НА КАЛЕНДАРЕ

Сколько вам счастья?

Виктор Лось, доктор философских наук, lgz.ru   
16 Апреля 2023 г.

«Рейтинг счастья» ООН публикует ежегодно. Делается это накануне Международного дня счастья, который по решению Генеральной ассамблеи отмечается 20 марта. В прошлом году Россию в рейтинге стран по уровню счастья ожидаемо опустили – с 60-го места на 80-е. В нынешнем, несмотря на продолжающуюся спецоперацию и санкции, наша страна поднялась на десять пунктов и заняла 70-ю строчку.

Какой в России и в других странах уровень счастья?

Заявленная цель Всемирного доклада о счастье – подтолкнуть правительства при выработке стратегии развития учитывать и стремление каждого гражданина страны к счастливой жизни. Но можно ли субъективную категорию оценить объективно?

Эрозия традиционных критериев

Существует два подхода к вычислению индекса счастья. Британский Фонд новой экономики исходит из постулата «быть богатым – не значит быть счастливым». Отсюда фиксация таких показателей, как субъективное ощущение благосостояния (на основании опросов), продолжительность жизни (национальная статистика), экологический след (мера воздействия социума на среду обитания). В результате такого подхода у жителей Латинской Америки и стран Юго-Восточной Азии индекс счастья оказывается выше, чем в развитых странах Европы, Северной Америки и др. И это одним кажется несправедливым, другим – необъективным.

Рейтинг стран, разрабатываемый исследовательским центром «Институт Земли» Колумбийского университета под эгидой ООН, рассматривает иные показатели, и итог, соответственно, получается иной. Учитываются как вполне объективные показатели (уровень ВВП на душу населения, ожидаемая продолжительность жизни), так и относительно субъективные (наличие гражданских свобод, чувство безопасности, уверенность в завтрашнем дне и др.), а также результаты социологических опросов. И судя по этим критериям, счастье зиждется всё-таки на вполне материальной основе. Лидирующие места заняли так называемые развитые страны, а те, кто должен был вроде бы наслаждаться горячим солнцем и тёплым морем, оказались аутсайдерами.

Очевиден миксовый (интегральный) характер представлений человека о счастливой жизни. Западноевропейские стереотипы, опирающиеся на христианские постулаты, исходили из представлений, в соответствии с которыми счастье может быть достигнуто не в этой – в «другой жизни». В эпоху Возрождения на пьедестал были поставлены человек и вера в его безграничные возможности. Протестантская трудовая этика (человек «живёт, чтобы работать»), сформированная на рубеже Средневековья и Нового времени, считала добродетелью силу веры, эффективность труда и достижение делового успеха. Протестантский антропоцентризм (в отличие от восточного природоцентризма) во взаимосвязи со свободами, завоёванными в ходе Великой французской революции, обеспечил эффективность цивилизации западноевропейского типа, ориентированной на удовлетворение потребностей.

В середине ХХ в. счастье стало рассматриваться как синоним потребления. Его атрибуты: весомый счёт в банке («выглядеть на миллион долларов»), приличная работа в офисе, загородная собственность и «мерседес» в домашнем гараже. В сущности, средний класс США, составляющий более 50% населения страны, реализовал эти стандарты жизненного успеха. Однако достиг ли «средний американец» искомого счастья?

В рейтинге ООН по индексу счастья, который включает почти полторы сотни государств, США занимают довольно высокое место – пятнадцатое. Рядом расположились и ведущие западноевропейские страны. Однако в целом человек евроатлантической ментальности находится под постоянным мощным социально-психологическим стрессом: в юности давит боязнь не вскочить в стремительно проносящийся вагон с надписью «успех», а в зрелые годы, поднявшись на искомую вершину и оглянувшись, он видит ещё другие высоты, на взятие которых у него уже не хватает сил... И хотя США эффективно готовят студентов к социальному успеху, именно Америка находится в первой тридцатке рейтинга стран (из более 180) по уровню самоубийств.

Модернизация восточных стереотипов

Восточный человек (в отличие от западного типа личности) «работает, чтобы жить». Счастье, как учит буддизм, – избавление от страданий в процессе продвижения к состоянию спокойствия. Даосизм указывает путь к такому уровню бытия, где человек един с «волею Небес». Конфуцианское счастье – гармоничное взаимоотношение между людьми: «настоящее счастье – когда любишь ты». В исламе – это создание благоприятных условий для продвижения человека (и социума) по пути достижения совершенствования в процессе познания Божества.

В сущности, восточные стереотипы исходят из представлений, в соответствии с которыми феномен счастья воплощается в формах гармонии человека и природной среды. Например, в индуизме состояние спокойствия предполагает гуманное отношение ко всему живому. В древнеиндийской интерпретации жизнь сама по себе – феномен счастья, а его бесконечность предполагает отказ от материального в пользу духовного на пути к «вечной гармонии». В древнекитайской трактовке счастье – награда за терпеливый труд и соответствие своей социальной роли.

