ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ

Чтобы детский рак не стал приговором

Анжела Новосельцева, rosbalt.ru   
25 Февраля 2020 г.
Изменить размер шрифта

Детские опухоли всегда высокозлокачественные, без лечения пациенты безальтернативно умирают. Иногда счет идет на дни и даже часы.

Чтобы детский рак не стал приговором, важны скорейшая постановка диагноза и качественные препараты

Когда у ребенка находят онкозаоблевание, для родных диагноз становится страшным ударом. Детский рак гораздо более агрессивный, чем взрослый: в растущем организме злокачественные клетки делятся с умопомрачительной скоростью, и счет, порой, идет на часы.

Почему так важно вовремя поставить диагноз? Российские дженерики и правда далеки от идеала? Есть ли жизнь после борьбы с раком? На вопросы отвечают петербургские онкологи, представители комздрава и пациенты.

Отмести самое страшное

«Мне было двенадцать, когда появились странные симптомы. Болел желудок, голова, и никто из врачей не мог понять, что со мной. Ставили разные диагнозы», — рассказывает петербурженка Ксения Петрова.

Сейчас девушке девятнадцать. Но вряд ли она дожила бы до этого возраста, если б не случай: однажды во дворе Ксюша качалась на качелях и вдруг потеряла сознание. Упала, ударилась головой. И пришлось сделать МРТ.

«Мне диагностировали медуллобластому мозжечка — опухоль мозга. И буквально через двенадцать минут меня везли в больницу. Оперировали девять часов», — вспоминает она.

Ремиссия у Ксении длится уже семь лет. Она учится в педагогическом колледже и готовится стать воспитателем в детском саду.

«Опухоли в таком возрасте высокозлокачественные, без лечения ребенок безальтернативно умирает, — рассказывает детский онколог Маргарита Белогурова. — И потому самое главное — вовремя поставить диагноз».

По ее словам, уже два года врачи кафедры онкологии Санкт-Петербургского государственного педиатрического университета ездят по детским поликлиникам и разговаривают с врачами об онконастороженности. Проблема серьезная, ведь первый доктор, который видит ребенка с жалобами — это не онколог. И про рак врачи думают в последнюю очередь.

«Бывает, две недели ребенка „крутят“, а у него оказывается лимфома Беркитта. Мы такую девочку в пятницу забрали к себе, а если б еще промедлили — в понедельник ее уже бы не было в живых, — говорит Белогурова. — Мы всегда наставляем и хирургов, и лоров: видите подозрительные симптомы — отметите сразу самое страшное!»

Врач советует и родителям быть настороже: лучше лишний раз наведаться в онкоцентр и исключить страшный диагноз. И пусть десять человек придут с «ерундой», зато один обратится по делу и вовремя.

Четвертая стадия страха

Большинство разновидностей детского рака успешно излечивается с помощью препаратов, хирургического вмешательства и лучевой терапии. Рак — не приговор, и подтверждений тому множество.

В начале 11 класса у Даши Назаровой без всякой видимой причины заболело колено. Обезболивающие не помогали, и девушка сделала МРТ.

«Врачи зашли ко мне с огромными глазами, но сказать ничего не могли — мне ж шестнадцать лет всего», — рассказывает Даша. Ей поставили диагноз «остеосаркома с метастазами в легких». Четвертая стадия.

Девушка прошла химиотерапию и несколько операций. На пятый день после хирургического вмешательства (ей меняли коленный сустав на эндопротез) она сдавала итоговые школьные экзамены прямо в палате реанимации. С камерами и наблюдателями — все как полагается.

Чуть позже ее организм эндопротез не примет, и ногу ампутируют. Но, по словам девушки, и без ноги можно жить. Сейчас ей двадцать, она студентка юридического факультета Петербургского гуманитарного университета профсоюзов. Встречается с молодым человеком.

«В Петербурге ежегодно заболевает от 120 до 160 детей, — рассказывает Маргарита Белогурова. — Сегодня мы полностью излечиваем до 80% пациентов».

