только в самой Турции не возникло курдских автономий, но и чтобы ему была подконтрольна курдская автономия в Ираке. Во-вторых, Анкара обозначает зону своего влияния. Не секрет, что у Турции есть исторические амбиции в отношении территорий севера Сирии и Ирака. Эти амбиции даже основаны на некоторых документах. В частности, существует так называемый "турецкий обет", принятый одним из первых парламентов Турции. В нем прямо говорится, что это — турецкие территории. И никто от этого документа не отказывался, хотя многие о нем и забыли. — На ваш взгляд, ввод турецких войск в Ирак стал сюрпризом для их союзников по НАТО? — Мне кажется, что США все менее заинтересованы в нестабильном турецком режиме. Американцы недавно призвали Турцию немедленно перекрыть границу с Сирией. Это говорит о том, что они не очень заинтересованы в том, чтобы страна НАТО стала конфликтной зоной, фактически подконтрольной ИГ. Их также не слишком радует и политика правящей партии, которая часто и непредсказуемо меняет свою позицию по тем или иным вопросам. Думаю, амбиции Турции в отношении сопредельных государств также вызывают определенное напряжение. Но опасения США относительно того, что Турция реализует свои новоосманские амбиции, могут уйти на второй план по сравнению с тем, что Турция, в принципе, может способствовать противодействию российским планам в регионе. — Ирак потребовал от Совбеза ООН немедленного вывода турецких войск. К чему эти требования приведут? — Я боюсь, что ни к чему. Ирак вправе требовать от международного сообщества внимания к этой проблеме, и должен делать это. То, что он обратился к СБ ООН, – очень хорошо. Надо всегда стараться начинать действовать юридическими путями. Но у меня есть большие сомнения, что Ирак будет способен оказать серьезное сопротивление турецкому продвижению, если оно продолжится. — А как быть с противоречивыми сообщениями о выводе турецких войск? — Дело в том, что глава "Джабхат ан-Нусра" объявил о планах Турции оказывать поддержку этой террористической организации (запрещенной в России — ред.) для расширении ее влияния на севере Сирии. В этом контексте и стоит рассматривать все заявления. Если и будет происходить передислокация войск, то они просто "растворятся" на территории Ирака. И даже если часть войск будет выведена, другая часть останется на месте. Чтобы Турция полностью вывела войска из Ирака, потребуется серьезнейшее международное давление, которое Россия сейчас пытается оказать через СБ ООН, — однако, судя по всему, этого недостаточно. — А как России действовать в ситуации, если Ирак обратится к ней с просьбой о помощи? Тем более, что разговоры об этом среди иракского руководства уже были. — Такой расклад довольно плох, поскольку на просьбу придется как-то реагировать, но при этом мы не должны напрямую ввязываться в конфликт. Я не отрицаю необходимость определенного участия России в данном процессе. Однако открытое противостояние с Турцией интересно кому угодно, но только не нам. Мы должны быть сейчас очень аккуратны в своих действиях в отношении Ирака. Обострения ситуации, очевидно, очень хотят турки, которые начали провоцировать войну всех против всех. Турецкий правящий режим сейчас крайне высоко поднял националистическую риторику в стране. Волна негатива и национализма в турецком обществе нагнана очень большая, даже среди интеллигенции, которой, в принципе, такие настроения не свойственны. Для дальнейшего укрепления своих позиций Эрдоган и его сторонники не побоятся и дальше действовать в таком же духе.
|
|