Восточные стереотипы начиная с древних времён, сохранив отчасти эти тренды и сегодня, отвергают внешнюю материальность и воспевают внутреннюю духовность как основание действительного счастья. И это – историческая альтернатива западной стратегии пути к счастливой жизни.

К середине ХХ в. большинство стран, обретя политическую независимость, свою модернизацию связали с вестернизацией, то есть с использованием западного опыта, особенно в производственной и научной сферах. Индии, например, применяя адаптированные западные аграрные технологии, удалось выйти на уровень относительного продовольственного самообеспечения. В Китае за несколько десятилетий модернизации построена одна из крупнейших мировых экономических систем с сохранением национальной специфики. «Счастье по-восточному», не отвергая атрибуты современной модернизации (автомобиль, джинсы или фастфуд), включает в свою ауру рикшу, сари и утку по-пекински.

В рейтинге стран мира по индексу счастья (2023 год) государства, относящиеся к цивилизации восточного типа, занимают места в середине и даже ближе к концу списка (из 137 стран): Китай – 64-е, Египет – 121-е, Индия – 126-е. Впрочем, эти цифры говорят отнюдь не о том, что население бывших великих восточных цивилизаций страдает от его дефицита. Китай и Индия занимали (в 2022 году) соответственно 2-е и 6-е места в мировом (включает более 200 стран) рейтинге ВВП. Однако весь экономический эффект «съел» традиционный рост демографических показателей (первые места в мировой демографической иерархии). Но ведь дети – это тоже счастье...

Выбор Ильи Муромца

Один из базовых вопросов русского (российского) самосознания связан с выявлением специфики национального пути развития («русская идея»), определяемой динамикой взаимоотношений западных и восточных социокультурных стереотипов. Если русские «славянофобы» перспективы России связывали преимущественно с западной ориентацией, то «славянофилы», напротив, тяготели к её восточной направленности, ощущая её особость.

...Современная постсоветская Россия оказалась, как и былинный Илья Муромец, на перекрёстке трёх дорог. Если пойти направо, окажешься под давлением западных ценностей, которые непросто реализовать в условиях глобальных противоречий между российским миром и евроатлантической системой. Если пойти налево, возникнут трудности взаимоотношений с восточными экономическими и демографическими гигантами, стремительно рвущимися в мировое лидерство.

Остаётся срединный путь, ориентированный на традиционный баланс западных и восточных стереотипов. И если в ХХ в. этот баланс осуществлялся на основе доминирования европейских трендов, то в первой четверти ХХI в. усиливается необходимость в расширении востокоцентристской ориентации национального развития. Повысит ли реализация этого выбора индекс счастья россиянина?

Счастье как горизонт – его очертания неуклонно удаляются по мере приближения. Конечно, нельзя исключить объективного основания счастливого бытия, но и трудно не учитывать его субъективный контекст. Скажем, одному, как Владимиру Маяковскому, «кроме свежевымытой сорочки» ничего и не надо. Альберт Эйнштейн связывал феномен счастья «с тихой и спокойной жизнью»; напротив, для Анны Ахматовой – «тот счастлив, кто прошёл среди мучений, / Среди тревог и страсти жизни шумной...»

Мировые рейтинги по уровню счастья в 2017 году отводили России 49-е место, а в прошлом – только 80-е. Чем больше санкций, тем меньше счастья? В нынешнем Россию в рейтинге на десять пунктов подняли. Признав, что санкции несчастными нас не делают?

В течение нескольких лет первое место отдавали Финляндии. Страна – в тройке мировых лидеров по экологической эффективности, в первой десятке стран по уровню дохода на душу населения, по уровню образования, свободы; одна из лидеров антикоррупционной политики. Вместе с тем по показателям темпов демографического роста Финляндия ближе к концу, чем даже к середине таблицы соответствующих рейтингов. Если дети – цветы жизни, то в «счастливой» Финляндии их меньше хотят, чем в «несчастливом», занимающем последнюю строчку рейтинга Афганистане?

Счастье – самая неуловимая категория бытия. Быть может, единого «счастливого критерия» не существует? И прав Александр Сергеевич, утверждающий, что «на свете счастья нет, а есть покой и воля»?..

***

Счастье у каждого человека свое. Кому-то его приносят деньги, кому-то дети, кому-то – хорошее здоровье, иным – увлечения, некоторым – все вместе или что-то совершенно другое. Смотря что поставлено во главу угла. Но вообще разве можно измерить такое состояние? А вас, уважаемые читатели, что делает счастливыми?

На нашем сайте читайте также:

По инф. lgz.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!