Маргарита Белогурова сейчас возглавляет детское онкологическое отделение, которое открылось в городском онкоцентре в 2018 году. Здесь проводятся все виды химиотерапии и высокотехнологичные хирургические операции опухолей самых разных локализаций.

Дешевые дженерики

Огромную роль в лечении детских опухолей играют качественные препараты. Но все больше нареканий у родителей и врачей вызывают дженерики — аналоги оригинальных лекарств. Одни не оказывают никакого воздействия, прием других оборачивается сильными побочными эффектами. Многих людей «напрягает» и дешевизна: государство закупает дженерики, которые на 85-90% дешевле оригинальных.

«Но это нормально, так как срок патента на препарат истек, и производить его могут другие фирмы, которые не тратили свои ресурсы на разработку, — объясняет директор Городского клинического научно-практического онкологического центра Владимир Моисеенко. — Другое дело, что качество грубой химической субстанции, которая составляет основу дженерика, может быть под вопросом. Сейчас ее производят только в Индии, Китае и Аргентине. В 2005 году в США разразился скандал — препараты из китайской субстанции вызвали паралич у нескольких онкобольных. Оказалось, в ней была примесь — ее готовили на том же оборудовании, что и другое лекарство».

Субстанцию в этих странах закупают в том числе и российские производители, задача которых — очистить ее от примесей, провоцирующих странные побочные реакции.

Впрочем, многие специалисты уверены, что побочные эффекты от противоопухолевых дженериковых препаратов — это нормально, ведь речь идет о лечении рака. В то же время Белогурова отмечает, что аналоги порой вызывают у детей такие токсические реакции, что приходится уже лечить их, а не саму болезнь.

По закону при сильных побочных эффектах пациенты могут заказать оригинальные препараты.

«Но это такая долгая процедура, что ребенок вообще может их не дождаться, — говорит врач. — Пока консилиум проведут, пока через комитет пройдет заявка, пока оплатят, через таможню провезут... А в детской онкологии счет идет на часы».

Ноль эффекта

Вторая задача российских производителей дженериков — определить активную дозу вещества. На практике это оказывается самым сложным.

Андрей Саранд, первый зампредседателя петербургского комздрава, рассказывает, что в одной из российских больниц обнаружили целую партию «нерабочих» дженериков. Ее отправили в Росздравнадзор, где подтвердили, что на заводе произошел сбой, и активного вещества в препаратах оказалось недостаточно.

Печальная статистика: с исчезновением из списка бесплатных лекарств оригинальных препаратов для лечения лейкозов «Онкоспар» и «Цитозар» в России за последние три года ухудшились показатели излечения рака крови у детей.

«Именно из-за дженериков количество рецидивов у больных лейкозом с 4% подскочило до 15%, — отметила Маргарита Белогурова. — А у детей, которые продолжают лечиться оригинальными онкопрепаратами, такого скачка нет».

Свет в конце тоннеля все же есть: не так давно в Минздраве признали, что политика импортозамещения в медицине ухудшила ситуацию с лечением детского рака. Теперь необходимые препараты будут завозить из-за рубежа, а закупать — не по международному непатентованному наименованию, а по коммерческому названию. Это значит, что детям теперь смогут назначать долгожданные «Онкоспар» и «Цитозар».

Если и говорить об импортозамещении, дженерики должны проходить полноценные исследования. Сегодня, по словам Владимира Моисеенко, у аналоговых препаратов упрощенная система регистрации. Для подтверждения их эффективности даже не нужны серьезные клинические испытания.

Без сомнения, некачественные лекарства играют роковую роль при лечении не только детей, но и взрослых. И подходы государства к проблеме явно пора менять — с вводом жесткого контроля российских производителей на всех этапах. Иначе победить в войне с раком просто невозможно.

Онкологию многие считают самой страшной болезнью. И действительно, опасный недуг не щадит никого. В жернова рака попадаются люди разного возраста, касается все это и наших детей. В такой ситуации у малышей и подростков надежда только на помощь взрослых. И детей обязательно надо пытаться спасать, чтобы когда-нибудь от грозного заболевания найдена была панацея.

Еще о насущных проблемах здравоохранения:

По инф. rosbalt.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!